Средневековая японская жесть в эксклюзивном переводе Аркадия Стругацкого. Упоротые колоритные самураи, животы, вспоротые ржавыми пиками, юные невинные девицы, умирающие от великой любви с первого взгляда и затем уже в образе духов, доводящих своих избранников до белого каления, кармические проблемы идущие из тьмы веков, предательство и честь, преданность и благородства, месть за отца, убитого в пьяной драке четверть века назад, и прочее, и прочее. Короче настоящая японская санта-барбара.
А еще там чертова куча всяческих персонажей с ацкими японскими именами и прозвищами ... и тут вообще ум за разум заваливается ... Фудзияма.. Куросава.. Танддзияму Наебнука и Херанука Годзилленой.
Если говорить серьезно о повести "Пионовый фонарь", то вся анимэшная японская культура видимо идет из вот таких повестей. Красивый умный и сильный молодой самурай наказывает своих врагов - мерзавцев, и расправляется с негодями, мечом и силой насаждая добро и восстанавливая чьи -то попранные права и кровные узы. Но вот с узами у них все наиболее заморочено: как бы не были крепки и нерушимы семейные узы, оказывается кровные узы - то еще сильнее... Причем все они, при любом удачном моменте все время норовят сделать себе харакири.
В принципе японский самурай ничем не отличается от средневекового европейского рыцаря. И те, и другие могли заниматься местью десятилетиями, рубя в капусту недругов и кровных врагов с их родственниками до седьмого колена