Инга была уже бывшей женой Михаила. Свидетельство о разводе уже несколько месяцев грело ее душу. Но это была капля в море из того, что еще предстояло.
Бывшие супруги делили детей и имущество.
Дочь и сын, погодки, пополам никак не делились. Инга не могла представить даже на минуту, что не будет находиться каждый день со своими любимыми «монстрами». Михаил тоже, оставив старшую дочь от первого брака с еще одной бывшей женой, никак не был готов потерять еще двоих детей. С самого их рождения он активно занимался детьми, купал, играл с ними, лепил снеговиков, устраивал в детский сад. Они были важными людьми в его жизни.
Он дрался, как лев, рассказывая в суде небылицы о некой психической неустойчивости жены, о ее откуда-то взявшемся лесбиянстве, о том, что с «такой» детей оставлять нельзя.
Когда она вывезла из их общей квартиры два кресла-кровати, чтобы дети могли спать отдельно от нее, он написал в полицию. Заявление было о краже. В одном из кресел у него лежало два миллиона рублей. Именно это он написал в своем заявлении. Примчалась полиция, допросила всех, кто сидел, трогал или стоял рядом с вывезенной мебелью, засыпали всю квартиру черным порошком, который используют для снятия отпечатков пальцев. Жилье было перевернуто вверх дном, прошел обыск. Впрочем, Инга и сама все рассказала стражам порядка с нервным смехом. Денег, конечно, никто не нашел.
Они цокали языком, посмеиваясь над Михаилом, и писали все, что она говорила. Месяц она размышляла о том, как же бывший муж все же сильно любит детей, раз устраивает такие представления. Ведь тем самым он хотел дискредитировать ее перед судом, а тогда бы «монстрам» пришлось жить, наверное, с ним. Она пила успокоительное, пока через месяц не пришло письмо о невозможности возбудить уголовное дело, так как имущество все же было общее. Инга выдохнула.
Они еще совсем маленькие, любят папу и маму и не хотят разъезжаться по квартирам и семьям, дети очень нужны друг другу, ведь с самого детства они были лучшими друзьями. В одночасье их маленький мир перевернулся. Надо сказать, что Инга очень хорошо понимала Мишу, так как сама готова была выгрызть глотку любому, кто посмеет лишить ее полноценного общения с детьми.
Она видела, что ему это важно также, как и ей, поэтому искала пути и решения, чтобы дети могли быть и с папой тоже. Но мирное урегулирование этого вопроса явно не входило в планы Михаила. Он был настроен сурово – забрать их у Инги, ну, или хотя бы одного из детей. В дело пошло даже то, что ее заработки были невелики, якобы она не сможет содержать детей сама, он даже вызывал комиссию по обследованию жилищно-бытовых условий, чтобы они проверили, в каких условиях живут его малолетние дети. Жили они вместе с бабушкой, дедушкой, двумя братьями Инги, действительно, в тесноте, но все было чистенько, дети сыты, ухожены и веселы.
Порой ей казалось, что она несправедлива к мужу. Она не хотела лишать детей отца, а отца – детей. Но напор Михаила сильно пугала ее. «Мелкие должны остаться со мной!»- решила она твердо. Тем не менее, Инга точно знала, что когда определят их место жительство с ней, она не станет препятствовать их встречам с отцом.
В какой-то из дней, после очередного тяжелого судебного заседания, где снова было вытащено наружу все ее «грязное белье», она вышла на улицу из здания суда.
«А на улице лето»,- подумала Инга. Свидетельство о разводе ей выдали еще в ноябре. Она и не заметила, как пришел июль. Страх потерять детей не давал ей замечать что-то вокруг. Он сковывал ее по рукам и ногам.
Но сейчас она стояла на улице под зеленой шумной кроной деревьев и впервые в этом году наслаждалась летом.
Из здания вышел Михаил и направился к ней.
Ей совсем не хотелось разговаривать с ним сейчас, достаточно всего того, что уже было сказано в суде.
- Хочешь, чтоб я перестал судиться за детей?
- Да, хочу.
-Я могу… Но есть одно условие.
Ей казалось, что он, наконец, пришел в себя, что он понимает, что она – не враг детям, она хотела кинуться ему на шею от радости. Но сдержанно спросила:
- Что за условие?
И тут же добавила, как бы говоря, что она вполне адекватная мать:
-Ты можешь видеться с ними, когда пожелаешь, я не стану мешать, честно.
- Откажись от имущества, а я напишу «отказную» от детей…
Слезинка предательски упала на асфальт. Только что любящий папа умер. Осталась только мама.