Провинция Иудея, Иерусалим
Год 785 от основания Рима
- Подъем!
Просыпайтесь, ленивые собаки, изнеженные мамкины щенки!
Вас ждут великие дела!
Зычный голос опциона* вырвал Марка из теплых и уютных объятий Морфея.
Марк нехотя приоткрыл глаза и оглядел свой пришедший в движение контуберний*.
Декан* Квинт Лонгин, его непосредственный и ближайший командир, уже стоял
у своей кровати, уперев руки в бока, и смотрел на него, Марка :
- Тебе особое приглашение, легионер? Ты не слышал, что сказал опцион? Или уже
забыл, каков на вкус жезл центуриона*?! - и затем, обращаясь уже ко всем
остальным, - если наш контуберний сегодня свободен от службы, это не значит,
что можно полдня валяться в кроватях. Пошевеливайтесь!
Марк не забыл вкуса центурионского жезла. Дело в том, что не далее как месяц
назад, у него и его закадычного друга и контуберналия Гнея Корнелия была такая
возможность - за то, что у обоих оказались грязными шейные платки.
С точки зрения командира центурии Сергиуса Ливия Януса это была вовсе не
мелочь, а проступок, достойный наказания - и он был, конечно, прав. Засаленные
и заношенные платки могли привести к появлению фурункулов, которые значительно
осложнили бы жизнь молодых легионеров, а значит, повлияли бы на боеспособность
всей центурии. Центурион Ливий был хоть и сам еще молод, но строг и справедлив.
Марк побаивался, но чтил и уважал своего командира. Взбучка, полученная им и
Гнеем, нисколько не поколебила это почтение.
Так началось это утро в гарнизоне ; впрочем, оно ничем (или почти ничем) не
отличалось от многих предыдущих утр. Хотя, одно существенное различие все-же
было - и Марк, и Гней были сегодня свободны от нарядов и имели большие планы
относительно развлечений и увеселений, свойственных их юному возрасту.
Опять же все зависело от центуриона - отпустит ли он в город или нет (памятуя
все те же проклятые шейные платки). Но надежда теплилась - и в сердцах, и в
тех частях тела, которые у 19-ти летних мужчин считаются самыми главными и
определяющими бытие и сознание...
Марк Марцелл и Гней Корнелий сдружились быстро и легко - этому способствовали
и их одинаковый возраст, и происхождение, и место рождения. (Оба были плебеями
и родились в Капуе, хотя и не знали друг друга до поступления в армию)
Правда Гней кичился тем, что происходит от тех самых Корнелиев, которым дал свое
имя сам Сулла. Более ста лет назад, еще во времена Республики, пожизненный
диктатор Луций Корнелий Сулла Счастливый дал вольную сразу десяти тысячам рабов,
наградив их своим номеном. Одним махом в Риме стало на 10 000 свободных
граждан больше, причем все они стали Корнелиями. Марк, конечно, верил своему
другу, но особой чести в этом не видел - сам он был исконно свободнорожденным.
Он даже дал Гнею кличку - Спартак, намекая на предков-рабов и на тезку Гнея
Помпея, принимавшего участие в разгроме армии отважного фракийца. Как бы там
ни было, Гней-Спартак был добродушным парнем и на кличку не обижался.
- Ну что, Спартак, пойдем к декану, узнаем? - обратился к своему другу Марк,
когда все необходимые дела были сделаны, казарма убрана, сытный завтрак -
пшенная каша с мясом и оливковым маслом, съеден и посуда вымыта.
- Не надо никуда ходить. Пока ты сидел в латрине и общался с духами
вчерашнего ужина, я все узнал : наш декан и другие уже были у командира.
Расклад такой - два контуберния, наш и Галла, Ливий отпускает
в город. Выход общий, в полдень. А до тех пор чистить оружие и доспехи,
будь они неладны! - Гней с досадой плюнул себе под ноги.
- А остальная центурия?
- Идет на строительство нового акведука.
- Все лучше, чем строевые упражнения, - кивнул Марк на построившиеся с этой
целью пятую и шестую центурии. С площадки для боевых и строевых занятий до
наших друзей долетали угрожающе-требовательные интонации голосов опционов и
центурионов, - сейчас начнут!
- Сегодня они, завтра мы.., - филосовски заметил Гней, - а что с деньгами? Ты
ведь знаешь, что я позавчера продул в кости последние остатки мартовского
жалованья...
- Не бойся, Марцеллы не бросают друзей в трудные минуты! Есть у меня
припасенная на черный день полновесная монетка. Афинская тетрадрахма - 15
скрупулов чистого серебра!
- Послушай, Марк, а ведь для шлюхи это немалые деньги! Я к тому, что у нее
может не оказаться размена...
- Ты прав. Разменяем где-нибудь по дороге...
Лонгин окинул взглядом стоящих в строю легионеров у порта претория -
главных ворот гарнизона :
- И не забудьте, не позднее первой смены ночной стражи все должны быть здесь!
Вы не хуже меня знаете - наш центурион скор на расправу!
А теперь на выход!
Марк и Гней бодро двигались по улицам Иерусалима, направляясь к облюбованному
ими и не первый уже раз посещаемому лупанарию. Относительно чистое, достаточно
просторное, и, самое главное, имеющее несколько симпатичных девушек, это заведение
вполне устраивало наших поборников любви за умеренную плату. Кроме того, на
первом этаже здания имелось что-то вроде таверны, где можно было купить вина
и даже перекусить чем-нибудь вкусным. Второй этаж был занят
комнатками жриц Венеры.
- Проклятые доспехи! Все время приходится таскать их на себе!
- А ты как думал? Иудея - не самая спокойная провинция империи!
- Что это там за столпотворение? - Спартак кивнул в сторону иудейского храма,
появившегося в поле зрения после очередного поворота.
- У них же праздник какой-то, целую декаду. Смешное название, что-то вроде
нашей поски : не то песха, не то паска... С обязательным жертвоприношением. У
входа торгуют животными - быками, овцами или голубями - каждому по размеру
его кошеля. Кстати, там и менялы должны быть! Давай разменяем нашу тетрадрахму
здесь!
- Ты забыл? Нам не следует соваться в религиозные дела иудеев.
- Так мы же в храм заходить не будем. Подойдем к ближайшему меняле, и все!
- Разумно. Тогда пошли!
Друзья приблизились ко двору храма - достаточно большой, не менее 70-ти пассов
в длину и ширину, площади, мощеной большими каменными плитами и окруженной с
трех сторон высокой стеной, обрамленной изнутри колоннадами. Меж колонн
располагалась масса народа - торговцев животными и всякой всячиной, необходимой
для обряда заклания. Были здесь и лавки меновщиков, самые разные...
Кто-то просто сидел на коврике, разостланном на каменном полу, выставив перед
собой деревянный ящичек с деньгами. Другие же сидели за столами на скамьях,
защищенные полотняными навесами от лучей палящего светила. Немало было и
прихожан, толкущихся у лавок торгашей в поисках нужного товара...
- Вот этот нам и нужен. - кивнул Марк в сторону ближайшего меновщика,
седобородого старика в коричнево-буром плаще, чинно сидевшего на маленькой
скамеечке на грязном выцветшем ковре, со стоящим пред ним открытым ларцом
с монетами, и направился прямо к нему.
- Эй, старик, за эту тетрадрахму я хочу получить четыре денария! - Марк с ходу
протянул на ладони монету к носу менялы.
- Могу дать только три, господин. - старик выдержал короткую паузу, оценил
выражение лица легионера и поспешно добавил - И еще два сестерция...
Торг прервал внезапно начавшийся непонятный шум и крики. Парни повернули
головы и направили взгляды на источник - какой-то рослый мужчина лет тридцати
хлестал веревкой, сложенной несколько раз на манер плетки, по голове и плечам
торговца голубями, согнувшегося и прикрывшего голову руками. Нападавший что-то
громко кричал при этом. Оставив голубятника, он вдруг переключился на сидящего
рядом менялу, схватился свободной рукой за край стола и опрокинул его. Ларь
полетел на землю, монеты со звоном рассыпались и покатились по плитам.
Заверещав как резаный, меняла рухнул на колени, пытаясь собрать свои деньги и не
обращая внимания на сыпавшиеся на него сверху удары... Мужчина продолжал кричать,
периодически поднимая голову и окидывая гневным взглядом толпу - из всего этого
действа Марк не понял ничего, учитывая полное незнание арамейского языка.
Поэтому он сосредоточился на наблюдении для оценки ситуации...
Он сразу понял, что возмутитель спокойствия не один - за спиной того стояли как
минимум трое и прикрывали ему тыл. Однако никакого оружия никто из них при
себе не имел, за исключением пресловутой веревки. Одеты все четверо были
скромно и обыденно - на иудейский манер. Белые или светлые льняные хитоны,
поверх них - черные или темно-коричневые плащи из шерсти, на ногах сандалии,
головы не покрыты. Но одну странную особенность отметил молодой легионер :
бузотер отличался от типичного иудея внешне - более светлые, каштановые длинные
волосы, разметанные по плечам, прямой нос, глаза серые или голубые.
„Нагуляла мамаша от кого-нибудь из наших“ - улыбнулся про себя Марк.
Между тем, тот и не думал успокаиваться - настала очередь получения тумаков
следующего по ходу торговца. Опять удары наотмашь веревкой, вопли и причитания,
рассыпанные товары, громкое обращение к толпе...
- Эй, ты что творишь?! А ну, прекрати немедленно! - услышал Марк знакомый
голос : Спартак решил вмешаться. Он вынул гладиус из ножен на ширину ладони и
решительным твердым шагом пошел навстречу нарушителю порядка. - Давно не
получал железом по ребрам?
Марк положил ладонь на навершие своего меча, не вынимая пока, и поспешил
следом за другом.
– Спартак, их четверо! Безоружны, но могут быть ножи за поясами! Я за твоей
спиной, если что...
- Работаем. - тихо бросил через плечо Гней. И опять громко - Я научу тебя
приличным манерам на рынке, собака!
- Убирайтесь, чужеземцы! Зачем вмешиваетесь вы в дела, в которых не смыслите? -
отвечал на ломаной, но беглой латыни странный человек.
- Убирайтесь, чужеземцы? Да ты, я вижу, смутьян! Я живо оттащу тебя к
прокуратору! Как твое имя, иудей? - Спартак вытащил меч из ножен полностью и
Марк последовал его примеру. В ответ на это человек отбросил в сторону веревку
и поднял перед собой руки с открытыми ладонями в примирительном жесте :
- Я Йешуа из Назарета. О том и говорил я, что не вертеп здесь, а Храм Отца
Моего! Должно молиться в Храме, а не торговать!
- Кто же твой отец? - недоуменно вскинул брови Гней.
- Отец Мой - Царь Небесный, Саваоф!
- Ааа, так он один из местных жрецов... - разочарованно протянул Марк.
- Не жрец я, но Посланник Отца Небесного! - продолжал гнуть свое Назаретянин.
- Бла бла... С ним все ясно! Еще один из заумных толкователей старых свитков;
их тут легион на востоке бродит... Что будем делать с ним, Спартак?
- Даа, иудеев хлебом не корми, дай только поболтать о потустороннем! - ответил
Гней и уже к Йешуа :
- Слушай, Как-Там-Тебя из Назарета! Я буду считать инцидент исчерпанным, если
ты и твои друзья немедля покинете площадь, причем тихо и мирно! Все понятно?
- Я удалюсь, но вы, слепцы, заблудшие во тьме...
- Давай, давай! Проваливай! - перебил проповедника Марк. - Уноси ноги, пока мы
не передумали.
Через минуту Назаретянин со спутниками исчезли из поля зрения легионеров,
относительный порядок восстановился и блюстители его вернулись к своему старику-
меняле.
- Благодарю вас, римляне, за то, что прогнали этого полоумного! - старик встал и
склонил голову, демонстрируя свое почтение.
- Кто это был, ты знаешь его?
- Некоторые называют его пророком, а по мне, так просто безумец, возомнивший
себя царем... Вот ваши четыре денария и еще два сестерция впридачу! - меняла
протянул ладонь с названной суммой...
Спустя мгновение наши друзья продолжили свой путь к заветной цели, где их уже
заждались все удовольствия этого мира - сообразно своему здоровью и в
соответствии с платежеспособностью, разумеется...
- - -
***Контуберний - подразделение легиона из 8-ми человек. Командир - декан.
Десять контуберниев составляют центурию. Командир - центурион.
Его заместитель - опцион.
Шесть центурий составляют когорту. Командиром когорты одновременно
является командир первой центурии этой же когорты.
Десять когорт составляют легион. Командир - легат.
Кроме того, каждому легиону придается одна или две когорты ауксиллариев -
наемников-добровольцев из варваров подчиненных Риму провинций.
Кавалерийская составляющая легиона:
Декурия - подразделение из 10-ти всадников. Командир - декурион.
Три декурии составляют турму. Командир - один из трех декурионов.
Десять турм составляют алу. Командир - префект алы.
Ала тоже может состоять из ауксиллариев.
Иерархия: легат > трибун-латиклавий(старший военный трибун) >
префект лагеря > главный центурион(командир первой центурии первой когорты) >
старший центурион(командир первой центурии каждой последующей когорты) >
центурион.
Отдельно нужно упомянуть штаб легиона - пять или шесть младших военных
трибунов под командой трибуна-латиклавия.