Чиновница

Галина Куриленко
В детстве  её звали Аллочка. И была она весёлой, лёгкой девчушкой. Но жизнь подвергла её жёсткой обработке и теперь в кабинете инспектора по делам несовершеннолетних за столом сидела 35-летняя строгая , неулыбчивая Алла Ивановна. Весь внешний облик выдавал в ней бюрократа. Костюм деловой, причёска   строгая, макияж  сдержанный.
В общении она была вежливой, честной, прямолинейной , иногда, в особых случаях, холодно-грубоватой.  За эти качества коллеги по исполкому её побаивались и уважали одновременно. Если нужно было честное, не «прилизанное» мнение,  о чём либо , шли за советом к ней.  Она злилась, что из неё делают престарелую  матрону, но всем помогала по мере сил и возможности – совет или даже нужный звонок, для чьего-то блага , были для неё нормой.
Портрет инспектора без упоминания, как она заняла этот кабинет, будет размытым, не точным, однобоким. Поэтому придётся вернуться к тому времени, когда она была Аллочкой, и рассказать о том, как жизнь её обрабатывала  - гнула, била, испытывала на прочность.  И как в потёртом футляре сохранилась нежно звучащая скрипка.
…….
Обычная советская семья среднего, как у всех, достатка. Отец  водитель  дальнебойщик. Сильный,  немногословный и добрый – опора и крыша одновременно. Мама медсестра в стоматологии. Миловидная тихая женщина, любящая жена и мама.   И весёлая пигалица Аллочка, девочка с моторчиком в попе, как говорил отец. Любимица .  Ей всё давалось легко - учёба, общение со сверстниками , спорт, занятия в нескольких кружках одновременно в Доме культуры.
 
Бывая у мамы на работе она «заразилась» медициной и с ранних лет знала, что станет  врачом. Не просто  знала, а готовилась. Углублённо изучала нужные  для поступления в  мед. институт предметы,  много читала спец.литературы. Даже в морг смогла попасть на экскурсию сама, так, как  не знала – под силу ли ей видеть трупы и их вскрытие, чем постоянно пугали её подружки.
Все усилия не прошли даром , она поступила в институт и закончила его , получив диплом  врача педиатра. К тому времени жизнь нанесла ей первый сильный удар – в ДТП погиб отец. Авария была страшной, жертв много.  Загоревшийся бензовоз вовлёк в смертельную ловушку  проезжающие рядом автомобили.

По окончанию учёбы, она выпросила  в институте направление в местную детскую поликлинику  на должность участкового педиатра, чтобы не ехать по распределению и не оставлять маму одну. Та не оправилась от горя и стала часто болеть. Так и жили, Алла работала, мама ушла на пенсию по инвалидности  и  вела домашнее хозяйство. Второй сильнейший удар от судьбы – маму парализовало. Инвалид прикованный к постели с перекошенным лицом , неспособный разговаривать и даже  самостоятельно кушать. И  двадцатисемилетняя дочка. Пять лет видеть страдания родного человека и не иметь возможности помочь.

Именно, тогда произошла история, которая поселила её в этом кабинете. Работая участковым педиатром,  Алла хорошо изучила своих маленьких пациентов. Кто-то болел часто, кто-то приходил только на прививку или за справкой для пионерского лагеря.  Они росли на её глазах, под её наблюдением и она любила их по- своему. Хотя, старалась и не привязываться ни к кому сильно, понимая, что это  чужие дети.
Однажды ей на глаза попалась медицинская карта, в которой не было ничего кроме фамилии имени и даты рождения ребёнка. Ни одного осмотра, ни одной прививки. Кочев Олег – 2годика и адрес на обслуживаемом ней участке. Когда и кем была заведена карточка, почему ребёнок не под наблюдением, без отметок о прививках, живёт ли он по этому адресу сейчас – всё это она и попыталась выяснить, отправившись по указанному адресу.

Высокий деревянный, никогда не крашенный забор из трухлявых досок,  рассохшаяся калитка закрыта не плотно и колышется от ветра. Постучавшись в неё и не дождавшись ответа, Алла  вошла во двор, в котором царила жуткая  анти санитария. Пробравшись между мусором, собачьими экскрементами, сорняками высотой по колено, к дому в котором слышались голоса, она постучалась.  Через пару минут повторила стук громче, так как никто не вышел. После третьего стука на крыльцо выползла, держась за стенку,  сильно пьяная женщина.
- Шо нада?
- Я участковый педиатр. Хочу осмотреть вашего сына Олега.
В ответ раздалась грязная  матерная ругать, закончившаяся пожеланием идти в известное место. После нескольких попыток добиться от пьяной мамаши где её маленький ребёнок и не получив ответа , Алла вернулась в детскую поликлинику. Всю дорогу в мыслях она ругала горе мать, не понимая , как можно жить в таких условиях, да и ещё рожать детей, которые ничего в жизни , кроме грязи, не увидят?

 Вернувшись , Алла первым делом нашла номер телефона участкового милиционера и позвонила ему. Но на все её претензии тот ответил.
- Да, семья неблагополучная,  но пьют дома, правопорядок не нарушают, реагировать не на что. Ребёнок?  Я за детей не отвечаю. Есть для этого инспекция по делам несовершеннолетних, туда и звоните.
На звонок в инспекцию уставший голос  ответил, что у неё таких семей сотни, и она делает, что может.  Алла звонила ещё дежурному РОВД, в приёмную горисполкома, в гор.здрав.  Никто не хотел вникать в суть – ребёнок живёт в клоаке. И самое страшное для неё было то, что она его не увидела и не оценила его состояние хотя бы внешне. За несколько дней она побывала у этого дома трижды. Один раз ей пришлось перелазить через забор потому , что  предусмотрительная мамаша теперь держала калитку закрытой на засов. Все попытки увидеть малыша оказались тщетными.
Но вода камень точит. Поднятая ней буря нашла,  таки,  отклик в сердцах чиновников, и  по злополучному адресу выехала комиссия. И нашла ребёнка… мёртвым… в погребе…  Куда тот был отправлен неделю назад  в  «наказание» в пьяном угаре и … забыт.  Именно эту неделю, которую  Алла провела в его поисках. Этот удар доли оказался настолько сильным, что потребовалась помощь единственной подруги Леси и её семейства, чтобы его пережить. Они по очереди помогали ей ухаживать за мамой, успокаивали, поддерживали, как могли.

После расследования случившегося инспектор по делам несовершеннолетних  была  отправлена на пенсию, а должность была предложена Алле. Она категорически отказалась, сославшись на занятость по уходу за мамой, отсутствие знания нужных законов и необходимого опыта. И чисто из этических соображений.  Увольнение предшественницы частично было и её «заслугой». Но в один из вечеров, когда она отдыхала за чтением детектива, в дверь позвонили.  На пороге стояла уволенная инспектор.
- Простите. Я к вам непрошенным  гостем.  Вот, к чаю вкусных  рулетиков купила. Почаюем и поговорим?
Тамара Петровна оказалась удивительным человеком. Она, познакомившись с  мамой Аллы и посидев, немного,  у  её постели, до полуночи  на кухне за очередной чашкой  чая уговаривала Аллу перейти работать на эту должность.  Существенная прибавка к зарплате ей ведь не помешает? Помогать детям  остаётся приоритетом ? Статус госслужащего и т.д…….. Опыт дело наживное. Знанием законов можно овладеть быстро, было бы желание. Ну и самое главное не ты меня уволила. Так сложились трагические обстоятельства. Поэтому нет у меня к тебе никаких претензий.  И я обещаю помогать тебе в телефонном режиме до тех пор, пока ты не почувствуешь уверенность. Маме с твоей зарплатой  ты сможешь нанять сиделку.
Эта атака  оказалась решающей и  Аллочка превратилась  в  госслужащего, инспектора по делам несовершеннолетних при гор. исполкоме, Аллу Ивановну. Мама ушла через год. И в жизни осталась работа.  Одна работа. Личную жизнь строить в 35 лет? Не реально.
……
 В дверь постучали.
- Можно?
- Да, входите, присаживайтесь, слушаю Вас.
В кабинет вошёл мужчина лет сорока. Среднего роста,  подтянутая фигура, мускулистые руки, обветренное лицо на котором самыми яркими были голубые глаза, в которых был вопрос. Изначально. Казалось, что  глаза  спрашивают , ищут ответ, интересуются всем, что видят. Такого заинтересованного взгляда Алла ещё не встречала. Одет вошедший был  в простые брюки и рубашку , в которых можно было идти на работу или на рыбалку, гонять голубей на площади. Ну а на приём в исполком нужна одежда строже, не помешал бы галстук.  Хотя для галстука - жарковато. Обо всём этом размышляла Алла Ивановна , рассматривая посетителя.
- Так, что Вас интересует?
- Как оформить на себя ребёнка.
- Какого ребёнка?
- Своего ребёнка. Его мать умерла… И я хочу забрать его себе.
- Стоп! Что значить забрать? Он что вещь??? Почему Вам надо забирать своего ребёнка? Вы что в разводе с женой были?
- Она не была мне женой.
Алла, не мигая,  смотрела на посетителя пытаясь понять суть проблемы. Потом, сделав глубокий вдох,  сказала.
- Давайте попробуем разобраться. Для этого Вы расскажете мне всё подробно с самого начала. Как Вас зовут?
- С Димкиного зачатия? – Вошедший смутился. – Я Андрей Александров.
- Рассказывайте, Андрей,  слушаю.
- Да, рассказывать особо нечего.  Работаю на Севере. На самом крайнем . Раз в два года в отпуск  на несколько месяцев. Ну… Когда на море, когда в горы, когда – за границу мир посмотреть. А  шесть  лет назад приехали к Витальке, вернее к его родителям, погостить. Виталя  мой друг северный. Женился два года назад, живёт теперь здесь. Так, вот.  В тот отпуск мы с Лизой познакомились. Ну и …Гуляли. Она девчонка лёгкая была, без претензий на продолжение отношений после отпуска. Отпуск закончился, распрощались. Писать не обещали друг другу. Север все  жилы вытягивает, не до романтики.   Этой весной Виталя письмо прислал, что Лиза умерла – что-то с кровью – сэпсис или что-то такое. А на похоронах он увидел пацанёнка , сына её – очень на меня похож . Ну, и просчитав всё,  мы поняли, что это мой пацан. Дождался отпуска и приехал, чтобы его забрать. Не оставаться же ему сиротой?

Алла Ивановна молчала. Она пыталась оценить свои  ощущения от рассказа и не могла сделать это. Настолько они были  неоднозначными. 
- Вы ребёнка видели? С кем он сейчас живёт?
- Видел. Он у родителей Лизы , у бабушки с дедушкой. Они готовят документы на усыновление Димы. Как же  так – усыновлять при живом отце?
- Они о  существовании отца  не знали, как и вы о  сыне. Так, какие претензии к ним?
Андрей молчал,  потупив взгляд, слегка нахмурившись. Было видно, что внутри в нём бурлят эмоции, и он их пытался погасить или просто скрыть.
После затянувшейся паузы Алла заговорила.
- Извините,  Андрей, можно взглянуть на ваши документы? Спасибо.
Взяла паспорт, положенный ним на край стола, пролистала, вернула на место.
- Андрей Александрович, Вы пришли ко мне с очень не простым  вопросом. Навряд ли я смогу его решить росчерком пера . Вот посудите сами. Вы хотите забрать ребёнка у законных  дедушки и бабушки не зная наверняка – ваш ли это ребёнок.
- Мой. Я сделал экспертизу. Генетическую. В областной диагностической клинике.
Алла удивилась, но виду не подала и продолжила.
- Хорошо, пускай он  и ваш родной по крови.  Но Вы пытаетесь забрать ребёнка со знакомой , привычной ему среды, от любящих людей в неизвестность, на Север к чужому, по , сути,  незнакомому человеку. Вы уверены, что это то , что ему надо для счастья? Вы уверены, что сможете стать хорошим отцом?
Андрей молчал, и она постаралась быстрее закончить мысль.
- Вы уверены, что в материальном достатке, но в неполной семье, Вы ведь не женаты,  он будет расти без комплексов? Притом, что у Вас нет ни опыта общения с детьми, ни опыта их воспитания. Поэтому, взвесьте всё ещё раз, прежде чем пускаться в судебную тяжбу за право воспитывать своего сына. А без суда тут не обойтись , всё юридически сложно. Отцом быть в жизни важнее, чем быть отцом на бумаге.  Вам ведь не запрещают общаться с  сыном? Так станьте же Вы ему настоящим папой. А потом и бумаги можно будет оформить.
Андрей  резко выпрямился, словно очнулся, вздохнул, взял паспорт со стола, положил его в нагрудный карман рубашки. Посмотрел на Аллу Ивановну , едва заметно улыбнулся.
- Спасибо за консультацию. Пошёл исправлять жизненные пробелы – делать семью полной, приобретать опыт общения и воспитания детей. Какие мои годы? Ещё и семидесяти нету. Всё успею ещё.
И вышел , тихо прикрыв за собой дверь.
…..
- Ну и чего ты раскисла?!  Что ты сделала не так? .
Алла сидела на кухне у подруги Леси, пила кофе без сахара, горячий и горький и пыталась убить в себе чувство вины, которое её преследовало уже несколько дней. С самого того момента, когда ушёл из кабинета Андрей Александров.
- Я отнеслась к нему, как чинуша, перестраховалась, предостерегла. А ему может участие нужно и поддержка. Ведь не все детей находят таким образом.
- Да уж… Сколько таких детей «отпускников» на белом свете живут без отцов. – Тихонько засмеялась подружка. - Не переживай. Он взрослый человек , справится. Ты с нами в субботу на дачу едешь? Или страдать будешь в одиночестве?
- Рабсила нужна?
- Ой! «Сила» - насмешила. Поможешь шашлыки уничтожать. А то сынуля наш заартачился , не хочет ехать. Идёт к другу на день рождения. А я замариновала мяса на весь колхоз.
- Не переживай! Я приведу своих архаровцев аспирантов – уничтожат в миг!
Раздался из комнаты голос Лесиного мужа Гены. Он был  врачом эндокринологом, кандидатом наук, преподавал в мед. институте. От студентов подпитывался  позитивом и всегда  дружил с хорошим настроением .
- Лесь, что ты Алку жалеешь? За неё радоваться надо,  девка то наша влюбилась!
- Гена!!! Прекрати! Ни в кого я не влюбилась!  Просто, человек необычный пришёл с такой же необычной проблемой . Вот и крутится в голове всё время извечное – кто виноват и что делать?  Не разложишь по полочкам, не составишь план спасения.
- Не заморачивайся.  Если умный, тебя послушает и наладит контакт с пацаном, прежде чем отцовство доказывать. Ну, а на нет, как говориться , и суда нет. Меня ужином кормить сегодня собираются? – Закончил он грозно свою речь.
Алла отказалась от приглашения к столу и быстро ушла. По дороге домой её блуждающий взгляд отмечал всех деток с папами или с двумя родителями, их счастливые улыбки или капризный  плачь . И, наверное, впервые она поняла насколько одинока, ей никогда не улыбнётся её малыш. И как же она посмела учить жизни человека, который обрёл это счастье – отцовство?  Может от зависти она умничала?
Забыть эти горькие мысли не помогло  ни чтение детектива, ни концерт по телевизору, ни даже шоколадка , верный антидепрессант. Ночью снились плохие сны ни о чём конкретном, и она горько плакала во сне.
……..
Летнее субботнее утро, солнечное и радостное. Подъём, чашечка кофе, быстрые сборы и  Алла отправляется на вокзал , чтобы  доехать до пригородных дач.  Леся с мужем уехали туда вечером в пятницу. Она задержалась на работе, писала отчёт,  и пообещала приехать первой  же электричкой в субботу.  Заскочив в привокзальный магазин, купила бутылку вина, сладости  к чаю , сыр и кофе. Она знала, что у друзей всё есть, но ехать в гости с пустыми руками не привыкла. Раньше покупала угощение их сыну , своему крестнику Павлику. Но он  в эти выходные остался  в городе . Поэтому, и куплен был  стандартный дежурный набор для взрослых.
До электрички ещё добрых полчаса, могла бы поспать чуть дольше. Но страх опоздать пригнал на вокзал раньше времени. Устроившись в тени на лавочке, стала наблюдать за движением на перроне. Дачники, рыбаки, жители окрестных сёл – многочисленная аморфная толпа всё время менялась . Неизменными оставались только яркость и гомон. На перрон прибыл скорый поезд. Несколько человек поспешили на посадку.  В мужчине с тяжёлой сумкой на плече и молоденькой спутницей рядом, она узнала недавнего посетителя Андрея Александрова. Очевидно,  его отпуск  закончился, и он уезжал  домой на Север. Уезжал без сына, но с женой?
И почему же утро  больше не было таким прекрасным? Почему в сердце поселилась грусть, словно она что-то потеряла? Ведь,  нельзя потерять того чего у тебя никогда  не было?
…….
Сорок минут в электричке, двадцать  по дачному посёлку, среди буйства красок летнего сада,  трелей птиц, ароматов  созревающих фруктов вернули душевное равновесие, и Алла пришла в гости в прекрасном расположении духа. Дачные хлопоты, необычные для  обитательницы  городских каменных джунглей приводили Аллу в восторг. Она  не гнушалась никакой работы, ей всё было в радость – сбор ягод, прополка огородных грядок или полив .  Лёгкая усталость компенсировалась вином, шашлыком и дружескими беседами с друзьями  за ужином в вечерних сумерках.
- А вот и дискотека началась. – Засмеялся Гена, услышав в дали звуки танцевальной музыки.
- На дачах дискотека ? – Удивилась Алла.
- Приняли сторожа нового в этом сезоне, а он дедок креативный -  вечером в субботу поливает площадку возле сторожки, чтобы не было пыли, включает магнитофон на всю громкость и приглашает по громкоговорителю  всех отдохнуть от своих огородов.  Кто умеет работать, тот должен и отдыхать – говорит он. – Рассказал Гена.
- А самое интересное,  сам сторож приходит обязательно в праздничной рубашке, в брюках со стрелочками, блестящих щиблетах, наодеколоненный  и обязательно станцует хоть один танец с какой то старушкой. – Засмеялась Леся. – Да, ты сама сейчас всё увидишь! Давайте по пять капель, доедаем и на танцы!
Алла стояла в сторонке, улыбаясь,  и наблюдала весёлую кутерьму на танцполе.  Людей оказалось там достаточно много . Разного возраста, пола, «прикида» и поведения. Старшие люди слегка пританцовывали по периметру площадки. Дачники среднего возраста танцевали по- настоящему. Небольшая группа  подростков  дурачились, пытаясь подстроить современные танцы под старую музыку. Дети просто носились между танцующими , играя в латки и прятки одновременно. Леся с Геной в центре  площадки танцевали танго. У них это получалось достойно –  оценила Алла.

- Неужели и бюрократы тоже могут танцевать? - Услышала она у своего плеча, сквозь громкую музыку.
Оглянулась и увидела Андрея Александрова. Того самого, который утром садился в скорый поезд с милой спутницей под руку.  Она настолько растерялась, что не знала, что ответить.
- Вы что привидение увидели? – Спросил Андрей, смеясь и оглядываясь по сторонам.
- Почти – подумала Алла, а вслух сказала, переведя дыхание от неожиданности.  - Просто не ожидала Вас увидеть здесь на даче, на таком мероприятии.
Музыка была громкой настолько, что разговаривать было не возможно, слова тонули в шуме. Андрей взял  Аллу под руку  и увлёк в переулок, ведущий к реке.
- Если  Вы не танцуете, то уж лучше подышать прохладой у реки, правда?
Ей и правда вдали от весёлой кутерьмы стало комфортнее, уютнее. Лёгкий прохладный ветерок, плеск воды о берег, хор лягушек и далёкие трели соловья – всё это окутывало  покоем.
- Ну, рассказывайте – где Ваша дача? – спросил Андрей, когда они уселись на длинное бревно, лежащее на берегу. – Что Вы там выращиваете?
- Это не моя дача, я в гостях у друзей. – Засмеялась Алла, представив, что у неё может быть дача, при такой загруженности на работе и вообще.
- Это те двое, что так красиво и сексуально танцевали танго? Правда, молодцы!
- Они в юности занимались бальными танцами, когда ещё женаты не были.
- Понятно. Стаж большой .
- А  Вы как здесь оказались? Прямым скорым с Севера? Я Вас на вокзале утром видела.
- Яну,  сестру Лизы, на поезд провожал, который шёл совсем не на Север, а на запад. А здесь я тоже  гость. У родителей Лизы гостюю, с Димкой общаюсь.
- Они  не против? Супер!
- Нет , не против. Да, и я стараюсь помочь  им тяжёлую работу переделать. Они ведь не молодые уже. Сейчас, вот, крышу на домике перекрыли с дедом. Димка  помогал. Намаялся, спит.
Так неспешно переговариваясь, слушая тишину, они сидели некоторое время.
- Я сейчас вернусь. – Андрей встал и быстро направился в переулок. Вернувшись,  протянул Алле яблоко, спелое яблоко белого налива. -  Не бойся, оно не брызганое  ядом от плодожорки, можно смело есть. Это нам  с Димой вчера, когда мы были на рыбалке,  разрешила рвать на своём дереве старушка, тут рядом.
Алла смотрела на яблоко в руке Андрея и улыбалась.
- Нда… Что время сделало с человечеством… Поменялись ролями?
Андрей, поняв о чём речь , громко засмеялся. Успокоившись,  пошутил.
- Ну, Змей искуситель может яблоко соблазна любой рукой подать – рукой Евы или рукой Адама…
- Да, но результат один – изгнание из Рая?
Доев яблоки и забросив огрызки далеко в камыши, он подошёл к Алле  близко и снял со щеки маленький кусочек яблока, притаившийся там.  Снял губами. Обняв за плечи. Она замерла, пытаясь унять сердцебиение и выровнять  дыхание.  Оно стало таким же прерывистым, как и у него. И скрыть это не удавалось , и почему то не было стыдно. Прикосновение сильных мужских рук покоряло, запах дыма от сигареты – возбуждал,  касание колючих от щетины щёк – лишало возможности сопротивляться, и губы … Ветви старой ивы скрыли их от посторонних   глаз . И только  Змей искуситель щурился от удовольствия.
- Не уходи, останься, пожалуйста…
- Мои уже в розыск подали, прости, мне надо успокоить их.
- Мы  увидимся  ещё?
- А разве это зависит от нас? Тут правит его величество случай…
Улыбнувшись, провела кончиками пальцев  по его небритой щеке, поцеловала в уголок губ, и быстро зашагала прочь.
…….
-Чтоооо? Какой аборт?  Ты совсем рехнулась? Тебе Господь подарок такой сделал , ребёнком за всё хорошее наградил, а ты убийцей стать хочешь?
Леся металась по кухне, как раненный зверь.  Новость о беременности Аллочки, которая так вначале обрадовала, была омрачена  тем, что подруга хотела избавиться от ребёнка. Она не находила слов, чтобы выразить своё отношение к этому идиотскому  решению.
- Я не хочу стать матерью одиночкой, вызывающей жалость.
- Почему  одиночкой? Ты Андрею рассказала о беременности? Он что отказался?
- Нет. Он не появляется уже больше месяца. Как же я ему скажу? 
- Может уехал на свой Север на работу? Или что-то случилось? Нельзя вот так сгоряча принимать такие важные решения. Не кипишуй… Всё проясниться. А пока перестань даже думать об аборте. Ты потеряешь нас всех вместе с ребёнком, гарантирую.
Алла со страхом взглянула на подругу и поняла, что та не шутит.
- Вы чего тут закрылись и секретничаете? – Вошёл в кухню Гена.
- На стол накрываю, сейчас ужинать будем. А закрылись, чтобы ты слюной не изошёл.
 Пошутила, как ни в чём и не бывало Леся.
Неторопливый ужин, разговоры ни о чём, тепло семейной атмосферы и чёткое понимание того, что она не готова всё это потерять, расстроили  Аллу ещё больше, и она засобиралась домой. Подруга, обнимая на прощание, шепнула на ухо.
- Не пори горячку! Успокойся и поговори с Андреем.

Лето закончилось, и в город несмело заглянула осень , предупреждая жителей о приближающихся  холодах . Летнее солнечное тепло дня сменялось вечерней прохладой и ранними сумерками. Спешащие с работы люди,  стайки подростков, наоборот, не спешащих домой, медленно прогуливающиеся старики  перед сном, и редкие мамочки с колясочками, которые возвращались домой с прогулки и попали в сумерки.  Всё дышало размеренностью, покоем. И только в голове у Аллы , как  невыносимое  жужжание, попавшей в паутину мухи, звучало – как же мне с этим разобраться?

Дом, в котором родилась и выросла, двор - уютный и знакомый каждым кустиком и лавочкой, подъезд без лифта, ступеньки вытертые и посчитанные тысячу раз.  Зачем? Она не знала. Может, чтобы  путь казался короче? Двери её квартиры.  Пустого жилища, камеры –одиночки. За такими дверями не слышно смеха, сор, семейной суматохи. За такими дверями живёт одиночество, там звенит тишина… Она подняла руку с ключом, чтобы войти в тишину, когда услышала за спиной.
- Ну, наконец-то!  Я уже устал ждать...