Козни тети Тани. 4

Галина Гостева
    Козни тети Тани. 3. http://www.proza.ru/2018/11/22/447      

    Наш папа, 66-летний Ян Харуменович, высокий, статный, моложавый мужчина –пенсионер, бывший ветеринар колхоза, а в городе - столяр Реалбазы,  был очень пунктуальным человеком. Под стать ему была и наша мама Анна Тимофеевна, не любившая тратить свое время на пустые разговоры и на всевозможные ожидания. Хотя она была и старше папы на 7 лет, но выглядела даже моложе его, благодаря своему добродушному характеру. На лице ее всегда блуждала лучиком солнышка мягкая улыбка.

     Вся наша большая семья была приучена папой к пунктуальности. В 7 часов вечера мы уже сидели за столами, словно за партами в школе по звонку. Мама сияла от счастья и радости, глядя на долгожданного младшего сына с невесткой Леной, на четверых дочерей с зятьями, на девятерых внуков и одного правнука.

     Наша многонациональная семья жила дружно, весело, стараясь не огорчать  родителей мелкими ссорами и неприятностями. В наших внуках кровь немецкая, польская, русская, украинская смешалась с кровью цыганской, татарской, еврейской,  хакасской, казахской, грузинской, наградив ее носителей многими талантами и способностями. Мы не понимали, почему народы разных стран и национальностей не могут так же жить в мире, согласии и понимании, как жили мы.

     Поприветствовав друг друга шутками, смехом, улыбками, поцелуями и рукопожатиями, наконец, все заняли свои места за столами. Прозвучали теплые поздравительные речи. Виновникам торжества были вручены небольшие подарки: мне - хрустальная ваза под сладости; внуку Сашеньке - летние костюмчики;  Наташе  -  модная джинсовая юбочка. После угощения разговор опять завертелся вокруг тети Тани.

      Мама вспомнила одну удивительную историю, рассказанную соседкой Лидией Назарытьян, живущую в Кызыле с ноября 1944 года. Шестилетняя Таня с родителями переехали на место жительства в Кызыл в мае 1945 года из Ермаковского района.  Осенью, переплыв протоку Малого Енисея на лодке, родители Тани, увлекшись сбором  белых груздей на острове, не заметили, как Таня ушла куда-то. Они кричали ее,  искали, но безрезультатно.

     Когда совсем стемнело, Танины  родители, переплавившись на лодке с острова,  поспешили домой. Ночью, побегав по соседям, они из русских и тувинцев создали целую поисковую группу. Чуть только рассвело, вся группа прибыла на берег.  Каково же было удивление всех, когда на бережку протоки на пенечке спасатели-добровольцы увидели зареванную, дрожащую от страха и осенней прохлады, Таню.

     На все расспросы о том, кто ее переплавил на этот берег,  девочка сквозь слезы, прижавшись к матери, отвечала, что ее нашел в лесу очень старенький, высокий дедушка с длинными белыми волосами и большой белой бородой. Этот дедушка  грел ее на своем теле под цветным халатом, успокаивал, пока она не заснула. Рано утром, он разбудил ее, посадил себе на плечи, перенес ее по воде на этот  берег и велел ждать родителей.

     Перепуганные русские решили было, что на острове скрывается какой–нибудь  преступник. Но преступники ходить по воде, как по суше, не умеют. Тувинцы же, сложив молитвенно руки на груди,  кланялись в сторону острова и благодарили Духа  Малого Енисея за спасение потерявшейся девочки.
 
     Таню  долго лечили потом разные бабушки от испуга и от заикания выливанием на воск. Где-то через год, родители заметили, что все сказанное Таней, когда она плачет, обязательно сбывается.

     К нашему удивлению, выслушав внимательно мамин рассказ, папа вступил в разговор. Обычно он скептически относился ко всем « бредням о духах». А тут он на полном серьезе заявил:
  -  А я уверен, что на острове том жил колдун, и он передал свои знания девочке.  Колдуны все могут. Вот у нас на Польском Выселке жила одинокая бабка Макариха.  Старая, неопрятная, маленькая, вечно сердитая. Так она в кого угодно могла превращаться. Вся деревня об этом знала.

     Идем мы как-то с другом Костей зимой от Глашки рябой домой. Луна светит,  небо все в ярких звездах, кругом  белым-бело от снега. Глядим, у нас под ногами какой-то серый клубок ниток вьется. Хотел я его поднять, а он уже в черную кошку обернулся. Мы так с другом и обомлели.

     Только решил я эту злобную кошару ногой в валенке пнуть, а вместо нее уже псина какая-то лает и укусить меня норовит. Друг шел с костылем, так как нога у него сильно болела. Выхватил я у него костыль, да со всей дури и хватанул собаку по передней правой лапе. Собака завизжала и в подворье Макарихи метнулась.А утром  эта колдунья пришла в контору с забинтованной правой рукой жалиться, что какой-то хулиган ночью ее избил.

     -  Пап! Признайся, что вы с друганом у Глашки рябой самогонки,  настоянной  на табаке, по ковшу хватанули?  -  рассмеялся сын Николай.

     -  Какое там! В тот вечер у Глашки сам председатель колхоза сидел. Она нас  и на порог не пустила, шалава, в тот вечер.

      Я, не удержавшись, спросила у папы:  -  А что с Макарихой этой дальше было?  Так и не перестала колдовать с той поры?

      Папа, усмехнувшись, повернулся ко мне: -  Еще с полгода она всего-то и  прожила после того случая. Рука так и болела у нее. В июле месяце к нам в клуб цирковая труппа приехала. И был в этой труппе негр, силач, черный, как вороново крыло.

      Лето. Жара. Духота. Захотел он выкупаться. Показали мы ему, где пруд у нас находится. Он в одних плавках по переулку резво метнулся к водоему. А в это время Макариха несла в корзине выполосканное в пруду белье. Как увидела она, что что-то черное, блестящее с вытянутыми руками несется прямо на нее, заорала: « Черт! Черт! Изыди от меня!» и без чувств повалилась на землю. Так от пережитого ужаса и умерла. Мама перекрестилась после заключительных папиных слов и произнесла:
    - Господи, прости грехи тяжкие Макарихе, по Милосердию Своему даруй ей Царствие Небесное и не сочти  мне за  грех эту молитву.

     Затем мама, кивнув мне и Вале, предложила сходить к нам домой и провести обряд. Остальным женщинам она наказала помыть посуду.

     Валя с дымившимся артышом, мама с зажженной свечой и ладаном,  я со стаканом святой воды в руках начали от порога по часовой стрелке обходить комнаты, читая молитвы. Вначале все шло хорошо, но как только мы дошли до детской спальни,  артыш, свеча и ладан погасли. Пришлось снова зажигать их.
 
     Я, прихватив с собой еще и молитвенник, прямо с порога обрызгала детскую комнату святой водой, и мы продолжили обряд успокоения духа. Конечно, читать об этом смешно. Но нам, признаюсь, было не до смеха.

     От страха мороз пробегал по спине. Все молитвы разом вылетели из памяти, приходилось читать их по молитвеннику. Кое-как мы дошли до выхода на улицу. Остаток свечи, ладана и артыша мы закопали в конце огорода в землю. В теплой бане мы вымыли руки и лицо с мылом. Впереди предстояла  ночь с неожиданным и неизвестным существом из иного мира.

      Продолжение следует:http://www.proza.ru/2018/12/17/896