РУССКИЙ ВАНЯ И КРАБЫ.
Недавно многие информационные агентства сообщали, что в северных морях расплодили камчатские крабы, что Норвегия, Швеция и другие скандинавские страны бьют тревогу. Крабы жрут треску, идут по дну сплошным слоем, как тевтонские рыцари во время Ледового побоища, ос-тавляя за собой лишь обглоданные камни.
«Ваня!» - подумал я с какой-то даже радостью. – «Только он мог такое учудить!»
В конце ХХ века я работал на губернаторской предвыборке в Корякском автономном округе. Мы с губернатором Валентиной Броневич мотались по прибрежным камчатским поселкам, снимали, брали интервью, знакомились с новыми людьми. Броневич баллотировалась на второй срок, она производила впечатление внятного человека, и помочь ей хоте-лось не только за деньги, но и от души.
Округ, по сути лежал в руинах. Случись это где-нибудь в Африке, международное сообщество давно бы объявило гуманитарную катастрофу. И мать Тереза прилетела бы с гуманитарным грузом, и пресса начала бы их снимать и крутить по ВВС, а тут коряки тихо умирали в холоде и голоде, булка хлеба стоила временами дороже ста рублей. Люди годами не получали зарплату, брали в магазинах продукты в долг, под запись, а потом предприятия рассчитывались за них. Вместо денег по округу ходила браконьерская икра.
Все было просто. Фраза Ельцина, сказанная по пьяному делу (иначе не-возможно объяснить логику этого самоубийственного Указа), о суверенитете, которого можно брать столько, «сколько сможете унести», потом выборы, где много горластых, самых наглых и безграмотных сели в губернаторские кресла. В Корякии новое руководство решило одним прыжком запрыгнуть в рай. Продав все лимиты на лосось, на краба и «митька», то есть минтай, взяв гигантские кредиты, они все деньги пустили на по-купку нескольких стареньких «Боингов», начали строить взлетно-посадочную полосу, способную принимать международные рейсы. Корякский народ с удивлением взирал на эти пирамиды Хеопса, смиренно готовясь к голодной смерти.
Идея, на первый взгляд, была любопытной – сделать «аэродром подскока», чтобы рейсы, следовавшие из Юго-Восточной Азии в Америку, сади-лись там, заправлялись, а часть пассажиров на какое-то время оставалась бы в Корякии, чтобы половить, однако, рыбку, полюбоваться незабываемыми танцами национального ансамбля «Мэнго».
Полосу не достроили, «Боинги» перегнали куда-то в Африку, там они работали на чужой, никому не известный карман, а старый аэропорт – деревянный сарай с залом ожидания на двадцать человек сгорел дотла.
Валентина Броневич первой вышла на идею «базовых предприятий» - фирме давались лимиты на лосось или краб, в ответ она, рыбодобывающая компания, в добровольно-принудительном порядке содержала поселок в своем районе – коммуналку, всю социальную сферу, возила бы продукты, выпекала дешевый хлеб.
Одним из таких предприятий было закрытое акционерное общество «Янин Кутх». Перевести это с корякского трудно, еще труднее понять сакральный смысл этого выражения. Кутх, это ворон, главный бог в языческой мифологии аборигенов. Не ворона с помойки, а мудрый юконский ворон, живущий триста лет. А Янин Кутх, это Жирный Ворон, Живущий в Устье Реки.
«Янин Кутх» занимался не только лососем, но и камчатским королевским крабом, основные лимиты были отданы этой фирме. Руководил фирмой Иван М. Это был крепкий русский мужик с мощными бицепсами и покатыми плечами кузнеца. Он первый начал вкладывать деньги в корякские поселки. Следом фирма с не менее странным названием «Марина Ич» построила в поселке Воямполка школу по канадскому проекту, вло-жив в это строительство пять миллионов долларов. Потом был Олег Кожемяко с его национальным селом Тымлат. Они умели приходить на пустое место, строить и делать деньги.
А потом Валентина Броневич проиграла предвыборную кампанию. При-шли бывшие геологи, которые начали разрабатывать в Корякии платину. Двести пятьдесят тонн за двенадцать лет. Две тысячи двести рублей за грамм платины. Тысяча граммов в килограмме. Тысяча килограммов в тонне. Посчитайте, если цифра поместится на экранчике калькулятора. Тогда многие поселки жили без света, билет до Петропавловска стоил до-роже, чем до Москвы. Новая власть устроила жесткий передел собственности. Иван М. остался без лимитов, его «Янин Кутх» должен был умереть. Имя корякского божества не спасало от беспощадных реалий российского бизнеса. Я слышал, что М. перевел бизнес в Архангельск.
А потом появилось крабовое нашествие, взвыли газеты, запричитали западные экологи. Дураки, они просто не умели ловить краба. Они не зна-ли, что камчатский краб, даже в Северном море – это миллионы долларов.
Я уверен, что это ванькин краб. Когда мы сидели в ночь пред выборами, он говорил:
- Всякое может быть! Накорми народ, и он тебя будет ненавидеть за то, что ты видел его голодным и нищим. Могут не проголосовать.
- И что тогда? – спросил я.
- Лимиты на любые биоресурсы конечны, - сказал он задумчиво. – Всегда найдется желающий их перераспределить. Над выращивать марикультуры. Проще говоря, надо иметь свой морской огородик. Сажать, выращивать и собирать.
- Так в чем же дело? – спросил я. – На последнем рыбохозяйственном сове-те предлагали брать участки, подавать заявки. Гребешок, кукумария…
- Холодно здесь! – сказал Иван с улыбкой. – Вот бы в Архангельске… Там и море теплее на два градуса, и… Новая Земля рядом.
- Чего же хорошего? Новая Земля! На подводной лодочке, с атомным мо-торчиком, да сто двадцать бомбочек, как поет мой приятель Лева Лысиков… Там столько реакторов затоплено, столько взрывов было – и в атмосфере, и под землей, и под водой! Это же полярный Чернобыль, сто Чернобылей!
- Немножко радиации всегда хорошо! – сказал Иван, снова улыбаясь своей простой и щербатой улыбкой. – Говорят, что так человек из обезьянки вы-велся. Всплеск радиации, и вот они мы – уже разумные, блин.
- Говорят, что мы еще Господом Богом созданы по его образу и подобию! – сказал я, наливая водку в тяжелые хрустальные рюмки.
- Я же не говорю – кто. Я говорю – как. Направленный короткий импульс с рассчитанным уровнем радиации. За пультом мог стоять и сам Господь Бог, и его старший лаборант, - сказал он и выпил водку, как водичку.
- Когда живешь среди коряков, легко себя почувствовать Богом? Да, Иван? – спросил я, уже захмелев.
- Да не в этом дело! Просто сделать хочется чего-то… Глобального! – сказал он просто.
Ну вот, он сделал. И мало кто догадывается, как камчатские королевские крабы появились в Северном море. Скорее всего, появились навсегда. Шведские экологи повопят немного, потом признают их самостоятельным видом, нуждающимся в защите. И будут защищать. А если будут ловить, то никто не будет ссориться до смертоубийства из-за лимитов.
Да, Иван! Ты сделал нечто глобальное. Почувствовал ли ты себя хоть немного Богом?
А если почувствовал, то было ли это приятно?