ДЕРЕВЯННАЯ САБЛЯ.
Часть 1.
НЕЗАКОННОЕ ИМЯ.
Глава 4.
ИСТОРИЧЕСКОЕ СОБЫТИЕ И КАВЕРЗЫ ОСТЮКА.
Петрику мы написали. И уже на следующей неделе получили отчёт о проделанной его помощниками работе. Остюка не нашли. Он отказался от комнаты и успел исчезнуть раньше, чем явились его арестовать. За домом моих родителей наблюдают, но Остюк там пока не появлялся. Мама уехала к папе в Лиитту, что в Айкри - так говорят слуги. Уже давно было решено, что некоторое время она проведёт с мужем, путешествуя по долине и навещая его родню. Это в моём представлении как-то не вязалось с наличием любовника. Однако, Остюк пропал из Някки как раз в это же время. Поэтому по просьбе Петрика в Лиитту были отправлены люди с целью обнаружить преступника, если он увязался с мамой.
«Уже после того, как наш друг отказался от комнаты, - писал Петрик, - из магазина Аги было украдено колье приличной стоимости. Женщина, попросившая его примерить, выскочила на улицу и смешалась с толпой. Охрана оплошала. Воровку так и не нашли. Вот и гадай теперь, не был ли это переодетый Остюк».
Петрик шутил, наверное, но такой фокус как раз в духе афериста. Меня огорчил понесённый папой убыток, но задумываться над всем этим было некогда: близился праздник, открытие моста, и должно это было случиться в ближайшие выходные.
Мост через пролив между Дэйтой и Верптой начали строить в незапамятные времена. Преимущества такой переправы на материк трудно переоценить. Някка выполнила свои обязательства, эта половина моста была быстро построена. А на Верпте тем временем происходили разные события. То эта область требовала независимости, то денег, то закрылась ото всех и жила обособленно. Камни начатого, было, моста растащили на постройки. Когда мы с Петриком взялись за возрождение этой, совершенно разорённой, полунезависимой области, нам поначалу было не до моста - наладить бы нормальную паромную переправу. Денег в казне не было никаких. Но теперь, когда мы почти превратили Верпту в процветающий курорт, когда заработали заглохшие в давнюю пору предприятия, когда наладилось судоходство на двух реках Большого острова, и на одной - Малого, когда стали открываться приличные магазины и гостиницы, когда Верпта предложила континенту такие товары, услуги и развлечения, каковых не могли предложить Някка, Ивера и Джата, когда я объявил сбор средств, которых не хватало совсем чуть-чуть, чтобы окончить строительство, и на этот призыв откликнулись многие, даже вовсе не богатые люди и даже не из ближних мест… И вот он достроен, и это большая радость и большое достижение. Мы обошлись своими силами, ни капинки не попросив из казны великой Някки.
Всё вокруг было изукрашено флагами и флажками, повсюду понатыканы цветы, повсюду плакаты, многие из которых, разумеется, созданы нашим Таеном. Ведь он не может оставаться в стороне, если где-то планируется украсить стены печатной продукцией. Музыка звучала со всех сторон, народ прибывал и прибывал - к началу нашей части моста и к началу Дэйтской. Я нацепил на пояс овеянное легендами оружие - деревянную саблю, и занял положенное место среди достойнейших граждан Верпты. От меня требовалась речь, которую я и произнёс с помоста, и всё это было здорово. Было бы ещё лучше, если бы с нами были Петрик и Мадинка. Праздник-то какой замечательный!
Архитектор, инженер и их команда, согласно древней традиции, сели в лодку, и гребцы отвели её под мост, под самую середину. Традиция весьма справедливая: если допущены просчёт и халтура, и мост при открытии рухнет, виновным тут же конец. А мы с дядей Горо, который пока ещё руководил всем в Дэйте, двинулись верхом навстречу друг другу. Народ разразился радостными криками, когда мы с ним одновременно перерезали жёлтую ленточку - каждый со своей стороны. Жёлтую ленточку распорядился привязать я: любимый цвет Наты. Ей бы тоже хотелось быть здесь. Но сейчас она в столице. Может, это даже хорошо. Негоже беременной женщине находиться в толпе, где могут не только толкнуть, но и сглазить. Станут все пялиться! На память о событии мы с дядей Горо разделили отрезок ленточки пополам и, прикрепив на одежду, направились каждый в свою сторону. Перед тем, как мы разъехались, он сказал мне:
- Миче, мальчик, я тебя сегодня кое с кем познакомлю. Большой твой почитатель.
- Случайно не Остюк? - вырвалось у меня.
- Да нет, что ты. Весь свет тебе затмил прохиндей этот.
Как положено, сбив шаг, по мосту прошагали военные и служащие таможни. Движение было открыто артистами, акробатами и гимнастами, чьи повозки первыми проехали по мосту. Всё это было красиво. Позже ещё ожидался фейерверк. А пока на разных площадках были танцы, дети и взрослые катались на каруселях, на разукрашенных парусных лодках, покупали сувениры и веселились вовсю. На старой башне я устроил приятные глазу световые эффекты. Фонтаны словно бы танцевали под музыку. Разнообразно подсвеченные струи взлетали вверх с разной силой и на разную высоту или же плавно поднимались и опускались по очереди. Это было устроено не столько с помощью магии, сколько с помощью сложного расчёта многих специалистов. Мы переплюнули город Дырчу, знаменитый подобным чудом!
Специалистов нарочно привлекали на Верпту. Помните начало моего рассказа? Во-первых, жизнь с ними легче, и больше времени и порядка. А во-вторых, если специалисты - свободные мужчины, вы избавлены от поползновений незамужних дам, кои, казалось, одни только и оставались на Верпте, когда мы с Петриком сюда явились. Ужаснувшись такому положению, мы поставили перед собой задачу добыть им женихов, и в скором времени преуспели. А то, знаете ли, мне довелось пережить несколько неприятных объяснений с Натой по поводу одной чрезвычайно настырной дамы. И других дам, настырных в меру. Чудилке тоже пришлось не здорово. Я уж молчу о Лёке, высоком и красивом, особенно в таможенном мундире. Аня очень нервничала всякий раз, когда видела, как вокруг мужа увиваются ушлые девицы. Теперь ещё ощущался недостаток мужского населения на островах, но зато всегда имелись отдыхающие!
Наша компания на веранде ресторана ожидала компанию из Дэйты и с гордостью поглядывала вниз, на творение своих рук: красивый, весёлый город, можно сказать, поднятый из руин.
- Таен, - спросил я товарища, - как у тебя с Луизой?
- Мы расстались, - коротко ответил он. - Позавчера. Я так и думал, что этим кончится.
На самом деле, я тоже так думал. И карты говорили о том же. Таен Паг слишком сложен для какой-то там Луизы. В детстве он был влюблён в Нату, но одна из моих двоюродных сестёр ему тоже нравилась. Это всё такие женщины, тогда девочки, которые равны Таену по уму и развитию. Потом он был влюблён взаимно и глубоко в представительницу народа Золотых холмов. Но последовала долгая разлука, и она вышла замуж за другого.
- Решил попробовать увлечься симпатичной простушкой, - улыбнулся Паг. - Но им подавай симпатичных простачков.
- Решил увлечься?
- Да. Разве это не рационально? Нерационально влюбляться я уже пробовал. Зато сейчас совершенно не переживаю.
- Потому что не был влюблён.
Что ж так не везёт такому хорошему человеку, думал я. Все девушки, которых он любил, вышли замуж за других.
- Хочешь, погадаю тебе завтра? - предложил я.
- Не хочу, - ответил Таен. - Надоело. Больше никакой любви.
- Как знаешь.
Я был уверен, что со временем к нему опять придёт любовь. Но только как бы и она не окончилась разочарованием. Я хлебнул винца и шепнул Лёке на ухо:
- Найти бы Таену жену, а? Как ты считаешь?
- Считаю я нормально, - ответил Малёчик. - Считаю я, как все. Иногда даже без помощи счётной машинки. Особенно, когда дело касается жалования или оплаты выполненных работ. Это если, скажем, кто-нибудь мне портрет заказал.
- Нет, я не про то, как ты считаешь деньги, а про то, как бы найти Таену жену. С Луизой они расстались.
- Таену - и жену? - усмехнулся побратим. - Кажется мне, что судьба у него такая: влюбляться в будущих чужих счастливых жён. Луиза вот тоже объявила о помолвке, да не с ним.
- И всё-таки?
- В Дэйте есть парочка брачных контор. У нас на Верпте водятся свахи. Но ты ведь скажешь, что сваха - это не для Таена.
- Вы там про меня говорите? - прислушался Паг.
- Нет, про брачные агентства, - тут же выдал Лёка. - Или вот ещё: существуют специальные газеты. Как тебе такая идея?
Я и Аня пихали Лёку локтями в бока и пинали под столом ногами, но он невозмутимо закончил:
- Кузина Мичина, Стана, как раз развелась на днях. Я подумал, может, помочь ей в чём-то.
- Стана развелась? - воскликнул я. - Почему я не знаю?
Вот такое огорчение. Кузина моя, а её лучший друг - Лёка Мале. Он и узнал первым.
- Я своё письмо успел прочитать утром, а ты своё - нет. Ты ж у нас глава, тебе не двоюродных сестёр.
Точно, были письма, но в такой день невозможно ведь думать ни о чём, кроме открытия моста.
- Что она пишет?
- Так, всякие новости. Всё это несущественно.
- Я посоветовала бы ей, - сказала Аня, - поехать в Някку, в столицу. Там полно народу, балы, курортники, летние праздники. Где же ещё и искать нового мужа, как не там?
- А я бы посоветовал, - подал голос Таен, - оставить человека в покое. Дайте прийти в себя человеку. Иногда после всего новых отношений не хочется.
- Да, да, - закивали мы все, а тут подошла компания из Дэйты: глава Горо, его супруга и другие значительные люди. Вместе с ними был не знакомый мне человек, держащий под руку приятную даму. У обоих были лица открытые и приветливые, оба радостно улыбались. Дядя Горо представил мужчину как будущего главу Дэйты, Орена Оша, только что присланного в город. Женщина была его женой. Она носила красивое имя Алёна, которого я никогда не слыхал.
- Ваше высочество! - воскликнул Орен, - Мы с супругой давно мечтаем познакомиться с вами. Наслышаны о ваших заслугах!
- О том, что вы с женой открыли на Верпте сиротский приют и лично заботитесь о том, чтобы там ни в чём не терпели нужды, - подхватила Алёна.
- О том, что вами открыты публичные библиотеки.
- Несколько! И музеи.
- Краеведческие! И другие. И садоводство!
- И виноделие!
- Процветают под вашим крылом.
Я смеялся: очень уж они напомнили мне папу Стояна и маму Анастасию, те тоже влюблены и говорят, как один человек.
- Вы убедились, что почва Верпты подходит для винограда.
- Для специальных сортов!
- Восстановили заводы!
- Поощряете виноградарей!
- Возродили старые парки!
- Превратили Верпту в прекрасный курорт!
- Строятся здравницы!
- Предлагаются экскурсии!
- Заповедник прекрасен!
- И лесной, и степной!
- Воды рек и источников строго охраняются!
- Доказаны целебные свойства здешних грязей и минеральных вод!
- Солёных озёр на нескольких островах!
- Разведение коз забытой породы!
- С необыкновенной шерстью!
- Только на Верпте!
- И коневодство! Мы хотели бы увидеть лошадей этой древней породы.
- Где вы их нашли?
- На них мы можем совершить прогулку?
- Говорят, в школах Верпты отличные педагоги.
- Говорят, что после того, как Аарн Кереичиките покинул Винэю, чтобы жить на Навине со своим отцом, его студенты перебрались из Някки на Верпту.
- Здесь учат магии!
- Единственное место на двух континентах!
Таен вставил, не удержавшись:
- На моём континенте всё в порядке с обучением волшебников.
- Но здесь-то, здесь! Говорят, его высочество задался целью поднять магию Винэи на должную высоту.
- Правда ли, что на Верпте будет свой университет?
- Ах, Миче, мы можем посетить знаменитую школу ремёсел?
- А раскопки? Раскопки на Верпте и в Дэйте? Вы составите нам компанию?
- Как это интересно! Заглянуть в прошлые века!
- Интереснейшая экспедиция!
- Оба географических общества!
- Больница на Верпте оснащена не хуже, чем в столице!
- И такие красивые фонтаны!
- Ваши заслуги перед Верптой очень велики.
- Перед Дэйтой тоже!
- Перед всей нашей Няккой!
Я сказал строго и назидательно:
- Это не только мои заслуги. Всех, кого вы видите здесь. И других людей, с которыми ещё познакомитесь. И хочу, чтобы все знали: большинство идей, которые мы воплощаем, это идеи моего старшего брата, Петрика Охти. Мы вместе здесь начинали. И теперь он во всём принимает участие, пусть и заочно. Он попечитель многих здешних обществ и вкладывал собственные средства в некоторые предприятия. Пожертвовал книги двум библиотекам. И одобрил экспедицию, которая…
Лёка положил мне на плечо большую лапу. Это правильно. А то я так разойдусь, что не успокоишь.
- Ещё музей, - пожаловался я ему.
- Да, да, всё Петрик, - улыбнулся Лёка, глядя на меня сверху вниз.
- Но и Миче тоже, - хором сказали Рики и Лала.
Беседа приняла более спокойный оборот. Коснулась моста, праздника и текущих дел. К нам присоединилась госпожа Ольга, бабушка многочисленных кузенов и кузин Мале здешней ветви рода, и мы все вместе отправились посмотреть фейерверк.
…Это несправедливость. Горькая, ужасная несправедливость, самая большая ошибка родителей.
Это Петрик должен был быть на Верпте и поднимать её на должную высоту, и обеспечивать её гражданам достойный уровень жизни. Это ему, наследнику престола, должны доставаться слава и благодарность. Но родители отправили его бесславно болтаться по свету. О моих достижениях знают все, а о его? И это при том, что мне только и твердили все последние годы: не высовывайся, будь скромнее, дай проявить себя Петрику, а ты кто такой? И ругали его за недостаточное себя проявление. По их мнению, заметьте. Я заставлял себя не высовываться, и уже стал привыкать. Чудилку трясло от негодования на эту мою привычку равно как от того, что вдруг родители сочтут его старания недостаточными. Наши монархи так боялись, что обо мне будут говорить больше, чем о Петрике, и вдруг - нате вам! Сквозь пальцы смотрят на то, что я управляю обширной, едва ли не независимой областью, власть в которой мы с братом в своё время захватили силой. Об этом знают все и говорят все. А о Петрике, некогда любимом королевиче что слышно? Что там-то в его честь устроен парад, а там-то бал? Что это за слава такая? В прежние годы он многое сделал для Някки, но старшему из королевичей следует всегда быть на виду, а имя его должно быть на слуху. Что такое прежние заслуги Петрика Охти, если не он, а Миче поднимает из руин полуживую Верпту?
Такая вот родительская ошибка. Отдают ли они в этом себе отчёт?
Я всегда удивлялся: король с королевой такие разумные, рациональные, понятливые во всех областях, кроме как в отношении с сыновьями. Как это может быть?
Вы теперь поняли, почему я сам и мои близкие всегда и при всяком случае превозносили участие Петрика в жизни Верпты и Дэйты, и Някки самой. Почему во всех списках имя Петрика Охти стояло на первом месте, почему мы назначили его попечителем всяческих обществ, почему все речи начинали с упоминания его заслуг. Всё это было правдой. И нельзя было дать ей не быть услышанной. Петрик - наследник престола. Мы заботились о его репутации.
Однако, вы видели сейчас результат заботы.
Чудилка должен быть здесь.
- Миче, - сказал Орен, с которым к началу фейерверка мы уже были на «ты», - будем сотрудничать. Я рад нашему знакомству. Я во всём помогу.
- Надеюсь на это, - с улыбкой ответил я. - И смею заверить, что всё это взаимно.
Помост, на котором мы стояли и с которого я давеча произносил речь, был сооружен на берегу так, что даже здорово выдавался в море, наподобие нелепо высокой пристани. С началом фейерверка часы на башне заиграли свою мелодию, но за шумом и пальбой никто не слышал её, кроме меня.
Так они играли всегда в это время, и мы с женой переглядывались и говорили друг другу: «Не пора ли…» - и уходили к себе под бой часов.
Бом! Ступенька наверх, на второй этаж.
Бом! По лестнице, за Натой следом.
Бом! Она смеётся и дразнит меня.
Бом! Такая красивая, желанная.
Бом! Всё выше и выше.
Бом! Обниму её уже на лестнице.
Бом! Через ступеньку - и догоню.
Бом! Ната смеётся, шутливо слегка отталкивает меня.
Бом! Но я ведь не отступлю.
Бом! Да она бьёт меня! Хватает, трясёт и кричит на меня!
Бом! Но я же не буду ведь драться с женщиной!
Со своей женой!
- Ваше высочество! Да вы что? Господин Миче! Очнитесь! Помогите же кто-нибудь!
Голос Рики на лестнице:
- Я здесь, я помогу!
Я чувствую прикосновение Натиных рук к своим глазам, а Рики что-то говорит…
- Ната, за что ты так? Не бей меня! Я же твой муж.
- Ну, всё уже, Миче. Это иллюзия. Подгаданная к определённому дню, к определённому времени и событию. Для определённого человека. Для тебя.
- Рики? Пожалуйста, спроси у Наты, почему она так рассердилась и била меня. Ната - меня! За что?
В лицо мне плеснули водой, я опомнился, увидел в небе цветы фейерверка, услышал шум и гам праздничной толпы… Обмяк и сел…
Глубина в этом месте была такая, что меня, севшего, накрыло с головой, я захлебнулся, меня выдернули из воды, поставили на ноги. Кто-то закинул мои руки на свои плечи и так повели к берегу. И только тут я почувствовал, что вода ледяная, что я весь дрожу. Осмотрелся и увидел, что ведут меня двое - Рики и незнакомый белобрысый парень. А ближайшие к месту событий люди вовсе не радуются фейерверку, а таращатся на эту сцену. Как же я так глупо попался на Вывернутую иллюзию пятой степени? От стыда мне даже стало жарко. Я убрал руки с плеч своих спасителей и выбрался на берег. А дальше решительно не знал, что делать. Надо же так опозориться перед всеми! Ореном Ошем, новым главой Дэйты.
Вот что случилось. Время, назначенное для начала действия колдовства, направленного против меня, пришло, как только стрелки башенных часов заняли нужное положение. Тому, кто устроил иллюзию, было понятно, что в праздничный день я вскарабкаюсь на некое возвышение дабы воодушевить сограждан, и помост, несомненно, возведут на берегу, в виду Дэйты, недалеко от моста. Но ничего вблизи не говорило мне о том, что следует опасаться магии. Ни мне не говорило, ни Рики, ни Таену. Такое расстояние! Заколдованы были башенные часы. И даже не в порту, а в городе. И вот, подчиняясь колдовству в то время, как все глазели в небо, прыгали и кричали, я по лестнице сошёл с помоста - мне виделось, что я бегу вверх, на второй этаж, за Натой. Незнакомый парень заметил это случайно. Как я иду от берега, прямо в море, всё глубже. Уж не знаю, как он почувствовал неладное - ведь мало ли зачем главе Верпты понадобилось лезть в ледяную воду. Он понял, что его не услышат в таком шуме, и рванул вперёд, через оцепление, кого-то даже сбросил с помоста - и именно это привлекло, наконец, внимание собравшихся людей. Пробежав по помосту, он спрыгнул в воду, прямо передо мной, и тогда только наша компания, проследив глазами за пролетевшим мимо незнакомцем, подошла к краю возвышения, глянула вниз и поразилась происходящей там сцене.
Вывернутая иллюзия и колдовство, к которому её применили, заставляло меня делать всё наоборот. Я думал, что иду вверх, а шёл всё ниже. Думал, что Ната меня бьёт, но при этом сам колотил парня и всячески сопротивлялся спасению. Против разбушевавшейся жены я мог бы использовать магию и убрать её с дороги или применить какой-нибудь приём и да идти себе дальше. Но я не могу поднять руку на Нату. Это меня и спасло. Я перестал сопротивляться, и подоспевший Рики сумел снять заклятие.
Но что будут говорить люди? Великая Эя! Представляю, как всё это выглядело со стороны. Попробуй растолкуй суть иллюзии тем, кто в магии ничего не смыслит. А я-то хорош! Ведь знал же, что в наших местах побывал прОклятый светлым Радо Остюк.
Я не был готов к войне исподтишка. Я участвовал в магических боях, но не сталкивался с подлостью. С колдовством, отложенным на время, действующим в отсутствие мастера. Уже скоро два года всё спокойно вокруг меня.
- Два года! - прохрипел я подбежавшему Лёке. - Опять начинается!
- Что, что начинается? - волновался он.
- Два года, Малёчик. Нам на спокойную жизнь вечно отводится два года, а потом опять начинается!
Меня завернули во что-то и попытались затолкать в карету. Разумная Эя, как я буду оправдываться перед всеми нашими именитыми гостями? Меня скрючивало при мысли об Остюке. Если он даже не имел в виду утопить меня в море, то желал опозорить - это уж точно.
Поймите меня правильно. Есть люди, которые так боятся уронить достоинство в глазах других, что лишают себя всех радостей жизни. Эти бедолаги такие напряжённые, застёгнутые на все пуговицы, зашнурованные на пару лишних шнурков, все их силы уходят на то, чтобы не ударить в грязь лицом и, не дай-то Эя, вызвать смех. Смех! О, ужас! Веселье и праздники? Нет. Безопасней никуда не ходить. Осуждать и бурчать. Так не попадёшь в дурацкое положение. И они слова в простоте не скажут, всё со значением. Серьёзней, господа, серьёзней! А что же их сыновья? Ах, не выйдет из них ничего путного! Уже школьники, а ночью выбегают в туалет, не облачившись в вечерний костюм! Знаете, среди этих людей очень много благородных и умных, и я преклоняюсь перед их заслугами. Но тяжело жить, забыв значение смеха! Все ограничения они придумали себе сами. И для них страшный удар - выглядеть глупо, нелепо, или - вот уж точно кошмар! - смешно.
Я давно понял, что это не моя дорога. Я не намерен лишать себя веселья и отказываться от невинных развлечений ради обращения «ваше высочество». Если ко мне приходят по делу, а я в саду босиком и в рубахе с расстёгнутым воротом поливаю какой-нибудь куст, или ношусь с детьми по лужайке, валяюсь в траве и подбрасываю их к небу, то и не подумаю смущаться. Карусели - это для меня. Весёлые песни - это для меня. Для меня дуракаваляние, улыбки и розыгрыши. И если я сморозил глупость, то со всеми посмеюсь над собой.
И вот это всё, и то, что произошло сегодня - это не одно и то же.
Я не справляюсь с колдовством, направленным против меня.
Я давно объявлен душевнобольным собственным папой, который король. Который задумал убрать меня с Верпты ради безопасности Петрика.
Хотя…
- Поехали домой, Миче.
На вопросы о колдовстве отвечал Рики. Он знает, что такое Вывернутая иллюзия пятой степени.
…Хотя, всё не было бы не так паршиво, сумей мы быстро убедить людей, что я не от того полез топиться, что последний разум потерял, а от того, что подвергся внезапной и незаметной магической атаке. Незаметной - вот что существенно. Как убедить? Думай, Миче. И улыбнись. Давай же, продемонстрируй как-нибудь чувство юмора, скажи что-нибудь обнадёживающее.
От большого ума я перебил Рики который как раз занимался убеждением. Показав людям улыбку, достойную зубастого вурдалака, я пообещал непременно разобраться с проклятым Остюком. Не допустить более никаких его каверз на Верпте. Остроумней некуда, не правда ли? Главное, забавно в свете будущих событий.
- Ну, Остюк! Ты погоди у меня! Посмотрим, кому будет веселее в конце, - пропыхтел я, забираясь в карету. Удивило меня, как здорово я научился от Красавчика пиратскому наречию. Окружающие удивились тоже.
Рики помахал рукой:
- Правильно, Миче, ты езжай, а то тебе холодно. Я тут всё сам объясню. По человечески.
*
- Волшебство этого человека, Остюка, - говорил я своим студентам, - имеет странный почерк. Он определяется, но слабо, и он слишком невнятен. И в этом его преимущество перед нами. Никто не заметил магической атаки в день праздника, поскольку…
Поднялась рука:
- Было слишком большое скопление энергий?
- Точно. Остюк не слишком образован, но чрезвычайно хитёр и силён. Он часто пользуется примитивной деревенской магией, но очень мощные источники колдовства находятся далеко от цели. В этом сложность нашей задачи.
Упоминалось ли о том, что в стенах строящегося университета я ещё и преподаю некоторые магические дисциплины? Вот, пожалуйста:
- Целями могут быть предметы, а могут быть животные или люди, как в случае с вами. Но, ваше высочество, как мы сможем обнаружить эти источники, если нам не известны цели?
- Хороший вопрос. Именно этому будет посвящена лекция. Записывайте тему…
Я не стал вызывать и собирать студентов - волшебников в выходной, и ещё мне нужно было время, чтобы их подготовить. День или два. Нашей задачей было обнаружение возможных каверз Остюка в Дэйте и на островах. В это время у моих друзей была возможность объяснить заинтересованным лицам, что произошло со мной на празднике в честь открытия моста. Я даже сам объяснял, смеясь и шутливо ругая себя за ротозейство. Я, не смущаясь, ходил по улицам, стараясь своим видом показать, что ничего такого не случилось и что принимаются меры, чтобы на Верпте было безопасно. В газетах появились соответствующие статьи. В этот раз мы, надеюсь, преуспели. Люди шептались о покушении на меня, вспоминали о «святом» Остюке, спрашивали, не сильно ли я пострадал, и о том, какие меры принимаются.
Я написал Нате, ничего от неё не утаив и велев возвращаться немедленно. Она ответила, что так и поступит, но не сразу. Ей-де нужно ещё навестить кой-кого, ещё сделать кое-что, дать Розочке ещё немного отдохнуть после дороги, ещё капельку пообщаться с сёстрами, купить билеты, продумать маршрут… Какой такой маршрут? Ох, эти женщины! И какой, вообще, был смысл писать, если я ускорю возвращение Наты и дочки всего на пару дней? Спрашивается, её не проняло разве сообщение о том, что Остюк отирается в Някке, едва ли не в нашем квартале, и это настоящая опасность для неё и для Розочки?
Её проняло, конечно, но она думает именно о себе и дочке. Где гарантия того, что отсутствующий в столице преступник в данный момент не находится на Верпте и не ищет способа навредить нашей семье? Где гарантия того, что какая-нибудь иллюзия пятой степени не поджидает их на вокзале? В порту, в магазине, в парке. Лучше уж тихо сидеть дома. У родителей. У своих. Где много народа. Не высовываясь на улицу.
Моей храброй Нате было страшно. Впервые, наверное. Не хотела открыто признаваться. Она отвечала за двух наших детей: за Розочку и за будущего малыша.
«Сам приеду за тобой» - написал я.
«Не знаю, правильно ли это, - ответила Ната. - Не тронусь с места, пока Остюк не будет пойман».
Вот до чего запугали мою жену выходки мерзавца, маги и магия. Уже было так, что во время магического боя Ната потеряла нашего не рождённого малыша. И доктор даже говорил, что это должна была быть двойня.
Я решил не настаивать, дать Нате успокоиться, а потом всё-таки за ней приехать.
В течение нескольких дней мы с юными волшебниками обыскали все острова, Дэйту и окрестности. Началось с того, что мы обнаружили уже действующее колдовство в колодце у рынка Дэйты.
Когда мы с Рики прибыли в это место, там кучковались мои студенты, заранее подтянувшиеся к интересному месту и желающие посмотреть, как их учитель справится с гадостью. Рикины брови сошлись к переносице:
- Нет, Миче. Я сам.
Ну, сам, так сам.
Я не собирался оставаться в стороне и тоже приблизился к колодцу. Самостоятельный Рики всё же счёл своим долгом спросить:
- Скажи, Миче, а если мы все вместе…
- Попробуйте.
Вы помните: есть правила воспитания молодых магов.
Цель Рики была очевидна: побыстрее справиться, да и поехать себе. Но дело нарушилось из-за гнусной бабки.
- А ну, пшли вон! - завопила она, примчавшись со стороны рынка в разгар коллективного колдовства, призванного уничтожить плесневый цветок и очистить колодец до самого дна. - Волшебники чёртовы! Из-за вас все несчастья! Ходют тут и ходют! Глазьями зыркают! Того и гляди, дохлую кошку вниз бросят, и люди потравятся!
Поздно обнаружили Остюкову каверзу. Как погляжу, люди уже успели нахлебаться заражённой воды. Я схватил злую старуху и держал её крепко, но на вопли выскочили соседи и началась свистопляска! Действие веществ, выделяемых плесневым цветком таково, что людям что-то мерещится. В основном, всякая нечисть. Вот они нас обзывали козлорогими чертями копытными и указывали на то, что у моих студентов свинские рыла, и уж молчу, как они называли лично меня. Пришлось наслать на них чары обездвиживания, и все так и стояли, как тогда, когда их коснулось колдовство: с перекошенными от злости лицами, и с поднятыми кулаками, вилами и палками. Прохожие дивились, пугались и убегали.
Плесневый цветок даже своими испарениями вызывает галлюцинации, поэтому, когда прибыли вызванные мной доктора, трое студентов тоже вели себя странно. Одному скромному парнишке нравилась самая красивая девушка на курсе, которая в обычное время и не смотрела на него, а тут гляжу, они целуются прямо при всех у колодца. А другой бедолага пустился в пляс, слыша сам себе музыку. А всё почему? Потому что плохо освоили необходимую защиту. Подвергшихся отравлению отвезли в больницу, где они пили противоядие, пока не поправились. Обездвиженных грузили прямо так: с вилами и в странных позах. Через два-три дня все были уже дома, кроме тех, кого с этой улицы привели или привезли позднее, да бабки, что первая накинулась на студентов.
- Не помогает ей ваше зелье, господин Миче, - сокрушался врач. -Рычит, ругается, бросается и плюётся. Всюду чудятся ей враги и волшебники.
- Что вы хотели? - рассмеялся услышавший это стекольщик, бабкин сосед. - Она всегда такая. И смолоду была не лучше.
В конце концов, бабку отпустили тоже.
Ввиду сложности ситуации пришлось вызвать на помощь Аарна Кереичиките, оторвав его от каких-то важных дел, в чём он нас немедленно упрекнул. А потом взял Канеке - и они вдвоём отправились обшаривать пойму Дэйты-реки. Это была чересчур большая территория, поэтому вернулись они позже других. Канеке волок с собой кипу рисунков, всё пейзажи да птицы, да ещё портрет Аарна в его другом обличии, в волчьем.
Был вызван ещё один наш друг с Навины, да, да, вон с того ночного светила, со средней из планет-сестёр. Это был хороший предлог с ним повидаться. НаилСэвинэриан ничуть не ворчал, наоборот, был страшно доволен, а то, говорил, всё никак и никак не соберёшься в гости. Но сейчас на его родине осень, пора изобилия, сделаны запасы, а на хозяйстве оставлены разумная сестра Лаян и Лоул, её муж, поэтому можно и погостить у приятелей. Наила мы не видели дольше, чем прочих друзей с Навины. Сейчас он явился вместе с семьёй: женой Каиссой, сыном Налакой и крохотной дочкой. Мурику прибавилось радости. Они с Налакой большие друзья. Этот человек - вождь крылатого и хвостатого горного народа унну, просто замечательная личность. И совершенно помешан на том же, на чём и Петрик - на бытовой магии. Наил очень сокрушался, что не повидает Чудилку.
- Или нет, - сказал он, - у него побываю. Где он ноне, в какой территории переговорывает с большими вождьми?
- В Эрнете. Это очень далеко.
- Да-да, - усмехнулся наш друг. - Что по карте видать.
- Я не позволю тебе лететь туда.
- Почто?
- Тебя могут подстрелить, как птицу. Или от испуга. Или из любопытства. Забыл? На Винэе не водятся унну.
- Миче, ты дикий, как бруэн. Магические порталы есть. Всё делать портал не обучен? Опять в беду попадёшь ты. Не поздно учиться всегда.
Я насупился:
- Эту тему студентам преподаёт Аарн.
- Тебе самому прилично стать тем, кому Аарн это даёт.
- Не надо, Наил. Мне и так хорошо. Когда-нибудь потом, может быть. И ты помнишь: пару раз у меня получилось. Как-то случайно. В момент опасности.
- Рыжий Таен сказал, что делать портал сам не умел. В плену заколдованный был, не бежал чтоб. Теперь хочет знать, как. Возьму рыжего Таена с собой. Учить. Тему давать.
- Не надо называть Таена рыжим.
- Почто? Он не в обиде. Он рыжий.
На Острожном острове, где полно всяких закоулков, раскопок и пыльных музейных экспонатов, и где ещё как бы чувствуется присутствие духа диктатора Рогана Мале, Наил единолично обнаружил и обезвредил две магические ловушки, ещё одну на острове Рыбы, и ещё две даже не знаю где. Это было на одну меньше, чем найденых всеми остальными в совокупности. И выяснилось, что Остюк весьма неравнодушен к часам. Башенным, наручным, карманным, настенным с кукушкой и будильникам с колокольчиками.
Наил - он ростом с годовалого ребёнка. У него хвост и крылья, и ему было легко летать тут и там, проверяя работу студентов. Он остался доволен их подготовкой, о чём и сообщил мне. В свободное время он приставал с вопросами, какой я хочу видеть усовершенствованную печатную машинку с вселенской памятью и способностью править текст прямо там, во Вселенной. Я просил, чтобы Наил пристал к Таену, ведь это его идея, но он, введённый в заблуждение Познавшим Всё, отвечал:
- Но ведь тебя же ради.
Сам Таен, озадачив наших изобретателей, не желал принимать участия в воплощении собственного замысла в жизнь, считая, что свою часть работы выполнил: подкинул идею.
Канеке морщил нос:
- Вот если бы, скажем, была такая машинка, которая вызвала бы из памяти Вселенной дух трактата «Поучение о невозможности возможного отслеживания мест гнездования и путей кочевья вымершей уродливой птицы потропайки»! Сто лет её ищу! Птица вымерла в незапамятные времена. А трактат написан тоже очень давно. Учёным из Врат Сна по прозвищу Мак Полголовы.
- Зачем тебе такой ужас? - захотела знать Мичика. - Ты сам говорил, что куча трактатов у вас на Запретной Гавани написана сумасшедшими. Полголовы - нехорошее прозвище.
- Уродливая потропайка - вообще мрак, - высказал своё мнение Красавчик. - Мне бы вселенских рецептов со всего мира.
Канеке по прозвищу Птицевед не унимался.
- Потропайки - никакой не мрак, а птицы, которые всё время кочевали туда и сюда. Есть много вопросов. Чем это они уродливые? Почему именно так кочевали? Одна это была стая или несколько? Или не было стай, а каждая птица сама по себе?
- А главный вопрос, - не выдержал Рики, - существовали ли потропайки на самом деле? Я бы в первую очередь потребовал от Вселенной разные сведения на этот счёт.
- Так сведений у меня полно, - обрадовался Канеке. - Только «Поучения о невозможности» не хватает. Самый главный вопрос вот какой: а вдруг потропайки до сих пор существуют? Я их найду!
Наил взмахнул хвостом:
- Поучение сие вред приносящее. Желание имеющий найти о возможностях чтение иметь обязан.
Таен, конечно, сказал, что его воспитанник непременно найдёт всех потропаек на свете, несмотря на невозможность чего бы то ни было.
- Да-да, - засмеялась Лала, - найдёт, напишет трактат и запихнёт его во вселенскую память. А мы нажмём на кнопочку, чтобы его почитать.
- Мы будем почитать трактат Птицеведа как его самого, - хлопнул в ладоши Рики.
Я смеялся над этими выдумщиками, а Наил благоговейно шептал, помахивая кисточкой на хвосте:
- О! Достойная работа какая!
Он был воодушевлён даже больше Аарна, который как раз сейчас готовил к Великим Состязаниям мастеров новейший фотоаппарат, который граждане Запретной Гавани по привычке именовали картинкощёлк. Маленький, совершенно удивительный. Приборчик обещал произвести впечатление на всех. Я же мечтал стать первым его обладателем. Пользы от вселенской пишущей машинки я пока не понимал. А маленький картинкощёлк в кармане - это да! Это мне необходимо. Это я желал бы получить в подарок.
Наил сказал:
- Значит, во вселенской памяти могут находиться и письма. Миче уже не надо будет класть их в заколдованное дупло, чтобы они попали в мой дом на Навине в заколдованную корзину. Я просто вызову дух Мичиного письма из вселенской памяти…
- Знаешь что? Так и кто-нибудь другой вызовет. Не желаю, чтобы какой-нибудь Остюк читал мою переписку.
- Нехорошо, да. Придумать защиту следует, - обмахиваясь хвостом, говорил Наил. От переживаний ему стало жарко. - О! Достойная работа! Объединиться волшебникам надо для этого.
- Не буду объединяться, - упрямился я. - Остюк такой проныра, что найдёт, как до моих вселенских писем добраться.
- Миче совсем зациклился на Остюке, - покачал головой Аарн.
- Миче совсем объединяться не надо, - словно сам с собой рассуждал Наил. - Это подарок Миче станет. На день рождения следующий.
- Вам хватит года?
- Будем мы думать и созидать, не покладаясь. Я, Аарн, Петрик, Рики. Другие ещё люди. Мичины родители знать будут, что магия хороша. Она чудесает, как ничто. Подарим им тоже.
- Остюк уронил магию в глазах людей ниже нижнего. Если так дальше пойдёт, проснётся страх перед ней. И могут начаться гонения на волшебников.
- Как на Навине бывало.
- Тайные убийства, ошибочные казни, сжигание книг, невежество и потеря всех современных достижений. Разгром Чудилкиного завода, где производят очистные волшебные бочки для канализаций, фабрик, и заводских труб. Уничтожат всё это и прочие полезные вещи, записи, приборы и рабочих. Всё это останется в прошлом, всё это объявят вредным. Сточные, воды загрязнят озёра и океаны, воздух станет непригодным для дыхания, новые изобретения для блага человечества будут только больше производить страшного и вредного, погибнут животные и растения, обмелеют и засохнут реки. И люди вымрут как потропайки. Самые предприимчивые и богатые, правда, втихаря сделают для себя какие-нибудь капсулы для пересечения космического пространства и переселятся на Навину.
- Не надо капсул! - охнул Наил.
- И эту планету постигнет та же судьба. Люди падки на интересные изобретения, но свой космический дом беречь забывают. Поэтому меня так зациклило на Остюке. Волшебников, которые позорят магию, быть не должно. За всю мою жизнь я впервые сталкиваюсь с такой негодяйской натурой. Вы знаете наших с Петриком родителей, и наших с Рики родителей, а ведь мама - сестра короля. Все они и так с предубеждением к магии относятся. Дело тут не в нашем с Остюком личном противостоянии.
- А в чём?
- А в том, что вот-вот могут начаться времена, когда вся наша с вами работа по спасению планеты от убивающих её вредных человеческих изобретений пойдёт прахом. Я знаю, чувствую, мы с Таеном ощутили это на своей шкуре совсем недавно, и я уже рассказывал вам. Смотрите, идёт дождь, но уверен, что за ближайшим углом мокнет наш друг Лонто из тайной полиции. Глаз с нашего дома не сводит. Уверен, Висент Ли, наш издатель, жутко расстроен из-за того, что не вышло напечатать наше пособие по магии и заработать на этом. Моя жена боится быть рядом со мной. Ребята, мы едва направили технический прогресс в нужное русло. Но ему ещё легко вернутся в старое.
- Из-за Остюковых поступков?
- Да. И вся Чудилкина жизнь, положенная на защиту нашей природы, тоже прахом пойдёт. Отнеситесь серьёзно.
- Мы относимся серьёзно, - воскликнула Лала Паг.
- Вот то-то же.
- Но всё это не может остановить желание наше подарок тебе подарить в день рождения, - миролюбиво произнёс Наил.
- Нет, не может. Дарите мне подарки, да побольше, да получше. На следующий день рождения тоже. Но не забудьте, что мы ещё не отгуляли наш с Петриком праздник в этом году.
Наш с Петриком день рождения. Который мы хотели бы отметить вместе.
ПРОДОЛЖЕНИЕ: http://www.proza.ru/2018/11/29/2151
Иллюстрация: картинка из интернета.