Поэт умирал. Умирал медленно, но особых мучений не испытывал. Иногда даже наступали озарения или, как он это называл «божьи денёчки». В эти дни дышалось особенно легко и временами казалось, что ему снова двадцать два года, что он слишком молод, а его ум, его воображение чересчур изворотливы и ясны. С самого утра голова была наполнена идеями, метафорами, аллегориями и рифмами. Писалось чрезвычайно лёгко, рука не скользила, а парила над листом. Иногда получалось написать за день десяток стихотворений и довольно-таки длинных, состоящих из пятнадцати-двадцати четверостиший. Некоторые из них попадали в журналы. Некоторыми, и это было для поэта нехарактерно, он гордился на протяжении многих-многих лет…
Но всё-таки поэт умирал. На стандартные триста шестьдесят пять дней в лучшем случае приходилось три-четыре «божьих» денька, а всё остальное время…. А всё остальное время рифма «кровь-любовь» казалась венцом его поэтических изысканий.
Поэт умирал. Хотя никто на свете, даже родная жена и дети, не догадались бы, что слегка полноватый мужчина сорока двух лет так близок к своей гибели. Он был душой компании, заводилой в коллективе, примерным семьянином, активным участником совета подъезда, в котором прожил пятнадцать лет. Нет, так люди не умирают…
Иногда, когда удавалось разгрести все дела по дому, когда жена водила детей на занятия во всевозможные кружки и секции, в общем, когда поэт оказывался в гордом одиночестве, он начинал думать. Надо сказать, что в тишине его мысли были посвящены исключительно его кончине. И, кажется, несколько лет назад он вспомнил, когда его поразил смертельно опасный недуг. Вычислил точный день и час. Шестнадцать лет назад восьмого декабря он столкнулся лицом к лицу со своей Смертью, её звали Марина, через полтора года она станет его женой…
Первое время всё было прекрасно, Марина стала его Музой, он писал ей стихи, сочинял песни, придумывал пьесы. Поэт был всё ещё жив и здоров, просто стал, как он это называл «немного зависимым». Глупая формулировка, не правда ли?
А потом… а потом Марина сказала, что беременна, поэт хоть и испугался, хоть и был до конца не уверен, что готов, а, самое главное, что хочет воспитывать ребёнка от этой девушки, но всё-таки оказался честным и смелым мужчиной, отговорил от аборта и сделал предложение.
И вот тут-то жизнь завертелась, закрутилась, запрыгала по кочкам, иногда устремлялась вверх, а иногда летела в такие пропасти, что перелом всех рёбер и позвонков не казался таким уж грустным и печальным исходом. Нужно найти нормальную работу, нужно найти общий язык с родителями Марины, которые ещё года три кривили лицо при появлении поэта и его отпрыска на пороге их дома. Нужно было найти квартиру, нужно было сделать ремонт…. Столько всего «нужно», что на стихи решительно не оставалось времени и сил.
Первый раз «божий денёчек» выдался, когда ребёнку исполнилось пять лет. Это было так неожиданно, что поэт разбил вазу, которую держал в руках и усиленно натирал тряпкой. Получив нагоняй от жены, поэт, улучив свободную минутку, тут же накатал остросоциальное и до невозможности сатирическое стихотворение. Получилось так легко, что он уверовал в свою неуязвимость. Талант, как он тогда думал, не может никуда деться, что это что-то сродни умению кататься на велосипеде: научившись раз, будешь помнить и уметь это делать до самых последних дней своей жизни. Но как же он тогда глубоко ошибался…
Через несколько лет поэт стал ловить себя на мысли, что он топчется вокруг одних и тех же тем и образов. Широта кругозора, которая нетипична для юнцов и которая выгодно отличала его от других умельцев рифмованных текстов, куда-то неожиданно испарилась. Испарилась и тяга к познанию нового: он стал меньше читать, круг его знакомств сузился до соседей по подъезду и коллег по работе. Хотя ещё каких-то десять лет назад он вёл активные переписки и, если бы вдруг вздумал отправиться в путешествие по стране, то во многих городах нашлись люди, которые его знают и которые были бы готовы его принять.
Марина из Музы давно превратилась в Хозяйку и Мать. Некогда лёгкая, склонная к экспериментам девушка стала хранительницей домашнего очага и самым взыскательным бухгалтером и налоговым инспектором. Даже не верится, что когда они были молодыми, когда они только начали встречаться, Марина гордилась поэтом, хвасталась его талантом перед подружками и менее удачливыми ухажёрами и друзьями. Теперь же, когда наступали «божьи денёчки», она вздыхала, восклицала и возмущалась, стоило ей увидеть мужа, сидящим за письменным столом их старшего сына. Как, каким образом обожание превратилось в презрение?
Поэт умирал. Он чувствовал, что талант, который он считал божьим даром, которым он намеревался владеть и безмерно использовать в своих целях, погиб среди бытовых проблем, детских пелёнок и внезапно обозлившейся жены. «Божьи денёчки» стали такой же редкостью, как краснокнижные животные, а пытливый ум одряхлел и стал чересчур банальным. Поэт превратился просто в Человека, такого же, как Димка со второго этажа, как его начальник, как и другие люди, которые никогда в жизни не писали стихов…
И вот в тот день, когда он перечитывал свои старые творения, которые были написаны ещё до знакомства с Мариной, и когда только почерк смог подтвердить его авторство, поэт окончательно умер…