- А я смотрю, вы все еще не пристроены? - услышав эти слова, я вздрогнула и обернулась: дизайнер разговаривал с педалью от швейной машины, пытаясь воткнуть штепсель от нее в ее проем... Я была настолько поражена, что не могла даже сообразить, что делать, - Ну, всяк сверчок - знай свой шесток!
С пятой попытки он все-таки попал штепселем педали в проем швейной машины, уселся на стул, и пустой машинный зал огласился одиноким стрекотанием - дизайнер пришивал карман к фартуку.
Где он взял этот фартук, и зачем ему карман, мне было совершенно непонятно, потому что фартук был старый, протертый и замасленный, а карман - явно отпорот от джинсов, и, скорее всего - китайских, поэтому я, затаив дыхание, вышла из зала и отправилась к себе.
Мне нужно было пройти в себя - на этом месте я хихикнула: "отправилась к себе, чтобы прийти в себя", это означает, что мое рабочее место - это и есть "я", если прийти в себя я могу, отправившись к себе.
В кабинете я в первую очередь включила чайник, открыла шкафчик, достала две чашки, два блюдца, две ложечки, вазочку с печеньем, креманку с вареньем, орешки в шоколаде, затем уселась и стала ждать - что случится раньше: закипит чайник, я "приду в себя", или дизайнер прибежит. У него поразительное чутье на чаепитие, многократно проверенное опытом - стоит только усесться пить чай, тут же он и прибегает.
Это случилось одновременно: дверь скрипнула одновременно с щелчком чайника, и я как-то сразу поняла, что нужно делать.
***
- А позолоти ручку, дарагой! - Главный третий день пытался забыть о Модном Доме, куда так подло и неожиданно сбежал от него работать дизайнер. Главный третий день старался подставлять солнцу не только пузо, но и бока, и спину, чтобы загореть как следует, все-таки это океан! Пляж! Отпуск! И когда будет следующий - неизвестно, но... Подлости имеют свойство валиться одна за другой - третий день на соседнем шезлонге располагалась цыганская семья, и каждые полчаса, как по расписанию, кто-нибудь из них подходил к Главному со словами, - А позолоти ручку, дарагой!
"Дарагому" оставалось либо переворачиваться на другой бок, делая вид, что не расслышал, и поворачивается потому что уже пора загорать именно другим боком, и что он поворачивается не для того, чтобы отвернуться от назойливого просителя, либо - золотить ручку. И тот, и другой вариант раздражал его неимоверно, и Главный подумывал уже "позолотить ручку" какому-нибудь киллеру, желательно "оптовику", но...
Но - совесть.
Она не дремала...
***
На второй или третьей чашке чаю дверь опять скрипнула. Мы с дизайнером одновременно подняли глаза на дверной проем и - о чудо! - вот он, Главный!