Одним из важнейших неписаных законов лётчиков всего мира, ещё со времен первой мировой войны, был строжайший запрет на стрельбу по лётчикам противника, которые, покинув свой подбитый самолет, опускались на парашютах. Того же самого правила придерживалось и большинство лётчиков воюющих стран (подчеркнем – кроме циничных «демократов» американцев!) в годы второй мировой войны.
Известно, к примеру, что во время битвы над Британией в 1940 году Рейхсмаршал Люфтваффе Герман Геринг спросил знаменитого аса Адольфа Галланда, как он отнесется к приказу, который предписывал бы стрелять по вражеским летчикам, выбросившихся с парашютом. На что Галланд честно ответил, что посчитал бы такой поступок хладнокровным убийством и никогда не подчинился бы такому приказу. Другие немецкие лётчики также с осуждением высказывались о расстрелах в воздухе.
Тем не менее, в военных мемуарах наших ветеранов и средствах массовой информации весьма настойчиво утверждается, что фашистские летчики систематически занимались расстрелом советских авиаторов на парашютах, в то время как советские летчики и другие военнослужащие, безусловно, этого не делали никогда.
Например, бывший лётчик 129-го гвардейского истребительного авиационного полка С. З. Букчин категорически утверждал, что: «Никто в нашем полку не стрелял по немцам, выбросившихся на парашютах. У нас в полку садистов не было». Ему вторит ветеран 57-го гвардейского истребительного авиационного полка А. Л. Иванов: «Фашистские летчики применяли немало коварных и подлых приемов. Увидя, например, нашего летчика, выбросившегося из самолета с парашютом, они не задумываясь старались расстрелять его в воздухе. Наши летчики таких «тактических приемов» не применяли. Ведь это все равно, что расстрелять безоружного или сдающегося в плен». Характерна также выдержка из интервью с бывшим летчиком 2-го гвардейского истребительного авиационного полка Северного флота Н. Г. Голодниковым. На вопрос журналиста: «А часто немцы расстреливали выпрыгнувших летчиков?» он ответил: «Часто. Я лично такого никогда не делал».
Можно привести показания и других наших лётчиков или представителей разных войск по этому поводу, но, думается, достаточно и этого. В общем, как правило, у нас принято искренне возмущаться коварным и подлым поступкам врага. Зато, при просмотре популярного советского фильма «А зори здесь тихие», эпизод хладнокровного убийства Ритой Осяниной немецкого лётчика, спасающегося на парашюте, никакого осуждения у наших зрителей, естественно, не вызывает…
Справедливости ради, следует заметить, что случаи расстрела спасающихся на парашютах лётчиков обеих сторон, по крайней мере связанные с советской авиацией, были всё же крайне редки. Однако серия этих печальных эпизодов началась ещё задолго до начала Великой Отечественной войны. Самый первый такой случай в истории советских Военно-Воздушных Сил был зафиксирован во время гражданской войны в Испании 1936-1939 гг., где на стороне республиканцев воевали наши лётчики-добровольцы. Причем, произошло это при особо драматических обстоятельствах.
13 ноября 1936 года в 2 часа дня во время воздушного боя над Мадридом командир 1-й эскадрильи истребителей И-15 капитан С. Ф. Тархов сбил один немецкий истребитель Хе-51, но и ему пулеметной очередью перебили управление. Самолет вошел в штопор, и летчик вынужден был выпрыгнуть с парашютом. К несчастью, во время спуска на парашюте, темпераментные бойцы республиканской армии устроили беспорядочную пальбу из всех видов оружия и тяжело ранили нашего пилота в живот шестью пулями. Мало того, когда он, раненный, уже опустился на землю, его чуть не растерзала озверевшая толпа народа, видевшая в нем врага. С трудом отбив его от толпы, санитары привезли советского добровольца в госпиталь, где ему сделали срочную операцию. Однако несмотря на все усилия, Тархов умер в госпитале от перитонита утром 23 ноября. Так трагически оборвалась жизнь лучшего на тот момент нашего аса, знаменитого «Капитана Антонио», на счету которого было 6 воздушных побед. Уже посмертно 27-летнему капитану Сергею Федоровичу Тархову Указом от 31 декабря 1936 года было присвоено звание Героя Советского Союза…
Следующая трагедия в воздухе произошла 10 декабря 1937 года. Вечером того дня семерка республиканских истребителей И-15 сражалась против восемнадцати вражеских самолетов в районе аэродромов Бухаралос и Кандаснос. В бою итальянскими истребителями Фиат-32 был подожжен И-15 советского добровольца 22-летнего лейтенанта Михаила Васильевича Котыхова. Уже на горящем самолете он сбил один вражеский истребитель, и какое-то время пытался дотянуть до аэродрома Сариньена, но всё-таки вынужден был выпрыгнуть с парашютом. При этом, по словам некоторых наших лётчиков, Котыхов, вися на стропах парашюта и «вытянув руку с зажатым в ней пистолетом, стрелял в фашистов». Возможно, наш лётчик действительно стрелял из пистолета по вражеским истребителям, пытаясь отразить их атаку по нему. Однако против нескольких крупнокалиберных 12,7-мм пулеметов «Бреда», выпускающих в цель сотни пуль, пистолет был бессилен и, во время спуска на парашюте наш доброволец был расстрелян вражескими летчиками. Местные жители нашли его на земле уже бездыханным – у него в груди было 8 сквозных пулевых ранений, купол парашюта - весь в пулевых пробоинах...
7 февраля 1938 года около 11 часов 30 минут в районе Каламочи восточнее Теруэля разгорелся крупный воздушный бой. Со стороны республиканцев участвовали 22 бомбардировщика СБ и три эскадрильи истребителей И-16, а со стороны мятежников - две немецкие эскадрильи истребителей Ме-109 из «Легиона Кондор». Немцам удалось сбить четыре республиканских бомбардировщика и повредить ещё шесть. В том числе было сбито два самолета с экипажами из советских добровольцев. Три наших лётчика смогли спастись, а трое - погибли. Спускаясь на парашюте, штурман одного из бомбардировщиков - 27-летний лейтенант Пётр Иванович Латышев - был обстрелян вражеским истребителем и убит...
С жестоким и коварным врагом – японскими самураями – нашим лётчикам пришлось схлестнулись во время вооруженного конфликта в районе реки Халхин-Гол в мае – сентябре 1939 года. Известно, что японцы по своей натуре очень храбрые и фанатичные бойцы, но совершенно безжалостные. Впрочем, азиатские народы всегда отличались от других народов неимоверной жестокостью.
Уже 28 мая будущий лучший ас японских ВВС прапорщик Хиромичи Синохара из 11-го сентая (авиационного полка) крылом своего истребителя Ки-27 обрезал стропы парашюта сбитого им советского летчика-истребителя…
Точно так же поступили сержант Горо Фуругори и капрал Дзиро Окуда из того же сентая: первый в бою 4 июля, а второй - 29 июля…
Поистине ужасный случай произошел 24 июля. Спускавшийся на парашюте штурман советского бомбардировщика СБ старший лейтенант Владимир Константинович Елисеев из 38-го скоростного бомбардировочного авиационного полка был протаранен крылом японского истребителя. Сильным ударом крыла были отрублены обе ноги несчастного лётчика, и он погиб от болевого шока и потери крови. Возмездие настигло и жестокого самурая - при столкновении с парашютистом его Ки-27 получил серьёзное повреждение крыла. Японский пилот в звании поручика совершил вынужденную посадку, поджег самолет, после чего застрелился при попытке захвата его в плен. Имя японца пока установить не удалось, но есть смутные подозрения, что он был пилотом того же печально известного 11-го сентая…
Кровожадные самураи из 11-го сентая при случае не упускали возможности безжалостно добить своего противника. Так, 7 августа старший сержант Дайсуке Канбара приземлился рядом с подбитым им русским истребителем и мечом (!) убил летчика...
Старший сержант Бундзи Йосияма 20 августа тоже приземлился рядом со сбитым им самолетом и застрелил летчика из пистолета. Предположительно, погибшим был пилот И-16 22-летний лейтенант Григорий Иосифович Биюль (22-й истребительный авиационный полк), который до сих пор считается не вернувшимся с задания…
Как видим, практически все вышеперечисленные действия были произведены пилотами 11-го сентая, которым командовал полковник Юдзиро Ногучи. Чем была обусловлена неимоверная жестокость его подчиненных - трудно объяснить. Возможно, подобные поступки считались лётчиками 11-го сентая высшими проявлениями самурайской доблести…
Не надо думать, что «Сталинские соколы» не делали то же самое. Справедливости ради укажем, что до массовых расстрелов в воздухе не дошло. Тем не менее, известно, по крайней мере, об одном таком случае. 24 июля во время воздушного боя в районе горы Хамар-Даба восьмерка пилотов И-16 из 22-го истребительного авиационного полка сбила два японских бомбардировщика. Один из наших лётчиков - лейтенант Б. Н. Соломатин – решил расстрелять японского лётчика, спускающегося на парашюте. Однако при этом он зацепил его плоскостью своего «Ишачка» и получил настолько серьезные повреждения, что вынужден был произвести аварийную посадку с убранным шасси. Самолет сгорел, а сам горе-пилот, получив травмы и ожоги, был эвакуирован в Советский Союз на лечение…
Вскоре после событий на Халхин-Голе «Сталинским соколам» довелось померяться силой с белофинскими летчиками. Правда, в отличие от Халхин-Гола воздушных боев над Карельским перешейком было не так много, а реально сбитых финских самолетов ещё меньше. Всё-таки, один случай расстрела в воздухе был зафиксирован. Главным действующим лицом оказался лётчик 7-го истребительного авиационного полка младший лейтенант А. П. Карпов, который по данным наградного документа, 4 марта 1940 года «в воздушном бою сбил бомбардировщик марки «Бристоль-Бленхейм» и расстрелял парашютиста». Удивительно, однако, финские документы полностью отрицают какие-либо потери в этот день. Да и оперативная сводка штаба Ленинградского военного округа за 4 марта утверждала, что «авиация противника не появлялась в воздухе». Поэтому вопрос – в кого же стрелял пилот И-16 младший лейтенант Карпов остается открытым…
А в 1941 году грянула такая грандиозная и жестокая война, что счет пошел уже на десятки подобных эпизодов…
Судя по всему, первый в Великой Отечественной войне случай расстрела спускающегося на парашюте лётчика произошел 3 июля, причем, под удар попали румыны. Произошло это вечером, когда на самолет Бристоль «Бленхейм» из 4-й разведывательной эскадрильи румынских королевских ВВС напали три советских истребителя И-16 из 146-го истребительного авиационного полка, базировавшегося на аэродроме Тарутино. Совместными усилиями заместитель командира эскадрильи старший лейтенант Х. И. Юншин и лейтенанты А. Боркун и А. И. Яловой сбили вражеский самолет, который упал в 1 км южнее Кагула. Один из членов экипажа – сержант Михай Манолиу – погиб вместе с самолетом. Двое других покинули падающий самолет и повисли на парашютах над территорией, занятой советскими войсками. Тем не менее, наши лётчики решили, почему-то, расстрелять парашютистов и пулеметным огнем убили капитана Иоана Василеску. Лишь сублокотенент Георге Радулеску успел приземлиться благополучно. Несмотря на то, что его взяли в плен советские солдаты, надо думать, он был всё же счастлив, что остался в живых…
Другой такой случай, произошедший 15 июля на Балтике, закончился трагически уже для советского лётчика. В тот злополучный день капитан А. К. Антоненко и лейтенант П. А. Бринько из 13-го истребительного авиационного полка ВВС КБФ, на истребителях И-16 возвращались из боевого вылета. В 14 часов 55 минут в районе Ханко они встретили идущую им навстречу со стороны порта пару истребителей И-153 «Чайка». Пока Антоненко осторожно сближался с бипланами, пытаясь определить их принадлежность, Бринько сразу принял их за финские и пошел в лобовую атаку на ведомый И-153. Разминувшись с ним, он развернулся и в следующей атаке вдогон открыл по «Чайке» огонь. Подбитый истребитель сначала пошёл круто вверх, затем завертелся в штопоре и упал в воду рядом с берегом. Из него успел выпрыгнуть с парашютом пилот, но, несмотря на то, что он опускался над нашей территорией, следующей атакой Бринько расстрелял его из пулеметов. Вскоре выяснилось, что по трагическому недоразумению лейтенантом Бринько был убит его же однополчанин 26-летний командир звена лейтенант Иван Савельевич Козлов. Хороший лётчик, награжденный орденом Красного Знамени за участие в советско-финляндской войне, Козлов получил пулевые ранения в оба глаза и был поднят моряками из воды уже мертвым. Поскольку буквально накануне 14 июля Бринько был удостоен звания Герой Советского Союза, трагический инцидент быстро замяли…
21 июля пилот истребителя МиГ-3 старший лейтенант Г. Д. Онуфриенко из 129-го истребительного авиационного полка сбил над Беларусью вражеский самолет Ю-88. Четыре немца выбросились на парашютах, однако Онуфриенко, как записано в наградном документе, «не дал гадам спуститься живыми, и расстрелял их в воздухе». Похоже, что жертвами «Сталинского сокола» стали пилот унтер-офицер Гейнц Кальхер, наблюдатель и командир экипажа лейтенант Эрнст Грунд, борт-радист обер-ефрейтор Фридрих Ремлейн и борт-стрелок унтер-офицер Отто Кренгель из 3-го отряда 33-й группы дальней разведки. По немецким сведения, их «Юнкерс» был сбит и упал в районе города Бобруйск. Интересно отметить, что унтер-офицер Кальхер успел совершить всего 2 боевых вылета…
Следующий случай произошел 26 июля и снова в нём были замешаны лётчики КБФ, на этот раз из 13-й отдельной истребительной авиационной эскадрильи. Звено пилотов И-16 в составе лейтенанта Денисова, лейтенанта А. В. Погуляйко и Изотова встретило в районе Нарвы немецкий самолет-разведчик Хш-126. Лётчики атаковали «Хеншель» и подожгли его. Из горящего самолета выпрыгнул летчик, которого балтийцы расстреляли в воздухе. Стрелок-радист зацепился парашютом за стабилизатор горящего самолета и тоже погиб. Странно, однако, по данным противника, подходящих под данное описание потерь ближних разведчиков в данном районе не отмечено…
Та же 13-я эскадрилья КБФ явилась участницей подобного случая и 11 августа, правда, в данном эпизоде крайне недружелюбно повели себя немецкие лётчики. Произошло это следующим образом. В период 06.37-07.27 шесть истребителей И-16 под командованием лейтенанта В. Ф. Голубева вылетали на прикрытие наших войск. При подходе к району Среднее Село встретили три Ю-88 и два Ме-109. Пошли на перехват шестеркой, но в этот момент были атакованы сверху и сзади восемью Ме-109. В ходе воздушного боя сбили один Ме-109. Одному Ме-109 удалось зажечь самолет младшего лейтенанта Г. К. Собгайда, который выбросился на парашюте. Как, довольно туманно, записано в хронике боев, «два Ме-109 пытались расстрелять его в воздухе». Но Голубев, отбивая атаки Ме-109, прикрывал Собгайду до его приземления. Раненый летчик был доставлен в госпиталь, однако не ясно, был ли он ранен при обстреле на парашюте или ещё до этого. Теперь это узнать практически невозможно, так как главный фигурант дела младший лейтенант Собгайда вскоре погиб в бою с бомбардировщиками 24 августа 1941 года…
В немецких документах, в которых говорится о потерях лётчиков, иногда встречаются короткие и зловещие фразы «Am Fallschirm erschossen» («Расстрелян на парашюте»). Например, именно так было записано в одном из отчетов 77-й истребительной эскадры «Червонный туз» о действиях 21 августа. В тот день в 8 часов 20 минут звено истребителей из 4-го отряда вылетело в район Очакова на разведку морских целей. При выполнении этого задания пилоты «Мессеров» встретились с несколькими русскими истребителями типа И-153, вероятно, из состава 9-го истребительного авиационного полка ВВС Черноморского флота. В завязавшемся воздушном бою обер-фельдфебель Евгений Винтергерст сбил один самолет. Обозленные «Сталинские соколы» в свою очередь сбили Ме-109 21-летнего унтер-офицера Вольфганга Польшера, а его самого, выпрыгнувшего с парашютом в 2 км восточнее Ягорлыцкого лимана, расстреляли в воздухе, несмотря на то, что он падал на территорию, занятую нашими войсками…
Однако не только лётчики занимались расстрелом своих противников – наземные войска при случае тоже охотно развлекались стрельбой по медленно опускающимся живым мишеням. Один из таких расстрелов был зафиксирован под Одессой 29 августа, в особенно тяжёлый день для защитников южного сектора обороны города. В 7 часов вечера группа 69-го истребительного авиационного полка, состоявшая из 12 самолетов И-16, выполняла задачу по штурмовке наступающих войск противника в районе Фрейденталь. Одну из четвёрок в группе вёл старший политрук С. А. Куница. После 3-й атаки вражеских войск с бреющего полета, над полем боя появились 15 Me-109 из румынской 7-й истребительной группы. Завязался воздушный бой, во время которого Куница сбил один из «Мессеров». Однако румынскому лётчику адъютанту-стажеру Тибериу Винка удалось поджечь «Ишачок» Куницы. На горящем самолёте комиссар продолжал тянуть к территории, занятой нашими войсками, и покинул самолёт в последний момент. Белый купол парашюта плавно снижался, и ветер относил летчика всё ближе и ближе к нашим позициям. Он пролетел уже над последней линией вражеских окопов, когда румынские вояки открыли по нему ружейно-пулеметный огонь. Правда, среди поисковиков Одещины существует мнение, что опускающегося на парашюте лётчика обстреляли свои же войска. Как бы там ни было, в расположении нашей 25-й Чапаевской стрелковой дивизии в районе Дальника лётчик опустился уже мёртвым – на его теле было обнаружено 13 пулевых ран. Посмертно 27-летний крылатый комиссар Семён Андреевич Куница был удостоен звания Героя Советского Союза...
7 сентября в воздушном бою над эстонским островом Сааремаа (Эзель) в Балтийском море русскими лётчиками, вероятно, из состава ВВС КБФ был сбит Ме-109 из 1-го отряда запасной группы 54-й истребительной эскадры «Зеленое сердце». Пилот лейтенант Ганс-Леопольд Хенкемейер покинул свой самолет, но во время спуска на парашюте был расстрелян советским истребителем...
На следующий же день – 8 сентября – немцы, видимо, решили отомстить и аналогично поступили с одним из наших морских лётчиков. В тот день в период 13.56-14.35 семь истребителей ЛаГГ-3 (лётчики И. М. Уманский, М. И. Багрянцев, Г. Д. Костылев, Б. И. Семенов, В. Г. Тенюгин, В. П. Широбоков и А. В. Солдатов) из 5-го истребительного авиационного полка ВВС КБФ вылетали на штурмовку танковой колонны в районе Витино. Несмотря на истребительное прикрытие вражеской колонны и ураганный огонь зенитной артиллерии, несколько летчиков все же прорвались через этот заслон и сделали один заход. Зенитным огнем был подбит самолет Солдатова, он развернулся и ушел к линии фронта. Также огнем немецких зенитчиков были повреждены самолеты Уманского и Тенюгина. Уманский выпрыгнул из самолета над территорией, занятой противником, но через месяц сумел добраться к своим. А Тенюгина догнала и атаковала четверка Ме-109. Тенюгину удалось поджечь один из самолетов врага, но вскоре мотор его самолета остановился, и летчик выпрыгнул на парашюте. Как утверждают советские источники, немецкие летчики расстреляли в воздухе 22-летнего младшего лейтенанта Владимира Георгиевича Тенюгина…
Несомненно, трагическая гибель Тенюгина угнетающе подействовала на его однополчан и, буквально через три дня – 11 сентября – они отплатили врагу таким же образом. В тот день под Ленинградом произошло несколько масштабных воздушных боев, в которых обе стороны понесли тяжелые потери. И вот, во время одного из боев в районе Красного Села, лейтенанты И. А. Каберов и Г. Д. Костылев совместными атаками сбили один Ме-109. Вражеский пилот выпрыгнул на парашюте. По словам самого Каберова, когда он вместе с Костылевым подлетели к парашютисту ближе, висящий на стропах немец их поприветствовал нацистским приветствием, а потом… начал стрелять по ним из пистолета! Откровенно говоря, в такое верится с трудом, однако продолжим описание этого эпизода Каберовым: «Возмущению нашему не было предела. Перед нами был ярый фашист. Как он станет вести себя там, на земле, когда к нему попытаются подойти наши солдаты? Скольким из них будет стоить жизни эта попытка?.. Нет уж, пусть-ка лучше фашист расстанется с жизнью. Мы в мгновение ока распороли его парашют». С большой долей вероятности можно предположить, что жертвой балтийцев стал 32-летний унтер-офицер Карл Киршбаум из 5-го отряда 52-й истребительной эскадры, который, по данным немецких документов, считается не вернувшимся с боевого задания…
28 сентября в 5 часов 15 минут на разведку акватории Черного моря и южной части Украины вылетел До-215 из 3-го отряда особой группы дальней разведки Люфтваффе. С задания он не вернулся, весь экипаж в составе пилота фельдфебеля Гельмута Фризе, наблюдателя обер-лейтенанта Августа Вульфмейера, радиста фельдфебеля Эрвина Хайда и механика унтер-офицера Эриха Ломана, пропал без вести. На загадочное исчезновение немецкого экипажа проливает свет выписка из стенограммы беседы с пилотом 8-го истребительного авиационного полка лейтенантом М. М. Осиповым, который в тот день северо-восточнее села Водяное в Запорожской области сбил До-215. О событиях того дня он поведал так: «Пошли мы утром в разведку, приходим к линии фронта. Только стали её переходить, а мы шли звеном, я смотрю, идет один самолет. Я покачал своим и пошел. В этот раз летел у нас один командир эскадрильи, а два командира звена шли ведомыми. Я пошел за этим самолетом, догнал его, а те двое увидели еще одного бомбардировщика. Я дал очередь, он нырнул в облака, я тоже нырнул. Вышел из облаков, и он выходит. Я опять очередь дал, он опять скрылся. Я тоже вошел в облака, а когда я вышел, вижу, что он горит. Он пошел с пламенем, а потом смотрю, трое выпрыгнули. Я начал стрелять по парашютистам, а потом вижу своих двух — они тоже подходят и стреляют по ним. Пришли домой, рассказываем, радость была у нас большая». Вот каким был, оказывается, конец немецкого экипажа, который был расстрелян во время спуска на парашютах…
В памяти народа также сохранились предания о варварских действиях вражеских лётчиков. Так, по воспоминаниям жителей деревни Добрунь в Брянской области, однажды, в ноябре 1941 года из загоревшегося самолета выпрыгнули с парашютами русские летчики. Однако кружившийся над ними немецкий самолет расстрелял их у самой земли. Правда, не ясно, зачем нужно было расстреливать парашютистов, если они опускались уже над оккупированной немцами территорией…
Есть сведения, что 17 декабря 1941 года во время воздушного боя в районе Ладожского озера был сбит лётчик 154-го истребительного авиационного полка младший лейтенант Беляков Василий Иванович. Он выпрыгнул с парашютом из охваченного пламенем «Томагавка», но при спуске его расстреляли истребители противника.
Были ли ещё в 1941 году случаи расстрелов в воздухе – не известно, по крайней мере, информация об этом пока не найдена. Однако в 1942 году охота на спасающихся лётчиков продолжилась.
Первый такой случай произошел 21 марта около 18 часов, когда пятерка советских истребителей Р-40Е «Киттихаук» 159-го истребительного авиационного полка сражалась с группой немецких самолетов – шестью Ме-109 и четырьмя Ю-88. Одному из наших лётчиков лейтенанту П. Я. Лихолетову удалось сбить «Мессер» восточнее деревни Кордыня, после чего он хладнокровно расстрелял из шести крупнокалиберных 12,7-мм пулеметов вражеского пилота во время спуска на парашюте. По немецким данным, в воздушном бою в районе Погостье – Волхов был сбит Ме-109, пилот которого унтер-офицер Фриц Эбнер из 1-го отряда 54-й истребительной эскадры «Зеленое сердце» выпрыгнул с парашютом и пропал без вести…
Ровно через месяц – 21 апреля – групповым расстрелом отличились «Сталинские соколы» из 45-го, 268-го и 347-го истребительных авиационных полков Красной Армии. А произошло это на Юге в районе Азовского моря. Смешанная группа истребителей И-153, И-16 и Як-1 из вышеупомянутых полков сбила бомбардировщик Ю-88. Экипаж немецкого самолета, пересев в спасательную резиновую лодку пытался добраться до берега, но был безжалостно расстрелян бортовым огнем советских истребителей. Да, с одной стороны – вражеские лётчики были не на парашютах, но, находясь в лодке и терпя бедствие они, по международным законам, имели право на спасение. Однако кто в то время обращал внимание на Женевские конвенции и прочие законы! Документы противника подтверждают, что над Азовским морем русскими истребителями был сбит «Юнкерс» из 5-го отряда 51-й бомбардировочной эскадры «Эдельвейс». Все члены экипажа – 32-летний командир отряда майор Фридрих-Вильгельм Кауфнер, обер-фельдфебель Георг Шмидмейстер, фельдфебель Хейманн и унтер-офицер Алоиз Рамбахер – пропали без вести…
Ещё через месяц – 22 мая – пилот истребителя Як-1 сержант Н. С. Штукин из 8-го истребительного авиационного полка сбил Ме-109, а немецкого лётчика, выбросившегося с парашютом, расстрелял в воздухе. Предположительно, расстрелянным был фельдфебель Борхард из 5-го отряда 52-й истребительной эскадры. В немецких документах отмечено, что он погиб по неизвестной причине в районе Артемовска северо-восточнее нынешнего Донецка…
А в районе Анапы 2 июня сержант Ф. И. Чиликин (249-й отдельный зенитный артиллерийский дивизион ПВО) огнем из своего зенитного пулемета сбил истребитель Ме-109 и расстрелял в воздухе немецкого лётчика, когда он спускался на парашюте (поразительно напоминает месть фашистам Риты Осяниной – героини фильма «А зори здесь тихие»!). Об этом с гордостью сообщила фронтовая газета «Во славу Родины». Убитым оказался 22-летний фельдфебель Вальтер Цан из 8-го отряда 77-й истребительной эскадры «Червонный туз», который, как считают немцы, пропал без вести после того, как был обстрелян огнем с земли…
Редко, но всё же встречается информация о том, что и лётчики Люфтваффе не брезговали расстрелом беззащитных советских лётчиков. Например, в Объединенной базе данных «Мемориал» по поводу гибели пилота 753-го (или 287-го истребительного авиационного полка?) старшего сержанта Ивана Игнатьевича Царенкова есть такая короткая запись: «Убит 5.7.1942 в воздушном бою во время выброски на парашюте». В другом документе сообщается, что по свидетельству солдат 8-го кавалерийского корпуса, на чьих глазах, в районе деревни Тульское Тербунского района Липецкой области, происходил воздушный бой, наш лётчик, будучи сбитым, выбросился на парашюте из своего самолета Як-1 и был расстрелян фашистами в воздухе. Кстати, за весь 1942 год, это единственное найденное упоминание о подобном злодействе немецких лётчиков…
7 июля неизвестный пока пилот «Яка» из 18-го гвардейского истребительного авиационного полка расстрелял где-то на Западном фронте лётчика сбитого Ме-109. По немецким данным, в этот день на всем советско-германском фронте, погиб один-единственный лётчик-истребитель - 23-летний унтер-офицер Андреас Томсен из 2-го отряда 51-й истребительной эскадры «Мёльдерс», который, вылетев с аэродрома Тулебля в Новгородской области, упал и погиб в районе какого-то населенного пункта с названием Зеленка. Возможно, именно его расстрелял в воздухе гвардеец 18-го полка…
Характерный эпизод, наводящий на мысль о несостоятельности множества досужих мифов о зверстве немецких лётчиков, произошел 6 августа на подступах к Сталинграду. Вечером того дня в районе Абганерово советский ас старший лейтенант М. Д. Баранов из 183-го истребительного авиационного полка в одном бою сбил сразу четыре самолета Люфтваффе, в том числе один – тараном! Правда, и ему пришлось покинуть свой поврежденный самолет с парашютом. Как сказано в одном из советских источников: «Летевший в другой группе наших истребителей младший лейтенант Иван Сержантов увидел, как на спускавшегося с парашютом нашего лётчика устремились 3 Ме-109, и смело вступил в бой с ними, чтобы спасти Баранова. Благодаря умелым маневрам, он сбил вражескую машину и прикрыл Баранова от последующих атак противника». В действительности, дело происходило абсолютно по-другому: не фашистские лётчики «устремились на спускавшегося с парашютом нашего лётчика», а наоборот – советский лётчик сержант В. Ф. Савинов из 183-го полка обстрелял спасающегося на парашюте немецкого лётчика 22-летнего лейтенанта Ганса Рёрига из 3-го отряда 53-й истребительной эскадры «Пиковый туз», сбитого Барановым. Всё же немецкому пилоту повезло, и он остался в живых, отделавшись лишь потерей одного унта с ноги. Добравшись в свою часть, Рёриг рассказал своим камрадам о том, как его пытались расстрелять русские во время спуска на парашюте. До этого лётчикам «Пиковых тузов» никогда не приходилось попадать в подобные ситуации, поэтому, возмущению их не было предела. А командир 2-го отряда обер-лейтенант Клаус Квалет-Фаслем даже пообещал, что если ему представится такой случай, то он также расстреляет русского пилота. К счастью, для «Сталинских соколов», немецкому асу так и не пришлось выполнить свою угрозу, хотя он сбил более 40 наших самолетов…
Атакуя самолёт-корректировщик ФВ-189, штурман эскадрильи 168-го смешанного авиационного полка старший лейтенант Евгений Георгиевич Серебряков подвергся внезапному нападению четырех Ме-109. Одного из них лётчик сбил, но у него, вероятно, кончились боеприпасы, и следующего, оказавшегося рядом врага, он сбил таранным ударом. Но и советский истребитель начал рассыпаться на части. От падающего ЛаГГ-3 отделился пилот и вскоре над ним раскрылся купол парашюта. Лётчик мог бы вполне благополучно приземлиться, однако экипаж кружившей над ним «Рамы» открыл по советскому летчику огонь. Когда же до земли оставалось метров полтораста, ФВ-189 еще более снизился и на большой скорости консолью крыла обрубил стропы парашюта. Летчик упал на землю и разбился. Тело погибшего 22-летнего лётчика было обнаружено местными жителями и втайне от немцев похоронено у деревни Меренищи, что южнее Козельска в Калужской области. Произошла эта трагедия 11 (по другим данным 16) августа 1942 года…
А вот что записано в представлении к награде на пилота Як-1 сержанта Г. И. Мамаева из 894-го истребительного авиационного полка, который в одном из боев «…Когда у него отказало вооружение, он таранил вражеского парашютиста без повреждения своего самолета…». К сожалению, другие подробности отсутствуют, не известны даже дата и место этого «воздушного тарана». По некоторым данным, произошло это где-то на Западном или Воронежском фронте в период июль-ноябрь 1942 года…
Немало драматических эпизодов с расстрелом в воздухе произошло и в 1943 году.
33-летний заместитель командира эскадрильи по политической части 28-го истребительного авиационного полка ПВО Москвы майор Евгений Александрович Гладков, сражаясь с врагом с первого дня войны, на самолете МиГ-3 успел произвести 74 боевых вылета, прежде чем на истребителе Р-40Е «Киттихаук» погиб в районе Погорелого Городища. В посмертном представлении его к награждению орденом Отечественной войны 1-й степени сказано: «В последнем неравном воздушном бою 15 января 1943 года тов. Гладков сам лично сбил 2 самолета противника Ме-110. Ведя воздушный бой с численно превосходящим противником самолет тов. Гладкова в воздухе был подожжен и тов. Гладков выбросился из горящего самолета на парашюте, но фашисты расстреляли парашют, на котором спускался тов. Гладков». Правда, в данном эпизоде не всё понятно, так как никаких потерь в самолетах Ме-110 немцы в тот день под Москвой не понесли. Из этого следует, что наш лётчик вел бой с немецкими самолетами какого-то другого типа, возможно, с Ю-88…
Немецкий летчик 23-летний унтер-офицер Гейнц Николяйт из 3-го отряда 54-й истребительной эскадры «Зеленое сердце» был сбит в районе Старая Русса (Новгородская область) 16 марта 1943 года. Выбросившись из своего ФВ-190 он был расстрелян во время спуска на парашюте. Кто из советских летчиков так жестоко поступил со своим противником - история умалчивает...
25 марта около 16 часов большая группа немецких самолетов – около 70 бомбардировщиков и 25 истребителей – совершила массированный налет на железнодорожный узел Батайск. При отражении этого налета, геройски таранив бомбардировщик противника Ю-88, погиб 26-летний заместитель командира эскадрильи 9-го гвардейского истребительного авиационного полка старший лейтенант Пётр Петрович Коровкин. Представляя летчика к награждению орденом Отечественной войны 1-й степени посмертно, об обстоятельствах его гибели было заявлено так: «Группа наших истребителей, в которой находился т. Коровкин вылетела на перехват противника. Завязался ожесточенный бой по уничтожению бомбардировщиков противника. Т. Коровкин выбрал себе целью одного бомбардировщика противника. 4 раза заходил в атаку на «Юнкерса» Коровкин. Стрелки вражеского бомбардировщика яростно огрызались своими пулеметами и пушками. На 4-й атаке у т. Коровкина вышли все боеприпасы, но противник был ещё не добит. Коровкин принимает решение и тараном сбивает самолет противника, который разрушается в воздухе, а сам т. Коровкин выбрасывается на парашюте. При спуске на парашюте был расстрелян 2-мя Ме-109». Остается добавить, что в бою принимали участие пилоты Ме-109 из 2-й и 3-й групп 3-й немецкой истребительной эскадры «Удет» и, вероятно, это грязное дело явно на совести кого-то из них…
В открытой печати встречается утверждение, что в результате расстрела в воздухе на Кубани погиб 21-летний младший лейтенант Василий Поликарпович Островский – лётчик 16-го гвардейского истребительного авиационного полка. Однако обстоятельства его гибели довольно запутанные. По одним официальным данным, 24 апреля на самолете Р-39 «Аэрокобра» он был сбит в воздушном бою в районе хутора Эриванский. В Объединенной базе данных «Мемориал» насчет его гибели сказано так: «24.04.43 г. вылетая на сопровождение бомбардировщиков в р-н Федотовка на самолете АЭРОКОБРА – с задания не возвратился». А в истории 16-го полка записано, что, идя в составе группы капитана А. И. Покрышкина, «пилот Островский отстал по пути к цели в районе Абинская, пошел со снижением, место нахождения неизвестно». То есть, никто, в том числе и его ведущий Покрышкин, не видел конкретно, при каких обстоятельствах погиб Островский. Тем не менее, в своих мемуарах, написанных уже после войны, наш трижды Герой описал последний бой своего ведомого, причем с подробностями, каким-то образом, вдруг ставших известными Покрышкину. По его словам, самолет Островского в районе станицы Абинской неожиданно был атакован и подбит парой Ме-109, лётчик сумел выброситься из горящего самолета на парашюте, но был расстрелян в воздухе немецкими летчиками. Остается непонятным, на основании чего Покрышкин сделал этот вывод, однако именно после этого он, якобы, дал себе зарок расстреливать спасающихся на парашютах немецких летчиков, присовокупив: «Пусть эти «рыцари» не ждут снисхождения!»…
Следующая трагедия разыгралась в небе над Финским заливом 3 мая. В тот день, для проведения аэрофотосъемки позиций противника вылетел одиночный А-20 «Бостон» из 15-го отдельного разведывательного авиационного полка ВВС КБФ. Неожиданно в районе острова Лавенсаари самолет был атакован вражескими истребителями и загорелся. Два члена экипажа – воздушный стрелок-радист сержант И. Н. Азизов и воздушный стрелок сержант Я. Я. Горуненко – погибли в самолете. А пилот старший лейтенант Иван Андреевич Немков вместе с 34-летним штурманом капитаном Ефремом Павловичем Яковчуком выпрыгнули на парашютах. Но, по некоторым сведения, они были ещё в воздухе обстреляны истребителями противника и подобраны нашими катерами уже мертвыми. Почему-то эти подробности не указаны в официальных данных о потерях, там сказано предельно лаконично, что экипаж «погиб при выполнении боевого задания в районе острова Лавенсаари». И всё! Странно также то, что в документах противника нет никаких данных о заявленных воздушных победах над самолетом «Бостон» в том районе. Правда, есть информация о том, что пилот Ме-109 прапорщик Ойва Туоминен из 34-й истребительной группы финских ВВС записал на свой счет «Бостон», сбитый над Финским заливом, но считается, что это произошло не 3, а 2 мая. Может быть, перепутаны даты? Остается лишь добавить к этому эпизоду, что Указом Президиума Верховного Совета СССР от 24 июля 1943 года, за образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с немецко-фашистскими захватчиками и проявленные при этом мужество и героизм, 29-летнему командиру звена старшему лейтенанту Ивану Андреевичу Немкову было присвоено звание Героя Советского Союза посмертно...
На следующий день под расстрел попал немецкий лётчик. Случилось это около 3 часов дня, когда Ме-110 из 3-го отряда 4-й группы ближней разведки над линией железной дороги Курск – Орел подвергся атаке советских истребителей Як-1 из 56-го гвардейского истребительного авиационного полка. Отражая атаку, стрелок унтер-офицер Вальдемар Геердт сбил одного из нападавших, но и «Мессер» был подбит парой младшего лейтенанта Г. С. Кравцова. По приказу командира самолета, стрелок оставил самолет с парашютом, однако это его не спасло – один из русских пилотов расстрелял 23-летнего немца бортовым огнем. Судьба двух других членов экипажа оказалась иной. После вынужденной посадки самолета в районе станции Поныри, пилот обер-лейтенант Эрнст-Гюнтер Клатт и наблюдатель лейтенант Генрих Крегель были взяты в плен поисковой группой с собаками. Им удалось пережить плен и в конце 40-х годов благополучно вернуться домой в Германию. Между прочим, за этот сбитый Ме-110 командующий 16-й Воздушной армией генерал-лейтенант С. И. Руденко наградил младшего лейтенанта Кравцова золотыми часами…
Вскоре, 7 мая лётчикам 4-й группы ближней разведки Люфтваффе снова не повезло. Во время разведки железной дороги в районе Курска ещё один Ме-110 группы был сбит зенитным огнем. Экипаж выбросился на парашютах, но в живых остался лишь пилот обер-фельдфебель Отто Эльц, которого взяли в плен. А наблюдатель обер-лейтенант Натанаэль Бёрингер и радист унтер-офицер Гельмут Фёрстер, не успев достигнуть земли, были убиты ружейно-пулеметным огнем бойцов Красной Армии…
Считается, что в сражениях над Кубанью произошел ещё один расстрел в воздухе. 8 мая командир 3-й эскадрильи 812-го истребительного авиационного полка капитан Ф. К. Свеженцев в 10 часов 30 минут вылетел во главе 6 Як-1 на прикрытие наземных войск. В районе станицы Крымская наши лётчики вступили в бой с 12 истребителями противника Me-109. Самолёт одного из наших лётчиков – Картавина – был повреждён, а вражеский пилот продолжал упорно преследовать свою жертву. Спасая ведомого и, вероятно, израсходовав боеприпасы, Свеженцев пошёл на таран и ударил своим самолетом фашистский «мессер», в результате чего оба самолёта рухнули на землю. Капитан Свеженцев смог выброситься из падающего самолёта на парашюте, но спастись ему не удалось. Причины гибели его в различных источниках описываются по-разному. Так, по одной широко распространенной версии он был расстрелян во время спуска на парашюте истребителями противника, по второй – был убит фашистами, расстрелявшими его с земли. Однако в своей книге «Истребители над «Голубой линией» историк А. П. Калинин, подробно описавший обстоятельства тарана Свеженцева, о расстреле его в воздухе ничего не упомянул. Не говорится об этом и в документах Объединенной базе данных «Мемориал», там записано лишь, что 33-летний Фёдор Климентьевич Свежинцев (Свеженцев) «8.5.43 г. погиб в воздушном бою в районе Абинская. Похоронен на кладбище южнее Шибик-2 ст. Абинская Краснодарского края». Известный исследователь истории авиации М. Ю. Быков также замечает, что Свеженцев был сбит в воздушном бою, а данные о его таране и расстреле в воздухе являются не подтвержденными. Откуда же взялась версия о расстреле Свеженцева на парашюте? Судя по всему, первым тему расстрела затронул Герой Советского Союза И. В. Фёдоров, который в своих мемуарах написал, что Свеженцев «во время снижения был в упор расстрелян фашистскими истребителями». Так ли это было на самом деле – теперь вряд ли можно узнать, так как всех фигурантов того боя уже давно нет в живых. Зато можно добавить, что в мае 2016 года российским энтузиастам-поисковикам удалось обнаружить обломки самолета Свеженцева и невдалеке от места падения «яка» завернутые в парашют останки летчика в заброшенной могиле, практически в непроходимом лесу рядом с хутором Шибик-2, который в настоящее время уже не существует...
4 июня лётчик 27-го истребительного авиационного полка младший лейтенант И. И. Сотников совершил геройский поступок - плоскостью своего Як-1 он таранил и сбил севернее Белгорода Ме-110 из состава 33-й группы ближней разведки. Оба немца - пилот обер-фельдфебель Курцбакьер и бортрадист ефрейтор Веек - погибли. Однако не удалось остаться в живых и «Сталинскому соколу» - при спуске на парашюте над нейтральной полосой ближе к немецким окопам, он был оттуда расстрелян в воздухе...
При налете на Брянск 10 июня был сбит Пе-2 из 261-го бомбардировочного авиационного полка. Воздушный стрелок-радист 27-летний старший сержант Трофим Климович Ильющенко выбросился на парашюте, но был убит огнем наземных войск. Чьи это были войска - определить не удалось...
Следует упомянуть и о воздухоплавателях аэростатов наблюдения, которые тоже иногда обстреливались при спуске на парашютах. Так, 17 июня в районе Шипилово западнее Луганска два советских лётчика из 659-го истребительного авиационного полка – старший лейтенант К. А. Иванов и сержант С. П. Гура – на самолетах Як-1 сбили вражеский аэростат, а затем расстреляли в воздухе немецкого артиллерийского наблюдателя, выбросившегося с парашютом из падающего аэростата…
Трагически для экипажа немецкого самолёта-корректировщика ФВ-189 завершился воздушный бой 4 июля. В районе озера Чепли Велижского района в Смоленской области их самолёт был протаранен истребителем ЛаГГ-3 младшего лейтенанта С. А. Пушкова из 21-го истребительного авиационного полка. Три немца выпрыгнули из обреченного «Фокке-Вульфа» на парашютах и стали спускаться на землю. Однако напарник Пушкова младший лейтенант И. Н. Левкин устроил на них настоящую охоту и расстрелял бортовым огнем двух из них прежде, чем они достигли земли.
Любопытно, что в документах штаба немецкой группы армий «Центр» этот эпизод описан несколько иначе:
«Один «Фокке-Вульф-189» во время воздушного боя с двумя ЛаГГ-3 был протаранен вражеским истребителем и упал в районе Велижа. Летчик и наблюдатель смогли выпрыгнуть с парашютом, а воздушный стрелок погиб. Вражеский истребитель разбился»…
Зафиксирован случай обстрела в воздухе, произошедший во время битвы под Курском. 9 июля под Орлом зенитным огнем был сбит лётчик 739-го истребительного авиационного полка младший лейтенант В. М. Ромего (Румего). Выбросившийся на парашюте из своего обреченного Ла-5, он был обстрелян истребителями и тяжело ранен. Правда, не совсем ясно, кто же обстрелял нашего лётчика – вражеские лётчики или свои, по ошибке…
Один из расстрелов парашютиста наземными войсками произошел 19 июля, во время Миусской оборонительной операции. Два лётчика (в том числе старший лейтенант Ф. И. Чёрный) из состава 975-го истребительного авиационного полка на самолетах Як-1 в период 14.00 – 14.10 двумя атаками и длинными очередями сбили два Ю-88, которые упали в 2-х км южнее населенного пункта Дмитриевка. С первого самолета выбросился парашютист, однако наши пехотинцы не отказали себе в удовольствии расстрелять его ещё в воздухе...
В боях 12 августа отличился командир эскадрильи 162-го истребительного авиационного полка капитан С. В. Адольф (позже, 26 января 1944 года он поменял свою фамилию на более благозвучную – Киселев). На истребителе Як-7 в течение дня над Калужской область он одержал четыре воздушные победы. Вот что сообщается в наградном документе об одной из его побед: «Во втором вылете вел воздушный бой с 20 Ю-87 и до 16 ФВ-190, находясь над облачностью заметил ФВ-190, шедшего с набором высоты. Тов. Адольф, имея преимущество в высоте, с дистанции 20-30 метров произвел атаку сзади, слева и зажег самолет противника. С горящего самолета выпрыгнул лётчик и стал опускаться на парашюте в район Бахмутово. Капитан Адольф, произведя три заходя, в упор расстрелял немецкого лётчика и, встав в строй продолжал выполнять задание». Интересно, что под горячую руку «Сталинского сокола» с немецкой фамилией попал испанец старший лейтенант Жерардо Эскаланте из 15-й испанской эскадрильи, входившей в состав немецкой 51-й истребительной эскадры «Мёльдерс». Тяжело раненый испанец опустился за линией фронта и был спасен немецкой ударной группой…
Чудовищный случай произошел 14 августа в районе Духовщины. Возвращавшийся с боевого задания самолет Пе-2 из 10-го отдельного разведывательного авиаполка был атакован и подожжен нашими же истребителями. Штурман разведчика старший лейтенант С. И. Васильев был убит. С горящего самолета выпрыгнул на парашюте пилот младший лейтенант Б. А. Стащук. Однако истребители продолжали обстреливать парашютиста, перебив ему стропы, в результате чего он погиб...
Два «Сталинских сокола» - лейтенанты В. Ф. Полуновский и С. Ф. Утукин из 845-го истребительного авиационного полка - 17 августа 1943 года на Волховском фронте сбили аэростат, а затем, когда немецкий наблюдатель выбросился на парашюте, расстреляли его бортовым огнем своих истребителей Як-1...
В скверную историю с расстрелом беззащитных спасающихся лётчиков вляпался даже наш прославленный первый трижды Герой Советского Союза. 21 сентября в период 13.15 – 14.10 помощник командира 16-го гвардейского истребительного авиационного полка по воздушно-стрелковой службе майор А. И. Покрышкин во главе четверки истребителей Р-39 «Аэрокобра» патрулировал в районе Большого Токмака. Патрулирование подходило к концу, когда ведущий заметил, что с запада к Большому Токмаку подошли 5 вражеских самолетов Ю-88. Атаку по ним лётчики «Аэрокобр» произвели сзади. В результате атаки Покрышкина ведущий пятёрки Ю-88 взорвался в воздухе севернее Большого Токмака. Два вражеских лётчика успели выпрыгнуть с парашютами, но Покрышкин расстрелял их из пулеметов, хотя внизу были наши войска. Интересно, что в этом бою группа Покрышкина сражалась не с немецкими, а с румынскими лётчиками из 5-й бомбардировочной группы королевских ВВС Румынии. Из экипажа взорвавшегося после меткой атаки Покрышкина «Юнкерса» не уцелел никто – погибли фельдфебель Василе Нита, лейтенант Николае Маринеску, унтер-офицеры Иоанн Перью и Иоанн Раду. Причем, двое из них были убиты советским асом, во время спуска на парашютах. В общем, – нехорошо, Александр Иванович!..
25 сентября четвёрка «Яков» 274-го истребительного авиационного полка выполняла боевое задание по прикрытию наземных войск. Ведущим в группе был капитан М. Н. Томарев. Около 14 часов на высоте 3.000 метров наши лётчики встретили группу до 12 немецких самолетов Хе-111. Атаковав группу, капитан Томарев открыл огонь из пушки по одному Хе-111, который загорелся и перейдя в отвесное пикирование, врезался в землю и взорвался в 2-3 км западнее Терновка. С горящего самолета успели выпрыгнуть с парашютами 4 члена экипажа, однако двух из них расстрелял в воздухе младший лейтенант А. С. Щербаков. Немецкие источники подтверждают, что в тот день не вернулся с задания один Хе-111 из 1-го отряда 100-й бомбардировочной эскадры «Викинг». Пилот фельдфебель Эрнст Пиннау, наблюдатель обер-ефрейтор Гербер Рёльц, радист обер-ефрейтор Гейнц-Гюнтер Шультц, механики обер-ефрейтор Феликс Плум и ефрейтор Генрих Бальцер – пропали без вести…
Через два дня – 27 сентября – ещё один экипаж 100-й эскадры «Викинг», на этот раз из 3-го отряда, постигла такая же печальная участь. В тот день самолеты эскадры произвели три налёта на позиции советских войск юго-восточнее Запорожья, при этом один бомбардировщик Хе-111 был сбит в воздушном бою в 1 км восточнее Любиновки. Кроме убитого ещё в самолете радиста обер-ефрейтора Георга Шедиви, остальные члены экипажа выпрыгнули на парашютах. При этом, механик обер-ефрейтор Вилли Мюллер зацепился парашютом за самолет и упал вместе с ним на землю. Двое лётчиков – пилот унтер-офицер Пауль Леонард и наблюдатель обер-ефрейтор Отто Хемпе – были расстреляны бортовым огнем русского истребителя, во время спуска на парашютах. Лишь раненому стрелку обер-ефрейтору Бекману довелось спуститься на землю живым. Кто из «Сталинских соколов» расстреливал парашютистов на сей раз – установить не удалось…
Разумеется, иногда явно не по-джентльменски поступали и лётчики противника. Так, 29 октября в бою тройки Як-1 291-го истребительного авиационного полка против 12 бомбардировщиков Хе-111 и 2 истребителей Ме-109 восточнее Херсона был сбит и выбросился на парашюте командир эскадрильи капитан Г. Н. Лапшин. Как записано в наградном документе: «Во время приземления он был обстрелян одним немецким истребителем, купол парашюта получил большие повреждения, в результате чего скорость падения в несколько раз увеличилась и от сильного удара о землю тов. Лапшин получил перелом бедра и потерял сознание». К счастью, после лечения в госпитале отважный лётчик продолжил воевать. А пытался расстрелять его в воздухе, судя по всему, какой-то лётчик из 52-й немецкой истребительной эскадры…
Хроника 1944 года также пестрит случаями безжалостного и даже зверского отношения к поверженному противнику.
Например, вот впечатляющее донесение из боевой летописи 3-го гвардейского истребительного авиационного полка: «2 февраля 1944 года 6 самолетов Ла-5 полка под командованием гвардии старшего лейтенанта П. В. Базанова вылетели на уничтожение Ю-52, обнаруженных на посадочной площадке Таганча в районе Корсунь-Шевченковский. Над станцией Таганча на высоте 1000 м встретили Хе-111. Гвардии подполковник Г. Н. Прокопенко и гвардии старший лейтенант Ф. Х. Суриков зажгли его. С горящего самолета выпрыгнуло до 10 парашютистов. Гвардии младший лейтенант А. И. Денисов решил не дать приземлиться фашистским мерзавцам, расстреляв их в воздухе и начал рубить стропы парашютов плоскостями самолета, одновременно расстреливая раскачивающихся парашютистов в воздухе огнем из пушек истребителя. Вдруг самолет свалился в штопор. Оказывается, парашютист повис на плоскости его самолета и стропами связал действия элеронов. Перед самой землей парашютиста сорвало, и Денисов вывел самолет из штопора». Хорошо ещё, что нашему пилоту повезло, а ведь мог и погибнуть из-за своей безрассудной ненависти к врагу. Судя по всему, «Сталинский сокол» расправился таким образом с немецким экипажем из 3-й группы 27-й бомбардировочной эскадры «Бёльке». Во всяком случае, не вернувшимися из полета в тот район считаются – пилот лейтенант Хельмут Шён, наблюдатель унтер-офицер Эрих Гюнтер, радист фельдфебель Ганс Бёттхер, механик фельдфебель Пауль Козубек и стрелок унтер-офицер Рудольф Михель. Непонятно только вдвое завышенное количество парашютистов, явно преувеличенное советскими лётчиками…
Считается, что жертвой расстрела на парашюте стал 22-летний командир эскадрильи 115-го истребительного авиационного полка старший лейтенант Виктор Савельевич Цымбал. В посмертном представлении лётчика к награде о его гибели рассказываеться так: «6 февраля в 16.25-17.20 четыре Як-9 – ведущий гвардии старший лейтенант Цымбал, сопровождали восемь Ил-2 в район Хвостова – Ужлятина. По выполнении задания, на обратном маршруте, группа подверглась внезапной атаке четырех ФВ-190, с которыми вступила в воздушный бой. В этом бою самолет гвардии старшего лейтенанта Цымбал был атакован одновременно двумя ФВ-190, в результате чего загорелся. Лётчик на высоте 100-70 метров выпрыгнул с горящего самолета и в момент спуска на парашюте был атакован ФВ-190 и расстрелян в воздухе». Правда, некоторые обстоятельства этого эпизода вызывает сомнения в расстреле – ведь покидая самолет с высоты около 100 метров и, тем более около 70 метров, парашютист уже за несколько секунд достигает земли. Реально ли за такой короткий промежуток времени вражескому пилоту сманеврировать после атаки и поймать в прицел парашютиста? В общем, ответ на этот вопрос не так однозначен, как кажется. Заметим, кстати, что это единственный случай о котором известно за весь 1944 год, когда вражеским лётчикам предъявляется обвинение в недостойном поведении…
Фатально не повезло командиру звена 43-го истребительного авиационного полка лейтенанту Николаю Ананьевичу Андрющенко – 26 марта в воздушном бою с «мессерами» над Сивашом в Крыму его Як-9 был сбит, вероятно, немецким асом лейтенантом Вальтером Вольфрумом из 52-й истребительной эскадры. Наш пилот выбросился с парашютом, однако во время спуска был обстрелян… своими же войсками! Получив тяжелые ранения, 25-летний ас, имевший на своем счету 14 сбитых вражеских самолетов, скончался на следующий день в госпитале. А ведь мог стать Героем Советского Союза и дожить до Победы, если бы не наши бойцы, устроивших веселую охоту на «фашиста»…
Трагически для советского лётчика закончился его «таран» вражеского парашютиста 27 марта. Тогда, на перехват одиночного разведчика Ю-88, замеченного в районе Невеля на высоте 7.200 метров, были подняты два истребителя Ла-5 из 441-го истребительного авиационного полка ПВО. Вели самолеты командир полка подполковник Г. П. Карих и заместитель командира эскадрильи, он же штурман полка, лейтенант С. С. Сергеев. Настигнув противника в 13 часов 30 минут в районе деревни Бондуки северо-западнее Невеля «Сталинские соколы» в результате нескольких атак с близкой дистанции сбили «Юнкерс», который горящим упал западнее деревни Бондуки и сгорел с экипажем. С падающего самолета успел выпрыгнуть с парашютом один лётчик, но живым опуститься на землю ему не довелось. Лейтенант Сергеев, направив на врага свой истребитель, буквально протаранил болтающегося на парашюте немца, отрубив ему плоскостью Ла-5 обе ноги. Однако столкновение с парашютистом не прошло бесследно для «Сталинского сокола». В результате удара самолет получил серьезные повреждения, и лётчик пошел на вынужденную посадку восточнее деревни Орехово. К сожалению, при посадке 23-летний лейтенант Сергей Сергеевич Сергеев получил тяжелые травмы, от которых скончался в госпитале ХППГ № 586…
26 мая самолеты Люфтваффе несколькими волнами произвели воздушный налёт на Лужскую военно - морскую базу Краснознаменного Балтийского флота. В налете участвовали 54 пикирующих бомбардировщика Ю-87 из 3-й штурмовой эскадры под прикрытием 20 истребителей ФВ-190 из 1-й группы 54-й истребительной эскадры «Зеленое сердце». Для перехвата вражеской авиации были задействованы 24 истребителя Ла-5 ВВС КБФ. В том числе, в 19 часов 38 минут на отражение налета поднялись три Ла-5 из 10-го гвардейского истребительного авиационного полка (ведущий капитан В. Ф. Абрамов). На высоте 100-150 метров Абрамов заметил два Ю-87, произвел три атаки и сбил ведомого Ю-87. Горящий пикировщик перешел в беспорядочное падение и упал в воду в 10 км юго-западнее Гакково. Из самолета выпрыгнули два парашютиста, одного из которых расстрелял кто-то из напарников Абрамова. Имя расстрелянного немца известно: им был борт-радист унтер-офицер Курт Бартельс, который, по немецким данным, опустившись на парашюте в воду Финского залива, умер от ранений. А вот фамилию советского пилота узнать пока не удалось. Возможно, он отомстил, таким образом, врагам за гибель своего однополчанина младшего лейтенанта Н. Р. Фатова, который при отражении этого налёта погиб от пулеметной очереди стрелка одного из Ю-87…
В конце мая немецко-румынские войска предприняли контрнаступлениеи в районе города Яссы, с целью отбросить советские войска за реку Прут. На земле и в небе разгорелись ожесточенные бои. Только в воздушных боях 31 мая советская авиация потеряла 34 самолета, немцы и румыны тоже понесли значительные потери. Так, в одном из боев в небе сошлись 8 самолетов ИАР-81 из 2-й румынской истребительной группы и 15 самолетов Р-39 «Аэрокобра», вероятно, из состава 7-го истребительного авиационного корпуса советских ВВС. В ходе боя румыны потеряли один истребитель. Пилот адъютант (соответствует немецкому званию фельдфебеля) Павел Букса выбросился на парашюте, однако спастись ему не удалось, так как его расстрелял кто-то из советских лётчиков…
Сразу два случая расстрела спасающихся лётчиков были зафиксированы 29 июня. В одном из них, главным действующим лицом был старший лётчик уже знакомого нам 441-го истребительного авиационного полка ПВО лейтенант И. И. Нестеров. В тот день, вылетев на перехват разведчика противника типа Ю-88, он встретил его на высоте 7.300 метров, идущего из направления Бежанницы – Новоржев – Соболицы и, в период с 20 часов 30 минут до 20 часов 40 минут, произвел по нему несколько атак. Немецкий самолет загорелся с правой стороны и стал резко терять высоту. Один из членов экипажа «Юнкерса» выбросился на парашюте, ветром его стало относить на запад. Наш истребитель, сделав круг над парашютистом, произвел по нему стрельбу, после чего ушел курсом на восток. Что стало с обстрелянным немцем – не известно. А его горящий самолет упал в районе озера Белогули в Псковской области и сгорел вместе с экипажем. Остается добавить, что сбитый самолет был, вероятно, из состава 5-го отряда 122-й группы дальней разведки Люфтваффе.
Другой случай стал роковым уже для советского летчика, 23-летнего младшего лейтенанта Сергея Михайловича Мокрова из 761-го истребительного авиационного полка. Будучи сбитым в воздушном бою в районе Полоцка, он покинул свой Як-7б с парашютом, но при спуске был расстрелян истребителем противника...
По некоторым данным, 1 июля каким-то нашим лётчиком из 19-го гвардейского истребительного авиационного полка был сбит немецкий аэростат. Выбросившегося на парашюте наблюдателя гвардеец расстрелял в воздухе. Где это произошло, а также имя отличившегося нашего гвардейца – пока установить не удалось…
23 июля также не известный пока пилот истребителя Як-9 из 117-го гвардейского истребительного авиационного полка, примерно в районе Каменец-Подольский - Хотин, сбил Ме-109 и расстрелял его пилота на парашюте. Предположительно, это был майор Г. А. Шадрин, который в этот день одержал победу над Ме-109 в районе Доминяны под Хотином. Не исключено, что мотивом такого поступка была месть за однополчанина старшего лейтенанта Н. П. Аганичева, погибшего в этот день в воздушном бою с немецкими истребителями. Вероятно, вражеским лётчиком, подвергнувшимся расстрелу, был унтер-офицер Бернгард Мейер из 3-го отряда 52-й истребительной эскадры, который, будучи сбитым в воздушном бою, выпрыгнул с парашютом. Правда, он не погиб, а был только ранен. Являлось ли его ранение следствием обстрела на парашюте – пока ответить затруднительно…
Через месяц с небольшим – 26 августа, произошел ещё один расстрел немецкого лётчика в воздухе. Произошло это при следующих обстоятельствах. Заместитель командира эскадрильи капитан В. Д. Потапов и младший лейтенант А. Ф. Ковшов из 4-го гвардейского истребительного авиационного полка КБФ на истребителях Ла-5 вели «свободную охоту» над западным берегом Чудского озера. В 10 часов 20 минут на высоте 2.500 м в районе Мызама наши лётчики встретили два немецких ФВ-190 и атаковали ведомого пары. После второй очереди «Фоккер» загорелся, а немецкий лётчик выбросился с парашютом. Второй ФВ-190 ушел на свою территорию, не попытавшись помочь своему напарнику, возможно, у него заканчивалось горючее. Пользуясь представившейся им возможностью, оба «Сталинских сокола» совершенно спокойно расстреляли бортовым огнем спускающегося на парашюте немецкого пилота. Предположительно, таким образом, был убит унтер-офицер Якоб Ассманн из 4-го отряда 54-й истребительной эскадры «Зеленое сердце»...
В самый последний день сентября – 30 числа в 10 часов 50 минут пилот Як-9 младший лейтенант П. П. Ахременко (730-й истребительный авиационный полк ПВО) в районе Вилкавишкиса в Литве сбил Ю-88. Из самолета с парашютами выбросились 4 человека, которых Ахременко с азартом начал расстреливать. Дав одну очередь по одному парашютисту и проскочив его, стал расстреливать второго, но не успев отвернуть, наскочил винтом на купол его парашюта. От удара парашютист оторвался, а парашют завис на плоскости советского истребителя. После возвращения на свой аэродром, на ободранной плоскости самолета Ахременко были обнаружены куски и стропы от немецкого парашюта…
А 10 октября, пилот Ла-5 младший лейтенант Н. С. Корнеев из состава 523-го истребительного авиационного полка, сбил юго-восточнее Таураге в Литве вражеский Ме-109 и расстрелял лётчика, выбросившегося на парашюте. Возможно, наш лётчик перепутал тип сбитого им немецкого истребителя и это был не Ме-109, а ФВ-190. Во всяком случае, единственным кандидатом на роль жертвы является пилот ФВ-190 26-летний лейтенант Карл Махал из 3-го отряда 54-й истребительной эскадры «Зеленое сердце», погибший, по немецким данным, в воздушном бою с русскими истребителями западнее Риги…
Настоящую «ненависть к врагу», как писалось в наградных документах, проявили 13 октября лётчики 787-го истребительного авиационного полка ПВО младшие лейтенанты П. С. Агапов и П. В. Репин. Вылетев в паре на истребителях Як-9 на перехват разведчика Ю-88, они в 15 часов 36 минут настигли его на высоте 7.000 метров и завязали воздушный бой. Получив попадания, вражеский самолет упал в районе Вилкавишкис западнее Вильнюса (Литва). Из сбитого самолета противника выбросился экипаж на парашютах, который советские лётчики стали с азартом расстреливать. При этом младший лейтенант Агапов левой плоскостью своего самолета врезался в стропы одного из парашютистов, в результате чего купол парашюта был оторван. Согласно акту обследования истребителя после посадки, на левой плоскости были поломаны три нервюры – от трубки Пито до консоли, а на ребре атаки остались бороздки от строп парашюта. Между прочим, для Агапова это был первый воздушный бой…
Тем временем война подходила к концу, всё меньше становилось в небе вражеских самолетов. За четыре месяца боев в 1945 году известно всего о трех случаях обстрела спасающихся на парашютах авиаторов, хотя таких эпизодов может быть и больше.
Любопытно, что все три случая произошли в апреле. Так, есть данные, что 2 числа каким-то пилотом Ла-7 из 111-го гвардейского истребительного авиационного полка, вероятно, в районе Остравы был сбит Ме-109, а немецкий летчик расстрелян во время спуска на парашюте. Надо сказать, в этот день успехи лётчиков 111-го полка были довольно внушительны – ими было сбито 11 истребителей Ме-109. Например, лейтенант В. И. Губанов уничтожил 3 Ме-109, майор П. А. Гнидо – 2 Ме-109, лейтенанты Н. Н. Аврамчик, В. М. Барабанов, И. И. Костин, И. Е. Матросов, Г. П. Семененко и М. М. Шаронин – по 1 Ме-109 каждый. Кто из них расстрелял вражеского пилота – установить пока не удалось…
8 апреля в боях над Венгрией и Австрией по одному ФВ-190 сбили лётчики 164-го истребительного авиационного полка советских ВВС капитан А. И. Володин, младшие лейтенанты А. Н. Валеев и Н. Д. Гончаренко. С одного из «Фоккеров» выпрыгнул с парашютом немец, и его обстрелял кто-то из наших пилотов Ла-5. Предположительно, атаке подвергся командир 4-го отряда 10-й штурмовой эскадры обер-лейтенант Фридрих-Вильгельм Грюневальд, который, по имеющимся данным, приземлился на парашюте раненым…
Последний известный случай обстрела парашютиста в воздухе произошел в полосе 4-го Украинского фронта 13 апреля в 12 часов 30 минут, когда истребителями был сбит наблюдательный аэростат советского 3-го Воздухоплавательного дивизиона аэростатов артиллерийского наблюдения. Самое удивительное, что атаковавшие его истребители были… нашими! Как оказалось, по приказу станции наведения девять истребителей Р-39 «Аэрокобра» подвергли атаке аэростат, хотя на нём ясно виднелись опознавательные красные звезды. После меткой очереди одного из нападавших аэростат загорелся и наблюдателю – старшему лейтенанту И. В. Мишину – ничего не оставалось, как выброситься из наблюдательной корзины с парашютом. Увидев парашютиста воздухе, «Сталинские соколы» решили поупражняться в стрельбе и стали поочередно обстреливать Мишина, но, к счастью, не попали в него и он благополучно приземлился…
Других подобных случаев, по-видимому, больше уже не было. К тому же, Великая Отечественная война победоносно завершилась в мае 1945 года. Однако история с расстрелом лётчиков на парашютах на этом не закончилась, во всяком случае для советских лётчиков. Во время конфликта между Северной и Южной Кореей, длившегося с 25 июня 1950 по 27 июля 1953 года, американцы без зазрения совести расстреливали наших лётчиков, своих недавних союзников по анти-фашистской коалиции.
Первым советским лётчиком подвергнувшимся варварскому обстрелу бывших союзников был, судя по всему, командир звена 1-й эскадрильи 18-го гвардейского истребительного авиаполка гвардии старший лейтенант Л. К. Щукин – в дальнейшем Герой Советского Союза. Случилось это 17 июня 1951 года. Возвращаясь из воздушного боя на базу, Щукин был внезапно атакован четырьмя американскими истребителями «Сейбр» из 4-го крыла истребителей - перехватчиков ВВС США и сбит капитаном Сэмуэлем Пезакрета. Катапультировавшись из потерявшего управление самолета, наш лётчик стал спускаться на парашюте. Однако янки на этом не успокоились – сделав два захода американцы попытались расстрелять советского лётчика в воздухе. К счастью для нашего лётчика, пиндосы промахнулись…
А вот заместителю командира эскадрильи 148-го истребительного авиационного полка 30-летнему капитану Павлу Сергеевичу Любовинкину не повезло. 24 марта 1952 года при посадке на китайский аэродром Аньдун он был сбит парой истребителей Ф-86 «Сейбр», которые находясь над морем, контролировали заход на посадку наших самолетов после боевого вылета. За воздушным боем наблюдали многие на аэродроме и, как рассказывали очевидцы, «наш пилот катапультировался нормально, а когда опускался на парашюте, эта сволочная пара «Сейбров» открыла по нему огонь». Как следствие, когда Любовинкин приземлился, он был уже мертв…
Тяжелейшим ударом для наших лётчиков стала гибель заместителя командира 676-го истребительного авиационного полка 38-летнего подполковника Ивана Михайловича Горбунова. 29 июня 1953 года, вскоре после взлета с аэродрома Аньдунь, он был сбит четверкой истребителей Ф-86 «Сейбр». Несмотря на то, что Горбунов благополучно катапультировался, он стал жертвой гнусного преступления американских пилотов, цинично расстрелявших нашего лётчика на парашюте. Так трагически погиб Герой Советского Союза, выдающийся ас, имевший на своем боевом счету 27 сбитых самолетов противника…
Чудом оставшийся в живых после расстрела в воздухе Герой Советского Союза заместитель командира эскадрильи истребительного авиационного полка капитан С. М. Крамаренко вспоминает об этом так: «А вскоре мой «МиГ» был подбит американским «Сейбром». Я катапультировался, начал спускаться на парашюте и вдруг увидел, что ко мне снизу тянется огненная трасса. Аж ноги поджал, чтобы пули не зацепили. Американский летчик решил расстрелять меня прямо в воздухе. Такого не позволяли себе даже немцы! Благо, пока «Сейбр» выполнял разворот, я ушел в облака, и это меня спасло»…
А всего, по мнению Героя Советского Союза командира истребительного авиационного полка полковника Е. Г. Пепеляева, таких случаев во время Корейской войны было несколько. Вот что высказал он по этому поводу: «Наши ребята знали об этом, но даже из чувства мести не доходили до подобной низости. Я ни разу не стрелял по американским летчикам, спускавшимся на парашютах, хотя возможность такая была. Я не видел и не слышал, чтобы это совершал кто-нибудь из наших. Это подло»...
Такова вкратце хронология расстрелов в воздухе, принесшая сомнительную славу тем, кто принимал непосредственное участие в подобных акциях. Жестокость и хладнокровие описанных выше «подвигов», несомненно, впечатляет. Разумеется, здесь приведены не все случаи, и надо полагать, их было гораздо больше (случаи с лётчиками других стран, не связанные с участием советских Военно-Воздушных сил, здесь, естественно, не учитываются). Наверняка, мнение людей по этому поводу будет совершенно разным, ведь, как говорится, сколько людей – столько и мнений. Безусловно, найдется немало тех, кто с одобрением относится к подобным убийствам в воздухе, мотивируя это тем, что на войне все средства хороши, а лётчик, выпрыгнувший из сбитого самолета на парашюте, не перестает быть солдатом армии врага и его надо обязательно уничтожать. Правда, рассуждая таким образом, от оправдания убийств спасающихся вражеских лётчиков можно легко перейти к одобрению убийств моряков и пассажиров с потерпевшего крушение судна противника, к неоправданным жестокостям и расправам над беззащитными ранеными военнослужащими противника и мирными жителями…
Ну, и в заключение, приведем небольшую выписку из Дополнительного Протокола к Женевским конвенциям от 12 августа 1949 года, касающегося защиты жертв международных вооруженных конфликтов:
Статья 42. Лица на борту летательных аппаратов
1. Ни одно лицо, покидающее на парашюте летательный аппарат, терпящий бедствие, не должно подвергаться нападению в течение своего спуска на землю…
Вот так вот, уважаемые господа-товарищи! И не забывайте, что с вами поступят так же, как вы с другими…