Листья за три дня пожелтели, опадают. Запоздалое, затянувшееся до октября лето. Неизбывная грусть не сходит с лица, как загар. Алька работала на высоте. Под куполом церкви. В стрельчатом окне открывался необозримейший простор. Вот она Рассея! Ей нравилась эта точка для акварелей, набросков. Тимей подошел неслышно, не скрипнув доской на лесах, обнял ее за талию, уткнулся подбородком в ее макушку, заглядевшись вдаль.
- Алька, поедем домой, - внезапно сказал он ей на ухо.
Она хотела развернуться, заглянуть ему в глаза, но он только крепче прижался к ней. Ей мешали кисть и набранная палитра красок. Он застал ее врасплох.
- А пальцы уже не сходятся на талии, ты немножко располнела.
- А ты помнишь мою талию?
- Все я помню, поехали домой.
- Прямо сейчас? Краски засохнут. Жалко.
- Заканчивай и спускайся. Пойду отмываться, переодеваться, машину готовить.
- Ну ладно, - рассеянно протянула она.
Тим все еще держал ее, как сто лет назад, на заветном пригорке перед дачей. Никакого сумбура воспоминаний не нахлынуло, кровь не закипела, обиды не вспомнились, словно ничего не случилось с последней встречи на переходе на Крестьянскую заставу. Ехали молча, не думая ни о чем. Просто глаза сияли, как в тридцать лет, ничем не тяготясь. Даже пробки не раздражали. Куда они рванули? Зачем вдруг? Она все еще замужем. А когда было по-другому?! Никогда. Сделали остановку на заправке. Когда она вернулась, на ее сиденье лежала охапка багровых роз. Именно такие она и любила. Тимей сконфуженно улыбнулся:
- Я ведь тебя никогда не баловал.
- Время было небалованное, если бы не ты…
- Если бы не ты, Алька моя, дурочка ненаглядная, никакого Тимея и не случилось. Жил-был заштатный художник, да и забыли все о нем. Я ж перед тобой выпендривался, старался понравиться, а потом без этого ускорения просто дышать не смог. И я без тебя не мог.
- Медведь-шатун, - она рассмеялась старой шутке.
И так было приятно, что он помнит все прибаутки общей молодости, что видит он ее прежней, как и она. И в этом нет грусти, нет злости.
- Я буду покорен и нежен, и не трону тебя до венца, для фаты и пена морская красива! Я буду с тобой до конца! Ха-ха-ха… Я буду спокойной и верной, я люблю ловца жемчуга, с тобой мне не надо дворца. Мы с тобой навсегда до конца. Этот припев «Ха-ха-ха» – не насмешка, а заливистый радостный смех толпы, встречающей молодых после венчания. Мы попали в пору свадеб. Это песенка, как приветствие молодоженам, как наши частушки. Я догадался. А ты все рифмы перебирала.
- Если бы не ты, я бы и не догадалась, что я поэт. Тебе нравилась вся моя чепуха, вот я и старалась. Можно сказать, мы помогли друг другу поверить в свой талант. Мне было сложнее поверить в свой дар, женщина связана детьми, писалось украдкой – забавы ради. На мой беспокойный нрав своя отдушина тайная.
Тимей выбрался из постели, сел напротив, ища глазами карандаш и папку с бумагой, сдунул пыль. Разумеется, что краски окаменели. Он не стал раскладывать мольберт, чтобы не спугнуть улетучившуюся Альку. Они без остановки пролетели любимый пригорок, оказались на папиной даче, в мастерской с балконом на втором этаже. Алька расцвела. Он, было, привстал, чтобы расправить пышные кудри, но их давно уже не было. Хотя короткая стрижка и даже седина ее не портили. Все та же бесшабашная Алька! Она блаженно потянулась, заметив папку на голых коленях, покачала головой.
- Напрасно ты взялся за это, прежней «махи» не получится. Надо воды для цветов принести, Тим.
В ответ он частично прикрыл ее простынкой, букет раскинул в ногах.
- Вот так! Пойдет! Маха-маха! А ты и есть по природе своей неотразимая маха, в лучшем смысле этого слова.
- И каков лучший смысл?
- Желанная женщина. Что может быть прекрасней - без испанской вульгарности слова! Рыночные плясуньи (махи) умели завести публику. Это не каждая сумеет. Ладно, хочется поработать. Лежи, отдыхай… Кстати, ты когда-нибудь разведешься?
- Тим… Работай, милый, работай. Что это изменит?
- Что-что?! Похороним друг друга, дети наследство и наследие поделят, все-таки не зря прожили.
- Идешь напролом, медведь косолапый!
- А вот эта складка меж бровей делает тебя суровой, она мне не нужна.
- Ты надолго разложился? Я снова есть хочу или кофейку с дороги недурно было бы испить. Ты меня отвезешь вечером в город? Конечно, когда пробки схлынут.
- Кофейку, наверно, найдется. В машине есть дежурный запас. Никуда ты не поедешь, ты уже дома. Мы же мечтали жить вдвоем в этом доме. Вот и живем.
- Нет, я не мечтала. Это ты так и только так представлял нашу совместную жизнь. И как посмотрит на это твой брат?
- Как-нибудь посмотрит, это не наши проблемы… Алинька, губки не поджимай, еще пару набросков, я тоже пить уже хочу. Махнем в ресторанчик, здесь неплохая кухня. А если серьезно, никто нам готовить не станет, надо кухарку искать. Такую, как у брата жена, вот искусница.
- Завидуешь? Я тоже любитель хорошей кухни, Виолетта этим и сманила в деревню на лето. Лето затянулось. Я вернусь домой, работа стоит, издатели плачут.
- Горьковатый привкус сбывшейся мечты? Но твой любимый кофе всегда с горчинкой, ароматной горчинкой, без этого жизнь не в сладость.
- А где твой брат?
- Он тебе нужен, когда я работаю? Где-то здесь… Я смотрю, тебе не терпится букет в воду поставить. Ладно, неугомонная душа, поднимайся, пойду кухню проверю.
Ужинали дома, втроем. Аркадий ездил в соседний городок за мясом от фермеров. Шашлыки удались, навеяв воспоминания о первом визите на родительскую дачу Тимки. Не хватало папы, вальса в зале у камина. Озабоченный Аркадий ушел спать, а Тимею не терпелось развлечь Алису. Покопавшись в гардеробной, переоделись, поехали танцевать. Со смехом вернулись назад, время динозавров ушло безвозвратно. Покружились во дворе, напевая греческую песенку. Затопили камин среди ночи, болтая, лежали на ковре ногами к камину, просматривая старые альбомы и каталоги, все, что нашлось в гостиной. Анализируя вслух, согласились, что ничего бы они не создали, будь судьба к ним благосклонной. В шесть утра удивленный Аркадий заглянул к ним.
- Вы оба сумасшедшие, - заключил он, не понимая, что такое происходит с враждовавшими друзьями. Он почувствовал себя лишним, пусть наиграются до следующего творческого надрыва. Чтобы не мешать, он решил проведать супругу, проверить квартиру. Давно не был в Москве.
29.11.18