2 декабря - "В скорбех и печалех утешение"
На Афоне рядом с Кареей каждый паломник может увидеть гигантский храм на пять тысяч человек, построенный в русском стиле. Как огромный богатырь в стальном шлеме, возвышается он на Святой Горе. Это главный храм Свято-Андреевского скита. Удивительна судьба этой русской обители. Ее стремительный рост еще до революции вызывал недовольство некоторых наших соотечественников, ее умирание вызывает чувство горечи у наших современников.
В «Сообщениях императорского Православного палестинского общества» за 1905 год, в статье архимандрита Михаила (Семенова), вдруг в глаза бросилось выделенное в тексте слово СИБИРЯКОВА. Читаю: «Ближе по духовному строю к Руссику стоит Ильинский скит, - может быть, потому, что он беднее. Здесь не было Сибирякова и был Паисий.
Здесь не было Сибирякова, и потому он, может быть, остался таким же смиренным и скромным, каким был раньше». «Нам кажется, что Андреевский скит очень испортили неожиданно прихлынувшие к нему богатства. Известно, что Сибиряков потратил большие деньги на Андреевский скит и на постройку его собора. Этот собор с внешней стороны действительно великолепен. На всем Афоне нет такого здания огромной величины, очень красивый в архитектурном отношении, хотя с довольно безвкусной живописью – в «верхнем соборе», он сделался для монахов Андреевского скита предметом гордости. И этот же собор и был отчасти причиной падения обители. Монахи заметили, что со времени постройки собора андреевцы стали хуже. А я полагаю, что иначе и не могло быть. Я заметил, что андреевцы к монахам из келиотов и даже к пантелеймоновцам относятся с некоторым снисходительным пренебрежением. В этих отношениях есть нотки высокомерия и, кажется, очень много в этом отношении сделал Андреевский собор. Неожиданно выстроенный, созданный не случайными копейками богомольцев, а точно упавший с неба, собор и вызвал какой-то разрыв в психологии смиренной Андреевской обители, создал это высокомерие, которого одного, конечно, вполне достаточно, чтобы духовно погубить обитель. А потому споры и тяжбы с Ватопедским монастырем, которому подчинен Андреевский скит, необходимость бороться с греками хитростью и пр. все это вместе должно было разлагающе влиять на монастырь».
Плохо кончил писавший эти слова архимандрит Михаил (Семенов). Увлекся церковными реформами, затем перешел в старообрядчество и там не прижился. Человек умный, он до конца не мог поверить в Бога. Монах, паломничавший на Афон, не мог понять, что не миллионеры Сибиряковы там распоряжались постройками, что не человек указывает кому и как там жить, и кому и сколько жертвовать, а самая Божий Матерь.
Особая Ее милость явилась на этой обители, созданной специально для великороссов. Перстом юродивого грека Яни Она указывает на келлию Серай: «Вот Серай, скит руссов и москов». И основатели Андреевского скита иеросхимонах - Виссарион и схимонах Варсонофий - покупают келлию и основывают там обитель "руссов и "москов".
Посмотрим завещание первого игумена и строителя Андреевского скита Виссариона. Первый пункт этого завещания говорит о том, что «Обитель сия» и историческое это место было приобретено им совместно с о. Варсонофием по настоянию духовников с той целью, чтобы служить убежищем для земляков — великороссов, желающих принять монашество в земном жребии Матери Божией, Св. Горе Афонской, поэтому она да будет предназначена для водворения в неё собственно великороссов, подобно тому, как малороссы водворены в скиту Св. Пророка Илии или русские совместно с греками — в монастыре св. вмч. Пантелеймона.
Затем завещание повторяет это: иметь прежде всего в виду, чтобы обитель служила пристанью спасения для земляков — великороссов: вследствие сего, если и будут иногда по усмотрению настоятеля принимаемы в обитель иноплеменныя личности, то таковых не возвышать над коренными насельниками скита или над заслуженными старцами и, вообще, не возводить их на степень руководителей и на высокие должности.
Но сколько первым монахам пришлось перенести лишений и бед, видимо, мы так и не узнаем. Обитель сильно нуждалась в средствах. А получить разрешение на сбор средств в России даже для русских было непросто. В августе 1863 г., во время уже второго пребывания скитской иконы "В скоребех и печалях утешение" в России на период сборов, в Казанской губернии икона проявила чудотворную силу при исцелении людей. Первое чудо от иконы зафиксировано 19 ноября 1863 г. в женском монастыре в честь Рождества Христова в г. Слободском - обрел дар речи 18-летний учащийся вятского духовного училища Владимир Неволин.
По преданию, икона принадлежала святителю Афанасию, Патриарху Константинопольскому, владельцу келлии Серай. После смерти святителя в 1654 г., последовавшей в городе Лубны в Российской империи, она перешла старцу, жившему на покое в Ватопедском монастыре. В день открытия Андреевского скита митрополит Григорий подарил икону первому игумену скита Виссариону (Толмачеву). В августа 1853 г. икону послали морем в Одессу, а оттуда почтой в С.-Петербург иеромонаху Феодориту (Крестовникову), собиравшему в России средства для обители. В ноябре он получил икону со значительными повреждениями и, вероятно, в июле 1859 г., вернувшись на Афон, возвратил ее в обитель. Перед кончиной в 1862 г. игумен Виссарион передал икону братству с пророческими словами: «Да будет она вам отрадою и утешением в скорбех и печалех ».
В ноябрьские дни 1863 года у насельников афонского скита был повод для уныния: казалось бы, устроение русской обители на Афоне приостановилось. Умер о.Виссарион, начинатель этого дела. Умер, прожив нелегкую жизнь, полную искушений. На его место заступил молодой и энергичный о. Феодорит, достаточно известный в России, но, тем не менее, дела скита шли плохо, и быстрорастущие потребности приходили всё в большее противоречие с доходами. Новый сборщик иеромонах Паисий (Левицкий), если и не впал в уныние, то, по крайней мере, был очень озабочен не самыми лучшими результатами сборов. К тому же экономическая ситуация в России после реформы 1861 складывалась неудачным образом. «Жалко смотреть: бедность умножается, по таковым причинам и дела наши останавливаются, нельзя надеяться на улучшение. Весьма хорошо сделаете, если все лишние постройки остановите. Надо беречь копеечку для хлеба, а стены кушать не будем. Охотников на благотворительность нет, - ныне времена злого просвещения, потому злого, что преуспевает всё мирское, а Божественное и религиозное стараются затмевать… многие глаголят невместительное для слуха…» - писал он в скит. Все это подвигает отца Паисия к унынию, и он опять начинает говорить о строгой экономии, присоединяется к хору недоброжелателей скита, которые долгие годы уверяли всех и вся, что не нужно устраивать русский скит, а если и устраивать, то наделать, как говорил о. Виссарион, отстаивая киновиальное устройство, "куреней". То есть похоронить идею общежития.
Вот уже заканчивается срок его неудачного сбора, и он спешит отправиться в город Слободской Вятской губернии, чтобы посетить вместе с иконой монастырь, где игуменией в то время была Пульхерия, дочь о. Филарета (Сазонова), одного из первых насельников Андреевского скита. Но уже незадолго до этой поездки во время посещения отцом Паисием Казанской губернии в августе 1863 года икона начинает проявлять свою чудотворную силу. Особенно это проявляется в отношении людей, одержимых нечистым духом. Бесноватые ощущали невидимое чувственным оком сияние, которое исходило от иконы, и при приближении к ней начинали неистовствовать. Тогда о. Паисий служил молебен и акафист и накладывал на таких людей икону. И почти все несчастные исцелились!
Подробности первого чуда от иконы уже были описаны в истории Андреевского скита. Для нас важнее здесь отметить духовный смысл этих событий. Вот что пишет сам о.Паисий в письме о.Феодориту. О.Феодорит был в недоумении по поводу молчания о.Паисия, а у того тогда не было буквально минуты, чтобы написать письмо новому игумену. Он денно и нощно служил молебны, народ тысячами устремлялся к иконе. Он буквально являл чудеса своим неутомимым служением. Вот что сообщает летопись: «Самая жизнь горожан изменилась: светские люди во всё время не думали о светских развлечениях; каждый умилялся духовно, иные поодиночке, другие группами посещали тот храм, где находилась чудотворная икона Владычицы. Монашествующие, можно сказать, буквально не выходили из церкви, оне не только забывали. что им, как людям, надобно пить и есть, но даже не заботились насчёт отапливания келий, несмотря на ноябрь месяц…» «В продолжении этих трех недель «неземной» жизни многие приезжали из Вятки, чтобы помолиться иконе; в последний день приехал даже губернатор».
19 ноября о.Паисий должен был срочно выехать из Слободского в Петербург, так как срок сбора его кончился, и там либо продлить разрешение на сбор, либо, что было вероятнее всего, ни с чем отправиться на Святую Гору. Но произошло чудо, и он в течение трех недель не мог покинуть город. Естественно, он боялся последствий этого нарушения. Но Бог все устроил по-своему. Вятский архиерей, видя многочисленные случаи исцеления от иконы и общий духовный подъем паствы, счел нужным задержать о.Паисия в своей епархии и обратился с соответствующим прошением в Синод. И о.Паисий уже не по собственному хотению, а по воле Божией пребывал еще год в Вятской епархии. Интересно, что прошение подписал не только преосвященный Агафангел и все священство епархии, но и губернатор. и городской голова города Вятки . "...Я не могу Вам описать моей радости, если бы можно, все оставил и приехал бы с Вами повидаться, но впрочем, на следующей неделе буду отправляться опять в Вятку, долгом и обязанностью почитаю посетить Вас и лично сообщить Вам радость Нашу и милость Владычицы, источник милосердия и благодати, источается от Ея Пресвятыя Иконы, находящейся при мне дивные дела и преславные, немые уста отверзлись, согбенные руки расправились и, не владевшие ногами, ходить стали..." - пишет он ктитору скита П.И.Севастьянову в письме от 14 марта 1864 года. "Вот, Слава Богу, я уже и в Вятке. Праздник провел в больших суетах и ныне, каждый день молебствия, узнали жители, что я готовлюсь в путь. Все желают, чтобы Икона Владычицы посетила дома их", - ему же в письме от 29 апреля 1864 года.
«... Во все время моего сбора я сетовал, видя слабые успехи, ибо уже и срок книги вышел, а для обители утешения было немного. Скорбь моя была безутешна! Но, вот, Владычица неожиданно изливает источник милосердия, и слава Ея по всей окрестности пронеслась! Отовсюду стекаются, кто страждущий телом, кто страждущий душею, и находят отраду. И вот, Владычица сбор делает Сама! Каждый день, в течение трёх месяцев, собирал не менее, как по сто рублей, а бывало и по двести; молебны по домам от утра и до вечера », - пишет он в скит.
В 1876–1882 гг. икона снова находилась в России в сопровождении иеромонаха Иезекииля, опять наблюдались исцеления больных . В 1890 г. икону по решению братии Андреевского скита навсегда отправили в Россию. Сопровождал ее будущий игумен скита иеромонах Иосиф. От Одессы до С.-Петербурга, в местах остановок служились молебны при стечении огромного количества верующих и везде происходили исцеления. В 1890–1891 гг. иеромонахом Иосифом в С.-Петербурге зафиксировано 21 исцеление от различных недугов.
Но и потом Пресвятая сборщица не оставляла своей обители. В дневнике иеромонаха Владимира (Котельникова), насельника Пантелеймонова монастыря на Афоне есть такая запись: " В то время явился к Сибирякову отец Давид Андреевский, с чудотворною иконою и открыл ему видение, что он должен быть монахом у них в скиту. Сибиряков ответил, что у него есть уже стремление к этому. Вот с того момента он и поступил к ним, сначала на подворье в Санкт-Петербурге, а потом и сюда, на Афон, и вполне предал свою волю отцу Давиду, даже и с многомиллионным капиталом" . через три месяца после кончины о. Иннокентия, когда торжественно праздновалось десятилетие настоятельства архимандрита Иосифа, в поздравительной речи обращенной к настоятелю, иеромонах Владимир (Колобов) сказал: "Перед началом собора Вы не раз говаривали: "Только надо с помощью Божиею начать дело, а Матерь Божия поможет нам". И действительно Пречистая Помощница беспомощных помогла Вам, послав человека (блаженной памяти схимонаха Иннокентия Сибирякова), который дал нам необходимые на это богоугодное дело средства" . Так вот откуда взялись у скита, по словам архимандрита Михаила, эти "неожиданно прихлынувшие к нему богатства".
6 февраля 1915 г. на петербургском подворье митр. Петроградский и Ладожский священномученик Владимир (Богоявленский) начал совершать перед чудотворной иконой неусыпное моление о даровании победы русскому воинству. В настоящее время местонахождение иконы неизвестно. Возможно, в 1929 г. ее взяли с собой монахи петербургского подворья, когда были вынуждены покинуть обитель и переселиться в пос. Славянка под Ленинградом. В соборе Андреевского скита над царскими вратами имеется список с иконы, сделанный в 1890 г.
Какова же судьба чудотворной иконы? Она находится на подворье, которое со временем подвергается разгрому. Последним настоятелем подворья был архимандрит Макарий (Реутов). В 1920 годы он назначается настоятелем церкви Старо-Афонского подворья в Ленинграде. В 1929 году подворье скита во главе с архимандритом Макарием подвергается разгрому, иноки изгоняются в п. Славянка под Ленинградом, где устраивают себе молельный дом. Периодически они тайно приезжают в Петербург и служат в Благовещенском храме подворья. В феврале 1932 года 8 человек из братии арестовываются, а остальные покидают Славянку и поселяются на квартирах в Ленинграде. С сентября 1932 года они ведут переговоры с послом Греции, прося принять их в греческое подданство. На допросе архимандрит Макарий показывает: «Все возглавляемые мною игумены, иеромонахи и монахи являются сторонниками Истинно-Православной Церкви».
В 1929 г. он тайно хиротонисан во епископа в Псковскую епархию. Подвергался арестам в 1923, 1924 и 1932 гг. по делу иосифлян. 8 декабря приговорен 1932 к 10 годам лагерей , а через несколько лет к высшей мере наказания и 24 декабря 1937 года расстрелян. Очевидно, небольшая по размерам чудотворная икона вывезена куда-то братией. Но куда? Из частных источников поступило известие, что будто бы она находится в храме святителя Николая Морского в Петербурге. Об этом же писал известный современный историк М.В, Шкаровский" "В некоторых публикациях современных авторов говорилось, что чтимая икона Божией Матери «В скорбех и печалех утешение» бесследно исчезла, и высказывалась версия, что этот образ был взят монахами подворья, когда они оказались вынуждены покинуть его здание (образ, который ныне можно увидеть в Свято-Андреевском скиту, – список, заменивший чудотворную икону в 1890 г.)59. Однако на самом деле икона Божией Матери «В скорбех и печалех утешение» в 1933 г. была передана в Николо-Богоявленский Морской собор северной столицы, сейчас хранится в алтаре собора и выносится оттуда с крестным ходом один раз в год. Другая святыня подворья – мощевик с частицами мощей Двенадцати мучеников и частицей Животворящего Древа Господня также была перенесена весной 1933 г. в Николо-Богоявленский собор и сейчас находится в его верхнем храме".
Представителям братства схимонаха Иннокентия (Сибирякова) удалось установить, что в Николо-Богоявленском соборе находится только один из многочисленных списков иконы. Уверен, что чудотворная икона не погибла, хотя по грехам нашим себя до сих пор не явила. Последнее историческое упоминание о ней относится ко времени изъятия ценностей. "В рамках всероссийской кампании изъятия церковных ценностей (якобы для нужд голодающих Поволжья) 26 апреля 1922 г. произошли их частичная конфискация и вывоз из церкви Благовещения Пресвятой Богородицы. В этот день члены специальной комиссии изъяли 16 серебряных риз, 12 редких лампад и церковную утварь общим весом 1 пуд, 38 фунтов, 6 золотников (более 30 килограммов) серебра, а также драгоценные украшения с чудотворной иконы «В скорбех и печалех утешение» (серебряную коронку с бриллиантом и жемчугом, бриллиантовую розочку и несколько отдельных бриллиантов и алмазов). При этом изъятии присутствовал архимандрит Макарий, а также члены приходского совета: иеромонахи Тихон (Владыкин), Лаврентий (Добрецов), Василий (Митяков), мирянин Александр Ионович Брылов и др. В храме были оставлены для выкупа верующими в семидневный срок равными по весу изделиями из драгоценных металлов четыре серебряные ризы (общим весом 38,5 фунта), в том числе со списка иконы «В скорбех и печалех утешение» и с иконы на мощевике. В пользовании прихожан также оставили до замены соответствующим количеством серебра три дарохранительницы, три чаши с прибором и три напрестольных креста. Кроме того, в храме временно остались числившиеся за Музеем охраны памятников искусства и старины две серебряные ризы, в том числе на самой чудотворной иконе «В скорбех и печалех утешение»34.
В России известно несколько чудотворных списков с иконы. Больше всего списков с иконы находилось в Вятской губернии. Первый список с иконы был сделан самим Неволиным после исцеления в 1863 г. 19 ноября 1866 г. список, находившийся в Христорождественском монастыре, украсили привезенной с Афона ризой. Ежегодно 11 мая с этой иконой совершался крестный ход в Вятке. В 1864 г. Неволиным был создан еще один список для собора во имя святителя Николая в г. Нолинске Вятской губ. В 1882 г. игуменией вятского Преображенского женского монастыря по обету был построен собор в честь иконы «В скорбех и печалех Утешение», где был помещен список, оставленный иеромонахом Паисием (Левицким). С этой иконой регулярно совершались крестные ходы по Вятской губ. в праздничные дни 12 декабря, когда икону доставили из Слободского в Вятку, и 25 января. В 1883 г. был сделан список для храма с. Вишкиль Вятской губ. В настоящее время один из чтимых списков находится в г. Слободском в Свято-Екатерининском соборе.
В Софийском соборе в Царском Селе находится икона, написанная в 1913 г. в Андреевском скиту. Надпись на ее обороте свидетельствует о том, что в том же году икона была подарена от Андреевского скита священномученику Вениамину (Казанскому), еп. Гдовскому. Из надписи в нижней части киота известно, что в 1917 г. эта икона была отдана митр. Вениамином в утешение жителям Царского Села после убиения пресвитера Екатерининского собора священномученика Иоанна Кочурова.
Чудотворный список иконы 1905 г., сделанный в келлии Святителя Иоанна Златоустого Хиландарского монастыря на Афоне, сохранился в Алексиево-Акатовом женском монастыре Воронежа. В 1999 г. отмечалось мироточение иконы.
Но была в скиту еще одна чудотворная икона, так же таинственно связанная с Россией. Икона Божией Матери "Скоропослушница Афонская" была наместной в Серайском храме с давних времен, по приобретении же Серая старцами в 1846 году, они дали ее Павлу Исидоровичу Пономареву в благословение на сбор в пользу Серая в России. 12 лет пробыла икона в России и явила многие чудеса. К иконе была прибита бронзовая доска надписью: "Сия Икона написана в 1660 году афонским монахом Пахомием и до 1846 года находилась в Свято-Андреевском Ново-Русском скиту наместною в церкви Св. Апостола Андрея Первозванного. В 1846 году дана была сия Икона Игуменом сего скита Иеросхимонахом Виссарионом на благословение достопочтенному благодетелю Обители сей Павлу Сидоровичу Пономареву, который и взял ее в Россию. Царице Небесной угодно было прославить ее в России многими чудесами и исцелениями в недугах, чему служат свидетельством подвешенные к иконе от исцелившихся серебряные знаки, и при одном из них, Сама благоизволила назвать Икону сию: "Скоропослушницею Афонской". Признательный к таким высоким милостям Царицы Небесной Пономарев, в 1858 году, возвратил сию Чудотворную Икону сей Обители как неоцененное и неотъемлемое ее достояние". Старец Виссарион как раз в этот момент сильно заболел, лежал в келье неподвижно и икону разместили пока в келлии святителя Василия. У старца в тот момент было воспаление легких и ничто не помогало. Надо было переносить икону из келлии, но о. Виссарион даже не мог встать. Но стал молиться и смог встать на утреню и на перенос иконы. Увы, в нынешнем Андреевском скиту такой иконы нет и храм бывшей келлии Серай пришел в запустение и обветшал. Возможно, икона в период запустения была куда-то перенесена.
Получается, что настолько Божия Матерь заботилась о созидании обителей, что являла свои милости сначала через "Скоропослушницу Афонскую", а затем через икону "В скорбех и печалех утешение". Таким образом Божия Матерь явилась Сама сборщицей на возведение русской афонской обители.