На фото: Вострикова А.Л. У могилы схимонахини Антонии
Вострикову Александру Леонидовну, несущую послушание от Задонского
Рождество-Богородицкого мужского монастыря, трудно застать на месте. Это
и не удивительно, ведь ей нужно столько всего успеть: организовать сбор
продуктов для монастыря, обеспечить необходимыми товарами церковные
киоски в родном районе, да ещё и в двух соседних – Усманском и Грязинском.
И это ещё не всё. Уход за двумя десятками могил, оказание спонсорской
помощи детским садам, школам в проведении различных праздников. И чуть
не забыл упомянуть главное: она мать троих уже взрослых сыновей,
бабушка, цветовод и грамотный овощевод.
Несмотря на такую загруженность, Александре Леонидовне удается
оставаться очень гостеприимной, доброжелательной, открытой,
заражающей своим энтузиазмом женщиной. Но поговорим обо всем по
порядку. Как говорят, с толком, с расстановкой.
Знакомство с Шурой Востриковой произошло осенью 1973 года. В то время
я только начал работать инструктором Добринского райкома КПСС, а жил в
пятнадцати километрах от райцентра, в селе Мазейка (квартиру в Добринке
мы получили лишь в апреле 74 года). На работу и обратно каждый день
приходилось добираться на попутных машинах, так как рейсовые автобусы в
этом направлении в те времена не ходили. Бывали случаи, когда,
задержавшись на партийном собрании в каком-то колхозе или просто
допоздна выполняя срочную работу в стенах райкома, приходилось
заночевать у кого-либо из коллег по работе. Однажды на ночлег меня
пригласил Александр Николаевич Востриков. Работал он в то время
заведующим организационным отделом райкома ВЛКСМ, и я как-то быстро
нашёл с ним общий язык. Он был общительным, простым и добрым парнем.
Мне всего двадцать пять, а ему двадцать три года, так что были мы совсем
молодыми и энергичными партийно-комсомольскими работниками. Жил он
с женой недалеко от места работы в двухкомнатной квартире. Поскольку
хозяйка носила такое же имя, то называл он её Шурой. Запомнилась она мне
очень симпатичной и необычайно гостеприимной молодой женщиной,
готовящейся стать матерью, что было отчётливо заметно по округлостям её
тела. Хорошо помню, что накормила она нас чем-то очень вкусным и всё
время предлагала добавку. Знаете, бывают такие, казалось бы, не очень
важные моменты в жизни, а запоминаются надолго. Вот и в этом случае у
меня в памяти остались эти милые, добрые, приветливые молодые люди.
Следующая встреча с Шурой, а точнее, уже с Александрой Леонидовной
произошла много лет спустя. Как-то летом, наверное, в начале августа, возле
нашего дома остановилась грузовая «Газель», и из неё вышла женщина лет
пятидесяти, с виду крепко сбитая, с сединой в пряди тёмных волос,
выбившихся из-под белого платка. В ней было трудно узнать ту, молодую
Шуру Вострикову, но серо-голубые светящиеся добром глаза и особенно
запоминающийся мягкий голос говорили сами за себя – это была она, теперь
уже представительная женщина в годах, Александра Леонидовна
Вострикова. Уж не знаю, что на меня повлияло, то ли строгая, на мой взгляд,
её одежда, то ли моя привычка обращаться к женщинам на Вы, но именно
так я и называл её в тот день.
После взаимного приветствия она сказала, что является внештатным
сотрудником Задонского Рождество-Богородицкого мужского монастыря по
сбору пожертвований на его восстановление.
«Вот, видите, что дают люди, в том числе и из вашего села, для нужд
монастыря. Если есть возможность, то поделитесь и вы, чем можете, годится
любая продукция», - уставшим голосом сказала необычная гостья.
В кузове машины мы увидели аккуратно сложенные сетки с луком, чесноком,
банки с солениями, мешки с картошкой и яблоками. Для реализации мы
ничего не выращивали на нашем небольшом огороде, но по ведру лука,
чеснока и ещё трёхлитровую банку мёда внесли на благое дело. В
благодарность за нашу маленькую лепту Александра Леонидовна подарила
нам небольшую иконку Божией Матери, осенила крестным знамением и
пожелала многие лета во здравии. С тех пор мы ежегодно делимся с
братией, да, наверное, и с монастырскими рабочими тем, чем можем. Как-то
незаметно, с каждым годом всё больше и больше мы узнавали о жизни этой
женщины как от неё самой, так и из районной газеты, где она иногда
печатается. Там же читали о благотворительной деятельности, о
паломнических поездках, размышлениях на темы православной веры. И так
постепенно, но навязчиво, у меня стала вызревать потребность написать
очерк об этой удивительной женщине, посвятившей свою жизнь служению
благородному делу во славу Божию. На моё предложение об интервью она
не сразу дала согласие.
« Не знаю, достойна ли я такого внимания за свой скромный труд, но без
благословения Владыки Никона ничего писать обо мне не надо», - несколько
смущённо ответила она на моё предложение. И вот однажды, встретившись
в Добринке, мы пообщались, и она порадовала меня известием, что
Митрополит Липецкий и Задонский Никон дал благословение на написание
очерка.
О встрече договорились на пятницу, 16 ноября, у неё дома. Захватив с собой
диктофон, ручку и блокнот, около девяти утра я прибыл на беседу. Я не
случайно отметил, что встреча произошла именно в пятницу. В среду и
пятницу, как известно, вся еда у верующих должна быть постная. Я,
собственно говоря, позавтракал дома и не рассчитывал на повторное
угощение. Однако то, что я увидел на столе, меня поразило: красная и
отварная рыба, грибы, салаты, бутерброды с икрой (без масла) и ещё
несколько неизвестных мне блюд. И тут я невольно вспомнил о том давнем
вкусном ужине, когда был любезно приглашён к ним в дом переночевать.
Однако я категорически отказался от всех вкусностей до завершения беседы.
Признаюсь, что после рассказа о жизни собеседницы я позвонил по сотовому
телефону жене (она в это время делала необходимые покупки в магазинах и
аптеках), и мы вместе с хозяйкой отведали все вкуснейшие (постные!) блюда.
К слову сказать, наше общение заняло часа три, и обед оказался кстати. А
сейчас я перейду к главному - к интервью, которое на самом деле
превратилось в добротный рассказ Александры Леонидовны Востриковой.
Привожу его вам, уважаемые читатели, практически без сокращений и
корректуры:
«Родила меня мама 26 декабря 1954 года в участковой больнице села
Верхняя Матрёнка, что в пяти километрах от Малой Матрёнки( в народе её
прозывают Пучковкой), где жили родители. В честь бабушки назвали меня
Александрой. По халатности акушерки я чуть не ушла на тот свет сразу после
появления на этот. В тот день в магазин привезли ситец, и весь персонал
больницы буквально кинулся за дефицитным в то время материалом,
причём второпях мне не очень прочно перевязали пуповину, и от плача она
развязалась. Пока они там отоваривались, я кричала до посинения и чуть не
отдала Богу душу. Обошлось, слава Богу! Выжила! Акушерку, кстати, тоже
звали Александрой. Вот так я и появилась на белый свет, с приключениями.
Восьмым ребёнком у родителей была! А уж как меня все любили, как на
руках носили крошку и тетёшкали, просто как куколку! Папа мой, Леонид
Михайлович, так меня любил, что чаще всех сажал на колени и, поглаживая
по головке, повторял: «Сашенька ты моя, ненаглядная, деточка моя
родненькая!». Папа с войны пришёл инвалидом: правая рука была
прострелена и практически бездействовала. Работал в колхозе конюхом, пас
коров, солярку к тракторам возил. Без дела никогда не сидел папа и дома,
всё что-нибудь мастерил, хотя и с одной рукой. Недолго он пожил, всего 51
год. Перед смертью завещал, чтобы купили мне в приданое шифоньер, а я
была в то время лишь в шестом классе. И, правда, через девять дней после
его смерти купили мне дубовый, сказочно красивый шифоньер. С ним я и
замуж выходила, и вот уже сорок пять лет он служит мне верой и правдой.
«Вот он стоит, красавец, папин дар любимой доченьке!»- смахнув слезу,
грустно проговорила моя собеседница.
Маме моей, Наталье Андреевне, Господь отпустил 85 годочков. Успела она
воспитать и деток, и внуков понянчила, и до правнуков дожила. Трудилась
до самой пенсии свекловичницей, да и дома всегда было большое
хозяйство, и всюду она поспевала. Семья наша дружная, работящая, с малых
лет все трудились на огороде, ухаживали за скотиной и птицей, помогали
маме обрабатывать свёклу. Забегу немного вперёд, а то вдруг забуду. Мама
умерла в 2001-м году. Чувствуя, что скоро покинет этот мир, дала наказ
моему старшему брату Василию отдать мне кур. Никакой живности у неё уже
не было, а курочек держала до последнего. На девятый день, как и после
смерти папы, привозит мне Василий семь кур и петуха. Красивый такой был
петух тот, гоголем среди кур разгуливал. У меня и сейчас куры есть.
Наверное, и племя сохранилось, хоть и сменилось уже несколько поколений
от тех, маминых. Я ведь их и не режу, живут до «пенсии», хотя уже и не
несутся. Петушков лишних, особенно забияк, режем, чтоб не устраивали
«разборок» в курятнике (Улыбается!).
В своей деревне я окончила четыре класса, а в пятый пошла в
Верхнематрёнскую среднюю школу. Училась хорошо, в школу ходила с
большой охотой. Папа с мамой всегда радовались моим успехам. А как они
друг друга любили! Я никогда не слышала ни одной ссоры, ни одного грубого
слова от них. Любо-дорого смотреть было на них! (Вздохнула с печалью).
А какие хорошие учителя меня учили, я им до сих пор благодарна за всё, что
они нам дали для жизни. Они ведь не считались со своим временем, могли и
после занятий остаться и разъяснить что-то по теме любому ученику.
Классной руководительницей была у нас добрейшая Анна Семёновна
Мохначёва. К любому из нас могла найти подход, посочувствовать, помочь в
чём-то. Очень мы её любили! С ней было нам хорошо! Она вела русский язык
и литературу. Я до сих пор помню много стихотворений. Особенно любила
стихи Некрасова. Вот, например, ко времени подходит (Читает по памяти
отрывок из поэмы Н.А.Некрасова «Железная дорога»).
Славная осень! Здоровый, ядрёный
Воздух усталые силы бодрит;
Лёд неокрепший на речке студёной
Словно как тающий сахар лежит…
Хорошо помню учителя математики Путилину Марию Фёдоровну, физика -
Путилина Василия Васильевича, «немку» - Перову Марию Павловну, географа
– Зверкову Екатерину Георгиевну. А директором школы был Злобин
Владимир Иванович. Красавец, интеллигент, строгий и в то же время
простой. Историю у нас преподавал и обществоведение. Сильные были
учителя! Учителя-то сильные, да я немного сдала позиции, съехала до
середнячков. Любовь-проказница на пути встретилась, но об этом позже
расскажу.
Десять классов я окончила в 1972 году. Дома у нас по любому важному
событию собирался семейный совет. Во главе были мама и старший брат
Василий Леонтьевич. Не удивляет вас то, что отец у нас один и тот же, а
отчества разные? Дело в том, что в сельском совете напутали с именем отца
при оформлении свидетельства о рождении. Так и живём теперь с братом:
он – Леонтьевич, а я - Леонидовна.
Вот и по моей дальнейшей судьбе совет состоялся. Была у меня мечта
стать медиком, да куда мне с такими знаниями! Определились: поступать
мне в техникум или, на худой конец, в училище. На продавца мне не дали
благословения, да я особо и сама-то не знала, что моя душа просит. А когда
приехала в Липецк, то уж и не помню, почему и как, но ноги привели меня к
кулинарному училищу. Туда и подала документы, на поварское отделение.
Два года там отучилась. Теорию изучали в стенах училища, а практику
проходили в липецких столовых. Я ведь раньше не особо вникала в
поварское дело, мама этим заведовала, а тут такие хорошие знания
получила да у лучших поваров опыту набралась. Полюбила это дело на всю
жизнь!
А была в это время у меня ещё одна любовь. Настоящая, как говорят, любовь
до гроба. В школе ещё мне понравился парень из соседней Новой Деревни.
Так она называется. Его звали, как и меня, Сашей, а фамилия – Востриков. Он
старше меня на четыре года. Росточком был небольшой, симпатичный такой,
а уж какой плясун! В школьных концертах он выступал с разными танцами, а
как отплясывал! На бис вызывали постоянно. А ещё он хорошо играл на
гитаре. Вот в него-то я и влюбилась без памяти. Помню, как мы первый раз
поближе познакомились. Дело было так. Каждое лето, в августе, я ездила к
своей тётке в Отрожки, что под Воронежем. Обновку к школе там покупали
всегда, да и просто отдыхала несколько дней. После седьмого класса,
помню, как сейчас, возвращалась от тётки с двоюродной сестрой. Она старше
меня на два года. До Усмани доехали на электричке, до Байгоры - на
рейсовом автобусе, а дальше бездорожье, грязь непролазная, автобус не
пошёл, и последние километров пятнадцать до дома мы добирались на
попутных машинах. И вот когда сели в последнюю машину, в кузов, смотрю,
а в кабине сидит Саша. Он уже окончил Усманский техникум и работал
агрономом в Новодеревенской бригаде. И подъехали мы на той машине до
самого дома. Я так понимаю, что он впервые обратил на меня, молоденькую
девчушку, внимание именно в этот день.
В центре нашей деревни по вечерам молодёжь собиралась на так
называемый пятак. Там мы пели, танцевали под гармошку. Я любила петь с
детства, особенно лирические песни. И что же вы думаете? В тот же вечер он
приехал на наш пятак и сразу пригласил меня на танец. Всё! С тех пор запал
он в моё сердце на всю жизнь. Добрый такой был, внимательный, нежный.
(Задумчиво, с грустинкой произнесла).
У Саши день рождения 7 августа. Так я ему подарила набор оловянных
солдатиков и орла. Вот он, красавец, стоит на видном месте почти полвека. А
деньги на подарок мне мама дала. Он ко мне то на лошадке приезжал, то на
велосипеде, из школы встречал. Дружили до свадьбы почти четыре года.
И вот я учусь на повара, постигаю профессию, полезную не только для
заработка, но и для каждодневной жизни в семье. А о семье я думала и днём
и ночью. Всегда перед глазами стоял он – мой Саша. Куда же мне без него,
когда и он сох по мне, и каждый выходной мы встречались, а как ждали этот
день недели, одному Богу известно. Я отучилась только полгода в училище, и
он мне сделал предложение, а потом уже просил моей руки у мамы. Мама
сначала ни в какую, рано, дескать, вам жениться, пусть Шура доучится, но
потом всё же уступила. На женский день 8 Марта у нас состоялась свадьба, а
через три дня нам дали вот эту квартиру. А я-то учусь, к мужу только на
выходные приезжаю. Постираю, наготовлю ему еды и… опять в Липецк. Так и
окончила первый курс. А 4 октября 1973 года у нас родился первенец -
Геннадием назвали. Всего один месяц я кормила его грудью и вышла на
практику в ресторан. А с сынком стала сидеть свекровь. Саша очень любил
свою маму, просто обожал. Да и как её было не любить-то, она ведь родила
его в сорок три года, для себя родила. А кто его отец, он и не знал. Так вот,
летом она всегда жила у себя в деревне, а на зиму перебиралась к нам.
Господь ей сподобил почти 96 лет прожить. Хорошая была свекровь, ничего
плохого не могу о ней сказать.
Итак, вышла я в ресторан на практику. Часа два-три поработаю и бегу домой
ребёночка покормить, благо, от ресторана живём в пятидесяти метрах.
Отпускали меня без всяких проблем. Директором тогда Римма Сергеевна
Кудакова была. Красивая такая, важная, но понимающая женщина. Да я ведь
и работала добросовестно, у меня в руках всё горело, как говорят, цепкая
была. Сначала подсобной, потом на раздачу поставили, готовить начала. Мне
работа очень нравилась, особенно приятно было, когда посетители
благодарили. Как тут не радоваться, как не стараться! А когда я окончила
практику и поехала сдавать экзамены, то мне дали очень хорошую
характеристику. Все экзамены сдала на отлично и получила четвёртый
разряд повара. В основном давали третий разряд, а лучшим – четвёртый.
Ещё год работала в ресторане, а потом трудилась поваром в первой
Добринской школе. Детей кормить очень непросто и ответственно.
Справилась! Восемь лет я готовила для детей. Готовить я уже могла всё, что
угодно, но там такая отчётность! И вся лежит на плечах повара. Вот что
трудно было первое время освоить и, главное, успеть. Работа, дом,
маленький ребёнок! Крутилась, как белка в колесе. Директор школы, Юрий
Фролович Якимов, был очень доволен моей работой. А уж каким он был
строгим ко всем, жуть какой строгий. А ко мне всегда мягко, обходительно
относился. Для меня годы работы в школе самые счастливые, хотя кормили
больше восьмисот человек, а в штате повар с помощницей да посудомойка.
Попробуй такую махину обслужить, да чтоб сытно, да нареканий чтоб не
было, да не дай Бог, кто отравится. А ещё буфет на моих плечах был. Я
работала всегда с песней.
В 1979 году, 9 января, родился Саша. В семье стало
три Саши! Такой хорошенький мальчик был, пухленький, глазки голубенькие.
Шесть месяцев на этот раз я была в декретном отпуске и вышла на работу, а с
первого сентября опять всё пошло своим чередом: варю, продаю,
отчитываюсь. С Сашенькой опять сидели бабушки: то бабушка Наташа, то
бабушка Настя, а потом в садик его определили. Детки росли здоровыми,
крепкими. Муж уже работал заведующим общим отделом райкома партии.
Очень ответственная работа, документов много было на его плечах. Но он у
меня умный, грамотный и работящий. Справлялся!
В 1984 году директор ресторана, Попова Валентина Борисовна, пригласила
меня старшим поваром к себе. Я-то со всей охотой, да папа Саша упёрся, ни в
какую не хочет, чтобы я там работала. Ревнивый был, жуть какой ревнивый, а
я ведь и повода не давала. Какой там повод при таком строгом муже! А что
ты ему докажешь? Видно, любил так! Опять семейный совет. Приезжает
Василий Леонтьевич, сестра с Усмани, мама. Уговорили его кое-как. Шесть
лет я работала в ресторане в должности старшего повара по пятому разряду.
Я никогда не была атеисткой. Ещё в детстве, моё внутреннее чутьё
подсказывало и говорило о существовании Высших сил. Никто мне веру не
прививал. В церковь меня не водили. Да и не было у нас поблизости
действующей церкви. Не случайно же говорят, что Бог приводит человека в
храм, зовет его туда, напоминает о том, что нужно прийти. У меня было такое
напоминание, но исполнилось оно, когда я уже стала замужней женщиной и
воспитывала с мужем троих сыновей. Но первое знакомство с церковью, с
Богом произошло в детстве, когда мне было семь лет. Моя тетка, что жила в
Отрожках, верующая. И она впервые повела меня там в церковь. Рядом с
церковью находится кладбище, где похоронена её дочь. Поклонились мы её
могилке, а потом подошли к кресту, на котором распят Иисус Христос.
Сначала тётка, а потом и я приложились к распятому Богу. Это и была моя
первая встреча с Ним. Я думаю, что от прикосновения к распятью у меня
ровно три дня горели губы. Что это за знак был мне, до сих пор не пойму, но
ровно три дня жаром горели губы.
И вот уже много лет спустя, когда я по второму заходу работала в ресторане
поваром, я постепенно стала обращаться к Богу, чтобы он мне помог
избежать недостачи, просто помог в жизни. Когда я выходила замуж, то
мама благословляла нас иконой Божией Матери, а потом и подарила её нам.
Лет семнадцать она лежала в шифоньере, а теперь я начала доставать её и
обращаться за помощью, потихоньку начала молиться. Работала я тогда по
пятидневке в ресторане. И вот когда я помолюсь перед своей пятидневкой,
тогда и работалось лучше, спокойнее, и с отчётом у меня всё в порядке,
никакой недостачи не было, а ведь продуктов через мои руки проходило на
очень большие суммы.
А когда выходила на смену, не помолившись, на работе появлялись
затруднения, проблемы какие-то. В это время я и крестик с цепочкой купила,
и впервые надела его. И знаете, мне стало как-то спокойнее с ним. Этот
крестик я больше никогда не снимала ни на минуту. Он был даже
неосвящённый тогда, но я получила от него как будто спасение. Мама моя
была верующей, и иконы в родительском доме я видела всегда. А в деревне,
недалеко от нас, жил верующий, очень набожный дедушка Вася. Почти
каждое утро он к нам заходил как к себе домой. Дружил с папой, как член
семьи был. Он уже давно умер. И вот как-то приснился он мне и говорит:
«Шура, ты очень грешная.» А я ему говорю, что я и добрая, и гостеприимная,
и мать, и жена заботливая. Это я потом только осознала, что мы все грешные.
А он мне опять твердит: «Посты не соблюдаешь, в церковь не ходишь…». А
как посты-то соблюдать, когда я поваром работаю и должна каждое блюдо
попробовать, пробу снять. И вот наступил строгий пост, я сказала директору,
что буду поститься. Два часа выдерживала, а потом вынуждена была
нарушать: то котлеты надо попробовать, то мясо какое-то или рыбу. А всё это
под запретом у постящихся! В голове смятение, переживаю. Сложное было
состояние! А однажды у меня случилась недостача. При зарплате в 87 рублей
в месяц она составила 360 рублей. Это катастрофа! Я бегу к директору,
Валентине Борисовне, и говорю ей об этом. Я ведь никогда в жизни не брала
чужого, у меня и мысли никогда не было об этом. Крещусь, божусь. Она меня
успокаивает и обещает разобраться. И приснился мне как-то старец. А
разделяет нас ров. Потом я уже узнала, что это был Серафим Саровский. И
говорит он мне: «Надо положить три поклона». Я положила три поклона, а он
протянул руки, и я оказалась на той стороне рва, около него. И
представляете, я вышла на работу и чисто случайно выдвигаю ящик стола, а
за ним лежит накладная, которой как раз и не хватало. Именно на 360
рублей! Я с этой накладной бегу к директору. И весь кошмар у меня
закончился. Я думаю, что помог мне батюшка Серафим. Он мне руки
протянул. С этих пор у меня никогда и ни в чём не было недостачи!
Приблизительно в это время я и церковь начала посещать. Церковь-то
единственная у нас в Павловке была, за восемь километров от Добринки.
Надо с автобусом или на попутной машине добираться. А как поедешь, если
Саша категорически против моего сближения с Богом?! Тайно, по
воскресеньям ездила, он - на охоту, а я - в церковь. Он был заядлый охотник
и почти каждое воскресение отправлялся пострелять с раннего утра. В
очередной выходной я, как всегда, собрала сумку с едой, поцеловала его, и
он уехал. Я тем временем оделась и собралась уже выходить из дома, как
слышу шум машины возле дома. Батюшка родный! Да ведь это же он,
видно, что-то забыл. Я в чём была юрк в постель и вроде бы сплю. А он тихо
взял что-то и так же тихо вышел. Я вся в холодном поту, перекрестилась и
поехала в церковь. Нелегко мне было пробивать дорогу к Богу! Да разве всё
расскажешь!
А однажды мне приснилась Божия Матерь с младенцем Иисусом. Я стояла
на берегу нашей речки и каким-то образом угодила в воду. Закричала, что
было силы: «Господи, помоги!». Так, в мгновение, чудесным образом я вновь
очутилась на берегу и услышала от Богородицы: «Молись!». Я сразу
проснулась и вспомнила о своей иконе, что лежала в шифоньере. Сразу
достала её оттуда и повесила в спальной комнате. И тут меня охватила такая
радость, что просто не передать словами. Только муж был категорически
против иконы в доме и сразу заставил её снять: «Я коммунист, работаю в
райкоме, а ты тут со своей иконой…». Что уж он тогда ещё говорил, нет,
кричал, не помню. Заставил взять с собой икону, и мы поехали к моей маме.
Вновь собрался семейный совет: мама, брат Василий с женой и я с мужем.
Уговаривали его долго, да всё бесполезно; упёрся, как бык, и заявил: «Пусть
выбирает: или Бог, или я!». Я, недолго думая, говорю: «Я выбираю Бога!».
«Вот с Богом и живи», - ответил он мне. Сказал это и уехал, а я с иконой
осталась ночевать у мамы. И представляете, только я сомкнула глаза, как
является мне женщина неописуемой красоты, в чёрной одежде, гладит меня
по голове, нежно так гладит. Утром я всё же возвращаюсь в Добринку, к себе
домой. Саша уже был на работе. Беру кое-какие вещи, икону и еду в
Воронеж. Там в Алексиево-Акатовом монастыре некоторое время
духовником служил архимандрит Никон, а до этого он был священником в
Павловской церкви. Я у него крестилась в 1989 году, и с тех пор он стал для
меня духовным отцом. По любому важному вопросу я испрашиваю у него
благословения. И даже сейчас, когда он стал митрополитом Липецким и
Задонским, я всегда обращаюсь к нему за пастырским советом,
благословением, и он находит для меня время. Итак, я в Воронеже, жду его
после службы. Он меня тепло встретил, накормил в трапезной и часа два
беседовал со мной. Я рассказала ему про всю свою жизнь, без утайки.
Исповедовалась, как перед Богом, и спросила: «За что меня так наказывает
Господь, за какие грехи?». Не буду Вам их сейчас перечислять, но их
оказалось столько, что я и не подозревала. В конце беседы он мне и говорит:
«Поезжай домой и скажи мужу, что если он не разрешит повесить икону в
доме, то ты от него уйдёшь и будешь жить при церкви». А ещё он мне сказал,
что красивая женщина в чёрной одежде, что снилась мне, это схимонахиня
Александра, первая игуменья Дивеевского женского монастыря. Позже я не
раз была в этом монастыре с детьми, поклонялись мы её мощам, купались в
источнике. И вот приехала я домой и рассказала Саше, что была в Воронеже,
рассказала обо всём владыке Никону. А Саша, наверное, всё уже обдумал и,
представляете, взял у меня из рук икону и сам повесил на то место, где она
висела. Вот так и окончилась эта крупная семейная ссора!
Жизнь пошла вновь своим чередом, мы работаем, дети растут, всё хорошо.
В конце 94 года я понимаю, что вновь беременна. Как быть? Мне уже сорок
лет, в квартире теснотища, с бабулями семь человек, а тут восьмой в животе.
К тому времени Геннадий уже пришёл из армии, женился, уже и сынок у них
родился. Назвали его в честь дедушки и бабушки Сашей. В семье четыре
Александра стало. В доме не просто теснота, а не развернуться. Я к владыке
Никону еду в Задонск. Он уже был епископом и настоятелем Задонского
мужского монастыря. Рассказала о своём положении и спрашиваю: «Что мне
делать?». Владыка убедил: «Рожай, и всё наладится». От домашних тоже не
скрыла, что беременна, и они советовали не убивать живую душу. Так вот и
родила я 22 июня 1995 года третьего сыночка. Назвали его Кириллом. Папе
Саше дали сразу двухкомнатную квартиру в новом микрорайоне Добринки. В
это же время муж перешёл на работу в райком профсоюзов. Мы отдаём эту
квартиру Геннадию, а в придачу - машину «Жигули» с гаражом. Прожили они
там, правда, недолго. Гена работал в милиции, всё у них было хорошо, да
задумали они переехать в Воронеж. Я с ним опять еду к владыке. Он
выслушал нас и посоветовал устроиться в Липецке. Сын перевёлся в Липецк
и не потужил. Работал также в милиции, дослужился до майора и вышел на
пенсию. У них отличная трёхкомнатная квартира, хорошая работа. Живут в
достатке, дружно, всем довольны. У Гены высшее образование. Он открыл
своё дело по ремонту автомобилей. Жена его, Ирина, работает на каком-то
предприятии главным бухгалтером. Сынок их уже окончил институт, работает
по специальности. Одним словом, всё у них хорошо!
Второй сын, Саша, окончил школу в 2007 году. За благословением на учёбу
мы поехали к владыке Никону в Задонск. На учёбу в институте или техникуме
он не даёт благословение из-за соблазнов. Пусть, говорит, учится на шофёра
и работает. Отучился Саша на шофёра, потом на огнеупорщика. Сейчас он
строит доменные печи. Ездит по командировкам часто. В ЮАР строил, в
Череповце, Липецке. С первой женой у него жизнь не сложилась. Живёт уже
пять лет гражданским браком с одной женщиной. У неё трое детей. Живут
хорошо, но брак невенчанный, вот это, конечно, неправильно. Он у меня
верующий, постоянно исповедуется, причащается. На любую мою просьбу он
моментально отзывается, помогает мне во всём.
Детки у меня все хорошие, я их всех люблю! Немного расскажу о Кирилле.
Назвали мы его в честь Кирилла Белоозёрского. Со здоровьем его прямо с
рождения начались проблемы: дисбактериоз, поджелудочная железа,
кишечник… Долго лежим в областной больнице… Причиной тому и мой уже
солидный возраст, и ослабленный иммунитет, и ещё что-то. Был такой
момент, когда по халатности медсестры мой четырёхмесячный Кирилл
оказался на пороге смерти. Не буду рассказывать детали, но если бы я не
закричала диким голосом на всю больницу: «Спасите, умирает ребёнок!» -
он бы точно умер. Только после моего истошного крика сбежались врачи и
унесли моего малыша в реанимацию. Чудом остался жив! Долго он ещё
болел, но Бог миловал, постепенно поправился. Можно сказать, что совсем
выздоровел, даже армию отслужил. Он у меня тоже верующий, десять лет до
армии прислуживал в храме алтарником. Сейчас ему уже 23 года. Он
работает экспедитором от Задонского монастыря и помогает мне в сборе
пожертвований.
В начале 90-х я перешла работать в кондитерский цех пищекомбината.
Работа для меня новая, незнакомая, но везде творится неразбериха, а
податься особо некуда. Шесть лет я там трудилась, а фактически мучилась.
Потом немного горбатилась на хлебозаводе, но здоровье настолько
ухудшилось, что на ногах еле стояла. Пришлось сменить и эту профессию.
Устроилась мастером в коммунальное хозяйство. Ремонт, благоустройство
посёлка, уход за цветами и много всякого другого. Работаю, а душа не на
месте: не моё это всё. Вот тут-то и происходит переворот в моей жизни. А
связан он с первым моим послушанием от Никольского храма. Было это в
2003-м году, когда отец Александр (Адоньев) получил от владыки
благословение на строительство Никольского храма в Добринке. Его ещё не
было, но администрация района выделила приходу бывшее здание отдела
народного образования. Они получили новое здание, а нам досталось
помещение с ободранными стенами, кипами ненужных бумаг и всякого
мусора. И вот отец Александр мне объявляет: «Александра, Бог тебя
благословит, бери ключи и принимайся за дело.» Вручил мне ключи от
нашего Никольского прихода. А владыка Никон, мой духовный отец, дал своё
благословение быть старостой. С этого момента и началось моё служение во
славу Божью. Наступили самые лучшие годы в моей жизни.
Как-то попросила я отца Александра дать мне посильное послушание. И вот
после службы он мне и говорит: «Принеси мне на строительство храма
миллион рублей.» И даёт мне пять прошений. Я не смутилась, не возразила,
а попросила благословить меня. Не откладывая дело «в долгий ящик»,
отнесла я эти прошения в различные организации и предприятия. Отнесла, а
сама поехала за помощью к святой Матроне в Москву. Зашла в монастырь и
спрашиваю у людей, как мне обратиться за помощью к Матроне. Мне
сказали, что надо написать записку, изложить в ней просьбу и положить за
икону. Я так и сделала, попросила матушку Матрону помочь мне в сборе
миллиона рублей на строительство храма. Приложилась к её мощам и с
чувством радости и счастья поехала домой. И что же вы думаете? Через пять
дней заведующая райфо, Неворова Валентина Тихоновна, говорит мне, что
на счёт храма уже перечислен миллион рублей. Вот так матушка Матрона
откликнулась на нашу просьбу. Три года я трудилась на строительстве нашего
храма. Пекла просфоры, мыла полы, торговала в церковной лавке, завозила
на стройку кирпич, доски и другие материалы. Всюду успевала, всё у меня
спорилось, с песней и молитвой. Читала на клиросе, пела в церковном хоре и
всем сердцем полюбила Бога. А потом владыка Никон, став уже
митрополитом Липецким и Елецким, даёт мне благословение на новое
послушание – трудиться на Задонский монастырь. По этому поводу вновь
состоялся семейный совет с участием самых близких родственников. На этот
раз все родные, в том числе и мой Саша, одобрили мой переход на новое
послушание. Не все бывшие знакомые, коллеги по прежней работе
одобрили мой переход на службу в церковь, всякие были пересуды, но для
меня главным было то, что все члены моей семьи положительно отнеслись к
новому послушанию. Особенно крутой поворот произошёл в голове моего
мужа- коммуниста, ярого атеиста, безбожника. Он впервые в нашей жизни
одобрил моё служение Богу. Это было просто чудо! Саше Господь отпустил
всего 59 лет. После долгой болезни он умер у меня на руках в 2009 году. За
две недели до смерти он исповедовался, соборовался и причастился. К Богу
отошёл тихо, как православный христианин.
Своё новое послушание я несу с благословения Корсунской Божьей Матери.
Есть такая икона в Усманском храме, куда я и поехала. Приложилась к иконе,
отслужила молебен и с её благословения вот уже 12 лет несу послушание на
Задонский Рождество-Богородицкий мужской монастырь. Я официально
являюсь внештатным сотрудником этого монастыря (Показывает
удостоверение, заверенное митрополитом Никоном). Получаю бланки
различных прошений в монастыре и иду на приём к главам администраций,
руководителям предприятий, фермерам, бываю на приёмах и в областной
администрации. Всюду я нахожу понимание и помощь. Фермеры и
население жертвуют на монастырь лук, чеснок, мёд, яблоки, зерно, семечки
и много другой продукции. Кроме того, мы ещё имеем свой огород, где
выращиваем различные овощи, консервируем их и также отправляем в
монастырь. И во всём, конечно, мне помогает Господь, а его помощи я
прошу в ежедневных молитвах. Владыка заметил мои успехи и даёт новое
поручение: открыть киоски от монастыря. Сначала открыла в Добринке,
потом в городе Грязи, затем - в Усмани. А ведь надо решить все вопросы на
их открытие с властями, обустроить торговое место, завезти товар, нанять
продавцов, и всем этим занимаюсь я.
В них можно купить различные товары церковного назначения: сувениры,
литературу, цветы, календари и много других товаров. Ох, как это сложно, но
с Божьей помощью справляюсь. В штате у нас есть свой бухгалтер, и мы
постоянно отчитываемся перед налоговой инспекцией, а бывает, что нас
проверяют и представители епархии. Вся торговая работа у нас идёт без
нарушений. Да и откуда им быть – дело-то святое, люди очень
ответственные. Уже много лет на легковой машине работает замечательный
водитель – это Владимир Васильевич Пешков. Он не только водит машину,
но и помогает загрузить, разгрузить различные товары и всё это делает с
душой, радостью. За годы работы со мной он и сам стал верующим. А
исколесили мы с ним уже десятки тысяч километров не только по нашей
Липецкой области, но и Воронежской, Тамбовской, Орловской. Кроме
легковой машины у нас есть ещё и грузовая машина «Газель». На ней мы
перевозим более габаритные грузы. Кроме всего перечисленного, я
обслуживаю 22 могилы. Несколько лет назад прочитала книгу «С крестом и
Евангелием». В ней рассказывается о схимонахине Антонии(Овечкиной) из
посёлка Мордово Тамбовской области, что в тридцати километрах от
Добринки. Она имела дар исцеления от различных недугов и помогла
многим людям. После чтения книги мне захотелось побывать на её могилке.
С тех пор я ухаживаю за ней: сажаю и поливаю цветы, а первым цветком был
пион. Я обещала матушке Антонии посадить его в первую очередь. Рядом
ухаживаю ещё за девятью могилами. На полив цветов привозим до пятисот
литров воды. Обслуживаю я ещё 12 могил родственников в своём районе.
Они всегда ухожены, в цветах, и всюду надо успеть, ничего не забыть.
Помогают мне в этом водители и мои дети. А ещё я ухаживаю за цветами
возле Добринского универмага, где есть наши киоски. Сама выполола всю
траву, посадила цветы и вот уже много лет ухаживаю за ними, а они радуют
глаз людям. Вот, пожалуй, на этом я и закончу повествование о своём
жизненном пути и долгой дороге к Богу.
Когда я жила без Бога, было пусто. Я любила мужа, хорошо одевалась, в
доме был достаток, а всегда чего-то не хватало. Не хватало самого главного,
как я потом поняла, Бога мне не хватало. Я хочу, чтобы дети мои и внуки
также любили Бога. Я и братика своего, Василия, привела к Богу. Ведь он
создал своими руками целый музей декоративного искусства, и всюду у него
на первом плане иконы. Он и у владыки Никона был, благословение получил
на свою работу. Сейчас у него сотни поделок в музее, и он всем открыт для
посещения.
Когда я захожу в храм, вдыхаю его воздух, вижу родные лица, здороваюсь с
людьми, с Господом и святыми... напитываюсь всей красотой... потом и
молиться можно, можно благодарить Бога за его милости и щедроты к нам.
Подхожу к Исповеди и Причастию – всегда по-новому! А уж чудес, посланных
Господом в утешение, – их и не перечесть! Прийти к Богу — это как прийти
домой. Только дома можно осознать, насколько любит нас Господь, как Он о
нас заботится, и каждый раз прощает, и каждый раз врачует, спасает. И нет
другого Бога, кроме Бога Троицы. Так что моя история не о том, как я пришла
к Богу, а о том, как Бог меня привел к Себе!
ноябрь 2018 года
.