На вечер мы настроили огромное количество планов, которым не суждено было сбыться. Я как раз собиралась гулять с Олегом, как ему позвонили с работы, и наш день закончился сборами мужа в командировку. Эта командировка повергла в шок Олега намного больше, чем меня. Я чувствовала себя хорошо, и побыть одной пару дней показалось мне пустяком, пусть и на последней неделе беременности. Но Олег так не считал, и, собираясь, без конца повторял, что он не может оставить меня одну в таком состоянии. Наконец я не выдержала:
- Олег, а у нас есть варианты? Разве что я с тобой поеду в эту командировку!
- Ничего смешного, Таня. - Олег взял мои руки и прижал их к своим губам. Я осторожно провела пальцами по его лицу, всматриваясь в шрамы, которые значительно уменьшились, но все равно были очень заметны.
- Дочка не будет бояться меня из-за них? - Олег и не глядя на меня знал, что я делаю и почти всегда угадывал, о чем я думаю.
- Она будет гордиться своим папой! - я потянулась к Олегу и почувствовала, как сильно он расстроен. Никаких командировок в ближайшее время не предвиделось, но поехать в этот раз нужно, чтобы заменить заболевшего товарища. Я убеждала мужа не переживать, со мной ничего не случится, и, если вдруг Александр Давидович будет настаивать на госпитализации до родов, я немедленно отправлюсь в больницу.
- Ты вернешься, и мы все решим. Не волнуйся, все будет хорошо. Обещаю!
На прощание Олег оставил мне миллион указаний, требуя их все выполнять в точности и писать ему, как мои дела. После ухода Олега я позанималась какими-то делами, несколько раз позвонила ему по телефону и распрощалась до завтра, стараясь казаться весёлой. На самом деле меня охватило небольшое беспокойство - почему-то только сейчас, оставшись одна, я осознала, что дохаживаю последние дни своей беременности, и роды могут начаться в любой момент! Я одна, но не буду паниковать. Я погладила свой живот и сказала дочке, что мы дождёмся папу, а уж потом начнём появляться на свет! Кажется, договорились, улыбнулась я и стала проверять, все ли готово у меня к отправке в роддом. По списку всё было собрано с избытком, и я задумалась, в какой же одежде мне лучше выписываться? Хочется быть красивой, нарядной, и с этими мыслями я подтащила пуфик в прихожую, намереваясь достать с антресоли пакет с моими платьями. Я неловко тянулась за пакетом, никак не могла его достать и сердилась на Олега, который затолкал мои вещи так далеко!
Переведя дух, я встала на цыпочки, пуфик угрожающе сдвинулся с места, но я не обратила на это внимания, зацепив пакет одной рукой. То, что пуфик на колесиках, меня не насторожило, и я, пытаясь спуститься на пол, не то упала, не то прыгнула, чтобы не упасть, жёстко приземляясь на обе ноги. Сердце колотилось, как бешеное, где-то в горле, я очень испугалась и еле сдерживала слезы, боясь, что навредила ребёнку. Нет, нет, твердила я, всё будет хорошо. Не может не быть! Я стояла в прихожей, злополучный пакет с одеждой валялся на полу, и я смотрела на него с ненавистью. Дура, вот дура, ругала я себя, ну зачем тебе в одиннадцать ночи пакет с платьями понадобился? Когда ещё выписываться, неизвестно, да хоть в мешке из-под картошки, какая разница! А что теперь? Ребёнок не шевелился, я добрела до спальни, легла на кровать и расплакалась. Взгляд мой упал на стену - наша свадебная фотография в красивой рамочке. На всех фото Олег обнимает меня или держит на руках. Мы такие счастливые, и последние месяцы тоже были в предвкушении огромной радости стать родителями, мы ждали нашу девочку, а я всё, наверное, испортила. Что теперь делать?
Я схватила телефон, но набрать номер не успела, почувствовав сильные толчки в животе. Улыбнувшись, я вытерла слезы и прочитала все молитвы, которые знала. Прошло около часа, в течение которого я несколько раз ощущала, как твердеет мой живот. Такое случалось и раньше, особенно в последнее время, но про это мне было хорошо известно. Шевеление тоже было как будто обычным, и я чуть успокоилась. Надо полежать, успокоиться окончательно, может, удастся заснуть. Олегу сообщать ничего не буду, их группа уехала в этот раз на поезде, и они, наверное, давно уже спят. Пусть отдыхает и не волнуется преждевременно ни о чём. Я улеглась поудобнее, прижала к себе подушку Олега и задремала, но вскоре также неожиданно проснулась. Сильно давило в поясницу, я перевернулась на другой бок, затем привстала, но неприятное ощущение не прошло. Ещё несколько секунд я ничего не понимала и подумала, что мне надо пройтись, подышать свежим воздухом, и всё будет нормально. Но я не успела дойти до балкона - боль внизу живота остановила меня на полпути. Вскоре я поняла, что это схватки, и у меня начинаются роды.
Случилось то, чего боялся Олег - я одна, на дворе глухая ночь. Между приступами боли я собралась, ожидая "скорую", которая быстро доставила меня в роддом к Александру Давидовичу. Он дежурил в эту ночь в роддоме, и ещё по телефону я рассказала ему о своём происшествии. Александр Давидович заверил меня, что ничего страшного не произошло, он в этом уверен и просит меня не волноваться.
После соблюдения всяческих формальностей, включая обязательную обработку и осмотр доктором, меня отправили в предродовую палату. Там я устроилась на высокую кровать и только собралась улечься поудобнее, как сильная боль заставила меня сесть. Схватки были уже длительными, больно было сильно, и я часто стонала, хотя и пыталась поначалу сдерживаться. Несколько раз ко мне подходил Александр Давидович и, одобрительно кивая, говорил, что всё идёт хорошо. Занятая только собой, я ничего не видела вокруг и не слышала, хотя прошло всего каких-то два часа, как меня доставили сюда. Ко мне подошла невысокая девушка в белом халате:
- Меня зовут Линда, я акушер и буду помогать Вам. Давайте перейдём на "ты"?
Я кивнула головой, справляясь с очередным приступом боли, и в который раз подумала об Олеге - он спит себе спокойненько в поезде и понятия не имеет, как тяжело мне сейчас.
- Таня, я хочу помочь тебе переносить схватки без боли, слушай меня внимательно и постарайся запомнить всё. Вообще, надо слушать, что мы будем говорить. И делать так, как скажем. Сейчас главное глубоко дышать, чтобы ребёнку было полегче. Он тоже проходит тяжёлый путь.
Я кивала головой, как китайский болванчик, не всё понимая, но Линда знала это, потому что повторяла одно и то же по нескольку раз.
- Обезболивание схваток разрабатывают многие врачи в мире, но мы взяли на вооружение методику американских специалистов и дополнили её. Тебе надо уловить, почувствовать момент за три секунды до начала схватки, до начала болевых ощущений. Это давление в область поясницы, которое длится несколько секунд, а затем начинается боль. Как только уловила давление в поясницу - начинай растирать её кулаками, двумя руками желательно, и глубоко дыши всё время. Если делать правильно - боли будет меньше на тридцать процентов, а, может, и больше. Попробуем?
Линда улыбнулась, вытерла пот с моего лба, протянула мне большую пачку влажных салфеток и добавила:
- Таня, если не успеть начать вовремя, то потом растирание поясницы не поможет. Но глубокое дыхание не прекращай ни на секунду. Только от тебя зависит, каково там твоему ребёночку. А ему сейчас очень тяжело, поверь.
Сначала у меня ничего не получалось. Линда терпеливо объясняла мне суть этой методики, а я думала, что всё это ерунда и неправда. Мне так плохо сейчас, оставьте меня в покое, ребёнку тоже плохо, за что нам так? Почему так больно? Олегу сейчас хорошо, а мне… Схватка закончилась, я перевела дух и посмотрела на настенные часы - три тридцать утра.
- Во сколько я рожу, примерно? - спросила я Линду. Девушка улыбнулась и ответила, что через несколько часов.
- Сейчас начнётся схватка, попробуй сделать то, о чём я говорила.
Я попробовала. Больно было, но намного меньше, я перенесла схватку молча, только пыхтела, как паровоз.
- Молодец! - обрадовалась девушка.
Не каждый раз у меня получалось облегчить свою участь. Наверное, это и впрямь определённый, точный момент - начало давления в спину, потому что сразу после этого начиналась боль, которая резко усиливалась, и так было до конца схватки. Но методика работала, не знаю, как, но работала, потому что были моменты, когда во время схваток я даже не вскрикнула. И всё время глубоко дышала. Чтобы дочке было полегче. В шестом часу утра меня перевели в родзал. Я уже ничего не боялась и, даже, кажется, почти не волновалась. Одна только мысль - скорее бы, и чтобы с ребёнком всё было хорошо. Скоро я увижу дочку. А Олег наконец-то станет папой! Всё это время я часто думала о муже и даже припомнила слова дяди Сережи, что счастье легко не даётся. И ничего легко не даётся, подумала я, особенно дети, их появление на свет. Тогда ещё я не знала, что самые настоящие трудности впереди, что миллионы проблем, заключённых в слове "ребёнок", останутся с нами навсегда. Но зато какое счастье - иметь детей! Они платят нам в ответ радостью и любовью.
- Ещё чуть-чуть. Сильнее, Таня! Собери все свои силы, и - раз! Два! Три! - Александр Давидович сосредоточен и очень серьёзен, - молодец, всё правильно делаешь!
Все команды и указания медперсонала я понимала так - мне нужно исхитриться и выбраться из собственной кожи, по-другому этот ребёнок на свет не появится!
- Головку вижу! - вскрикнула Линда, - головка идёт!
Александр Давидович сложил мои руки крест-накрест и прижал к подбородку, дав указание часто дышать - "как собачка после длительного бега". И тужиться вполсилы. Потому что всё идёт, как надо, и я скоро увижу свою дочку. Я делала всё, что говорил доктор, и смотрела вниз, где были мои ноги в длинных белых льняных чулках.
- Вот она, наша красавица! - Александр Давидович держал в руках комочек, который орал не переставая. У комочка были таращившиеся ручки, ножки, головка с тёмными волосиками и даже пальчики, которые я успела пересчитать.
- Хорошенькая какая девочка, - восхитилась Линда, - молодец, Танечка, молодец!
(продолжение следует
http://www.proza.ru/2018/11/30/317