Этой заметкой хочу подвести итог своим рассказам о двух подводниках («Сначала топил, потом спасал» и «Потопил и не спасал»).
Задаюсь вопросом: «Мог бы советский командир подводной лодки, видя, как гибнут беззащитные люди с неохраняемого судна, которое он только что потопил, поступить так же, как немецкий командир, который спас многих?»
Сам себе отвечаю: «Нет!» И это несмотря на то, что условия были примерно одинаковые: оба могли быть атакованы с воздуха, немца как раз и атаковал американский самолёт.
Немецкий подводник прекрасно понимал, что подвергает подводную лодку смертельной опасности, но пошёл на этот риск, потому что это было его собственное самостоятельное решение.
Он не переживал, как отнесётся к его поступку командование. Более того, даже попросил радиограммой выслать ему помощь для спасения людей и послал радиограмму на международной волне, что не будет атаковывать суда, занятые спасением, если его самого не атакуют.
За свой поступок он получил выговор, который, кстати, не стал препятствием для получения высшей награды, Рыцарского Креста. На немецких подводных лодках не было ни замполитов, ни представителей нацистской партии.
Командиров никто не контролировал, кроме командования, которого интересовали только реальные результаты боевой деятельности.
Фашисты пришли к власти в Германии в 1933 году. Через шесть лет началась война. За шесть лет гитлеровцы промыли мозги многим людям, но не все стали убеждёнными нацистами. Достаточно вспомнить об обширном военном заговоре против Гитлера и покушении на него.
Что ждало бы нашего подводника, соверши он подобные действия? Можно не сомневаться – военный трибунал и расстрел. И дело здесь вовсе не в личностях подводников.
Первым, кто не позволил бы ему это сделать, был представитель Коммунистической партии, комиссар подводной лодки.
Даже если бы он просто высказал такую мысль, в политдонесении было бы всё изложено, и быть бы ему тогда не командиром, а в лучшем случае бойцом в штрафбате.
По рапортам политработников были расстреляны два командира подводных лодок. Не забудем и о репрессиях в 1937-38 годах, когда расстреляли или отправили в лагеря многих советских командиров, в том числе и моряков.
Это случилось за три года до войны, да и потом, правда, в меньшей степени, репрессии продолжались. Память о них была свежа у всех. С противником был ещё большой вопрос, кто кого победит, а в конфликте с начальством и политорганами исход был ясен изначально.
Вот почему своих боялись больше, чем врага. То, что командир «Щуки» не стал спасать людей, объясняется тем, что ему не нужно было обладать большим воображением, чтобы представить последствия своего поступка.
Сказанное вовсе не означает, что людоедский нацистский режим был гуманнее, чем советский строй. Не надо ломиться в открытые ворота. Речь идёт о том, что степень свободы действий командиров была разная.
Если бы наши командиры не испытывали страха перед вышестоящим начальством, может и потери в минувшей войне с гитлеровцами были меньшими.