Книга Джунглей Форумии – 27
***
В последнее время Макакыч вел себя подозрительнее обычного. Это выражалось в пренебрежении к еде, питью, самкам и размазыванию помета по местам лежанок соплеменников. Нет… все это как-будто уже совершенно не заботило и не радовало старого прожженного сибарита, сердцееда и гурманоида.
Нечто… таинственное и зловещее своей загадочностью накрыло его своим темным покрывалом, закрыв от посторонних глаз творящееся в его, несомненно когда-то все же светлой душе… давным – давно скорее всего… в самом раннем детстве, о котором сейчас уже никто уже и не помнил, кроме разве что патриарха обезьянника Абу Зинэ, но и тот молчал почти все время с тех самых пор как пресловутый Афанасий Никитин при первой их встрече с криком ‘’МАТЬ-ПЕРЕМАТЬ’’!!! ударил его веслом по голове, после чего уплыл опять куда-то к себе в Тверь.
Томас Сэвидж, как радетель и покровитель всего табуна обезьянника, или, вернее сказать, стада, несмотря на занятость важными делами, решил все же присмотреть за поведением вверенного ему судьбой и администрацией умственного инвалида по выслуге лет.
Как оказалось, Макакыч, притворяясь больным и медлительно прямоходящим, едва только внимание стада отвлекалось на секс, развлечения или кормежку, тут же торопливо становился на природно привычные четвереньки и опрометью бежал за куст рододендрона разросшегося в самом западном углу обезьянника.
Там он встречался со своим близким родственником из дальних – дальних свободных лесов… своим единоутробным братом потерянным им практически сразу после утробы. Добрые существа помогли им найти друг друга и вот теперь они наслаждались общением и лицезрением.
Макакыч еще раз оглянулся – не видит ли кто, и прижался к холодному металлу решетки вольера.
-Ну, здравствуй, Mac’Kakitch! – сказал он, и слеза побежала по его старческой сморщенной щеке. – Как ты, родной ты мой!
МакКакич выглядел точной копией своего брата с той лишь разницей, что шишка на голове у него была не слева на темени, а чуть справа на затылке.
Он пожал плечами… мол чего тут скажешь… сам понимаешь... и ответил вопросом на вопрос.
-Вши есть?
-Чево? – не понял Макакыч.
-Вши есть? Вши, говорю, есть? Чего тут непонятного… совсем тут одурели и отупели в своем коммунальнике.
-Нет, - ответил Макакыч густо покраснев. – У нас тут, понимаешь, строго с этим… постоянные дезинфекции, вычесывания, водные процедуры… таблетки разные.
-Жаль! – промычал МаКакич теряя интерес к разговору.
-А у тебя что: своих что ли нет?
-Приелись, честно говоря… да я их, к слову сказать, почти всех уже того... дезинфицировал… а нет… погоди. Вроде есть…
Он заерзал, стал, дергаясь, шарить под хвостом и, наконец, зажмурившись, добился результата… бросил лакомство в рот и разгрыз в упоении закрыв глаза.
-У меня сейчас стесненные обстоятельства, - пояснил он. – Кредит доверия и все такое прочее…
-Попросил бы у кого…
МакКакич зло усмехнулся.
-У нас за просто так никто ничего не даст… или поимеют или петь заставят… а у меня сызмальства голоса нет.
-Понятно, - грустно резюмировал Макакыч.
-Ты скажешь вот, что я мог бы отнять чего-нибудь у кого-нибудь, так вот на то суждение есть все очень просто объясняющее – ‘’Существует двоякого рода смелость: смелость превосходства и смелость умственного убожества, черпающая силу из своего официального положения, из сознания, что она пользуется в борьбе привилегированным оружием’’. Так что смелости мне не занимать… но как, я уже и упоминал – стесненные обстоятельства… да и болит еще голова. Да и добрый я…
-Доброта, не имеющая в себе зла, эгоистического начала, — пустая, сонная доброта, ответил ему Макакыч. – Тебе нужна новая идеология и такая чтобы она несла в себе немного зла…., без зла все , также бесцветно, как бесцветно любое существо, лишенное страстей; страсть, становясь самобытною, — зло, но она же — источник энергии, огненный двигатель.
-Согласен, - после некоторого размышления ответил МакКакич. – Но мне думается, что Зло — враг самого себя, начало беспокойства, беспрерывно стремящееся к изничтожению самого себя.
Улыбнувшись, Макакыч одобрительно кивнул.
-Пойми… природой нам дано многое… кроме вшей и всего остального… да и до вшей ли сейчас?!! Мы можем достичь многого, но многое из достижимого таково, что от него нужно бежать, а не стремиться к нему.
Мы должны верно выбирать свою цель ибо сама цель зачастую может быть средством для достижения дальнейшей цели и там, где речь идет о выборе целей, мы скажем: выбирай цель, которую разумно можно считать за действительно достижимую.
Мака Каккич задумался и стал чесать подбородок.
-Мне надо подумать… отвык я от этих размышлений… у нас ведь мир Джунглей… беги или от кого-нибудь или за кем – нибудь… живешь, можно сказать, сеголняшним днем…
-Современность превращается в игольное ушко, сквозь которое протягивается история, чтобы стать объяснимой, - печально ответил ему на то Макакыч и тут же, воздев лапы, вскричал полушепотом. – Но в бездне истории хватит места для всего света.
МакКакич пожевал в раздумье губами мысленно пережевывая услышанное.
-Здесь есть одно неучтенное твоими рассуждениями ‘’Но’’! – заявил он и открыл было рот чтобы развить мысль, но внезапно, резко внюхавшись, издал дикий вопль и опрометью бросился в заросли… вслед за ним метнулось что-то стремительно – желтое с пятнышками и длинным хвостом.
Спустя час, истомившийся от нетерпения Макакыч, снова увидел брата. МакКакич надсадно кашлял в кулак плевал на ладонь и смачивал слюной нижнюю тыльную сторону своего туловища.
-Конкуренты, - кратко пояснил он, кивнув в сторону зарослей. - Закон работает! Значит все в порядке. Система, понимаешь ли!
Он еще раз тревожно оглянулся в сторону Джунглей.
В это время проснувшийся Томас Сэвидж громко потребовал бананов и Мартышку.
Оба вздрогнули.
-Вертикаль власти?!! – опасливо спросил МакКакич.
-Да не! – махнул лапой Макакыч. – Накось – перекось… Церетели одним словом, прости Создатель.
-А! – протянул МакКакич. – Стало быть до демократии вы так и не доросли?
-В смысле? – не понял Макакыч.
-Ну, демократия… это когда форма правления такая, при которой граждане лично или через избранных представителей осуществляют право принятия решений и основывается она на признании всего лесного народа в качестве источника власти и предполагает власть большинства, равноправие всех, верховенство закона и т.д. и т.п.
-Признаете всех… это правильно… а вот кого у вас большинство к примеру?
-Ну, трудно сказать… все время текучесть кадров, понимаешь ли… лес все же как-никак, но если так прикинуть, то больше всего зайцев… ежей… ну про муравьев я и не говорю…
-И что же у вас – зайцы что ли у власти? -сделал вывод Макакыч.
МакКакич замер, глядя сквозь Макакыча… потом недобро прищурился.
-Нет, конечно же… как такое возможно… это ты шутишь так что ли? Так я сразу сейчас же и уйду… и больше с тобой общаться и не буду!
Макакыч стал размахивать лапами и объяснять что и в мыслях ничего такого не было… просто непонятно.
-Дурья башка! – сказал чуть остывший МакКакич. – Править должны те... тех кого больше не количественно, а качественно. Как же такое возможно, сам посуди чтобы толпа муравьев слоном управляла?!!
Макакыч прищурил глаз, представляя, и, представив ,согласно кивнул.
-Точно! Этакое и во сне не привидится. Значит, у нас, стало быть, самая что ни на есть демократия и есть – Томас Сэвидж у нас количественно один, а качественно может всех за один раз, а потом еще раз в перевернутом положении!
МакКакич опять замер и снова долго смотрел сквозь родственника.
-Не, - несогласно замотал он головой. – Какая же это у вас демократия. Вот ты можешь, к примеру, сказать ему что он собакосамочий сын?
Теперь Макакыч замотал головой и даже присел от страха.
-Я даже и пробовать не буду! – заявил он шепотом. – Куда же я потом денусь?
-Вооот! – обрадовано оскалился МакКакич. – А я запросто могу. Эй…
-Я тя умоляю! – всполошился Макакыч. – Только не Сэвиджа!
-Хорошо – хорошо! – согласился МакКакич.
Он обернулся к Джунглям и сложив лапы рупором заорал.
-Эй, Шерхан, твою мать! А ну, подь сюда! Встань передо мной как лист пере…
Из джунглей мелькнуло стремительное желто-полосатое мускулистое тело и МакКакич с визгом бросился к ближайшему баньяну… потом на дуриан, потом на пальму фиговую и так и растаял в зеленой чаще.
Шерхан подошел к сеточному заграждению и, топорща усы, некоторое время разглядывал Макакыча пребывающего в ступоре…. Потом повернулся спиной - пустил струйку на сетку и ушел.
-Видел? – хвастливо подбоченился МакКакич вернувшись через некоторое время а точку контакта. – У нас это запросто! Демократия это вещь!
-Так он же тебя чуть не съел!
-А это брат в пределах все того же нашего мудрого закона… закон позволяет ему защищать свои права, честь и достоинства, но не запрещает мне волеизъявления и выражения собственного мнения. Вот у тебя же так не получается?
-Нет, - сознался Макакыч. – Тебе хорошо… есть куда бежать.
-Вооот! – протянул МакКакич. – В том – то и дело все – в Свободе! У меня есть и свобода слова и свобода перемещения. Насрал кому-нить на голову… да хоть Слону… и беги себе пока он не устанет или не забудет. А у вас тут не разбалуещься – скажешь что-нить и тут же за шкирку да к ответу за содеянное и крамольное.
-Ага, - поник головой Макакыч. – Нету у нас никакого волеизъявления.
-Чего это там разорались? – прислушался МакКакич.
Макакыч повернулся на звуки.
-А! – сказал он. – Это время кормежки… принесли там, понимаешь, разные бананы, витамины, арбузы… раздают.
-Как это унизительно! – возмутился МакКакич. – Когда пожелают дают пожрать… когда не пожелают не дают. А вот у нас ешь от пуза когда захочешь и сколько захочешь!
-ЗдОрово! – восхитился Макакыч.
-Да… я это… про вшей я уже у тебя, кажется, спрашивал. Ты, знаешь что… поди-ка возьми там пару-тройку бананов, и еще чего-нибудь… конфет, арбузов… в общем чего донесешь.
Макакыч сбегал и протянул банан МакКакичу… тот сожрал его вместе с кожурой и протянул лапу требуя еще.
-Отвратительно! – еще раз возмутился он давясь кожурой. – Унизительно… словно скот какой-то откармливают… ни соков в такой еде живительных ни удовольствия.
-Так и не ешь! – обиделся Макакыч и потянул к себе почти просунутый в сетку банан. Некоторое время они молча тянули банан каждый в свою сторону. Потом МакКакич укусил Макакыча за пальцы и следовательно победил.
-Ты же говорил что у вас там ешь от пуза когда захочешь и сколько захочешь! – возмутился Макакыч облизывая укушенный до крови палец.
-А я и сейчас могу повторить! – ответил МакКакич. – Что найдешь или отберешь у кого, то и ешь хоть от пуза хоть от жопы.
Поймав непонимающий взгляд Макакыча он пояснил.
-Там понимаешь у нас сейчас великое переселение… где пожар какой или наводнение… засуха или похолодание – так все сразу к нам в Джунгли… сожрали все уже…. Подметают начисто… коренных бьют.
Он показал глубокие рваные царапины на левом боку.
-Невтерпеж уже… хоть стену строй от них.
-Что за стену?
-Да хоть как у вас вот… сеточную… а я бы даже посоветовал каменную или даже железную… метров десять… чтоб ни одна самка собаки или ее дети не перелезла и не перепрыгнула.
-Так у вас же это демократизм… гуманизм всякий.
-Так они же не избиратели? – развел лапами МакКакич. – Они ж не народ и тем более не большинство. Во всяком деле тут, понимаешь ли, Закон должен работать. Как говорил Брентано ‘’ Эгоизм заставляет нас стремиться к тому, чтобы нравиться другим’’. А ведь эти мерзавцы и не пытаются даже кому-нить понравиться… бьют и жрут.
-Так что я в таком разе, - сказал он вытирая губы листиком. – В таком разе я с вашим коммунизмом согласен.
-Каким коммунизмом? – удивился Макакыч.
-Ну, у вас же: от каждого по способностям и каждому по потребностям? Вот ты, к примеру, чего-нить делаешь там? - клетку убираешь... или воду носишь?
-Нет, - замотал головой Макакыч, даже и не думая припоминать было ли такое хоть раз.
-Вот… а ешь столько сколько нужно… еще и витамины какие-то.
-Да…
-И вождь у вас этот самый Томас Сэвидж… большевик.
-Да… большой.
-Я не о том… он же у вас с холодной головой, пламенным сердцем и чистыми лапами?
Макакыч трижды отрицательно помотал головой… потом после раздумья мотнул один раз в обратную сторону…
-Насчет сердца я не уверен… иногда и правда горит весь… аж глаза красным светятся… а вот головой он у него точно не все в порядке… да и откуда же у него чистым лапам быть.
МакКакич нахмурился соображая.
-Нестыковочка получается. Следовательно, у вас или первобытно-общинный коммунизм, или шаманизм дофеодальный какой-то. Надо у ребят поспрашивать. Если точной формулировки нет, то у вас бардак какой-то вненаучный… стадо какое-то! И живете как в дыре какой-то!
-Может у нас и стадо! – глухо сказал Макакыч, выпрямляясь, и до боли вцепляясь в прутья оградительной сетки. – Может и стадо, но зато организованное и упорядоченное сверху и донизу… вернее сдонизу доверху. И дыра наша это дыра в новый мир и светлое будущее, а не в желудок крокодилу какому или еще кому! И ходу к нам нет ни там разным желтым в полоску или в пятнышко, черным, зеленым и прочим… со всех сторон у нас ого-го! И сетки и стены и охрана!
-Суровый тигр не проползет… не пролетит орел и коршун… - тихо запел он.
МакКакич хмыкнул.
-Ну-да, ну-да! А ведь сказано ‘’ Нисхождение идеологии до уровня действительности порождает иллюзию её исчезновения’’. Вы же не развиваетесь в своем вольере. Мы вот на природе и бегаем и прыгаем да и порой плаваем получше вас… а почему… а потому что здоровый образ жизни в свободном пространстве.
Он попытался выпрямиться, раздвинуть плечи и надуть щеки. С щеками проблем не возникло.
-А мы с вами соревноваться в беге да плавании и не будем! – зло прошипел Макакыч. – У нас команда… поймаем, отлупим и выхо… и высушим.
МакКакич побледнел и отступил на шаг.
-Не развиваемся говоришь?!! – продолжал кипятиться Макакыч и тут во время вспомнил так ненавидимые им занятия с дрессировщиками. – Нас и считать и писать и читать учат! – выпалил он. – И вот еще что!
Ему до сих пор ни разу не удавалось сбить палкой резиновый мячик как того требовал дрессировщик, но сейчас, когда перед ним был МакКакич палка сама будто впрыгнула в лапу и он высунув ее в отверстие сеточного ограждения треснул соплеменника по голове.
-Мотивация! – подумал он, глядя на корчащегося и орущего МакКакича. – Вот чего не хватало! Не мячик нужно было ставить мишенью, а вот эту башку тупую… и наглую. Нужно подсказать дрессировщикам... а то занимаются ерундой всякой.
-Дети самки ссссобаки!!! - стонал между тем МакКакич.
-Ты чего это кстати придумал кругамиходить и суку самкой собаки называть? Мода что ли такая пошла такая... или теперь у ваших кобелей не простые обычные суки, а самки какие-то.. не такие... не суки?
МакКакич посерьезнел, обернулся, убедился что рядом никого нет и шепотом объяснил.
-То слово которым ты самок собак называешь нетолерантное и оскорбительное... сейчас принято во избежание недоразумений и волнений называть их самками собаки, а детей их сучьих... ой!!! детьми собачиьих сук... ой!!!
-Ну, ладно! – примирительно сказал Макакыч успокоясь. – Забудем. Только и ты за речами своими следи… это понимаешь у меня малое средство, в смысле орудие производства, а есть еще и среднее и сам понимаешь дальнее… так что мне даже из вольера выходить не нужно будет чтобы тебя… ну сам понимаешь.
МакКакич зло и обиженно пыхтел ощупывая голову. – Тогда так и договоримся… - сказал он наконец внимательно разглядывая палку в лапах Макакыча. – Я больше ничего такого не скажу, а ты свои все эти малые, средние и другие средства тоже подальше убери.
-Хорошо – хорошо! – согласился Макакыч. – Ты лучше скажи, что там у вас нового?
МакКакич сел на сырую землю и вздохнул.
-А чего у нас нового… Акела опять промахнулся.
-Как это… он же еще в прошлый раз… его же за это хотели того самого…
МакКакич развел лапами.
-Ну, не получилось… извинился… говорит не могу удержаться… входит в меня дух Мартовского Зайца – Дудочника… вот опять и промахнулся.
-И на кого? – поинтересовался Макакыч.
МакКакич махнул лапой.
-Неважно… теперь не отвертится… белое на черном гораздо виднее.
-Нда… дух Зайца, да еще по весне это всем беда!
-И не говори.
-Ну, а еще чего?
Тигры пошли в Дальнее Залесье… пожрали всех антилоп… а теперь ихние красные собаки все к нам сбежались… вы говорят у нас весь прокорм уничтожили - теперь мы к вам в гости.
Слон Хатхи сел задницу свою мочить в каком-то ручье в Заболотье… создал искусственную запруду… образовал тем самым озеро новое… теперь вода в озере и на заднице Хатхи есть, а к югу образовалась пустыня… ихнее население тоже все к нам сбежало… кого там только нет… смотришь и не поймешь какого он отряда или класса. В общем, все смешалось… все друг друга имеют и грызут… вон намедни нильский крокодил бегемота с бегемотихой…
Он зашептал на ухо Макакычу.
Макакыч покраснел
-Ну и чё?
-А ничё! – передразнил его МакКакич. – Его к ответу, а он говорит, я долго терпел вашу агрессию, завоевания, унижения, расовую нетерпимость и сегрегацию. и потом мне просто захотелось. Решили не придавать делу огласку… тем более сил для поимки и наказания тоже нет… кто же за ним нырять будет? Крокодилы все на его стороне.
-Бегемотам теперь придется место менять.
-Да не скажи! Часть конечно ушла… а вот часть оказалась коллаборантами… говорят мы все дети природы и каждый уникален и ценен в своих предпочтениях и пожеланиях.
-Господи! – охнул Макакыч. – А это откуда?
-А это, брат, от либерализму!
-Это еще чего?
-Эх, темнота! – начала было МакКакич, но,заметив лапу Макакыча поднимающую средство производства малой дальности,продолжил в новом ключе. – Темнота скоро наступит, а так и не наговорились.
-Что такое либерализм? – глухо повторил Макакыч.
МакКакич вздохнул.
-В принципе вещь неплохая… Либерализм— философское и общественно-политическое течение, провозглашающее незыблемость прав и индивидуальных свобод.
Либерализм провозглашает права и свободу каждого высшей ценностью и устанавливает их правовой основой общественного и другого какого порядка. В общем либерализм это стремление к свободе духа от стеснений, налагаемых религией, традицией, государством и т. д., и к общественным реформам, имеющим целью свободу личности и общества.
Макакыч некоторое время молчал обдумывая услышанное.
-Получается, что щас у вас эти свободные духи имеют лично общество в целом и разные там личности в частности… все больше освобождаясь от стеснений.
МакКакич некоторое время пытался возразить, открывая и закрывая рот, но после только молча развел лапами.
-Теперь то что будешь делать? – поинтересовался участливо Макакыч.
-Дел невпроворот, – ответил МакКакич, глядя в сторону, и снова начав оглядываться на заросли. – Бегаю вот по разным делам… то в одну сторону… то в другую.
-К озеру не ходи! – предупредил Макакыч. – Там крокодил.
-Да уж придется. – замотал головой МакКакич. – А и какая в принципе разница… не там так в другом каком месте...
-Может к нам? – Макакыч кивком головы указал на пространство вольера.
-Ни за что! – гордо выпрямился МакКакич. – В это царство рабского унижения, диктатуры, пыток, полуголодного существования, где ты не можешь украсть ни конфет, ни красивый мячик и сами они являются предметами излишней роскоши?!! Где каждый твой шаг поступок на виду и ты вынужден скрывать свои желания и волеизъявления… где ты не можешь просто набрать воздуха в легкие и громко крикнуть ‘’Каа педера…’’
Он вовремя услышал шипение за спиной и бросился бежать. Каа, опоздав всего лишь на миг, ткнулся носом в сетку и, досадливо прошипев что-то оскорбительное, пустился в погоню.
Чтобы не терять времени, МакКакич бегал по кругу, так что они могли перебрасываться с Макакычем фразами, продолжая разговор.
-У нас хоть закон не такой уж отсевно и жестоко эволюционный как у вас! – орал Макакыч несущемуся во весь опор Макакичу.
- Законы, преследующие за принципы, имеют своей основой беспринципность, безнравственный, грубо-вещественный взгляд на государство. Они — невольный крик нечистой совести. – ответил ему МакКакич на следующем круге. - А я хочу жить с чистой совестью… ат твою мать!!!... нет - не возьмешь!!!
Спустя десяток кругов Каа отправился за более легкой добычей, а МакКакич снова приблизился к уставшему стоять Макакычу.
-Ну, что, бро! – сказал он. – Пора прощаться! – Он оглянулся на заходящее за его спиной солнце. Хорошо побеседовали… узнали друг об друге много чего нового!
-Да! – согласился Маккыч. – Подарками бы обменяться. – Да нет ничего… конфеты и витамины я еще до тебя доел.
-И у меня ничего! – признался МакКакич.
-А вот! – воскликнул Макакыч и поднял ползущего мимо несъедобного таракана. – Вот возьми на память… чисто символически!
-Ну если только чисто символически! – согласился МакКакич и заметив ползущего мимо него почти такого же таракана немного другой расцветки вручил его как ответный презент Макакычу.
Они растроганно глядели в глаза другу другу сквозь разделяющие их сердца и миры холодные металлические прутья жестокой реальности… потом, обменявшись тараканами, расстались до новых встреч.