(Продолжение)
Мы стали очень сильными. В погоне за
материальным благополучием можем осушить
болота, мелиорировать низины и перепахать
земли, можем понастроить электрических станций
и повернуть русла рек…
Мы научились гнуть природу.
ПЕКЛИ ПИРОГИ...
Селлявы тоже обогатились. Они тоже «пекли пироги». Один из их фольварков так и назывался – Пироговщина. Однако они «стригли деньги» в иной области. В Пироговщине действовала паромная переправа, на северную сторону реки, снимая ограничения в передвижении, а по Ульянке-Улле ходили пароходы, доставляя пассажиров в Борисов, и плавали лесосплавщики, перегоняя древесные плоты.
Местечко было удобным, чтобы остановиться, помолиться Богу и перекусить.
Селлявы, действительно, пекли пироги. У них была винокурня и своя мельница. В подтверждение сего факта Василий Шкиндер, еще один участник нашей экспедиции, поднял с земли металлический предмет овальной формы. Он был разрезан пополам, однако надпись прочитывалась: «Устройство мукомольное мельничное». Табличка как вывеска новой фазы общественного развития – вход в индустриальный век, где доминирующее положение занимали машины и производственное оборудование.
Конечно, приобретение Селлявов было удачным. Они извлекли выгоду, заработали средства. Уже не тинфы (неполноценные монеты из меди и серебра), а полновесные пятаки и полтинники полонили их жизнь. Одна из царских монет, с изображением российского орла, попалась даже нам на глаза. Она лежала ребром к откосу, вымытому дождями, и учитель истории Валерий Тухта, присоединившийся к нашей экспедиции, ее заметил.
В отличие от дворца в Бочейково, где хозяйничали Цехановецкие, селлявская усадьба не отличалась дороговизной, особой помпезностью. Как пишет польский исследователь Афтанази, ее основательно перестроил в XIX веке Антон Селлява. На месте старого, мурованного, предположительно, крепостного укрепления (наверное, радзивилловских времен) он возвел просторный особняк из дерева, монументальность которому придавали две пары колонн посередине.
Здание вмещало 20 покоев – видимо, для приема гостей. Недаром тут останавливался проездом сам Бонапарт Наполеон. Как реликвию, хранили владельцы оригинал письма цесаря, который собственноручно удостоверял, что наделяет хозяина титулом графа.
К холлу примыкала столовая с паркетным полом и сервантом, где стояли фарфоровые вазы, лежали серебряные ножи и вилки. Две золоченые вазы были расписаны розами на фоне петербургских пейзажей, словно подчеркивая вклад Российской империи в поместное достояние.
(Продолжение следует).
На снимках: окрестности южного Поулья - река и озеро, исчерпанные.
29.11/18