Лошадь удалось достать на ветеринарном пункте. Анатолий торопился. За выходные надо было изловчиться и забороновать огород. Куда только ни ходил, кого только ни просил. Все трактористы заняты на полях, а если не заняты, то уже договорены. Словом, надежда оставалась только на ветеринарную лошадь.
Лошадь оказалась ужасной. Тощая, грязная, покорная и несчастная. Вечно пьяный конюх стребовал с Анатолия бутылку и сказал: «Смотри, по-быстрому».
Мать Анатолия, увидев, что сын и невестка запрягают лошадь, покачала головой и сказала: «Маета одна».
День стоял пасмурный, сырой. Но уже пахло первыми листьями. Лошадь медленно пошла по черному необъятному огороду. Молодая жена Анатолия Надежда смотрела на нее и мучилась, словно сама везла непосильный груз. Надежда была горожанка. И приезжали они с мужем в село редко, даже не каждые выходные.
Лошадь дошла до конца огорода. Полоска вспушённой земли ярко чернела. Анатолий полюбовался, похлопал лошадь по пропираемой костями шкуре и завернул на новую полосу. Но лошадь не пошла. Она стояла вся мокрая, дрожа от слабости. Подошла Надежда.
- Может, она есть хочет?
- Сейчас принесу, - сказал Анатолий и пошел к двору.
Надежда смотрела на него, такого непохожего сейчас на того, каким знала в городе. Куда что делось, откуда что взялось. Рыжие вихры из под облезлой кепки, ободранная фуфайка, кирзовые сапоги. Она впервые заметила, что Анатолий косолапит. Мягко и нежно сжалось сердце. Милый.
Надежда отвернулась и встретилась взглядом с неподвижными, тёмными, словно полными слёз глазами лошади. Подошла, осторожно погладила лошадиную морду. «Моя ты красавица».
Когда Анатолий вернулся на огород, Надежда пыталась выпрячь лошадь.
- Что ты делаешь?
- Да куда ей…
- Ну, Надежда! Что же, нам самим впрячься что ли? – усмехнулся Анатолий и высыпал перед лошадью принесенные бураки.
Она немного поела. Анатолий достал из кармана большой кусок хлеба и подал Надежде со словами: «Угости её». Лошадь брала угощение торопливо и недоверчиво, словно боялась, что её ударят.
- Толька, что ты там застрял. Давай скорее, - прилетел с улицы голос конюха.
- Подождешь, - буркнул Анатолий.
- Толька, кому говорю! Вот хам.
Анатолия в селе многие не любили. Был он самостоятелен, прям и вспыльчив. Вот и с конюхом дружбы у него никогда не получалось.
День перевалил за половину и из пасмурного стал солнечным, когда конюх окончательно потерял терпение. Он решил действовать круто и шаткой походкой пошел по меже по-над огородом Анатолия. Странная картина открылась ему. Распряженная лошадь прогуливалась, греясь на солнышке, в конце огорода возле терновых кустов. Огород был почти весь заскорожен. Борона ползла уже по самому краю. Тащили её Анатолий и Надежда.
- Вот хам, - сказал конюх и даже плюнул от возмущения, - хам был, хам и остался.
С этого дня в жизни лошади стали происходить чудесные перемены. Буквально через несколько дней на ветеринарный пункт вместо уехавшего в город молодого специалиста прислали нового человека. Это была решительная и хорошо знающая ветеринарное дело женщина лет тридцати пяти. Она со скандалом уволила пьяницу-конюха, и за лошадью стал ухаживать сосед Анатолия, обстоятельный и добрый старик.
Теперь, когда ветеринар ехала на ферму или в соседнее село по разным неотложным ветеринарным делам, лошадь весело и резво тащила отлично отремонтированную новым конюхом телегу. И селяне увидели, что лошадь совсем не старая и очень красивая. И оказалось, что она вовсе не серо-бурая, как все думали, а белая в яблоках.