13.
Мобильник на столике затрясся, заползал и захрипел в четвёртом часу ночи.
- Убей его, - не просыпаясь, попросила Рита. - Или лучше меня...
Я посмотрел на вызов - Глеб. Глеб? Глеб!
- Ты где? Почему телефон? - зло зашептал я. - Ты сошёл с маршрута? Или я сошёл с ума? Что происходит?
- Ольсен, нужна помощь. Собирайся. Возьми всё оружие.
- Где ты и почему телефон, - уже не стараясь говорить неслышно, спросил я. Я уже натягивал рабочие штаны, майку, перевязь с тесаком, ботинки, куртку...
- Примерно 4 километра на северо-запад от дома. Иди по маршрутизатору телефона. И аптечку, аптечку возьми! И все обоймы, какие есть! Ждём!
- Но как... Не понимаю, телесвязь заработала?...
- Болван, мы в нашем мире! В нашем! Они открыли проходы, поторопись!
Я с подозрением посмотрел на Ри, затягивающую ремень сбруи. Вот фокусница, только что нежилась под одеялом, и уже - вот.
- Ты куда это собралась? - зловеще спросил я.
- Выкуси, понял? - она сунула мне под нос острую дулю и продолжала облачение. Мелькали пятки, худые коленки, автоматы и аптечки. Она что-то бормотала, ясно, что оскорбительное, и, кажется, готова была пристрелить любого, кто прикажет ей сидеть дома. Слышались "авантюристы", "угнетатели", "домостроевцы", "волюнтаристы"... В общем я не рискнул. Она имела право, мы были парой.
Через три минуты мы уже нырнули в подземную галерею, простучали ботинками под скоростными туннелями и бежали под деревьями в сторону северо-запада. Бежать было легко и весело, только веселья мы не чувствовали. И то, что бежали налегке, без мешков, без тяжёлой защиты, рождало ощущение несерьёзности и неуверенности. У Ри за спиной болталась коробка аптечки, в моей сумке лежало несколько комплектов продовольствия и вода, больше ничего брать мы не стали. Иногда я поглядывал на маршрутизатор телефона, хорошо двигались, правильно, через пол-часа должны были быть на месте. Уже было довольно светло, как днём, и пробежав два километра, мы вдруг увидели незнакомое явление. То грозовое образование, что уже больше ста дней будто висело в стороне Финского залива, теперь опустилось, расползлось по поверхности земли, и мы невольно остановились, замерли, осваиваясь с новым пейзажем.
- Это оно, точки взаимопроникновения, контакт того мира с этим, - выдохнула Рита. - Что делать будем?
- Вперёд! Нас ждут. И неизвестно, что ждёт. Там разберёмся. И им нужна аптечка...
И вдруг всё изменилось и мы уже бежали по такой родной и знакомой проклятой разбитой дороге. Не было какой-то границы, просто вот сейчас вокруг был весёлый и тёплый свой мир, и незаметно для глаз он сменился на мёртвый и мокрый мир смерти. Но и смерти здесь не было, потому что не было жизни, и я впервые ощутил это - чувство полной безнадёги и безжизненности. Это не было похоже на ледяные пустыни Антарктиды, или горячие пустыни Северной Африки, потому что там всегда вокруг чувствовалась жизнь. Здесь наши привычно обострившиеся чувства не ощущали ничего.
- Стоп! Слышишь?...
Недалеко впереди раздавались выстрелы из пистолета. Стреляли не как в бою, отрывисто и неразборчиво, а как-то расчётливо, выборочно, задумчиво. Стрелок будто тщательно выбирал цель, оценивал её и решал, стоит она выстрела, или нет. Мы пошли дальше, уже внимательно оценивая окружающее на предмет угрозы, высматривая врага, могущего нанести удар, но...
- Никого вокруг нет, - произнесла Рита. В её голосе я услышал разочарование? Выстрелы приближались, потом умолкли, и, прошагав по мокрой листве с пол-ста метров, мы услышали окрик Глеба. Он сидел под кустами, и на него капала вода, но он не обращал на это внимания.
- Убрались. Почуяли ваше приближение и исчезли. И уволокли своих.
Мы стали озираться, оглядывая поле боя. В метре от Глеба лежала на спине Мардж, её бок был в крови, и глаза закрыты. Рита тут-же склонилась над ней, опустилась на колени и раскрыла аптечку.
- Она жива. Рана серьёзная, и требуется профессиональная помощь. Но это исправимо. Я не имел возможности, - успокоил меня Глеб.
Справа от него на траве лежало что-то, я сразу понял, что это мёртвое существо, и это не было тварью. Мощные, блестящие ноги, обутые в короткие сапоги, короткие штаны, куртка, странный шлём из широких ремней, всё это из непонятного материала, то ли резина, то ли кожа, а, может быть, композит.
- Нелюдь. Готов.
Существо вызывало любопытство, я впервые сталкивался с таким в пределах прямой видимости, а не как с призраком в темных зарослях. Оно было похоже на нелепую пластилиновую человеческую фигуру, будто вылепленную руками ребёнка. Правая верхняя часть туловища отсутствовала, и тоже было ощущение, что её просто оторвали, и область разрыва выглядела, как будто оторвали кусок пластического материала.
- Голем какой-то. А оружие?
- У него не было оружия. Совсем ничего.
- Зачем-же ты убил его? - вопрос прозвучал глупо и нелепо. А какой у Глеба был выбор, с раненной Мардж, со сворой тварей вокруг? И всё-же он счёл нужным пояснить.
- Они могли унести Мардж. Как только я его убил, твари стали действовать хаотично. Их целью стало только забрать трупы своих.
- Как думаешь, что за маниакальная страсть уносить убитых? Религия?
- Не думаю. Может быть, они их утилизируют? Ведь в этом мире ничего нет, кроме целлюлозы... А может быть, чтобы мы не могли узнать... что-то важное.
Мардж громко простонала, потом выругалась и сделала попытку приподняться на руках.
- Ну, ты чего, Марка, не надо дёргаться, - по-матерински заботливо придержала её Рита. - Всё уже будет хорошо, Глеб тебя отстоял, и всё теперь будет замечательно...
- Хорошо, это хорошо, - прошептала Мардж.
14.
Выйдя в свой мир, мы увидели цепочку полицейских машин, они стояли с интервалами метров триста, насколько можно было разглядеть, цепочка терялась вдали, и между ними бродили вооружённые люди. Их внимание было обращено в сторону мокрого леса. Мардж уже могла передвигаться, повиснув на плече Глеба, и несколько человек, увидев это, быстро направились к нам, один что-то говорил по телефону, наверное, вызывал авто.
- Вас было четверо? - сразу спросил один из подошедших, тревожно оглядывая группу.
- Человек остался охранять трофей. Для вывоза нужен транспорт. Найти можно по телефону, здесь метров триста, - объяснил Глеб. Этим сразу занялись.
- Вас куда доставить?
- Домой. Она ранена, мы сами справимся, ей нужен покой и отдых. Дом номер 18, там рядом 45-й отдел полиции...
- Да, мы знаем. К вам домой подойдут люди... Для получения отчёта, но сразу - никаких признаков массового проникновения вы не заметили?
- Нет, это была мобильная группа, численность... примерно тридцать особей. Но они уже исчезли...
Рядом опустился на траву медицинский вэн, и мы вошли в широко распахнувшуюся дверь. За три минуты, пока летели, девчонка в синем провела диагностику Мардж, удовлетворённо покивала, зарядила "лекаря" и вручила коробочку Глебу :
- Применять каждые пол-часа, думаю, три раза хватит, я с вами свяжусь. И покой, никаких гимнастических упражнений. Фрукты, овощи. Всё, удачи, ребята. И помойте её. Ну, и самим не помешает...
Она поднялась с нами в квартиру, внимательно всё осмотрела, заглянула в холодильник, увиденным осталась удовлетворённой и исчезла, ещё раз пожелав удачи.
- Понял? - сказал Глеб, раздевая на диване Мардж. - Всё у них уже регламентировано и отработано. Господи, что у неё с бедром, кость обнажена... Зарастёт, но надолго будет шрам...
- А ты чего ожидал, паники, массового бегства?
- Нет, конечно, всё, как должно быть, не в средние века живём. Но не известно, чего с той стороны ждать...
Через пол-часа прибыла Ри, сразу кинулась к подруге, стала обнюхивать и причитать. Причитания раненой были встречены снисходительно, и ей предложили поделиться своими приключениями.
- А отстаньте, всё норм. Прилетели серьёзные дядьки, упаковали груз в чёрный мешок, спросили, не нужна-ли помощь, и убрались. Что дальше? Как вы умудрились вляпаться?
- Что значит "умудрились"? С вами не было?
- А нелюдь?
- Он появился, когда Мардж неудачно подставилась. Бывает, увлеклась... Я увидел, что с его появлением твари стали окружать Мару, я для них уже стал под номером два. Ну и пришлось пострелять...
- Понравилось?
- Он совершенно не ждал, что у нас такое оружие.
- А должен-бы. Странно всё это, чего-то мы не понимаем. Ведь и случай с Шершнем, да и другие случаи наверняка были, а они всё не расчешутся? Думаю, должна быть у них какая-то защита от пуль...
- Рита, это мы так думаем. Мы чего-то не понимаем, да мы совсем ничего не понимаем. Мы даже не знаем, зачем им вообще и наш мир, и тот мир. Наш ещё может служить источником каких-то ресурсов, а там?
- Ну, ты забываешь, что и мы про тот мир в общем ничего не знаем. Кто изучал его ресурсы?
- Может быть и изучали, это наш участок какой-то... на отшибе. А в других местах, может быть, кисельные реки с золотыми берегами...
- Всё может быть... Вы-бы шли и продолжали отдых. Конечно, спасибо за помощь, прошу прощения, что отвлекли... Глупость какая! Идите, отдыхайте, вы здесь не нужны.
Но мы ещё какое-то время, конечно, потёрлись, просто так, чтобы покапать на нервы. Да и хотелось посмотреть на представителей науки, а может быть и закона, которые должны придти за отчётом о случившемся. Но Глеба не проведёшь.
- Хватит здесь изображать! Всё вам будет на прямой линии, и вопросы сможете задавать, если будут. Думаю, и к вам будут вопросы... Всё, вон отсюда!
Пришлось убраться.
15.
Я не собирался её допрашивать, тем более, применяя средневековые пытки. Она сама раскололась. Когда она зашла на кухню и старательно прокашлялась, я развернул тубарет в её сторону и ободряюще улыбнулся. Я прекрасно понимал, что крутой боец, это одно, а сопливая девчонка, какой она и была на самом деле, тем более девчонка, только что увидевшая свою подругу изорванной в клочья, это явление не из нормальной жизни.
- Что ешь?
- Вчерашний день. Как ты? Можешь рассказывать?
Она подумала, сдержанно кивнула :
- Сейчас, немножко обдумаю. Мы боимся не тех.
- Ты имеешь в виду, что мы принимаем за врагов не те объекты? И те, кого мы убиваем, на самом деле наши лучшие друзья?
- Нет, совсем не то. Твари, конечно, да, это отрицание жизни, вообще всего, ради чего стоит жить. Они просто не знают, не понимают что это такое, и зачем это нужно. Наши ценности для них не существуют...
- Ри, если ты говоришь о страхе вообще, как понятии, то, идя туда, я боюсь не конкретно вот этих, которые могут убить, я боюсь нового погружения в чуждое, в то, что нужно уничтожить, чтобы осталось наше, родное, присущее... Это сродни брезгливости. Я боюсь опуститься хотя-бы на микрон к их уровню, прикоснуться, и не отмыться. И я знаю, что есть среди людей такие, которые в этом и видят смысл проникновений. Им уже не хочется быть людьми, а хочется, чтобы их боялись и сторонились. Это одна из привилегий власти. Мы, вот наша группа, у нас таких мотиваций никогда не возникало, может быть, и другие группы отбирались по тому-же принципу, но ты знаешь, сколько захотели стать причастными и стали. Ты кого-то видела, когда мы ушли?
- Я не хотела затевать разговор там, при ребятах. Обстановка, да и дискуссии... Нету повода. Я даже не вполне уверена в своём восприятии. Я... перестала понимать, в какой реальности нахожусь...
- Ещё-бы! Зря мы тебя оставили...
- Не зря. Останься ты, снова могла подняться стрельба.
- Пришёл другой нелюдь?
- В том-то и дело, что никого не было... Вот как сказать? - она была расстроена и обвиняла себя в косноязычии, странная! - Может быть, потом всё это будет названо и обозначено. Но я теперь понимаю, как первые апостолы пытались описать Божье откровение. Только не думай, что некий Голос С Небес продиктовал мне талмуд, или какой-то Звёздный Странник вручил мне Веды, ничего такого... Но я... потерялась. Это... Вот примерно как с нами было три месяца назад. Я ОБРЕЛА информацию. Такую-же непонятную, недоступную, но ясно было, что это чётко организованная и структурированная энергия. Я путаюсь? Но мне и в самом деле стало понятно, что мы идём не туда. Мы ПЕРЕНАПРАВЛЕНЫ. Какой-то другой силой. Мы перестали иметь цель, и стреляем по пустым кустам. Там НЕТ НИКОГО! Мы ходим туда, чего-то регистрируем, теряем людей, что-то уничтожаем, что уничтожает нас, но мы воюем сами собой. Наши выводы, наблюдения, мысли ни о чём никому не говорят. Это мы приносим грязь на сапогах, но смысла в этом нет.
- Хочешь сказать, что что-то направляет нас с определённой целью?
- Я так сказала? Но я совсем не хотела, чтобы ты понял меня так. Никто нас не направляет, кроме самомнения, что мы можем понять всё, а, поняв, справиться... Справляться-то не с чем!
- Сначала ты сказала, что мы ПЕРЕНАПРАВЛЕНЫ... Кем-то или чем-то. Нам подсунули определённую цель, манящую доступностью...
- В том то и дело, что никакой цели нет. Мы соприкоснулись с другим миром? И что? Ведь не было никакого вторжения, никаких попыток экспансии, массированных бомбардировок наших городов. Нам сунули игру, и мы по уши влезли в неё. Сами начали устанавливать правила, диктовать условия, строить героические рожи, но даже не определили смысла этой игры. Просто нырнули и барахтаемся. А скоро выйдет другая версия... Кто-то поймёт, что игра должна развиваться глобально, и в неё уже окунётся весь мир...
- Ри, давай ты отдохнёшь... Сейчас позвонит Глеб, мы что-то узнаем, с кем-то пообщаемся...
Откровенно говоря, её фантазии я принял за нервный срыв, но ведь и в самом деле, всё, что она наговорила, это были только эмоции. А если интуитивное знание, то и оно не имело точки приложения... Оно не имело к нам никакого отношения...