Игорь АБРОСИМОВ
И ВЕЧНЫЙ БОЙ, ПОКОЙ НАМ ТОЛЬКО СНИТСЯ:
Противостояние ради самосохранения
Наш путь - степной, наш путь - в тоске безбрежной,
В твоей тоске, о Русь!
И даже мглы - ночной и зарубежной -
Я не боюсь.
А.Блок.
1.
Мировое развитие, отношения и соперничество стран в процессе этого развития определяются, как известно, сложным переплетением многофакторных объективных исторических обстоятельств. Устойчивое неприятие России Западом носило и продолжает носить в XX - нач. ХХI вв. фундаментальный геополитический характер. Геополитическая значимость Россия, которая является географическим центром Евразии, определяется ее громадными территориями, численностью населения и более чем значительными запасами природных ресурсов. В то же время «евразийское сердце» в прошлом было практически изолировано от удобных выходов на морские коммуникации, необходимые для внешних хозяйственных и культурных контактов, торгового обмена и обеспечения массового географического разделения труда. Стремление России выйти к морям для непосредственного взаимодействия в первую очередь со странами Западной Европы и тем самым избавить ее от периферийного положения по отношению к мировому развитию издавна стало источником напряженности и конфликтов. С другой стороны, противостояние обострялись стремлением Запада получить доступ к ресурсам внутреннего пространства Евразии на выгодных ему политических и экономических условиях. Только лишь российские Сибирь и Дальний Восток, с их необозримыми просторами, до сего дня малонаселенный и слабо освоенный континент, единственный в своем роде, уникальный по богатствам и разнообразию ресурсов мировой резерв, ставит Россию в ряд великих держав, являясь предметом зависти со стороны могущественных мировых сил.
Вся внешне- и внутриполитическая, а также социально-экономическая история нашей страны так или иначе предопределена ее геополитическими особенностями и жестким соперничеством с внешними силами. Внешние угрозы во многом определили характер политической, экономической и социальной жизни России, уникальность ее культуры.
Положение народов центра Евразийского ареала осложнялось тем, что интенсивное взаимодействие и соперничество велось со странами Северной Атлантики и Средиземноморья. Экономическое развитие этих стран, состояние науки и культуры отличались не только значительно, но периодами несопоставимо от российской архаики, задавая направление, содержание и темпы мирового прогресса. Российские абсолютистские реалии, оказывались менее эффективными в этом отношении, чем принципы, характерные для экономического и политического либерализма. Определяя высокий уровень развития общественных и государственных институтов, принципы эти сравнительно давно восторжествовали в большинстве стран Запада, способствовали высокой степени их модерности и развитию инноваций, приводящих к социальной эволюции общества.
Можно проследить явную корреляцию между либеральной, демократической формой организации общества и геополитическими параметрами, в которых оно существует. Трудно представить, что складывавшаяся веками государственность России могла выйти на пути демократического развития в западном понимании данного концепта. Этому препятствовали уязвимое географическое положение на огромной равнине при почти полном отсутствии естественных препятствий для вторжения извне в виде морских границ или горных хребтов, необходимость поддержания внутренней стабильности в регионах, слабо связанных экономически, а зачастую этнически, культурно и конфессионально, огромные расстояния при осложненных коммуникационных связях с центром, суровые климатические условия и прочие обстоятельства. Кардинально отличаясь от западных, перечисленные геополитические факторы оставляли страну в аутсайдерах общественного развития.
Географическое распространение в процессе развития Московского - Российского государства, превращавшее его таким образом в империю, было обусловлено не только обычными торгово-экономическими целями колонизации, но укрепляло уязвимые стратегические позиции страны. Отличаясь от европейской и американской на всем протяжении русской истории, колонизация носила преимущественно военно-мобилизационный характер. Экспансия в поисках повышения безопасности осуществлялась либо прямыми завоеваниями, либо предоставлением покровительства. Одновременно с установлением контроля над сопредельными территориями шла экспансия русского этноса, защищенного государственной властью, Социально-экономические факторы, в первую очередь проблема нехватки земельных ресурсов, достаточных для жизнеобеспечения растущего населения при тогдашней примитивной агротехнике, приводило, начиная с XV века, к расселению русских из верхневолжской области на Юг и Восток. Русские растекались по Поволжью, Прикамью, а с XVII века - в направлении Новороссии и Нижнего Поволжья, проникли за Урал. В процессе освоения евразийского пространства происходила как ассимиляция неславянского этноса, так и установление устойчивых связей с местным населением, сохранявшим свой язык, культуру и религию. Идеологической опорой государства допетровской эпохи в роли идеи и реальности выступали, как известно, православие и концепт «Москва - Третий Рим».
Особенности цивилизационного ареала с центром в России, хроническое отставание в хозяйственном и социально-политическом развитии традиционно связываются также с тяжелыми последствиями двухсотлетнего татаро-монгольского ига, а также византийским наследием православного идеократического государства. С другой стороны, опережающее развитие Запада объясняется тем, что основными торговыми путями в Европе становились бассейны Средиземного, позднее Балтийского и Северного морей с примыкающими речными системами. Это вызвало возникновение новых и укрепление существовавших финансовых, экономических и демографических полюсов западных стран, особенно в береговой зоне. Европейская заокеанская военно-экономическая экспансия, рынки и торговые пути эпохи Великих географических открытий резко увеличили приток товаров и богатств в Европу, что способствовало накоплению капиталов и, соответственно, дальнейшему ускорению промышленного роста. При этом на фоне кризиса средиземноморской торговли после образования Османской империи, которая поглотила арабские страны и Византию, центр экономического развития окончательно переместился в Западную Европу. Одной из причин изоляции России от таких европейских движений и событий как Возрождение, Реформация, а также в определенной степени Просвещение оказался церковный раскол между Западом и Востоком. В результате Россия осталась на периферии мирового развития.
Тесное и прямое взаимодействие с Западом, восприятие передовых европейских достижений являлось непременным условием выживания независимой страны. В противном случае рано или поздно Россия, подобно африканскому континенту, могла превратиться в зону прямых колониальных захватов. Страна, слабая в экономическом и военном отношениях, не могла претендовать и на равнопавное сорудничество с европейскими державами, составляя с ними союзы для укрепления своего положения и отстаивания собственных интересов.
Таким образом, с точки зрения геополитики понятно, почему петровская Россия, «прорубив окно в Европу», получив доступ к морским путям и наладив торговые, деловые и культурные контакты с передовыми странами без посредников, обеспечила себе будущее. Окончательное формирование и провозглашение Российской Империи связывается с войнами Петра I, когда Россия стала активным субъектом международной политики, а царь - самодержец Петр I - императором Петром Великим. Модернизация страны, затронувшая все стороны экономической, военной и культурной сфер, позволила Российской империи заявить о себе в качестве равноправной мировой державы.
Российская модернизация могла быть реализована только в виде «модернизации сверху», причем абсолютизм верховной власти как нельзя более подходил для такой модели развития. Заранее ставилась цель и выдвигалась конкретная мотивация для ответов на внешне- и внутриполитические вызовы. Государство выступало не только в качестве заказчика, но ввиду крайней слабости отечественного частного торгово-промышленного капитала само становилось на путь предпринимательства, основывая казенные предприятия. Под эгидой государства создавалось промышленное производство, способное обеспечить всем необходимым армию и флот, транспортная инфраструктура, стимулировалось развитие образования и науки, совершенствовалась система управления, общество приобщалось к западным бытовым стандартам. Модернизация подобной направленности, догоняющей по своему характеру, можно смело назвать мобилизационной, направленной на формирование государства, способного в конечном счете отстаивать свои интересы на полях сражений. Превратить такую страну в конгломерат колониальных образований оказалось исторически невозможным. Однако, наследие архаики общественного устройства, что характерно для догоняющей модернизации, инициируемой сверху, не давало возможности решительно преодолеть хроническое отставание в развитии. Причем живучесть этого наследия в значительной степени определялась все теми же особенностями геополитического положения страны.
Отметим попутно, что иная, либеральная модель модернизации не ставит перед собой целей преобразования и совершенствования, а связана с помещением и ростом капиталов в определенные сферы экономики и культуры. Законы рынка регулируют и стимулируют эффективность этого процесса, что и характерно для либерального общественного развития. Безусловно, помимо непосредственного влияния рынка, успешность либерального развития Запада определяли упомянутые выше общественно-политические движения, формирование на их основе гражданских институтов. Естественно, либеральная модель, ввиду отсутствия в России соответствующих социально-политических предпосылок, никак не могла состояться не только во времена формирования империи, но и значительно позднее.
Одной из основных имперские издержек, характерных для абсолютной монархии на всех этапах ее развития, оставалась крайняя слабость гражданского общества с присущими ему политическими институтами. Российская империя не могла создать сплоченной современной российской гражданской нации, необходимой для функционирования стабильного современного государства. Жители империи идентифицировались по признаку подданства, которое определяло состав лиц, разделенных на сословия, находящихся под государственной властью монарха. Поэтому революционный взрыв, давно назревавший, который разразился в начале ХХ в., не вывел страну на европейский путь демократического развития. Огромная страна, лишенная укорененных общественных структур и политических традиций, без которых невозможен такой вид развития, погружалась в полное безвластие и анархию. Единственной силой, способной не только взять, но и удержать власть, оказались большевики.
Безусловно прав был Н.А.Бердяев, которого трудно заподозрить в симпатиях к советской власти и большевикам, убежденно утверждавший: «Только большевизм оказался способным овладеть положением, только он соответствует массовым инстинктам и реальным соотношениям... Он воспользовался русскими традициями деспотического управления сверху и, вместо непривычной демократии, для которой не было навыков, провозгласил диктатуру, более схожую со старым царизмом... Он отрицал свободы человека, которые и раньше неизвестны были народу, которые были привелегией лишь верхних культурных слоев общества и за которые народ совсем не собирался бороться.». Заключение Бердяева звучит однозначно: «России грозила полная анархия, анархический распад, он был остановлен коммунистической диктатурой, которая нашла лозунги, которым народ согласился подчиниться. В этом бесспорная заслуга коммунизма пред русским государством.»
2.
Революция в России и образование СССР практически в границах Российской империи придало геополитическому противостоянию с Западом ярко выраженную идеологическую направленность. Несколько изменившись после поражения нацистской Германии во Второй мировой войне, оно не изменило своего характера. В середине и во второй половине ХХ в., на фоне сгладившихся противоречий между странами Запада, это противостояние вылилось в «холодную войну». Объединенное идеями атлантизма, западное сообщество во главе с США противостояло СССР, вокруг которого как итог Второй мировой войны сформировался восточный блок «стран социализма». Противостояние не переросло в военное столкновение, ограничившись локальными конфликтами, только благодаря сдерживающему фактору ядерного оружия. Полномасштабная война, и это хорошо понимали обе стороны, неминуемо привела бы к тотальному уничтожению в мировом масштабе.
Фундаментальные изменения начались во второй половине 1980-ых годов. «Перестройка» имела целью реформировать советскую систему, которая демонстрировала свою неэффективность. Последовавшее крушение просоветских режимов в странах Восточной Европе, распад СССР на ряд независимых государств, реформирование структуры управления страной и переход экономики на рыночные основы стремительно и кардинально изменили обстановку в мире. Одновременно изменилась политика коммунистического Китая, который решительно перешел в своем развитии на рыночные рельсы. Особое значение имел развал «первого в мире государства рабочих и крестьян». Завершилась история идеократического режима, построенного на марксистско-ленинской идеологии, окончилась «холодная война» и многим казалось, что в прошлое уходит мировое противостояние.
Френсис Фукояма в 1988 г. предположил, что буржуазное потребительство или либеральная демократия останется единственной идеей, на основе которой отныне базируется развитие стран и народов. По этому пути развития и модернизации, следуя за ведущими экономически развитыми государствами, пойдут не только страны бывшего социалистического лагеря, но и большинство стран, которые в эпоху противостояния двух систем называли странами «третьего мира». «Общий рынок» не только в мировой торговле, но и в мировой политике окончательно вытеснит по убеждению Фукоямы мировое противоборство.
«Конец истории печален. Борьба за признание, готовность рисковать жизнью ради чисто абстрактной цели, идеологическая борьба, требующая отваги, воображения и идеализма, - вместо всего этого - экономический расчет, бесконечные технические проблемы, забота об экологии и удовлетворение изощренных запросов потребителя», - так с долей иронии характеризовал Фукояма общественный климат, в котором будет существовать человечество в недалеком будущем. Многие согласились тогда со справедливостью его утверждения о «конце истории». Настроения эйфории в связи с концепцией Фукоямы, совпав с ожиданиями западного общества, получили широкое распространение.
Предсказаниям этим, однако, не суждено было сбыться. Конца истории, как известно, не предвидится. Национальные интересы, тесно увязанные с геополитическим положением, «цивилизационный разлом», в частности, между Западом и Россией, приводят, как и ранее, к неразрешимым противоречиям и жесткому противостоянию. Время показало, что идеологические противоречия не являются в данном случае решающим фактором.
Заметим к тому же, что советское государство с середины 1920-ых гг. отказалось от химеры мировой революции. «Строительство социализма в одной стране», а не разжигание мирового пожара стало магистральным путем дальнейшего развития страны. Модернизационные преобразования, проводимые максимально энергично, с использованием всех возможностей тоталитарного государства, призваны были построить современную экономику «мобилизационного типа», обеспечить фундамент независимого существования, гарантировать безопасность от внешних воздействий. Хотя коммунистическая доктрина в части мировой революции претерпела коренную трансформацию, она оставалась действующим фактором советской государственной, экономической, социальной и культурной политики, формируя в сознании граждан страны чувство веры в счастливое будущее и грядущее справедливое мироустройство. Она способствовала мотивации на безусловное преодоление трудностей и препятствий в деле построения нового общества.
Время показало, что антикоммунистические настроения использовались в качестве инструмента идеологической борьбы с советской властью и ее полной дискредитации в сознании и советского народа, и народов других стран, ослабления СССР, создания обстановки неуверенности в возможность преодоления экономических трудностей, Тем более, тоталитарный режим предоставлял идеологическому противнику в этом отношении самые широкие возможности. Даже в послесталинские «вегетарианские» времена, жестко пресекалось всякое «инакомыслие», не допускалось свободное распространение информации, широко практиковались запреты в самых различных областях жизни, замалчивались неприглядные стороны нашей истории. Только во времена «перестройки» стало возможно высказывать мнения, расходящиеся с официальной партийной позицией.
В годы «перестройки», получив возможность напрямую обращаться к людям, способствуя росту протестных настроений и опираясь на них, наши отечественные интеллектуалы - либеральная интеллигенция фактически поддержали Запад в борьбе с советским государством. Политическая, экономическая и социальная практики Запада, западные идеи и ценности были объявлены единственно достойными и верными ориентирами при определении путей развития страны. После 1985 г внешне привлекательные западные клише широко транслировались нащей либеральной интеллигенцией, что в течение нескольких лет решающим образом поспособствовало прогрессирующему развалу нормальной жизни страны.
Был запущен механизм разрушения старой бюрократической системы управления хозяйством, которое не подкреплялось работающими рыночными механизмами. В результате, тот кредит доверия, который получила власть от народа, в ходе «перестройки» был бездарно растрачен, его просто-напросто проболтали, действуя без широкого и, главное, квалифицированного общественного и экспертного обсуждения, без осмысленных долгосрочных, да и краткосрочных программ развития.
Советские реформаторы, политическая и экономическая грамотность которых сформировалась под влиянием западных идеализированных пропагандистских абстракций, считали, что достаточно ликвидировать существующую экономическую систему и директивным порядком в считанные дни внедрить «рыночную экономику», как наступит эпоха процветания. Страну посчитали возможным переделывать по примитивно понимаемой либеральной модели, когда все якобы творит «невидимая рука рынка». Реформаторы, вероятно, даже не представляли, что реальная рыночная экономика является сложным многозвенным механизмом, охваченным всевозможными средствами и способами управления им. Между тем шел неконтролируемый распад социально-экономических структур, стране грозила полная катастрофа. Либерализация цен и приватизация проводились на фоне настоящего экономического коллапса. Реформы шли путем фрагментарного восприятия западных институтов, ценностей и практического опыта без учета геополитической почвы и укорененных на ней культурно-цивилизационных особенностей.
Нельзя не согласиться с известным философом и социологом А.А.Зиновьевым, который почти два десятилетия назад написал: «Как бы русские не оплевывали свое прошлое, коммунистический период своей истории, как бы ни усердствовали в разрушении всего того, что было достигнуто за этот период, как бы ни ползали на коленках и не холуйствовали перед Западом, как бы ни подражали всему западному и как бы не перенимали все пороки Запада, Россия все равно не станет частью Запада... Нужно быть полным идиотом, чтобы воображать, будто на Западе стали бы млеть от восторга, если бы на мировых рынках появились бы мощные конкуренты из России и стали бы вытеснять американских и западноевропейских предпринимателей».
Происшедшее, как это ни прискорбно заметить, оказалось неизбежным и не явилось некой исторической случайностью, досадным недоразумением. Трансформация режима, в частности, регулируемая государством постепенная либерализация политической и, главное, экономической, а также культурной жизни, позволявшая не допустить экономического и политического фиаско, были отвергнуты. Не нашло понимания либо не без корысти отрицалось ключевое положение, что стране необходима не либеральная, а социально ориентированная рыночная трансформация. Почему?
Представляется, что причиной послужило, во-первых, отсутствие в стране сообщества по-настоящему образованных, разбирающихся в политической и экономической ситуации деятелей, способных в обстановке слабеющей центральной власти найти и донести до нее и до народа возможность иного выхода, предложить особую модель со своими собственными законами функционирования и развития. И во-вторых, незрелость гражданского общества, способного понять ситуацию и настоять на выработке и реализации разумных экономических программ, а также заставить власть их реализовывать.
Сформировавшаяся в результате крушения старых порядков новая элита, которая определяла политические и экономические векторы развития, оказалась в значительной своей части ориентирована на Запад. Она мечтала жить «как на Западе», ее поведение мотивировалось личными корыстными интересами, она не задумывалась над судьбами России как единой, независимой страны, не осознала и не была готова защищать российские национальные интересы. Время показало, что люди, взявшиеся вершить судьбами страны, как это не прозвучит резко, пришли для того, чтобы ее разграбить, построив собственное благополучие за счет народа.
Вечным укором нашей либеральной интеллигенции, «прорабам перестройки», самозванно объявивших себя носителями истины в последней инстанции, может служить пример Китая, система «просвещенного рыночного авторитаризма» Дэн Сяопина. Ведь Китай, переживший установление коммунистического режима, гражданскую войну и «культурную революцию», страна, где большая часть населения находилась на грани голода, страна, которая не обладала минеральными ресурсами, достаточными даже для покрытия внутренних нужд, тем более создания экспортных фондов, страна, лишенная современной промышленной базы, отсталой по объемам и технологическому уровню производства, превратилась за считанные годы, несмотря на сохранение тоталитарной коммунистической власти, в мощную силу.
Прямые сравнения в данном случае неуместны, но, тем не менее, заставляют задуматься. «Прорабы перестройки», а позднее «реформаторы» взялись рушить советский строй, не представляя себе реально, что делать после падения системы. Было лишь неукротимое желание стать в одночасье Западом, вступив «в семью цивилизованных народов» (свой народ таковым они, вероятно, не считали). А ведь на их высокий интеллектуальный уровень так надеялась, к их идеям и словам с таким вниманием прислушивалась сознательная часть населения страны. В то же время основы, на которых в пожарном порядке планировались преобразования, характеризуют слова одного из самых видных тогдашних реформаторов, Егора Гайдара. Позднее, в одном из интервью, он прямо заявил, что «мы больше думали о том, что нужно сделать, чем о том, что можно сделать с данным историко-социальным наследием».
Верным союзником наших интеллектуалов, которые безоговорочно приняли на вооружение идеологию западного неолиберализма и строили на ее основе малопродуктивные модели развития, стала бывшая партийная номенклатура. Занимая властные позиции, но лишенные собственности, которая давала возможность приобщиться к западным стандартам жизни обеспеченных людей, партийные чиновники и их выдвиженцы, совместно с либеральными интеллектуалами, успешно и безответственно провели циничный дележ «ничейного» общественного пирога. Состоялось растаскивание национальных богатств сплотившимися с властью социальными хищниками. Выстроивалась экономическая система, отвечающая их представлениям о праве и справедливости, система, которая оказалась не только пагубной для экономики страны, но и антигуманной. В дальнейшем шло систематическое недоинвестирование в техносферу прибылей с капиталов, особенно высоких за счет разработки минеральных ресурсов. Тем или иным путем средства выводились из экономики, фактически проворовывались бизнесом и коррумпированными представителями властных структур.
Безусловно, при самых оптимальных сценариях развития, а необходимость фундаментальных реформ назрела давно, социально-экономический и политический строй претерпел бы существенные измерения. В частности, в результате «парада суверенитетов» ряд союзных республик вышли бы из состава единого Союза. Но глобального системного кризиса, отбросившего мировую державу на десятилетия назад, явно могло бы не случиться. Не произошло бы практического обнуления громадных материальных ресурсов, наработанных за многие годы усилиями миллионов людей, упадка потенциала индустриального комплекса как базового элемента экономической системы страны с недопустимым упрощением технологических структур, высокой зависимостью от импорта потребительских товаров, технологий и сложной продукции при недопустимо высоком уровне криминализации экономики. Как следствие, не претерпели бы столь глубокой деградации системы жизнеобеспечения населения. Во всяком случае, традиционные советские институты при их разумном реформировании, учитывая возможности государства в части ограничения конкурентного влияния мирового рынка и предоставления отечественной экономике широких преференций, могли реализовать такие реформы на началах постепенности. В то же время мгновенное внедрение на российской почве методом «шоковой терапии» проекта западного образца без адаптации к местным условиям, связанных с реальной, веками сложившейся действительностью, обернулись трагическими национальными издержками. «Новое мышление» оказалось слишком поверхностным и не выдало рецепт обновления, основанный на глубоком знании собственной страны.
Мы не забыли ключевого тезиса наших реформаторов о том, что свободный рынок сам по себе решит все проблемы, в том числе нравственные. Собственник, вовлеченный в рыночные отношения, не сможет якобы нарушать нравственный закон без потери своего имиджа, а следовательно, неминуемо проиграет в конкурентной борьбе, что и послужит безупречным общественным регулятором во всех областях жизни. К сожалению, они не понимали, какую роль в функционировании западного рынка играет государство как его охранитель и регулировщик, а также крупнейший участник, оставляли за кадром присущие Западу социальные критерии, резко отличные от российских. Реальная действительность опрокинула схоластические построения - без продуманной и последовательной государственной экономической политики ничего хорошего не получилось.
Мы не забыли, как в ходе экономических реформ и приватизации, под предлогом неэффективности, разрушалась отечественная промышленность, ликвидировались не только отдельные производства, но и целые отрасли. Проводилась политика встраивания в мировые производственные цепочки, в результате которой Россия лишалась передовых наукоемких производств. Произошла переориентация России от собственных экономических запросов на обслуживание внешнего потребления, в первую очередь посредством нефтегазового комплекса. Все остальное, даже производства, без существования которых добыча, транспортировка и переработка нефти и газа, а также функционирование такой базовой отрасли, как энергетика, признавались лишним и не нужным. Между тем сильное государство и политическая воля руководства позволили бы направить те миллиарды и миллиарды народных средств, нажитых олегархатом в результате приватизации и выведенные из страны, на модернизацию передовых отраслей экономики, сделав их конкурентноспособными и на внутреннем, и на мировом рынке.
Сегодня положение пытаются исправить, провести реиндустриализацию, наладить импортозамещение. А ведь следовало изначально попытаться встроиться в мировую экономику в качестве равноправного ее участника отнюдь не ценой свертывания собственного промышленного потенциала. На рыночных основах, которые вполне определенным образом трактовались корыстно заинтересованными кругами, страну превращали в сырьевой придаток, в «бензоколонку, переодетую в государство», как об этом позднее презрительно и цинично заявил американский сенатор Маккейн. К таким плачевным результатам привела бездумная политика наших реформаторов. Наряду с громадными материальными потерями, весьма уязвимыми оказались позиции России на международной арене.
Почему-то был проигнорирован опыт Китая, где вся банковская система, как государственные, так и коммерческие банки, находится под жестким централизованным контролем, вся оборонная промышленность, весь стратегический экспорт остаются не приватизированными, а рыночная модель строится в жестких рамках и по правилам, установленных государством. Кстати сегодня, когда стратегические интересы России требуют возрождения промышленности на новом технологическом уровне, прорыв в этом направлении без наличия у государства ресурсов в виде собственности, безоглядно приватизированной, фактически разбазаренной на безвозмездной основе, а затем зачастую ликвидированной как функционирующий производственный механизм, сильно затруднен.
3.
Как еще раз показали «постперестроечные времена», за противостоянием с Западом и в давние годы, и в годы советской власти по-прежнему, вне зависимости от идеологической оболочки - политического строя и социально-экономической системы, стояли коренные и глубокие геополитические противоречия. Политический строй и экономическая система сегодня в корне изменились - антагонизм остался. Несомненно, характер столкновения интересов, цели, которые преследует Запад и методы их достижения существенно изменилась. Давление и сдерживание, прямая экономическая война, направленная против России, и это открыто заявляется, стали средством навязать стране универсальные либеральные ценности по традиционной западной модели.
Государство в дореволюционной России и в СССР характеризовалось высоким уровнем централизации власти по сравнению с конституционными и впоследствии демократическими европейскими странами. Полностью или почти полностью исключались различные, в первую очередь политические формы самоорганизации общества, деятельная солидаризация граждан вокруг ответственности за свою судьбу и жизнь окружающих. Стремительный переход к иным формам государственной власти для такого общества, где громадное большинство ориентировано на патерналистскую систему отношений, оказался просто губителен. Страна не могла существовать без сильной государственной власти, без апелляции к верховному авторитету государства, выступающего в качестве регулятора политико-экономического процесса.
События последних двух десятилетий показали, что без учета укорененных политических и социально-экономических реалий полная и нерегулируемая либерализация экономической жизни не только больно ударяет по экономике страны и ввергает в нищету миллионы граждан, но стимулирует центробежные тенденции. Ограничение возможностей государственной власти неизбежно приводит к распаду единой страны, превращению ее в конгломерат мелких государств, которые неминуемо попадут под «внешнее управление».
Вот почему попыткой спасти страну стал сформировавшийся способ правления на основе централизованного управленческого механизма, не подвластный разнонаправленному воздействию различных «групп интересов» олигархических группировок, сформировавшихся как результат поспешной приватизации, а также своеволию региональных властных структур. При наличии выборных институтов, нацеленных на создание гражданского общества и единой полиэтнической нации, о значении которой в процессе укрепления единого государства сказано ниже, оказалось возможным избавить страну и ее народ от мучительных, а возможно, кровавых разрушительных сценариев. Не стоит обсуждать хорошо это или плохо. Конечно, выстроенная «вертикаль власти» и функционирование на этой основе «управляемой демократии», - не лучший выход, но сегодня иного выхода, пожалуй, и нет.
Либеральная оппозиция, которая продолжает настаивать на своем, играет в судьбах страны явно деструктивную роль. Стыдливо умалчивается, что центробежные тенденции, учитывая слабость гражданского общества и сформировавшейся единой нации, при отсутствии сильного государства неминуемо разорвут страну, а терроризм и организованная преступность лишат власть инструментов управления. Не принимается также во внимание, что в российских условиях слабое государство изначально должно будет смириться с фактической утерей своего места в международной политике, смириться с посягательствами на наши национальные интересы, и в конечном счете согласиться на утерю единства страны и ее суверенитета.
Исчерпывающая оценка характера власти сегодня, как в центре, так и на местах, - отдельная, причем очень непростая тема. Здесь мы ограничимся лишь замечанием, что система правления создана и поддерживается сильной президентской властью и президент является неоспоримым национальным лидером. Надо отметить, что назвать российскую власть авторитарной, как пытаются представить положение наши либералы, - явно согрешить против истинного положения вещей. Отношения общества и власти при авторитаризме выливаются в подавление в публичном поле любой оппозиции, в полный контроль над всеми аспектами общественной жизни. Только очень предубежденные люди могут утверждать, что сегодня в России нельзя публично высказывать мнение и создавать партии, критикующие власть, что взгляды оппозиции не могут быть доведены до сведения сограждан посредством СМИ, преследуется получение и распространение информации, которая неугодна авторитарной власти. Заметим, что в России функционирует около 70 политических партий, имеющих право участия в выборах. Другое дело, что многие партийные теоретики и идеологи не могут научно обосновать положения своих программных документов, поэтому деятельность большинства партий заведомо обречена на провал. Как известно, носитель авторитарной власти, опираясь на узкий круг своих сторонников, сам провозглашает себя имеющим право на власть, а обоснованием такого права является исключительно его мнение на этот счет. Но несмотря на многочисленные обвинения в фальсификации выборов президента, их итоги тождественны результатам опросов общественного мнения, которые проводились различными независимыми социологическими службами. «Ограниченный плюрализм», безусловно присутствующий в системе власти, оказался естественной реакцией на реальные обстоятельства российской политической жизни, он соответствует политической культуре большинства граждан России, которые помнят, чем закончился недавний эксперимент по немедленному преобразованию тоталитаризма в демократическую систему западного типа.
Другое дело, насколько быстро при существующем режиме будут выработаны иные принципы общественного устройства и какими они окажутся. Не вызывает сомнения, что демократический процесс требует стабильной социально-экономической и политической обстановки и проходит успешно только в странах, где обеспечивается рост благосостояния широких слоев населения. В то же время государственный аппарат, на который сегодня опирается высшее руководство России, в значительной степени поражен коррупцией, что негативно влияет на экономическую жизнь страны. Условия, сложившиеся в хозяйственном механизме, не дают возможности изменить его сырьевой характер, обеспечить подъем отечественной перерабатывающей индустрии, преобразовать структуру экономики, повысив долю наукоемких производств и твердо став на инновационный путь развития. Геополитическое положение страны настоятельно требует реализации масштабных проектов создания разветвленных высокотехнологичных транспортных и коммуникационных систем.
Эгоизм частного бизнеса, который по определению не готов воспринять инновации, сможет в какой-то степени избавиться от «присваивающего» характера только под диктатом государства, аппарат которого, однако, зачастую предпочитает обогащаться, вступая в незаконные сделки, наносящие непоправимый вред стране и народу. При этом большинство крупных предпринимателей, умножая капиталы в России, предпочитают вкладывать средства не в развитие отечественного хозяйства, а выводить их за рубеж. Собственники стремятся защитить свои коммерческие интересы, поэтому выбирают лучшие условия для размещения капиталов. Одновременно санкции ограничивают доступ к зарубежным финансовым рынкам. С другой стороны, необходимость пополнения резервного фонда, который формируется в периоды высоких цен на углеводородное сырье для обеспечения макроэкономической стабильности при неблагоприятной конъюнктуре, препятствует расширению инвестиций за счет госбюджета. Тем более известно, регулярное и интенсивное использование в значительных объемах избыточных экспортных поступлений от продажи нефти и газа приводит, как правило, к развитию «голландской болезни» экономики, что оборачивается серьезными осложнениями при падении экспортных цен. Все это отнюдь не благоприятствует росту инвестиций в реальный производственный сектор, развитию и прогрессу народного хозяйства и культуры, а следовательно, эволюционным преобразованиям в политической жизни, укреплению экономического и политического суверенитета страны.
Необходимость обеспечения единства страны, роста экономического и оборонного потенциала при одновременной заботе о развитии социальной сферы, могут служить сегодня вескими аргументами для признания оправданности существующих форм власти. Более того, встает вопрос об усилении роли государства в экономической и социальной сферах. В обстановке нарастающей конфронтации с внешним миром такой вывод тем более заслуживает поддержки, несмотря на весьма неясные перспективы в части реформирования власти, основы которого для российских условий еще предстоит выработать. Сделать это совсем не просто, учитывая печальный опыт бездумного копирования западных образцов и отсутствие по-настоящему реализуемых в российских условиях собственных идей и практических наработок по построению во всех отношениях справедливого и процветающего общественного устройства.
Отечественные неолибералы розлива 1990-ых, обличая антидемократизм нынешнего «путинского режима» и ратуя за «европейские стандарты», забывают, чем кончились рыночные реформы и безбрежный либерализм, поставивший страну на грань выживания. Они и их последователи, уповая на массовые протесты населения, вновь горят желанием прорваться во власть и «порулить», уготовив России поистине зловещий сценарий развития. Страна под началом очередных реформаторов, одержимых идеей очередной «шоковой терапии» во имя «полной либерализации» и активно поддержанных западными покровителями, с населением, доведенным до полного обнищавшая, страна, раздираемая сепаратизмом, может стать ареной для действий шовинистических, пронацистских сил. Ядерная держава в этом случае станет настоящим кошмаром для всего мира. Политика, которую сегодня проводит Запад, накладывая все новые и новые санкции, наращивая военную активность на границах, развязывая антироссийскую истерию, политика, призванная покачнуть власть, вызвав системный экономический кризис, может при неблагоприятном стечении обстоятельств закончиться именно таким печальным финалом.
В то же время печальный опыт чрезвычайных мер советской власти, призванных направить развитие в нужное русло, надолго отвратил общество и от подобной пагубной политики и практики. «Новая опричнина», о которой сегодня толкуют, к которой из лучших побуждений призывают горячие головы, не только не даст ожидаемых результатов, но и вряд ли возможна вообще. Что касается обвинений в адрес власти, будто она готова реализовать такой сценарий, то они ни на чем не основаны и вызваны желанием некоторых оппозиционных кругов попытаться дестабилизировать ситуацию.
Возвращаясь к рассуждениям о распаде страны при безбрежном политическом и экономическом либерализме, подчеркнем, что они не является плодом беспочвенных прогнозов. Подобный опыт уже был поставлен и проведен. Широко известны призывы Б.Н.Ельцина, который с целью поднять уровень поддержки своей позиции противостояния власти союзного государства, обратился в августе 1990 г. к политическим элитам национальных республик РСФСР с призывом: ««Берите суверенитета столько, сколько сможете проглотить». К началу 1990-ых гг. о готовности и желании провозгласить самостоятельность уже заявляли региональные элиты не только национальных субъектов федерации (Татарстан, Башкирия, Карелия, Удмуртия, Коми, Бурятия, Якутия-Саха и др.), но и регионы, населенные русским, славянским этносом - Урал, Дальний Восток, Западная и Восточная Сибирь. Даже определенные политические силы в бывшей столице Российской империи, в Санкт-Петербурге, поспешили заявить, что они вовсе не «окно в Европу», они самая настоящая Европа, которая отлична от России по своим культурным традициям. А посему должна быть образована Северная республика, которая унаследует не только эти традиции, но и древние демократические устои Великого Новгорода. Нетрудно представить себе судьбу Кубани и некоторых южных областей, населенных якобы украинцами, на которые претендует Украина, судьбу Калининграда и других подобных «спорных» территорий.
Распад начинался не только при полном отсутствии международной поддержки единства страны, что вполне понятно, но прямо поддерживался внешними силами, которые координировали свои устремления с соответствующими внутрироссийскими движениями. В результате «парада суверенитетов» Россия оказалась бы бессильной Московией в границах XIV в., а вновь образованные государства безальтернативно вступали в полосу непрерывных территориальных и имущественных споров, переходящих в прямые столкновения. В конечном счете, во-первых, стиралась с карты мира страна и полностью исчезал извечно мешающий Западу источник силы и политических осложнений, а во-вторых, природные богатства и экономические структуры обширных евразийских территорий оказывались полностью интегрированы в систему мировых финансовых и промышленных корпораций на условиях, выгодных этим корпорациям. Сегодня всем ясно, что иначе, как изничтожив подобным путем, мировую ядерную державу не сделать сырьевым придатком и источником квалифицированной рабочей силы, а также не обнулить ее военный потенциал.
Данная модель развития, что очень важно, имеет своего верховного правителя в лице США, которые по глубокому убеждению американской элиты должны направлять торговые и социально-политические процессы, обеспечивая этим свое ведущее положение в глобализированном мире. Курс на установление мирового порядка под эгидой США не скрывается, а наоборот, широко пропагандируется, причем доктрина исключительности и претензии на мировое господство давно закреплена в сознании американского истеблишмета. Наиболее развернуто идея превосходства, опирающаяся на статус могущества и единственного хранителя безопасности в мире, когда даже страны Европы становятся объектами глобальной державной политики США нежели субъектами международных отношений, сформулирована в книге З.Бжезинского «Великая шахматная доска: Государство Америки и его геостратегические императивы», написанной в 1997 г. По утверждению Бжезинского, «американское глобальное превосходство подкрепляется сложной системой союзов и коалиций, которая буквально опутывает весь мир... Америка стоит в центре взаимозависимой вселенной, такой, в которой власть... происходит в конце концов из единого источника, а именно: Вашингтон, округ Колумбия.» Утверждения Бжезинского опираются на авторитетные рассуждения крупных ученых, представителей американский политической мысли. Известный политолог С.Хантингтон отводил стране мессианскую роль спасителя человечества, написав в свое время: «Постоянное международное главенство Соединенных Штатов является самым важным для благосостояния и безопасности американцев и для будущего свободы, демократии, открытых экономик и международного порядка на земле».
Практической реализацией политики доминирования в мире, подтверждением того, что элиты США не намерены в этом вопросе отступать, звучит известное высказывание президента Б.Обамы, который в 2014 г., в речи перед выпускниками военной академии в Вест-Пойнте, сказал: «Мое глубокое убеждение таково: Америка всегда должна быть мировым лидером. Кроме нас никто не сможет им быть... Я верю в американскую исключительность всеми фибрами моего существа.» Он же в 2016 г. написал: «Америка должна определять правила. Америка должна принимать решения. Другие страны должны играть по правилам, которые будут установлены Америкой и ее партнерами, а не наоборот». Подобные высказывания представителей американской интеллектуальной и правящей элиты можно множить и множить.
Стратегия утверждения глобального мирового порядка, который США стремится установить, предусматривает мобилизацию всего западного мира для достижения цели совместными усилиями. Основой успеха должно стать преобразование социального строя, экономики, политической системы, идеологии и даже в определенной степени культуры различных стран по западному образцу. Используется идеологическая обработка населения, а при необходимости задействуются огромная экономическая и политическая мощь, чтобы усмирить несогласных, заставить их делать то, что приказано. Характерно, что глобализация представлятся в виде освободительной миссии, которая несет народам свободу, богатство и счастье. Однако, подлинная ее цель - лишить страны, за которыми сохраняется только видимость суверенитета, способности к самостоятельному развитию и даже существованию. Этому способствует, в частности, глубокая демилитаризация, либо подчинение национальных вооруженных сил структурам «коллективной безопасности». Внешние атрибуты демократии используются как инструмент манипуляции населением, а меньшинство, призванное обеспечить подконтрольное функционирование власти и экономики, пользуется высокими западными жизненными стандартами. В результате Запад получает все необходимое для дальнейшего развития и выживания - рынки сбыта и области приложения капиталов, природные ресурсы, дешевую рабочую силу, источники энергии. Очевидно, что глобализация не есть проект неких темных сил, а естественное следствие эволюции экономических и социальных механизмов западных стран, насущная необходимость занять выгодные позиции, отвечающие их интересам.
Вхождение России в глобализирующийся мир на условиях, выработанных США, когда самостоятельная роль страны как геополитического центра практически исключается, соответствует положению, которое коллективный Запад считает собственным национальным интересом. В то же время национальным интересом России, можно даже сказать ее национальной идеей, является путь независимого инновационного развития. Мировая ядерная держава в роли послушного и пассивного субъекта международной политики выступать не будет.
Именно поэтому в течение всего постсоветского периода способствовать самораспаду страны, лишить ее возможностей противостоять давлению в виде потенциальных военных угроз была и остается основной задачей наших «западных партнеров». Геополитическое планирование мира за счет России и вопреки России осуществляется в соответствии с циничной и бескомпромиссной «дорожной картой» Запада. Недаром З.Бжезинский утверждал, что «главный геополитический приз для Америки - Евразия». Иначе говоря, в ходе начавшейся новой «холодной войны» расчлененная Россия подлежит интеграции в мировое экономическое пространство по правилам глобализма.
4.
Сценарий ликвидации России в качестве единого государства с фактическим установлением иностранного протектората над ее разорванными областями не рассматривается неолиберальной философией развития как нечто пагубное для существования народов, ее населяющих. Ничего трагичного не видят в этом и российские по своему происхождению неолибералы, которые ратуют за рыночные интерпретации всех видов общественных связей, за взаимодействие людей как контракт купли-продажи, в ходе чего формируются якобы законы морали и этики.
По убеждению либералов содержание и цели модернизационного развития должны быть направлены на обеспечение «земного, повседневного, существования, комфорта, сытости, если хотите, буржуазности, более или менее размеренной жизни по европейскому образцу». В таком виде национальную идею развития России сформулировал в своей книге «Модернизация во имя империи: Социокультурные аспекты модернизационных процессов в России» философ и политолог С.Н.Гавров. Сами по себе перечисленные блага, которые обещают человеку российские либералы, не могут вызвать возражений, хотя не совсем понятно - неужели автор считает, что комфортом и материальным благосостоянием исчерпываются западные демократические ценности?
Прискорбно, что наши либеральные идеологи выбрасывают из либеральной философской идеи ее общечеловеческое содержание - абсолютную ценность каждой личности, нерушимость человеческого достоинства, признание прав и свободы человека, все то, что внедрено в общественную жизнь Запада его многовековым развитием. По крайней мере, являясь идеологическим пропагандистским фундаментом западной демократии, эти концепты, если и не всегда присутствуют в повседневной реальности, то постоянно провозглашаются. Экономический индивидуализм, свободно-рыночные отношения, в незначительной степени регулируемые государством, культ наживы и идеология транснациональной финансовой олигархии - вот то, что наши либеральные идеологи оставляют для российского общества, построенного по западным лекалам.
Впрочем, подобный неолиберальный подход стал всеобщим, он характерен для современной «мутации» классических либеральных теорий, представляющих законы функционирования рыночных структур в качестве фундаментальных оснований этики. Нравственные ценности активно вытесняются из общественного сознания, окончательно утверждая деловую успешность как основной оценочный критерий. Так что российские «демократические мыслители», мало на что способные в части генерации собственных идей, и здесь с готовностью следуют в фарватере Запада.
Негативный результат подобной выборочной абсолютизации либеральных ценностей очевиден. Не принимаются во внимание «консервативные» концепты, традиционные для нашей культуры и столь необходимые для полноценной духовной жизни человека. В частности такие, как утверждение общественных идеалов и морали, стремление к достижению социальной справедливости, такие чувства, «как любовь к родному пепелищу, любовь к отеческим гробам». Взаимодействие людей в рамках контракта купли-продажи, такое направление воспитания личности, может создать, пользуясь пушкинским образом, лишь «алтарь без божества», архетип человека, нормативно-ценностные ориентации которого безразличны ко всему, кроме собственного благополучия, равнодушного и к окружающим, и к судьбам страны.
Утверждение глубинной несовместимости потребительских и патриотических ценностей, в случае несоразмерного доминирования первых, должно стать не только некой парадигмой, предметом дискурса в узких кругах интеллектуалов, но и овладеть умами и чувствами наших сограждан. Общее выше личного, будущее выше настоящего - таково в идеале подлинно патриотическое отношение к своей стране, которое в трудные времена помогало народу выстоять. В противном случае издержки «либерального» подхода окажутся слишком велики из-за распада социальных связей, всплеска крайнего индивидуализма. В российских условиях меньшинство населения, которое будет предаваться в том или ином виде «размеренной жизни по европейскому образцу» окажется противостоящим большинству со всеми вытекающими из этого негативными последствиями как морального, так и чисто житейского плана.
Представляется, что альтернативой западному либеральному проекту, способной вывести страну на путь динамичного развития, может стать государственная политика ситуационного «либерального консерватизма». Такая политика поддержит стабильность системы, поспособствует вызреванию крепкого государства и консолидированного общества, способных в дальнейшем проложить самостоятельный путь в будущее. Необходимо утверждение политического устройства, противодействующего ослаблению российского государства через игнорирование культурно-исторического, политического и экономического своеобразия страны, народных традиций. При этом традиционализм, препятствующий нарушению преемственности и разрыву связей между поколениями, отстаивающий собственную национальную идентичность, не должен вывести страну на путь изоляционизма. Россия как субъект общеисторического процесса и неотъемлемая составляющая европейской культуры может и должна органично вписаться в матрицу либеральных ценностей, взятых не только и не столько в рамках их рыночных основ, но общечеловеческих ценностей.
Вот почему «либеральный консерватизм» должен быть воспринят как ситуационный. Тем более, как уже упоминалось, вряд ли возможна политика чрезвычайных мер с принятием соответствующих законов и созданием чрезвычайных органов власти, некое подобие «опричнины». Рассуждения, что именно такой путь решит не только социально-экономические, но и политические проблемы, противоречат сегодняшним российским реалиям. Не говоря уже о том, что закрепление подобного режима, будь такое возможно, отнюдь не поспособствует благополучию граждан и, главное, воспрепятствует позитивным тенденциям развития в дальнейшем. В то же время укрепление внутренней консолидации общества и нации и некоторое ослабление градуса неприятия со стороны Запада, а это рано или поздно произойдет, позволит без ущерба для российских интересов пойти на ограничения роли государства. Централизованный управленческий механизм заменят демократические формы власти, созданные с учетом российских национальных традиций. По мнению академика Н.Н.Моисеева «...упаси Бог слепо следовать западной традиции; весь западный опыт необходимо пропустить через фильтр критицизма, думать о собственной культуре, развивать внутренний рынок».
Известно, существуют различные модели демократии, которые вырабатываются и формируются адекватно условиям и традициям, что позволяет установить в стране стабильный демократический порядок. Исполнение традиционных процедур, в ходе которых граждане посредством выборов, через политические партии и общественные организации, прессу, собрания и митинги контролируют правящие органы государства и оказывают на них влияние, является лишь рамочным презентационным оформлением феномена демократии, ее идеологическими основами. Реальное воплощение в жизнь демократических принципов в разных условиях происходит в соответствии с объективными социальными законами, причем их адекватная реализация в государственной и общественной практике отнюдь не гарантирована.
Подноготная реальной жизни, механизмы осуществления власти далеки от идеологических абстракций, которые внушаются пропагандистами западной демократии. Если бы все происходило так, как это преподносится обществу, демократическое государство вряд ли смогло долго существовать, т.к. демократия в чистом виде не исчерпывает систему государственности, являясь лишь ее поверхностью. В часто возникающих затруднительных ситуациях, и не только, в ход идут закулисные сговоры политиков, интриги и махинации, своекорыстные влияния. На результаты выборов решающее влияние оказывается путем заведомо лживых посулов и «промывания мозгов» избирателей посредством зависимых от подачек СМИ. Коррупция, использующая особо изощренные схемы подкупа, позволяет получать незаслуженные преференции. Объективные законы управления выводят за пределы открытой деятельности целый ряд государственных учреждений, которые функционируют, нередко нарушая все юридические нормы. Известно, к примеру, что спецслужбы практикуют секретные операции, грубо попирающие закон. Но вряд ли можно даже примерно представить подлинные масштабы, характер и методы незаконной деятельности государственных органов, а также назвать конкретные области подобной активности и очертить круг исполнителей. При этом совершенно справедливо известное высказывание У.Черчилля - «Демократия - плохая форма правления, однако ничего лучшего человечество не придумало».
Западное демократическое государство таково, каким мы его видим сегодня, имеет присущие ему формы не потому, что систему специально выстроили по идеологическим схемам умные и высокоморальные люди и одновременно, также умные, но лживые и коварные, внесли в него много неприглядного, скрываемого за кулисами. Только в таком исторически сложившемся виде государство может существовать, способствуя самосохранению общества, целостности и независимости страны. Именно поэтому система, несмотря на свои пороки, о которых на Западе стараются не упоминать либо представить как частное и незначительное, поддерживается большинством населения и, главное, его господствующей элитой. Достигнутый общественный баланс явился результатом длительного процесса вызревания демократического общества и государства.
Неудивительно, что построение демократического государства в стране, еще вчера управляемой тоталитарными методами, оказывается сложным, длительным и не всегда гладким. Должно пройти время, чтобы российское общество и государство в ходе непростого политического процесса, с опорой на присущие стране социальные реалии, наполнили рамочные концепты демократии собственным реальным содержанием, ни в коем случае не копируя западные образцы. Сложной задачей является формирование эффективного аппарата власти и управления, как органов, формально установленных конституцией, так и тех, тут никуда не деться, которые осуществляют скрытые властные функции. Причем обе упомянутые системы в своем взаимодействии должны образовать культуру управления, безусловно признаваемую последовательно демократической.
Сегодня разрушительные теории неолиберализма, к сожалению, овладели умами многих наших соотечественников, которые первоначально усвоили их с голоса ведущих «прорабов перестройки». В частности, упоминавшаяся выше интеграция в глобализированный мир вне зависимости от национальных интересов государства - как раз то самое направление развития, которое приветствуется неолибералами. Полным пренебрежением интересами страны, призывом полностью отказаться от суверенитета России звучит высказывание видного экономиста и общественного деятеля Г.Х.Попова, который в 2009 г. заявил: «Необходимо изъять из национальной компетенции и передать под международный контроль ядерное оружие, ядерную энергетику, и всю ракетно-космическую технику. Нужна передача под глобальный контроль всего человечества всех богатств планеты, прежде всего запасов углеводородного сырья». Таким вот нехитрым образом мечтает Гавриил Харитонович, бывший «прораб перестройки», разделаться со своей Родиной, оставив ее у разбитого корыта, да еще под «внешним управлением». Национальный нигилизм свойствен, к сожалению, нашему либерализму, и без его преодоления Россия себя не защитит.
5.
Между тем, не вызывает сомнения, что вместе с единым государством канет в небытие и российская полиэтническая нация, понимаемая как современная политическая (гражданская), которая является фундаментом сильного государства и собственного, отличного от других, социума. Формирование российской полиэтнической нации и общероссийской идентичности происходит сегодня на базе давнишнего национально-культурного взаимодействия населяющих эти земли народов, которая наполняется новым содержанием.
Везде и всегда, особенно сегодня, во времена обострения этнического сепаратизма, неоднородность этнического состава населения ставит перед государственными и общественными институтами страны непростые задачи. Известный французский историк и политолог А.Безансон утверждал, что национальный вопрос «перекрывает все пути эволюции режима, поскольку либеральная, демократическая, прогрессивная альтернатива, представляющая собой возможное решение всех прочих проблем, не дает решения национального вопроса». Не следует забывать, что актуализация этнического национализма является не только исторической практикой, но и фактом современности. Тут необходимы особые подходы, стандартные рекомендации западного либерализма, как справедливо заметил Безансон, вряд ли принесут успех.
Феномен российской коллективной идентичности представляет собой результат развития российской цивилизации при довольно широком спектре характера и степени культурного самоопределения отдельных этнических групп, находящихся под влиянием русской этнической общности. Следует особо отметить, что за столетия создания и укрепления Российского государства русские в процессе взаимодействия с представителями других этносов обеспечили им возможности сохранения и развития языкового, культурного и религиозного своеобразия. Это позволяет различным народам, не отказываясь от своей идентичности, чувствовать принадлежность к единой стране. Ключевую роль в этом процессе играет легитимизация центральной власти и единого для всей страны режима, признание общих социально-политических норм и ценностей. Такое единение не имеет ничего общего с политикой «плавильного котла», идеей «мультикультуризма», которая неминуемо ведет к конфликтам из-за желания этносов отстаивать свою культуру и духовные ценности.
Будем надеяться, что историческая близость различных народов, при государственном управлении статусами этнических групп с учетом баланса их интересов, положительно скажется на формировании единой российской нации. Конкретную модель этнополитики, способную эффективно обеспечить целостность и безопасность государства, необходимо выстраивать и совершенствовать, создавая объединительные мотивации на базе единой шкалы ценностей, непрерывно отвечая на вызовы времени. Как итог этого процесса в сознании национальных элит, а главное, в массовом сознании населения, закрепится чувство, что «мы - россияне», станут ясными ответы на вопросы «что такое Россия?», «что значит быть гражданином России?».
Должно произойти глубокое осознание как индивидуумом, так и этносоциальными группами причастности к сообществу граждан России, основанное как на уровне познавательной, так и эмоциональной привязанностях. Большое значение имеет формирование общих символических структур - исторического наследия и историческая памяти, культурного наследия, церемоний, государственных праздников. Мощным средством объединения является такой инструмент познавательно-эмоционального воздействия как патриотизм - общественный и нравственный принцип, характеризующий отношение людей к своей стране, которое проявляется в определенном образе действия, сложном комплексе общественных чувств, называемых любовью к Родине.
Вполне понятно, что гражданско-государственная интеграция, позволяющая достичь неконфликтного существования в рамках единого устойчивого полиэтнического российского общества, встречает на своем пути немалые трудности. К примеру, у каждого народа есть свое историческое и культурное наследие, отличное от других. Поэтому единая полиэтническая нация может существовать как за счет того, что помнится из прошлого, так и того, что должно быть забыто.
Как это происходило и в других странах, формирование общероссийской гражданской идентичности невозможно без активного влияния государства, которое поддерживает позитивные действия и отсекает все в этом направлении деструктивное, чреватое развитием этнических и религиозных конфликтов. Государство содействует созданию нации, формируя единый национальный рынок, денежную систему, общее пространство языка, законодательство, развивая структуру управления и армию, защищающую интересы страны. Внимание населения переключается с этнической на осознание государственной - российской идентичности.
Современная Российская Федерация стремиться к строительству единого цивилизационного пространства, прочно удерживая в сфере своей государственности субъекты федерации, как с преимущественно русским этносом, так и этносом национальных республик и других автономных образований. В свое время французский философ и поэт Поль Валери сказал: «Если государство могущественно, оно нас расплющивает. Если государство слабо, мы погибли». К России, пережившей за короткое время крушение СССР, а затем провал либеральных реформ и угрозу распада, сравнительно недавно оформившейся как суверенное государство, это высказывание относится в гораздо большей степени, чем к другим европейским народам и странам.
Следует особо подчеркнуть, что исчезновение страны в ее нынешнем виде стало бы трагедией в первую очередь в жизни русского народа, для которого распад окажется наиболее болезенным. Русские, которые составляют до 80% населения страны, лишенные национального очага, окажутся в рассеивании, что поставит в конечном итоге крест на судьбах и единстве русской этнической общности. Ведь сохранение и развитие этнической целостности, которая в конечном счете базируется на социально-экономической базе, возможно лишь при условии нахождения в рамках одного государства.
Уйдет во всеми забытое прошлое сложившаяся веками единая и многоликая русская культура как культура государственнообразующего народа, оказавшая и оказывающая влияние на культуру других народов российского государства, а также русская история, которая является одним из главных компонентов национального самосознания. Не вызывает сомнения, что разделенные между различными государствами, русские образуют социумы, разорванные не только территориально и политически, но также культурно и ментально. Самобытная русская культура как бы растворится в культуре европейской, именно растворится, а не обогатится ее достижениями, как это было в ходе многовекового культурного взаимодействия. Несомненно, появятся резко отличные диалекты, разрушающие единый русский язык.
В итоге не только формирующая сегодня свою идентичность российская нация, но и единый русский народ прекратят свое существование. Если прибавить к этому тяжкие испытания, неминуемые при таком грандиозном «разводе», которые выпадут на долю большинства населения страны, последствия конфликтов, зачастую кровавых, между вновь рожденными государственными образованиями, масштаб катастрофы становится очевиден. Все это, если хорошо задуматься, вовсе не фантазии, а реальность, жестокий результат определенного исторического развития.
***
Ситуация, сложившаяся сегодня в мире, вызовы извне, крайне болезненно сказываются на развитии страны. Повторим в этой связи утверждения, которые в различных ракурсах рассматривались выше:
- независимая политика руководства России, отстаивание национальных интересов и укрепление суверенитета вызывает нарастающее противодействие коллективного Запада во главе с США. Геополитическое положение страны, как было отмечено, не предполагает иного сценария. Расхождение интересов и стремление выстроить международные отношения таким образом, чтобы Россия не имела права голоса и возможности выступать на правах равного партнера не может не встретить отторжения;
- согласие на проведение политики, которая могла бы устроить Запад и США, глубокая вестернизация, повлечет за собой демонтаж сложившейся политической системы, смену ситуационно установленной «управляемой демократии» на традиционную западную модель. Как следствие, в России, где отсутствуют устойчивые институты гражданского общества, где формирование единой полиэтнической нации далеко от завершения, развал единого государства неминуем.
Вот почему мы становимся свидетелями того, как руководство с такой решимостью отвергает ультиматумы Запада и опровергает утверждения политиков, полагающих, будто единственной геополитической дилеммой для России остается капитуляция. Противостояние, принимая различные формы, в том числе, весьма острые, продлиться до тех пор, пока Россия существует как единая страна. Представляется, что найдутся мощные внутренние силы, которые при смене либо нерешительности высшего руководства страны, а смена такая по естественным причинам будет происходить, не допустят геополитической катастрофы - ее ликвидации. Ведь взорвать в сознании ядра нации базовые ценности, которые носят четко выраженное доминирование идеи государственности, «либералам» пока не удалось. Причем самое опасное не внешние силовые удары, а внутренние негативные социальные процессы, стимулируемые в том числе политикой Запада. К сожалению, на сегодняшний день в стране не сформировалось сплоченной политической элиты, которая способна не только принимать, но и реализовывать стратегические решения, необходимые для обеспечения ключевых национальных интересов страны, четко отслеживая изменения в мировой обстановке.
Большие проблемы в развитии экономики создают санкции и возможная изоляция от внешнего мира. В краткосрочном плане это, вероятно, не столь болезненно, но в долгосрочном отрыв от развитых западных технологий и международного разделения труда может привести к отставанию и упадку. Одновременно внешнее окружение толкает страну на путь гонки вооружений, что связано с большими ресурсными затратами, особенно чувствительными из-за трудностей, постоянно возникающих в промышленности в связи с теми же санкциями. Не лучшее состояние экономике в подобных условиях негативно сказывается на благополучии населения. Отсюда - возможное расширение различных протестных движений, в том числе экстремистских, рост сепаратизма в отдельных субъектах федерации.
Не лишне добавить, что всплеск противостояния, санкционная истерия Запада и начавшаяся гонка вооружений - отнюдь не следствие событий 2014 г. на Украине и связанное с ними присоединение Крыма, а также конфликт в Донбассе. «Сдерживание» России началось задолго до этого. Украина стала лишним, весьма удобным поводом для обострения ситуации и далеко идущих обвинений Запада. Недаром еще А.И.Солженицын утверждал: «Антирусская позиция Украины - это как раз то, что и нужно Соединенным Штатам. Украинские власти подыгрывают услужливо американской цели ослабить Россию». Сегодня Украина превратилась в постоянно действующий механизм давления на Россию, что в перспективе может стать стратегической угрозой ее интересам. Запад делает все, чтобы именно так как можно быстрее и произошло.
В сложившихся внешне- и внутриполитических условиях снижение уровня и качества жизни и реальных доходов населения, неясные перспективы с выходом из кризисного состояния создают неизбежную напряженность в отношениях определенной части народа с властью. Отсюда - расширение различных протестных движений, в том числе экстремистских, возможный рост сепаратизма в отдельных субъектах федерации. Процесс общественного осмысления положения России, ее места в мире и позиции, которую должен занять сознательный гражданин в этой непростой обстановке, носят сегодня стихийный характер. Комплекс представлений о необходимости сильной социальной политики, постепенный сдвиг влево в вопросах экономики, функционирующей на принципах монетаризма и рыночных отношений, при одновременном развитии конкурентной среды, доминирующая государственность с подчеркнутой независимостью внешней политики - весьма неконкретный и размытый перечень приоритетов, мало способствующий в подобном виде для создания устойчивых симпатий и всеобщей народной поддержки. Система взглядов и ценностей, необходимых для выхода страны на перспективные направления развития, призванные обеспечить ее будущее, только формируется.
Известно, что приверженность граждан своей стране и поддержка линии власти, направленной на ее процветание, мотивируется самыми разными обстоятельствами. Она опирается на уважение к собственной истории, традициям и культуре, привязанности к определенным культурным, социальным и климато-географическим особенностям, а также на субъективные представления, тесно связанные с эмоционально значащими событиями и переживаниями. Но лицемерны утверждения, будто подобная приверженность не зависит впрямую от уровня и качества жизни и, главное, от перспектив и ожиданий будущих изменений к лучшему. Вот почему проблемы, связанные с развитием, носят стратегический характер, от их решения во многом зависит само существование государства Российского, а следовательно, страны и народа. С другой стороны, не должны принижаться внеэкономические факторы, тем более в стране, значительная часть населения которой выработала в ходе своей непростой истории определенные ментальные представления о справедливости и имеет укорененные суждения о долге и верности, о значении государственной власти как гаранта независимости и целостности страны. Учитывая большие проблемы с повышением уровня и качества жизни, а они были в нашей стране всегда, ее удерживали и удерживают на плаву именно «внеэкономические» народные представления, которые сливаются с чувством общественного самосохранения.
К сожалению, отечественная «интеллектуальная элита», которая по-прежнему нацелена на вольный перевод трактатов западных авторитетов, не способна пока выдвинуть инновационных идей, поспособствовать осознанию обществом конкретной сути проблем, перед ним стоящими. Но без этого не определить возможных путей для их успешного решения, не подвигнуть к рациональным действиям и правителей, и рядовых граждан. Речь идет не о выдуманных моделях реформирования государственного, общественного и экономического устройства, обкатанных в ходе «интеллектуального дискурса» до состояния убедительной достоверности. Необходимо нащупать объективно существующее и понять возможные пути естественного развития страны, наметить стратегию достижения базовых и приоритетных ценностей общества.
Очевиден также ущерб, который наносит консолидации российской нации, устойчивости государственной власти и будущему страны как единому целому целенаправленная антироссийская пропаганда, активно поддерживаемая внутренней оппозицией. Информационно-психологическое воздействие призвано деформировать настроения общества в необходимом Западу направлении. Постоянные обвинения и негативные суждения, как правило односторонне трактующие факты и события, призваны демонизировать Россию, представить ее в качестве изгоя мирового сообщества, создав крайне отрицательный образ власти и страны.
Формы и методы пропаганды, которые практикуются в кругах нашей «либеральной интеллигенции», различны, причем сегодня критика власти перерастает в ее отрицание. Имеется в виду отнюдь не конструктивный дискурс с целью демократической трансформации властных институтов, а именно нежелание с властью сотрудничать, объявляя о ее нелегитимности. Запад приветствует и всячески поддерживает эти круги, ибо они действуют в его интересах, раскачивая ситуацию, что в конечном счете, в кризисной ситуации, может обернуться параличом государственности и развалу страны.
Известно, что в годы войны неприятие советской власти привело к коллаборационизму, когда немало наших соотечественников оказались в числе прямых пособников агрессора, объясняя свое предательство борьбой с большевистской диктатурой. Но при этом основная масса по-настоящему обиженных советской властью честно выполнила свой гражданский долг, защищая свободу и независимость нашей Родины. Как не вспомнить в связи с этим строки С.Есенина, написанные задолго до этих тяжких испытаний::
«Разберемся во всем, что видели,
Что случилось, что стало в стране,
И простим, где нас горько обидели,
По чужой и по нашей вине».
Сегодня, оказавшись в непростых обстоятельствах, Россия, отстаивая свои интересы, как и всегда на своем историческом пути, обречена ради самосохранения на постоянное и жесткое противостояние.
Иного не дано!
России отказано в сотрудничестве - страна с выпавшим на ее долю геополитическим положением и собственными национальными интересами мешает внешнему миру в своем нынешнем виде. Мешает господству глобального неолиберального порядка, мешает своим стремлением к независимости.
Страна находится сегодня на наиболее опасном этапе своего существования. Под угрозой дальнейшее развитие России и русского народа как единого особого культурно-исторического образования. Невольно вспоминаются мрачные предположения А.А.Зиновьева по поводу исторических процессов XXI века. Всего через десять лет после появления нашумевшей теории Фукоямы о конце истории он написал: «Похоже на то, что это будет история, которая по своей трагичности намного превзойдет все трагдии прошлого».
2018 г.
***
Очерк написан более четырех лет назад. С тех пор события в стране и мире шли по неблагоприятному сценарию, в очерке, кстати, обозначенному. «Осторожный оптимизм», там присутствующий, к сожалению, пока не реализовался...
Стал бы я писать все это сегодня?
Нет, не стал бы, вероятно. Не так давно я понял, что те, кто может быть и разделяют мои убеждения, останутся при них и без моего участия. А тех, кто против, - не переубедить. Одни застыли на прошлых «огоньковских», с их точки зрения единственно верных, а главное, «демократических» и «цивилизованных» понятиях, другие зациклилились на массированной и безальтернативной антироссийской пропаганде и не желают вслушаться и проанализировать иные доводы и положения.
31 января 2022 г.