Жена купила сало на базаре. 10 килограмм. Дешево и сердито. Но что с ним делать?
Представил как я сожру его .. а что потом?
Врачи предупреждают в таких случаях - давление подымается .. кровеносные сосуды забиваются... талия расширяется - ни в одни штаны влезать не буду.
И закончится это - тоже плохо.
Обрюзгший и страшный, со щеками лоснящимися от жира, я буду лежать на диване целыми днями пока жена не выкинет меня за дверь.
- Наконец вывела это грязное, жирное пятно с дивана! - Похвастается подругам. И начнет подметать комнату. Проветривать ее.
А я буду лежать прямо у порога дома. Пока не подъедет мусоровоз.
Содрогнувшись, я представил другу картину - как скормлю это сало ... самой жене.
- А - ха -ха!
А дальше ...
Перед глазами новая картина ужаса - ведь женщине, что-бы поправится - нужно совсем немного.
10 килограмм сала - добавит в нее пятьдесят. ..
И вот я вижу как она встает с дивана - огромная туша похожая на свиную, медленно подымается на небосклоне, как солнце утром. И уже занимает пол комнаты.
- Боже мой! - Бормочу от ужаса.
А она почему-то смотрит на меня пристально, не моргая.
- Хочу секса милый - Наконец разжимаются ее губы. - Горячего, безумного!
И начинает медленно идти ко мне.
Взвизгнув что-то нечленораздельное я пытаюсь проскользнуть у нее между ног - что-бы удрать. Но не тут то было.
До покупки сала - она была тренером по пятиборью.
Ее рука цепко схватит меня за шиворот, затем приподнимает в воздухе - поднесет к своему лицу, будет поворачивать во все стороны, рассматривать.
Наконец на толстых губах заиграет улыбка - Ты куда это, милый?..
И кинет меня на диван.
Затем начнет раздеваться. Ее лифчик упадет рядом со мной.
Она начнет танцевать покачиваясь в разные стороны широкими бедрами.
А мои глаза округлятся от ужаса.
- У меня месячные! - Отчаянно крикну первое что придет мне в голову. Но тут же голос оборвется на полуслове - огромное тело жены свалится на меня, приговаривая - Милый, давай сегодня я буду сверху.
Я не буду возражать.
И вообще, ничего не отвечу.
Может, буду лежать раздавленный. Пытаться сделать вздох ... выдох ...
А может, буду дергаться иногда - весь это же секс ...
Впрочем, ни первая, ни вторая ситуация - меня не устраивала.
Мне всегда нравилась жена - со спортивной фигурой.
И я - подтянутый, бодрый.
В итоге, поразмыслив, я решил сделать из сала - просто шкварки.
Это когда ножом раскромсаешь его на маленькие куски. Затем кинешь на сковороду, включишь под ним - огонь. И будешь смотреть как из него медленно вытекает жир.
Как слезы из глаз ..
Или кровь из раны. ..
Из недавно еще... живого тела. Которое бегало по полю. Мычало. Прыгало. Радовалось и печалилось.
Ах да! Забыл предупредить... у меня душа - поэта.
Высокая, светлая, романтическая.
Любит мечтать и сочинять.
О высоком, вечном.
Но и 10 килограммов сала - терять не хотелось.
В итоге я решил что нужно на некоторое время - придушить поэта в своей душе.
Голыми руками. Не обращая внимание на его вопли и крики о помощи.
Бедняга не долго сопротивлялся.
Хилым оказался ...
Наконец, переступив через его бездыханное тело, я начал кромсать сало.
Острым длинным ножом.
Приговаривая под нос - Эх! Видела бы бедная коровка что с ней я сейчас делаю.
Перед глазами вдруг всплыла печальная морда с симпатичными рогами. Посмотрела мне в глаза и сказала басом:
- А если бы тебя .. вот так же?..
Затем попыталась боднуть меня. Прямо в жопу.
Подпрыгнув вверх от этих мыслей, я быстро пришел в себя, отбросил эту картину и принялся еще с большим остервенением кромсать ножом ее тело.
И вот уже на столе - огромная гора порубленной плоти. Что называлась салом.
Кидаю взгляд на себя в зеркало - волосы взъерошены .. взгляд безумный ... передние зубы кривые, а на губах играет зловещая ухмылка.
Мои грязные руки опустились вниз, а нож - выпал из них прямо на пол ...
- Из меня бы получился неплохой Джек- потрошитель! - Мелькнула шальная мысль. И почему-то ласково погладила меня по голове. Наверное я ей понравился сегодня...
Но времени думать об этом не было.
- Пошла прочь! - Крикнул я ей и вывалил сало на огромную сковородку.
- Вот и все - Сказал вытирая потный от усталости лоб.
Наступил второй этап трагедии.
Теперь мы смотрели друг на друга.
Сало -на меня. Печально и обреченно. По видимому взывая к моей совести. Человечности. И доброте.
А я - на него. Облизываясь и представляя как буду кушать шкварки. Коричневые. С хрустящей корочкой. Посыпанные солью и специями сверху.
- Кажется, у нас очень разные представления о счастье! - Наконец сказал я салу и накрыл крышкой сковородку.
Включил огонь и через минуту я услышал как внутри сковороды что-то происходит ужасное .. там трещало .. лопалось .. кидалось со стороны в сторону и отчаянно ругалось, то бишь шкварчало.
Осторожно открыв крышку, я увидел как куски сала отчаянно борются за свою жизнь - не хотят превращаться в шкварки.
Вот один кусок подпрыгнул - видать, хотел достать по моего лица. Врезать мне, так сказать ... от души.
Но я увернулся.
Я всегда был ловкий.
Даже показал ему пальцем на специи - Знаете, какие они вкусные!
И добавил огня под сковородку.
Наблюдая как куски сала теперь стали слипаться в одно целое.
- Почему? - Задумался я. - Может, думают что это поможет им? ...
Или у них есть план на спасение?
Печаль тревоги и волнения легла на мое чело.
Ведь кто его знает .. может у плоти, есть свой предводитель ... И действительно - вот один кусок сала ринулся передвигаться по сковороде ... наверное искал где выключатель газа.
А другой - стрельнул жиром и попытался выскочить наружу.
- Вот сука! - Свирепо взвизгнул я - Да тут я вижу заговор!
И закрыл крышку снова.
Из сковородки раздалось нечто шумное, похожее на пение.
Может - это был интернационал. Или гимн.
А может, просто крики - Прощайте товарищи!
Не забывайте нас!
Умираем но не сдаемся!
Моя душа поэта вдруг очнулась. И завопила - Да выпусти их, ирод! Ишь чего задумал окаянный - сожрать плоть со специями!
Но я опять схватил поэта за горло и стал душить приговаривая - Хочу шкварки! Понимаешь? Хочу! Хочу! Хочу!
Постепенно поэт перестал хрипеть, дергать. И заткнулся.
Несколько раз я пнул его ногой.
Убедился что больше не шевелится.
Затем осторожно приоткрыл крышку сковороды снова - пение прекратилось. Шкварки были потемневшие .. мирно плавали в океане жира.
- Вот так, милые - Пробормотал я. - Вот так!
И осторожно выключил газ.
В животе приятно забурчало
- Ох и наемся я сегодня!
Во рту появились слюни.
Специи на столе - приветливо смотрели на меня.
- Какие славные ребята!
Осталось последнее - привести поэта в чувство. Если не сдох, конечно ...