Читая детям народные сказки, мы вряд ли задумываемся о скрытом смысле, заложенном в них. Лишь наблюдаем, как малыш успокаивается под ритмичное повторение знакомых строк. Поэтичная форма, воспитательное содержание привлекают нас в этом виде фольклора. Однако следует знать: сказки несут и иной, сакральный, смысл, являются носителями тайных знаний, представлений о мироздании, поддерживают связь с предками, направляют на путь роста.
Лингвисты давно определили формы сказок, объяснили суть используемых приемов. Известное нам всем дублирование носит в профессиональной среде название кумуляции. Что же такое кумуляция? Это прием повторения, накопления. Возьмем для примера «Репку». В ней сюжет будто пробуксовывает, каждый герой выполняет одинаковое действие. В таких сказках он всегда основывается на бытовой ситуации: бабка испекла колобок, звери вселяются в теремок, курочка снесла яичко. Казалось бы, развитие всегда предсказуемо, но мы ощущаем нарастание тревожности, нарастание энергии, которая приводит к взрывному финалу.
Смысл кумуляции объясняют простой тренировкой памяти. Однако большая часть произведений жанра написана вовсе не для детской аудитории. Это позже писатели адаптировали тексты для юных слушателей-читателей. В архиве как-то обнаружила исконный вариант известной сказки «Деревянный орел». Эротический подтекст изменил смысл сказки. Совершенно очевидно, что сочинялась она вовсе не для развития малышей. Но и в ней встречаем приемы кумуляции, взаимодействие с магическими предметами. Значит, дело не только в тренировке памяти?
Жанр построен на главном принципе — вере в чудо, чудесную, магическую силу. Это важно. Волшебная сказка есть не что иное, как доказательство метафизической силы, ее превосходства над логикой природы, рациональным. Указываются и предметы, аккумулирующие эту силу: волшебный гребень, скатерть-самобранка и т. д. Носителями могут быть и одушевленные герои — персонажи, наделенные необычными возможностями. Неодушевленные предметы открывают чудеса только после воздействия на них. Это может быть удар, дуновение, одевание, но чаще всего некие слова-заклинания.
Герой во время взаимодействия с магическим предметом или персонажем испытывает огромное эмоциональное напряжение, это сюжетная кульминация, значит, и произносимые слова будут наделены большой силой. Но более того, «волшебные слова» выстроены по заговорной формуле, то есть стилистически это заговоры.
Различают три вида этой формулы, используемые в сказках.
1. Форма приказа, соединенного с обращением: «Избушка-избушка, встань к лесу задом, ко мне передом». «Сивка-бурка, вещая каурка, встань передо мною, как лист перед травой». «Катись-катись, яблочко, по золотому блюдечку».
2. Форма приказа, в которой обозначен желаемый магический результат: «Протеки, река огненная, от востока до запада, до синего моря. Чтобы все войска царя страшного обожгло и опалило». «Был мужик, стань черным дятлом». В этой группе встречаются редкие обращения к Богу: «Господи, было болото, сделай луга». «Обороти, Господи, моего ключника конем. Я сяду и поеду».
3. Мечтательная. В этой группе высказываются пожелания в условной форме:
«Эх, сейчас бы трубку выкурить». «Чтобы ты тут весь век стояла».
Сказки используют не только вкрапления, выстроенные по формуле заговора, но и многие заговорные слова, словосочетания: «На Море-Океане, на острове Буяне», «Камень Бел-горюч» и т. д.
Если вернуться к кумуляции, полезно вспомнить, что многие священные тексты содержат определенное количество повторений. Молитвы читают 3, 12, 40 раз. Так какой же скрытой силой наделены привычные нам сказки? Быть может, это оберег, а может, сакральный смысл в сохранении кода идентичности народа?