Гл.1
«Страшная трагедия произошла позавчерашней ночью в городе Лунинце Брестской области…», - сообщала диктор местных новостей звучным голосом…
«Блин! Задолбали такими новостями! Опять какая-то трагедия!» - Глеб повернул лицо к телевизору, продолжая гладить рубашку.
«…обезглавленный труп своей восьмимесячной дочери обнаружил отец, вернувшийся домой после ночной смены. В убийстве ребенка с особой жестокостью подозревается сорока шестилетний знакомый матери, с которым женщина распивала спиртные напитки…»
Перед глазами мгновенно всплыла картина окровавленной детской кроватки, бездыханное тельце девочки…, к горлу подступила тошнота, задрожали руки...
Глеб схватил пульт, выключил телевизор и, обессиленный, рухнул на диван. Сердце бешено колотилось в груди, как в тот страшный день. Опершись локтями на колени, мужчина закрыл лицо руками, словно стараясь защититься от действительности.
- Папа, я уроки выучил, можно погулять? – Егор тормошил отца за плечо.
- А? Что?
- Можно погулять? – сын ждал ответа, вопросительно глядя на родителя. – Ты, что, не слышал ничего? Уроки я сделал, в комнате порядок, у Тишки вода и корм…
- Да, да, хорошо, иди, только, ты помнишь, недолго и… чтобы ничего плохого там…
- Па-ап, сколько можно говорить?! – мальчик скорчил недовольную физиономию.
- Сколько нужно, столько и буду предупреждать, - строго ответил Глеб, поднимаясь с дивана – утюг все еще был включен в розетку и периодически издавал характерные щелчки.
«Сволочи! Будь моя воля, четвертовал бы таких ублюдков! И сук этих вместе с ними!»
Мужчина отключил утюг, собрал гладильную доску, повесил рубашку на плечики. Все еще вздрагивали руки от пережитых воспоминаний. В прихожей Егор стучал дверцами шкафа, одеваясь на прогулку.
- Па, блинчики сегодня будут? - в очередной раз сын вернул из прошлого, Глеб заставил себя встряхнуться и пойти на кухню.
***
Не спалось, не мог поверить, чтобы с периодичностью в пять лет повторилась точно такая трагедия, только в другом городе, с другими людьми, но одинаковая по своей бесчеловечности и жестокости.
Утром на работе только эта новость и обсуждалась, словно у людей и тем других нет, только убийства детей, да скандальные истории у Малахова на передаче. Может быть, именно засилие негатива на экранах и порождает зло, учиняемое людьми, точнее, нелюдями в жизни.
Так думал Глеб, выполняя очередной заявочный ремонт автобуса. Автослесарем он считался опытным, никому не отказывал, работал на совесть, потому и уважением пользовался заслуженным в коллективе, куда пришел четыре с половиной года тому назад.
Никому он не рассказывал о своей жизненной драме, предпочитая все забыть, как страшный сон. Спрашивали, конечно, о жене, узнав, что он в одиночку растит сына, отвечал коротко – умерла.
Да, для него она умерла навсегда, как и для Егора. Никогда и ни под каким предлогом Глеб не допустит, чтобы убийца их маленькой девочки появилась снова в их с сыном жизни. Умерла и точка!
Все-таки бессонная ночь давала о себе знать. Руки, всегда безупречно выполняющие работу, сегодня почему-то не слушались. То гайка упадет, то ключ выскользнет.
В какой-то момент, проверяя пальцем совпадение отверстий при установке реактивной тяги, что являлось грубым нарушением техники безопасности, Глеб почувствовал, как дернулся автобус. Мужчина даже не ощутил боли, только легкое жжение в руке. В ту же минуту осознал, что пальца больше нет…
Он так и прибежал в здравпункт – с поднятой над головой травмированной рукой и отрезанным пальцем, завернутым в ветошь, в ладони другой.
***
Марина складывала отработанные шприцы для дальнейшей утилизации, когда отворилась дверь и с глухим выдохом: «помогите» в кабинет фельдшера ворвался рабочий, с бледным, как мел, лицом и обескровленными губами, в запачканной мазутом спецовке. Он что-то бросил ей на стол в куске грязной промасленной тряпки и стал оседать на пол.
Девушка едва успела подхватить его тело, напрягаясь изо всех сил, чтобы уложить мужчину на кушетку. Ей это удалось, правда, пострадавший скорее сел, чем лег, упершись спиной в стену, его ноги при этом вытянулись поперек кабинета, голова свесилась на грудь.
«Он, что, умер?!»
Переступив длинные ноги, врач пыталась привести мужчину в чувства нашатырем, еще не понимая, что произошло. И только тогда она увидела растекающуюся лужицу крови вокруг его опущенной вниз руки…
Девушка мгновенно все поняла, оглянувшись на свой стол. Без промедления нужно было вызывать неотложку, но мужчина, уже подававший признаки жизни, едва увидев кровь, снова выключился.
«Чего ж ты такой слабонервный у нас?! - Марина с силой хлестала пострадавшего по щекам. – Мужчина, очнитесь! Очнитесь!»
Первое, что увидел Глеб, открыв глаза, это испуганное женское лицо со слезами на глазах, тонкую шею с изящной подвеской на тоненькой золотой цепочке, качающуюся в такт движениям девушки, трясущей его за плечи.
- Ну, слава Богу! Скорая уже едет, пришьют палец, через месяц будете, как огурчик, - улыбалась она сквозь слезы. – Напугали вы меня! Скажите, как ваша фамилия, имя, отчество…
- Егор…
- Вас зовут Егор?
- Не-е-ет…, - У Глеба все еще плыло перед глазами, с тех пор… он не выносил вида крови. – Сын… мне нужно позвонить…
Марина кое-как выяснила, о чем беспокоится мужчина. Его десятилетний сын Егор после школы находится дома один до возвращения отца с работы. Если Глеба увезут в больницу, мальчик будет волноваться. О нем некому позаботится, в этом городе близких родственников нет.
- Я могу побыть с ним, если что…, - Марина произнесла это быстрее, чем смогла осмыслить. – Но… ребенок может испугаться.
- Он вполне самостоятельный парень и все поймет. Спасибо вам, …
- Марина, - девушка догадалась, что Глеб хотел обратиться к ней по имени.- Меня так зовут.
- Спасибо, Марина! Буду должен, - мужчина вымученно улыбнулся. – Улица Калиновского, шестьдесят пять, десятая квартира. Правда, это далековато...
- Ничего, я там недалеко сама живу.
- Я потом сразу домой отпрошусь.
- Не думаю, что вас отпустят…
- Марина, чуть не забыл, если что, Питер Паркер...
- Что? Какой еще Питер? - девушка ничего не поняла.
Они так и не договорили, приехала скорая помощь и Глеба увезли. Записав все в журнал, Марина сообщила руководству о произошедшей травме, получив взбучку, что никого не вызвала сразу, как только узнала о происшествии.
- Извините, - прервала она директора, - мое дело оказывать помощь больному, а вы еще успеете со своими допросами! Этому Федосенко, если честно, не до вас, он сознание терял все время. Ему сейчас операцию будут делать, так что лучше сегодня его уже не беспокоить.
Положив трубку, девушка стала думать, как быть с чужим мальчиком, который пока ничего еще не знает об отце.
Продолжение следует http://www.proza.ru/2018/11/30/1298