7.
Я всегда был вполне домашним человеком, обожающим уют и стабильность. Прочитал когда-то у Стругацких, что самая естественная поза для человека - в положении лёжа, и полностью согласен. Подвигнуть меня на какие-то радикальные действия, участие в суете и сутолоке - надо сильно постараться. Я не люблю круговерти людей, калейдоскопа событий, или скажем так, мне нравится это наблюдать, находясь в самом естественном положении. Интроверт, что поделаешь. Не скрою, мне кажется, что это можно сказать и о человечестве в целом. Экстремалы, это скорее аномалия, или необходимость. Некоторых хлебом не корми, предоставь им участие в конфликте. Ри и есть именно такой человек.
С "вечера у камина", где блеснул ораторским искусством Шершень-Славик, я ушёл рано, не было ещё и часа ночи. Слишком много возникло поводов для размышлений. Ри пришла часа через три, основательно подогретая коньяком и общением. Разбросав одежду по полу, она слишком осторожно перебралась через меня, уткнулась мне в бок, забросила ногу мне на живот и тихонько засвистела носиком. Её рука некоторое время ласково поглаживала мои рёбра, это были рефлекторные движения, но она уже крепко спала и видела всякие приятности. Экстраверты тоже иногда спят. А мне вдруг пришла в голову холодная мысль - ведь, позволяя ей вместе со мной прогулки в тот мир, я просто и элементарно могу её потерять. Навсегда. И это будет страшно и необратимо. Некоторое время я цепенел от этого ледяного факта, потом обнял её за плечи, прижал к себе, и она что-то промурлыкала в ответ. А потом я снова заснул.
Проснувшись уже часов в девять, я пошарил глазами и никого, кроме себя на диване не увидел. Жаворонок упорхнул. Интересно. Однако, осмотрев комнату, я увидел лежащие на полу её широчайшие фиолетовые, в цвет волос, джинсы, топик, трусики, микроскопический лифчик, там же, где она разбросала их ночью. Ещё интереснее. Впрочем, хозяйка рубища тут-же появилась, ничего, кроме моей футболки в роли ночной рубашки, на ней не было. Она уселась рядом, обиженно надула губки и стала смотреть в потолок. Молчание затянулось, страсти бушевали, и наконец её прорвало :
- Такой подлости я не ожидала. Тем более от... рядом лежащего!
- ?
- За ночь ты умудрился сожрать весь сыр!
- Я... но... Какой сыр? Я не ем по ночам сыра...
- Ночью в холодильнике было навалом свежего, копчёного сыра. А сейчас... сейчас... - она что, реветь собралась?
- Подожди, галчонок, не понимаю, я вообще не помню, чтобы мы приносили домой сыр...
- А как-же?... Но ведь он там был.
Меня озарило :
- А не надо по ночам шарить в чужих холодильниках! Будешь теперь ответ держать перед Глебом...
- При чём здесь Глеб? Но его там вообще не было... Был Славик, был этот, пять звёздочек, армянский...
Я смотрел на неё, ничего не понимая... С Шершнем? Ночью пили коньяк на кухне Глеба?
- Ри... Может, расскажешь?
- Не занудствуй, бросил даму на съедение этим... Как их... Завтракать хочешь? Да, наше барахло так и валяется у Сергея? Надо принести, постирать, починить, я схожу, - она подпрыгнула, рванула к двери, сверкая голой задницей.
- Стой! Да остановись ты! Куда в таком виде?
Она оглядела себя, покачала головой, подобрала и натянула джинсы :
- Не скучай, я пару минут...
И убежала. Кажется, босиком. Пока её не было, я нашёл трусы и включил чайник. Она в охапке приволокла куртки, мешки, сбрую, сгрузила всё это в прачечной, зашла на кухню.
- Представляешь, они все дрыхнут, как на пляже морских котиков. А Славик, он такой смешной во сне!... Кажется, что сейчас начнёт лапкой дрыгать, как щенок...
- Когда ты успела разглядеть его лапки? И ведь он остался у Глеба?
- Разве? Ну, я и туда заскочила, посмотреть, как там...
- И всё в порядке?
- Ты опять злишься?
Опять? Я налил кофе, достал из холодильника молоко, масло. Мы стали пить кофе и намазывать маслом круассаны. За окном было видно, что день собирается быть замечательным. А далеко справа, над Финским заливом висело гигантское грозовое образование. Как и в других местах по всей планете. Уже три месяца...
8.
Наконец она наелась, тыльной стороной кисти вытерла губы, потянулась, расставив тонкие длинные пальцы с острыми ногтями (ох, уж эти ногти!), зачем-то посмотрела на сковородку часов (она спала при часах?), пропела : - "Он грядёт, день забот!"...
Я с тревогой смотрел на неё.
- Чего задумала?
- Я?
- Да, ты.
- Вроде, ничего особенного. Тряпки надо в порядок привести, оружие. Макияж навести, что-то там постирать, дома пыль вытереть... Мало-ли...
- Не хитри.
- Ты меня в чём-то подозреваешь?
- Да. Во многом.
- Перестань. Я чиста в помыслах.
- И эти помыслы?...
Она задумчиво водила пальцем по столешнице. Я был прав.
- Спецодежду надо срочно в порядок приводить?
- Но там-же кровь... Да, Да! Я подумала... - она задумалась, придумывая, что она там подумала. Мне это было не интересно.
- Ничего не придумывай, никуда не пойдём. Ты видела, что у тебя на спине?
- Надеюсь, не волосы? Пара царапин, ерунда. Зато у тебя нога!
- У меня их даже две. Будем отдыхать неделю. Кто вчера стонал, как ему надоело выживание?
- Что с тобой происходит, Оли?
- Со мной? Не смеши.
- Может быть. Женская интуиция, знаешь...
Вот так у них у всех... Перевод стрелок, тактика известная и простая, как два ведра... Отработанная миллионами поколений. С помощью кастрюль, сковородок, оглобель и ухватов. И вёдрами, в том числе.
- Извини, галчонок, наверное, просто устал. Не обращай внимания, займись чем-нибудь там, по своему списку.
- А ты? - в её вопросе слышалось : "не уйдёшь?".
- Я тут... во вчерашнем разговоре прозвучало несколько вопросов, надо обдумать.
- Не поделишься? Мне тоже нужно занятие для мозгов. Потом сопоставим выводы...
- Вопросы... - я почесал затылок. - Хорошо, не мне одному насиловать мозги. Во-первых, о влиянии того мира на сознание людей. А более глобально, о влиянии на общество. Кому, как, зачем, и так далее...
- И во-вторых?
- Твари. Биотехнологии нелюдей? Однако во многих конфликтах хозяев и рядом со своими сервами не было. И похоже, что роботы не очень и нуждаются в направляющей руке. И даже кажется, что порой их интересы не совпадают. Бунт роботов? Но почему этот бунт выражается в нападениях на нас? Это было в программе? Что это может быть за программа? - я покрутил пальцами в воздухе и пошёл в лоджию, к ноутбуку. Мне всегда почему-то легче думалось, когда тезисы выложены перед глазами и чётко сформулированы...
Через некоторое время я почувствовал за спиной её присутствие, потом её подбородок на плече. Она внимательно читала записанное мной. Хмыкнула пару раз.
- Только без критики, это всего-лишь первое, что приходит в голову.
- Знаешь, что странно? Первое приходит нам в голову параллельно.... И вот это тоже... А кто сказал, что они не разумны? Ведь тезис о разумности высказал впервые... Сергей? Или Глеб? А потом вдруг неожиданно точка зрения изменилась...
- Да, это было мнение...
- Славика! То-есть, Шершня... И он его не обосновал. Туманно высказался, что у него есть основания так думать... Оли... мы... у нас всё нормально?
- Ты о чём?
- Балбес. Не о чём, а о ком! О нас с тобой... Мы не на грани?
Я повернул голову, посмотрел в её глаза. Ничерта я не понимал в мыслях женщины...
- Что ты ещё придумала?
- Не знаю, - она покачала головой, взяла меня за уши, прижала свои губы к моим. - Мне вдруг стало страшно, что мы можем остаться одни... Ты и я... поодиночке. Каждый. В одиночестве...
"Стало страшно..."- автоматически напечатали мои пальцы.
- Да! Я тоже боюсь, - с вызовом сказала она. - Но кажется, совсем не того, чего боишься ты! И не надо такие удивлённые глаза!
- "Сегодня ночью я очень испугался, что могу потерять тебя..." - напечатал я.
- Дурак! Ну тебя, совсем! - и она ушла к своим косметикам и стиральным машинкам. Но тут-же вернулась, - А твой Шершень тоже дурак! Что он понимает в искусственном интеллекте!
Я чуть не поперхнулся - "Мой Шершень?!", но она опять улетела.
И опять не надолго.
- Я вспомнила! - торжествующе объявила она.
- Я рад, что память вернулась к тебе.
Она не обратила внимания на мой сарказм :
- Я вспомнила, о чём думала ночью!...
- О сыре?
- Посмотри, что произошло ; мы направились к северному дому, не зная, что нас там ожидает. А там был Шершень, который нас тоже не ждал. Он ждал нелюдя.
- Это из чего вытекает?
- Он торчал наверху, - Ри стала загибать пальчики, один за другим. - Он сидел там в темноте, у окна, не зажигая огня. Значит, кого-то ждал. Он отправил нас вниз, драться с тварями, сказав, что у него дело, и он будет наверху. Он знал, что к нему придёт гость. И гость пришёл. Тебе не кажется, что Шершню совсем не нужны были свидетели их встречи?
- Наверное, нам надо идти и вязать его? Знаешь, мне противны разговоры о теории заговоров.
- Ты готов перенести это плодородное чувство на меня?
- Не бесись, Ри. Не сомневаюсь, если-бы нам понадобилась помощь, он нам её оказал-бы.
- Ты думаешь! Посмотрите все на него! ОН думает! Ну, и целуйся со своим Шершнем!
Такой получился конструктивный разговор. И опять непонятное чувство заворочалось в душе. Что-то готово было прорваться, но так и осталось не высказанным. И давно у нас не было таких семейных дрязг...
Вообще не было.
9.
Она продолжала мелькать, как обезьянка на резинке, как Арлекино, как, чорт его подери, Фигаро из водевиля!
- И ты к этому так несерьёзно относишься! Ух! Безответственный ты человек!
- Я серьёзен, как Биг-Бен!
- И ты ещё смеешь упрекать меня в легкомысленности!
- ...
- Ты совершенно не умеешь сочувствовать и только насмехаешься! Клоун!
- ...
- Что за книжку упомянул Иван? "Мир, не нужный никому", что это такое?
- Какая-то писанина столетней давности. Тогда писали массу ерунды, ждали очередного апокалипсиса. Кажется, книжка не окончена и резонанса не вызвала. Не читал...
- Ты всегда так!
- ...
Наконец она пришла окончательно, и я прислушался, стиральная машинка молчала, стирка закончилась. Рита придвинула стул к моему, закурила, что повергло меня в шок, и заплакала, что обратило меня в панику.
- Что со мной, Оли? Или это с нами что-то происходит? Не знаешь? Пойдём, погуляем, а? Не могу в замкнутом пространстве... - она в самом деле не любила находиться в закрытых помещениях. Я достал из стола носовой платок, вытер ей глаза, потом нос.
- Спасибо, - кивнула она, всхлипывая и готовая снова разрыдаться, - опять краситься...
Я вздохнул, тяжкий крест мужчины, ждать, пока женщина наводит марафет... Но, на удивление, всё было быстро. Ри умылась и сменила ресницы, потом подумала и переодела майку. Восхищённый, я сунул ноги в мокасины, и мы отправились.
Откровенно говоря, я опасался, что мы встретим на лестнице или у дома кого-то из друзей. Мне казалось, что то, что мелькнуло в нашем скандале, и что осталось невысказанным, должно стать прошедшей темой в наших отношениях... Нам нужно было одиночество. Мы шли по газону вдоль фасада дома в сторону стеклянного уродливого параллелепипеда универсама. Мадам пол-ночи искала сыр... Будет ей сыр. Солнце светило нам в спины и перед нами простирались и шагали наши тени.
- Вот печалька, специально взяла очищенного арахиса, чтобы угостить белок, и где они? Ведь всегда шныряют под ногами, а сейчас хоть-бы одна... Как корова языком слизнула, - жаловалась Ри, разводя руками. И в самом деле, это было странно... Белки не мигрируют? Какое-то время мы шли молча, и Рита поглядывала то на кустики в пластмассовых оградках, то на шеренгу каштанов вдоль стеклянного тоннеля скоростной трассы, пожимала плечами. Что-то её беспокоило. Мы уже настроились погрузиться в прохладные чертоги универсама, когда громкий истеричный голос привлёк внимание.
- Апполинарий! Я требую ответа! Куда девалась моя любимая крошка Анастасия! Ты обещал строгий надзор, и вот? Где она, я желаю немедленно её видеть! Апполинарий, не делай вид, что потерял уши, я этого не люблю! Что ты можешь сказать в своё оправдание?
Звуки издавала низенькая толстая старушка, стоявшая в тени рощицы у заднего угла универсама, она воздевала руки и изображала крайнее возмущение. Её голос был похож на скребущие звуки веток, трущихся о жестяной скат крыши.
- Несносная старуха, - пробормотала Ри, досадливо поморщившись. - Наверное, поручила деду присмотр за внучкой, а сама загуляла по торговым залам шопа...
- Подожди, посмотри, к кому она обращается.
- К собаке, - растерянно проговорила Ри. - Она что, внучку доверила псу?
Перед старухой, присев на задние лапы, здоровенный пудель виновато склонил голову, чуть не подметая ушами газон.
- С ума сошли люди, - констатировала Ри. - Вот фокус, ведь я знаю эту тётку. Она обычно прогуливает двух собак. Значит, Анастасия, это псина. Такая общипанная собачонка, ветер дунет, улетит...
- Бог с ней совсем, вместе с её собаками! Пошли за сыром уже... Что?
- Что ты там говорил про белок, Ольсен?
- Про белок?... Не помню. А что я мог сказать?
- Так скажи что-нибудь! Зайди на сайт природоохранников, мне тебя учить? Ноут с собой, надеюсь?
- Куда я без него, - виновато проворчал я. - Пойдём на скамеечку...
Через пять минут мы с удивлением читали на сайте природоохранников о непонятном феномене исчезновения белок в Мариенбурге, пригороде Гатчины. В основном там содержались сообщения встревоженных местных жителей и догадки журналистов о таинственной беличьей эпидемии, что-то вроде куриного вируса... И ни одного ответа от уважаемых зоологов. Они или не слышали ничего, или хранили тайну неразглашения.
- Какие соображения? Вообще?
- Я не зоолог, - развёл я руками. - Может быть, хулиганство подростков?
- Ты слышал ночью звуки охотничьих рогов и лай гончих собак? Кстати, собака тоже в тему. Оли, ты разочаровываешь меня в твоих умственных потугах.
- О чём ты? Я никогда не интересовался ни белками, ни собаками. В этих темах мой голос совещательный.
- А пропадающими бесследно коллегами, которых убили твари, ты интересовался?
- При чём здесь... - я замолчал. Я вспомнил об убийстве в Выборге. И о попытке убийцы похитить труп.
- Пойдём назад? Пусть аналитики думают. Связываются с полицией, с другими регионами. Может быть, наряду с белками, и люди пропадали?
- А прогулка?
- Не будь дураком, Оли. Ты предлагаешь наслаждаться природой? Или искать трупы белок и собак?
- Знаешь, что я думаю, Оли? - спросила она, когда мы возвращались назад. - Я думаю, что скоро нам не надо будет ходить в тот мир.
- Потому, что он придёт сюда?
- Запросто. Вот я давеча сказала : "Зло начало экспансию"... Или не я? Не суть важно. Слишком выспренно звучит? Так может сказать тот, кто ни разу не был в том мире. А я не верю, что в наше время можно увидеть столько смертей. Страшных смертей. Смертей знакомых и друзей. Это ведь война на уничтожение. А вот те все люди, они даже не подозревают, что всё это рядом... Господи, да они даже не подозревают, что такое вообще возможно!... Почему всё это с нами? Ведь всего три месяца назад... Это было миллиард лет назад, когда динозавры рвали людей в клочья, да? Ведь этого не было, Оли?... Мне всё это приснилось, да? Скажи-же мне!...
Кажется, у неё начиналась истерика. И от этого стало ещё хуже.
- А мы любим, спорим у камина, придумываем нелепые теории, - продолжала она, будто механическое устройство, с застывшим лицом и безразличным голосом. - И снова идём туда и убиваем. Нам это надо? Не знаю. Наверное, нет. Но кому-то это надо, потому что человек всегда делает то, что кому-то надо. Кому-то нужно, чтобы мы убивали. И умирали... Это наша работа.