– Хочу быть владычицей морскою,
Чтобы жить мне в окияне-море,
Чтоб служила мне Рыбка Золотая
И была б у меня на посылках. –
Лиза закончила читать сказку и отложила книгу. Склонилась, укрывая затихшего внука, погладила по голове.
– Бабушка, Старуха хочет жить под водой? А дети её отпустят? А чем она будет дышать? Ей Рыбка подарит акваланг и ласты? Или Старик с берега будет качать воздух через шланг?
Лиза осторожно коснулась губами лба:
– Горячий. Температура держится.
– Бабушка, ты умеешь жить в воде и небе?
– Только на земле.
– И я. Только хожу, бегаю и падаю.
– А чего больше: ходишь, бегаешь или падаешь?
– Бегаю и падаю.
– Малышик, я раскрою тебе секрет: когда ты бежишь, ты уже немножко летишь.
– А Старуха…
– Безбашенная была женщина. Ш-ш-ш-ш… спи… отдыхай. Проснёшься, мы вместе поможем дедушке Пушкину придумать другое окончание сказки. –
Лиза подоткнула одеяло под спину малышу и прикорнула рядом.
– Давно не виделись.
– Ты? –
В сомкнутых ковшиком ладонях кругами расходилась вода. И Лиза плескалась в ней. А Он взирал и улыбался, и не пошевелил ни пальцем:
– Ты Мой ребёнок. – Вознёс к Себе и удерживал на уровне Своего бескрайнего сердца.
– Летаю и плаваю одновременно! – Лиза ныряла и выныривала, выдыхала воздух в воду, делала бульки и буруны, шлёпая ступнями о поверхность, выпускала фонтанчики, исполняла "поплавок". И смеялась! Смеялась! Выдохлась. Устала. И, обвивая руками Божий перст у края водоёма, осознала, что Он никогда не прольёт ни капли, никогда не выплеснет воду, никогда не подвергнет её опасности, никогда не даст ей захлебнуться или утонуть в мире бескрайней любви и доверия.
В мире тьмы, страха, боли, зависти и злословия прожорливые, не знающие меры, ненасытные птенцы требовали: "Подай! Напои! Накорми!" И чёрная птица с железным блестящим оперением, восседающая на краю свитого для них гнезда из проволоки и гвоздей, неустанно приносила в клюве земных грешников. Они кричали, они взывали, они молили о пощаде. Она усердствовала ради голодных крох:
– Ешьте досыта, детки! – и они дрались: кто за руку, кто за ногу, кто за голову, кто за тело.
– Господи, прошу у Тебя защиты, благодати детской доверчивости и наивности!
– Не бойся. Душа больше пищи. Тело больше одежды.
– Даже, когда буду лежать бездыханная, маленькая, сухонькая, сложив руки на груди, Ты воззришь на меня и скажешь: "Добро пожаловать, деточка, в Царствие Моё небесное"?
- Да.
- И даже, когда на земле скажут: "Ну, что, подняли? - Тяжёлый"?
– Отныне и вовеки, и до скончания веков.
В небесном озерке от биения Великого Сердца и благодарного женского сердца пульсировала и вздрагивала святая живая вода.