Кто ищет мести, роет две могилы-одну врагу, другую себе.
Конфуций
Бог — центр мироздания. Он творит свою историю, превосходящую хитросплетения истории человечества. Я знаю это прекрасно. Однако в Его истории не было моих планов, моих мечтаний — не было самой Японии. Неужели я только мешаю Ему?
Но даже Господь в своей жизни не раз испытал отчаяние, как сейчас я. На кресте он возопил: «Боже Мой, Боже Мой! Для чего Ты меня оставил?», так же как я сейчас, не сумев понять воли Бога. Но прежде чем испустить дух, он сумел превозмочь отчаяние. «Отче! В руки Твои предаю дух Мой», — обратился он к Богу с верой в Него. Я верю в это. И я хочу стать таким же.
Сюсаку Эндо «Самурай».
Над вершиной холма нещадно палило огненно-рыжее солнце. Два молодых самурая, не отрывая глаз, пристально смотрели в лицо друг другу, крепко сжимая в ладонях рукояти мечей. От невыносимой летней жары пот ручьями струился по их суровым, отмеченным шрамами, лицам. Они принадлежали к двум соперничавшим между собой кланам. Один из них бросил вызов другому, чтобы выявить чья бойцовская подготовка лучше. За ходом поединка молча, стоя в стороне, наблюдали старейшины - бывшие их наставники. И хотя живым из боя должен был выйти только один из воинов, у них не было права вмешиваться, чтобы не произошло.
Таким было негласное веление третьего Сегуна в роду Муромати Асикага Ёсимицу, в руках которого, в отличие от власти императора, находилась реальная сила, подчиняющая большинство самурайских родов. Сегун был покровителем культуры, уважал разные религии и философские течения. Стремясь к знаниям предков и духовному росту, он осознавал важность развития и любыми путями стремился к миру и объединению разрозненных, враждовавших прежде княжеств. Кровную месть и ненависть среди подданных ему хотелось свести к минимуму, за это его многие почитали как мудрого правителя и политика. Все возникающие между кланами распри он призывал решать в честном поединке между бойцами один на один.
Воины с уважением поклонились друг другу и, назвав по очереди имена своих предков, начали поединок. Лезвия мечей засверкали в свете солнечных лучей, и соперники закружились в, несущем смерть, танце боя. Воздух, рассекаемый клинками, запел свою неумолимую песнь. Самураев звали: Миядзаки Сэтору (из клана ледяных ветров) и Мидзуно Рюу (из клана кровавого восхода).
Более чем столетняя вражда не давала возможности мирного сосуществования рядом ученикам обоих школ. Тот, кто когда-то начал ее, давным-давно отошел в иной мир. Но это уже не имело истинного значения для воинов. Важно было только лишь знать, кто из них лучший.
Искусно, с леденящим хладнокровием, сражались оба противника, никто из них не собирался уступать в этом поединке другому.
Рюу отбил стремительный выпад Сэтору и резко отпрянул в сторону, уходя от удара катаны в голову. Молниеносно, быстрым движением, он парировал новую атаку меча. Сталь лязгнула о сталь и лезвие, вскользь, оцарапав лицо Миядзаки, отсекло его правую руку. Лицо самурая исказила гримаса боли. Он стиснул зубы и не издал ни звука, кроме глубокого выдоха из легких. Рука, все еще по инерции сжимающая рукоятку меча, упала в траву, окрасив ее в ярко алый цвет. Мидзуно Рюу встал вплотную к раненому, теперь уже однорукому врагу, и занес свою катану над его головой для последнего решающего удара. Сэтору смотрел на него холодным беспристрастным взглядом, в котором не было страха смерти. Всю жизнь он готовился к этому моменту, зная, что однажды он неизбежно настанет. Нет, перед его глазами в памяти не пронеслась вся его богатая событиями и приключениями жизнь, он был готов умереть прямо здесь и сейчас, а все остальное было уже не важно,ведь он проиграл этот бой за свою жизнь.
Меч, с громким свистом рассек воздух и замерев на мгновение в нескольких сантиметрах от лица Миядзаки, упал на землю. А следом, как подкошенный, рухнул Мидзуно Рюу и нелепо задергался на траве, судорожно шевеля конечностями, а изо рта у него потекла пена.
Миядзаки Сэтору с трудом поднял с земли свой меч левой рукой и подошел к извивающемуся в припадке конвульсий телу. От победы его отделял всего один взмах катаны.
- Что с ним? - проговорил он.
-Ты, по воле богов, одержал победу, заверши начатое, - сказал глава его клана Симидзу Мамору,клана ледяного ветра.
-Нет в такой победе чести для самурая высказал свое мнение Исикава Хадзиме старейшина из клана кровавого восхода.
Миядзаки Сэтору вновь ощутил проникновенную резкую боль на том месте, где прежде у него была рука. Кровь медленным ручьем стекала из раны на прогретую летним солнцем траву.
- Но он лишил тебя руки, - настаивал на своем мнении старейшина из его клана, - ты вправе поступить так, как посчитаешь нужным, Сэтору!
- Хадзиме прав! - прервал его самурай.
- В такой победе нет чести, хотя бы и случилась она по воле Богов, как ты сказал.
- Что с ним происходит?
Повторил он свой вопрос, глядя на дергающегося на земле противника.
- Это припадок, болезнь, он может задохнуться, - пояснил Исикава.
В его руке оказался кусок палки.
- Вот я зажму это в его зубах, чтобы он случайно не откусил себе язык.
За ходом дальнейших событий Сэтору не стал наблюдать.
- Помогите ему, - проговорил Миядзаки и развернувшись, с мечом в руке, направился в сторону своей усадьбы. Ему надо было срочно остановить кровотечение.
- Когда Мидзуно полегчает, мы продолжим, - бросил он на ходу.
Рюу медленно приходил в себя на своей постели. Открыв глаза он увидел над собой старейшину.
- У меня опять был приступ, учитель?
- Да Рюу.
- Сэтору, он что пощадил меня?
- Нет, это я остановил его, напомнив ему о чести. Он собирался убить тебя.
- И все же он этого не сделал, хотя мог, и никто бы не в праве был упрекнуть его в этом. Он достойный уважения самурай, считаю.
- Зря ты так думаешь, он и его клан враги нам и этого не изменить. Либо они перестанут существовать, либо мы, третьего не дано.
- Посмотрим учитель, может что и изменится. Теперь я бы не хотел убивать его.
Хадзиме посмотрел на него серьезным проницательным взглядом, по его лицу было видно, что он усердно размышляет о чём- то.
- А вот это напрасно. Вы должны будете вновь сразится и я, да и весь наш клан, рассчитываем на тебя. Ты должен победить. Ведь если бы не приступ, тебе бы это удалось. Для меня победитель - это ты, а он всего лишь временное препятствие на нашем пути, которое мы должны устранить любой ценой.
- Наставник, у меня другое мнение на этот счет и тебе меня не переубедить.
Поняв тщетность своих усилий в убеждении, Мидзуно Рюу Исикава Хадзиме стал просчитывать варианты дальнейшего развития событий. Но все они его не устраивали. Зря он что ли все эти годы стравливал между собой два клана. И тут в голове у него созрел дерзкий план, как навсегда не допустить возможность мира между ними.
- Рюу, давай выпьем сакэ, - улыбнулся он добродушно.
http://www.proza.ru/2018/11/29/1616