Один из гнорков-мужчин встал между подстилкой и кустами. Взяв в руки излучатель, он начал всматриваться в листву. Наблюдатели стояли немного в стороне, но Игорь почувствовал, как неприятный холодок колышется внутри. Копья и деревянные тесаки не могли защитить от оружия гнорка.
Второй мужчина забрался на мат, и вскоре на подстилке сплелись два обнаженных тела. Игорь понял, что на самом деле гнорки мало отличаются от людей.
Сторожа больше интересовал процесс, происходящий на земле, нежели возможная опасность из леса. Гнорк во все глаза таращился на товарищей.
Шекшен положил руку на плечо Игорю. Смущение на лице высокого мужчины совсем исчезло, да и Челчак уже не улыбалась.
Гнорк, увлеченный просмотром, потерял и сознание, и оружие. Парочка так и не достигла пика удовольствия. Всех надежно связали. Обнаженную женщину Дина и Челчак вместе с покрывалом утащили в кусты. Шекшен и Игорь остались с пленниками.
Сторож, не справившийся со своими обязанностями, смотрел испуганно. А вот мужчина, совсем недавно обнимавший женщину, оставался на удивление спокойным.
Шекшен развязал тряпку, закрывавшую рот невозмутимому гнорку, и предложил:
– Поговорим?
– А что взамен? – на чистом общегалактическом ответил пленник.
– Мы просто уйдем и ничего не возьмем у вас.
– Ты умный, – ответил гнорк. – Спрашивай.
– Почему вы решили пообниматься в таком неудобном месте? – спросил Игорь.
– Заключенным не положено заниматься сексом, – ответил пленник. – Там видеокамеры, да и собратья могут наябедничать. А здесь из-за платформ нас не видно.
Шекшен остался невозмутимым, а Игорь не смог скрыть изумления. Людей охраняли гнорки-заключенные. Стало понятным, почему они кое-как сваливали мусор и норовили заняться сексом в неподобающих местах.
Дальше спрашивал Шекшен. Игорь вновь удивился, в этот раз тому, сколько вопросов приготовил товарищ.
Вскоре пришло отвращение, потому что речь зашла о людях, которые попадали из жилых боксов в производственное помещение.
– Усыпляем еще ночью, чтобы с одеждой не возиться, сцеживаем кровь, потом разделываем, – спокойно рассказывал гнорк. – Мясо, что получше – нам, остальное – на пищевые брикеты.
Как тут не подступить тошноте, если узнаешь, что ты в недалеком прошлом ел брикеты из измельченных людей, а пищевые таблетки состоят из обезвоженной смеси человеческой крови и сока колючих плодов.
Каждый день всех, кто содержался в одном из боксов, убивали. Усыпленных пленников гнорки сначала перетаскивали в гравилет, а потом из него – в производственное помещение. Поэтому грузовики так долго стояли и у тех, и у других ворот.
Шекшен спрашивал и спрашивал, а гнорк добросовестно отвечал.
– Сумасшедшие! – однажды воскликнул он. – Вы не сможете захватить корабль, ведь грузовик разгружают вручную, и работают там только наши. Конечно, гнорк может спрятаться среди груза, но среди нас нет идиотов. На упаковках таблеток надписи на общегалактическом языке – значит, их повезут на вашу планету. А гнорку среди людей делать нечего. Свободный гравилет вы тоже не найдете, а по земле на космодром не попасть.
Шекшен ничего не ответил на это и продолжил допрос.
Дина и Челчак приволокли женщину обратно. Одежду и оружие пленников сложили поодаль и развязали руки одному из гнорков. Вся четверка исчезла в зарослях.
– Они будут молчать, – на ходу сказал Шекшен. – Если кто-то из них начнет рассказывать, ему просто не поверят, да еще будут смеяться. Ведь у них ничего не пропало. Кроме того, если дойдет до начальства, их могут наказать.
Беглецы могли обзавестись оружием, но не поддались соблазну и остались в безопасности.
Шекшен вывел их к лагерю, где они когда-то жили, наблюдая за базой. Тут инициативой завладела Челчак.
– Насколько я поняла, все мы хотим захватить корабль и улететь с этой планеты, – сказала она. – Значит, нам нужен план.
– Все правильно, – согласился Шекшен.
– Тогда начнем с конца, – продолжила высокая женщина. – Куда мы полетим, когда обзаведемся кораблем?
Неожиданным оказался не только вопрос – непривычным было само поведение Челчак. Обычно она послушно выполняла распоряжения друга, безоговорочно признавая его старшинство. Впрочем, Шекшен остался невозмутимым.
– Надо лететь к эркам, – сказала Дина, – После того как нас продали, возвращаться к людям не стоит. В лучшем случае, нас просто вернут сюда.
– Мы слишком много знаем, – согласился Шекшен.
– Теперь давайте думать, как мы захватим корабль, – предложила Челчак.
Путь имелся лишь один: взять под контроль гравилет, везущий пищевые таблетки, и с погрузочной консоли проникнуть в звездолет. Выглядело все достаточно просто. Гнорк, которого они допрашивали, приводил грузовики на космодром. По его словам, он сажал гравилет на безлюдную консоль, открывал двери и ждал, когда команда грузчиков придет и начнет перетаскивать ящики с пищевыми таблетками в корабль. Люки на звездолете открывали заранее, поэтому беглецы могли просто заскочить внутрь.
Дальше начинались сложности, ведь следом за ними в открытый люк могли зайти и гнорки.
На любом корабле предусмотрено экстренное открывание и внутреннего люков шлюза. Однако эти кнопки на время погрузки просто закрывают и запирают на обычный механический замок.
– Я смогу добраться до пульта, – сказала Дина. – Но сначала придется найти аварийный комплект инструмента, потом вскрыть защитную панель – на это уйдет не меньше десяти минут.
– Слишком долго, – вздохнула Челчак. – Мы можем рассчитывать лишь на минуту.
Какой смысл пробираться к звездолету, если там их ожидает заведомая неудача? Однако верный путь нащупал Шекшен.
– Если гравилет врежется в одну из опор корабля, нарушится равновесие, – сказал предводитель.
– Автоматика скомандует экстренный взлет, и люки закроются сами, – подхватил Игорь. – Транспорт поднимется на сотню метров, и гнорки там его не достанут. Только система безопасности гравилета не допустит его столкновения с кораблем. А отключить защиту от аварий невозможно.
– Малыш, кто тебе сказал такую глупость? – удивилась Дина. – Я сделаю это за несколько секунд.
Настал черед удивляться Игорю. Откуда у подруги такие глубокие познания и необычные умения?
Дина рассмеялась, глядя на недоумевающего друга:
– Какие вы, мужчины, все-таки невнимательные! Милый, я же говорила тебе, что выросла на ремонтной базе. А моя специальность – электронные устройства. Да, я большая и сильная, но совсем не глупенькая, как тебе кажется.
Дальше разговаривали только женщины, а мужчины взирали на подруг, удивляясь, как они раньше не оценили способности и сообразительность своих возлюбленных.
– Как сделать, чтобы гравилет врезался в опору?
– Нет ничего проще! Забиваешь в память траекторию, ставишь замедление в несколько секунд и уходишь из кабины – все, человек не нужен, – разъяснила Дина.
– Остается только попасть в рубку. Здесь делают пищевые таблетки для людей – значит, корабль должен отвезти их к людям. Наверно, корабль наш и пилоты наши… Среди гнорков человеку делать нечего – пилоты должны сидеть, задраив все люки, и ждать команды к старту, – рассудила Челчак.
– Надо вести переговоры с пилотами. Чтобы они стали сговорчивее, я вскрою технологический люк и попробую сложить хотя бы одну опору. Думаю, у меня получится блокировать управление ею из рубки.
– А если они отключат освещение?
– Немедленно зажгутся аварийные фонари.
– Можно сказать им, что у нас есть взрывное устройство, или объяснить, что, разбив корабль, они станут сырьем для пищевых таблеток.
– Милые девушки, – Шекшен прервал оживленную беседу. – А вы не забыли, что нам нужно сначала попасть на космодром?
Разумеется, Дина и Челчак знали, что план должен состоять из нескольких частей. Только подобраться к звездолету они могли лишь на гравилете. Захватить грузовик, везущий пищевые таблетки с одной из баз – других вариантов не просматривалось.
Подобные рейсы совершались довольно редко, и гравилеты обычно везли свежевыжатый сок красных плодов. Рядом с космодромом тоже жили люди, и этих пленников также убивали, чтобы использовать их кровь. Однако требовался грузовик именно с пищевыми таблетками, ведь только ему предстояло разгружаться сразу же в звездолет.
Кроме самого захвата, существовало еще одно препятствие. При подлете к космодрому пилот грузовика связывался с диспетчером по видеосвязи. Гнорк-оператор видел не только летчика, но и соседнее кресло в двухместной кабине.
– Пилота нужно постоянно контролировать, – сказала Челчак. – Поэтому кто-то из нас должен оставаться в кабине. Нужно спрятаться между сиденьем и панелью приборов – там, где обычно находятся ноги.
Конечно, все смотрели на Игоря, ведь никто из остальных попросту не поместился бы в тесном местечке так, чтобы остаться незамеченным.
Пробраться в гравилет требовалось незаметно: открытый бой с вооруженными гнорками неизбежно закончился бы поражением. Предстояло обмануть не только персонал базы, но и охранные системы. Лучше всех в них разбиралась Челчак, совсем недавно бывшая начальником службы безопасности на ремонтной космической станции. Командование перешло к высокой женщине.
Оказалось, что Челчак и Шекшен стоили друг друга. Новая предводительница тоже старалась учесть каждую мелочь.
Правда повторяла она другие слова:
– Охранные системы мы сможем преодолеть, только используя недоработки и разгильдяйство персонала. Наша задача – найти слабости.
Если раньше они следили за базой с единственного наблюдательного пункта, то теперь рассматривали здания и гнорков с разных сторон. Приходилось пробираться почти вплотную к биобарьеру, рискуя быть замеченными.
– Если не найдем слабых мест здесь, уйдем к другой базе, – как-то сказала Челчак.
Игорь все понимал, но уже давно считал высокую женщину жуткой занудой.
Они не стали менять объект.
– Сквозь биобарьер будем проходить около блока солнечных батарей – там, где гнорки занимаются сексом в кустах, – решила Челчак. – Ночью я не видела ни одной парочки а днем их сколько угодно. Вполне возможно, в светлое время суток видеонаблюдение там отключают, а вечером оно опять начинает работать. Не исключено, что нам придется изображать влюбленных гнорков.
Найти на свалке коричневые комбинезоны не составило труда, но имелась еще одна трудность. Гнорки не носили головных уборов и сверкали на солнышке лысыми головами. У людей же, как известно, на голове растут волосы.
Игорь несколько дней точил на камне нож-пилку и все-таки добился нужной остроты – теперь у них была бритва.
– Ночью база неплохо освещена, – заметила Челчак. – Значит, камеры не работают в инфракрасном режиме. Нам нужны маскировочные накидки, светлые и темные.
Из распоротых комбинезонов сшили полотнища, половину осветлили соком растения, имевшего весьма кислый вкус. Остальные накидки Челчак собственноручно вымазал грязью.
Настало время зайцев – "самоубийц". Шекшен приближался к биобарьеру со связанным зверьком в руках, оглушал зайца и развязывал его. Затем мужчина бросал бесчувственного зверька так, чтобы он упал в том месте, где проходила плоскость защитного излучения. Дальше следовало незаметно удалиться.
После первой подобной диверсии на базе поднялся жуткий переполох. Завыла сирена, забегали гнорки. Целая команда подошла к месту нарушения периметра. Только после этого все стихло, защитное излучение отключили и один из гнорков убрал мертвого зайца.
В следующий раз все происходило так же. Шекшен бросал зверьков ежедневно в разных местах и каждый раз оставался незамеченным. Охрана стала вести себя иначе: шум уже не поднимали, а за зайцем приходил единственный гнорк.
– Барьер отключают заранее, – заметила Челчак. – Нам хватит времени, чтобы проскользнуть.
Головы побриты, накидки и веревочная лестница приготовлены – пришло время начинать рискованное предприятие. Заяц упал на барьер рядом с блоком солнечных батарей. Едва заметное мерцание вскоре исчезло, и четыре темные фигуры пробрались в кусты – излюбленное место для свиданий подневольных гнорков. Люди особо и не прятались: напротив, требовалось обозначить свое присутствие, чтобы озабоченные взаимным влечением враги не приближались слишком близко.
Стемнело, зажглись фонари. Однако среди освещенных участков имелись места, где стоял сумрак. Люди недаром потратили столько времени на наблюдения и проложили маршрут, использовав недостатки освещения. Опасные места пришлось преодолевать, накрывшись темными накидками.
Самым опасным был подъем на крышу производственного здания. Стена в выбранном месте почти не освещалась, но заметить людей все равно могли. Игорь ловко вскарабкался по пирамиде из товарищей, сбросил веревочную лестницу. Через несколько секунд все лежали на крыше.
– Здесь нет камер, – прошептала Челчак. – Но если нас заметили, сейчас начнется…
Время шло, но тишина оставалась нерушимой – пока им везло.
Маленькая будочка, накрывавшая выход на крышу, послужила им убежищем до утра. Взошло солнце, но люди по-прежнему теснились под маленьким навесом и слушали. Ждали и слушали.
– Гравилет встал на погрузку, – прошептала Челчак. – Скоро будем выдвигаться.
Пищевые таблетки грузили всегда в одном и том же месте, а возили их раз в десять дней. Разумеется, день проникновения они выбрали, учитывая это.
Накрыться светлой материей и медленно ползти по крыше – именно так, а не иначе. Шуметь нельзя, да и бегущая фигура могла попасться на глаза пилоту грузовика или платформы. Конечно, накидки были сомнительной защитой от обнаружения, но в это время летательные аппараты редко поднимались над базой. Оставалось только соблюдать тишину и не делать резких движений.
На белую крышу гравилета они сползли быстро и бесшумно.
Едва гнорк-пилот забрался в кабину, как между ним и незакрытой дверью с крыши спрыгнул Игорь. С другой стороны в кабину проскользнула Челчак. Люди долго наблюдали за гравилетами и давно заметили, что двери летательных аппаратов никогда не запирают. Безалаберность гнорков в очередной раз помогла беглецам.
Удар локтем, полученный от Игоря, отключил пилота. Они все-таки захватили гравилет. Оставалось только как можно быстрее покинуть базу, не стряхнув товарищей, лежавших на крыше.
Гнорк оказался низкорослым и худым – они вдвоем с Игорем уместились на одном сиденье. Челчак с соседнего кресла дотянулась до захваченного врага и приобняла его, приставив к шее острый деревянный нож.
Наконец-то Игорь вновь стал пилотом. Гравилетами он управлял не раз, ведь в летной школе все курсанты сначала осваивали подобные аппараты. Плавный взлет, аккуратный набор скорости – грузовик медленно пересек периметр.
– Кажется, ничего не заметили, – облегченно выдохнула Челчак, глядя на экран, показывавший вид сзади.
Первая часть непростого и рискованного плана удалась.