Я лежал в больнице на Старой Басманной с инсультом.
Точнее как было - чувствую, случился инсульт, ну,
я волю всю собрал, все силы, и остановил его, а излившуюся кровь обратно вобрал. Чтобы подобное не повторялось (я, конечно, человек смелый и сильный, хоть по три раза в неделю могу подобное переносить), лег в больницу, чтобы мне помогли, а то вдруг случится во сне или когда я, например, буду любоваться чем-либо или расслаблюсь.
В первый день свободных мест не было, и мне кинули старый, покрытый коричневыми пятнами, ватный матрас прямо на скамью для посетителей. Я - человек высокий, пришлось выгнуться ладьей, закинув ноги и голову на подлокотники. В таком положении я ел горький шоколад, пока не уснул, а проснулся от того, что на мне сидели больные и ели овсяную кашу. Мне тогда сильно не понравилось такое отношение, я взбунтовался, мол - я вам не лавка, нечего на мне тут завтракать, а они сидят да кашу ложками копают.
Вскочил, к глав врачу пошел; злой, красный. Ругался долго. В итоге поселили меня в палату для родственников врачей, там вместо восьми коек было всего три, а еще два стула, стол, кресло, холодильник, радио и даже собственный туалет. За неимением больных родственников врачей, я жил там один. Разломал тумбочку, сделал из нее кофейный столик и поставил у кресла - сделал себе кабинет так сказать, правда кофе у меня не было.
Больные, которые лежали в коридоре меня невзлюбили, и моя жизнь превратилась в испытание для сильных духом. Постояльцы открывали дверь в мою палату по ночам и очень громко ею хлопали, отчего я мгновенно просыпался. Стены уборной они измазали, отходами своей жизнедеятельности, на стене каллиграфическим почерком с вензелями вывели слово «Сволочь», а всю мою туалетную бумагу положили в унитаз и помочились на нее.
С одной стороны - я хотел задушить их подушкой или просто больно отпинать, тем самым сделать из еще более больными, с другой - понимал их недовольство. Там в коридоре лежала старушка Тамара. На самом деле, я не знал, как ее зовут, думаю, она сама не знала. Днем она тихо лежала в коридоре, а по ночам истошным воплем звала какого-то Андрея, выла и била руками по кровати и по стене. Знал бы я, кто этот Андрей и где он, привез бы его в больницу, если надо - силой. И старухе бы помог, и коридорным товарищам; тогда бы мои страдания закончились.
А вдруг я не прав, и они просто завидуют тому, что у меня есть радио с новостями и холодильник, а в нем еще и блины с масленицы лежат.
В итоге, чтобы не портить себе настроение тягучими вязкими мыслями, я пошел и побил обидчиков, заодно освободив себя от накопившегося напряжения, которое, как оказалось, и являлось причиной моего недуга. После этого меня поспешили выставить из больницы с пометкой «Здоров» в выписке.