До утра нас никто не беспокоил, к счастью, сторожили по-очереди. Несмотря на то, что нашли союзника, опасались предательства. Поднялись рано, помолились, собрали вещи, залили костёр, приготовили оружие. Пусть артефакт местным не нужен, могут атаковать и так, из чистой злобы. Да и не все жаждут очиститься от влияния тёмного предмета. Одно понятно, наниматель не добра нам желает, а иначе не стал посылать за подобной вещью. И после исполнения задания предстоит новая схватка. Вот и лес зачарованный. Холод мёртвой земли проникал даже сквозь деревянные башмаки, добирался аж до самой души. А уж как тверда, из такой никогда не вырастет трава, даже самая чахлая. Тревога как пробудилась сразу, так и не отпускала. Чувствуешь себя, как в страшном сне, идёшь вперёд, хотя и понимаешь, что не надо и остановиться не можешь. Напарница в корзинке всхлипнула. Вот уж чего никогда не было за всё время знакомства, а ведь росли вместе, на одной улице в пыли ползали маленькими крошками, несмотря на разницу в общественном положении. А вокруг никого, на первый взгляд. Тварюшки прячутся, то ли предупреждённые вчерашним гостем, то ли к атаке готовятся. И всё одно затылком чувствовал чей-то недобрый взгляд. Одно спасало, не в первый раз оказываемся в подобной переделке. Хуже то, что источник зла не уничтожить надо, а с собой забрать. Один из стволов впереди заскрипел, будто человек раненый, начал заваливаться, я едва – едва отскочить успел, а дерево прямо на ходу разваливалось на куски, когда рухнуло, подняло тучи мелкой чёрной пыли. Осела она и ничего не осталось.
- Вовремя мы прибыли, - соратница за плечами сглотнула, - ещё бы годик и вся местность превратилась в пустыню, обиталище злобных призраков!
- Аккуратнее надо двигаться, осмотрительнее, - я нахмурился, - как бы нас не накрыло чем. Весьма глупая смерть, хочу заметить.
Впереди что-то мелькнуло, пронеслось с немыслимой скоростью, зашипело. Напарница поспешно опёрлась на моё плечо, навела свой арбалет. Плохо, что и стрелять нельзя до того, как открыто, нападут, чтобы не испортить с таким трудом налаженные отношения и не спровоцировать общую атаку. Из ствола выглянула какая-то полупрозрачная фиолетовая голова с двумя светящимися точками вместо глаз.
- Если ищите вы путь во тьму, ступайте налево, - прошелестел призрак, - стремитесь к свету – направо.
- Благодарим вас за подсказку, - я поклонился низко.
- Теперь вопрос, а куда нам надо, на самом деле, – Борка кашлянула, - вдруг ошиблись и полезный артефакт вовсе не зол, а вчерашний знакомец просто перепутал что-то или решил избавиться от тёмной вещицы?
- Полагаю, логичнее сначала отправиться направо, - предложил я, - если даже нужная вещь не там спрятана, можем получить добрый совет, какую-то помощь. А то и, в случае особенной удачи, исцелимся и сможем послать нанимателя и его артефакт ко всем чертям, уничтожив первого, и спрятав второй. А потом, уже со спокойной душой, пойдём налево и очистим эту местность от зла раз и навсегда.
- А может, наоборот, сначала исполним долго свой, а после облегчим душевные муки? – не согласилась леди.
- А нас подпустят к свету с тёмным артефактом? – хмыкнул я.
- Не думала, что скажу такое когда-нибудь, но, пожалуй, в этот раз, ты прав, - девушка вздохнула, - поворачивая Медведище.
Никогда прежде с такой радостью не выполнял приказа. Сразу лучше себя почувствовал, за спиной, будто крылья выросли. Даже шаг прибавил. Меж тем, торопиться не стоило, ещё одно дерево упало прямо за спинами, следующее слева. Из мёртвых стволов вылетели две крохотные искорки, обогнали нас и унеслись куда-то.
- Судя по всему, лес пытается удержать хоть какую-то частицу жизни в себе и концентрирует все остатки в одном месте, - воительница погладила подбородок, - в таком случае, и коли ждёт нас добрый артефакт, забирать нельзя, пока с мраком не разберёмся.
Впереди возникло какое-то слабое, еле заметное свечение, будто в темноте вечной ночи пробудился крошечный светлячок. И поняли мы, что если не отыщем его, не полюбуемся, жизнь будет прожита напрасно. Есть такие вехи, мимо которых проходить нельзя ни в коем случае! Я ускорился, почти бежал, позабыв про все опасности. Даже не задумался о том, что возможно, в ловушку заманивают. И вот, расступились деревья и узрели мы нечто такое, чего уже и не мечтали встретить. Вроде и часа в лесу не провели, а такое впечатление, что всю жизнь бродим, заплутав во тьме. Среди черноты и пустоты распологался крохотный островочек зелени, такой маленький, что и двоим не поместиться. Бледная пожухлая трава на нём слабо покачивалась из стороны в сторону, грозя слечь. В самом центре рос крохотный розовый цветочек, на тончайшем стебле. Но, несмотря на жалкий вид, от растеньица распространялась такая волна добра, что мы не выдержали и прослезились. Всё одно как если бы в безводной пустыне наткнулись на звонкий родничок. Приблизились осторожно, опасаясь случайно навредить, ведь вся эта красота казалась такой хрупкой и призрачной. А тут ещё наткнулся я на стену невидимую, сколько не пытался, не мог пробиться.
- Неужели, мы такие ужасные грешники, что не пускают ближе к свету? – всхлипнул я.
- Я слышу тихий голос и говорит он, что в нас недостаточно любви, - Борка судорожно вздохнула, - мол, всю жизнь ходим рядом с ней и не замечаем, упускаем самое главное ради мелочного. Найдём её в себе и сможем пройти, соприкоснуться, слиться, пока же…
- Какой ещё любви им надобно? – я нахмурился, - мир наш довольно жесток, населяют его существа злобные, а люди, которых защищаем, хуже всех будут, пожалуй. Если только любовь к Б-гу, так этого достаточно, нельзя служить делу добра и не быть истинно религиозными.
- Мне кажется, та, что говорит с нами, имеет в виду нечто иное, - леди кашлянула, - не религиозный экстаз, человеколюбие или восхищение пред совершенством природы, но чувства, что возникают между мужчинами и женщинами.
- Нашло, кого обвинить в этом, - я покачал головой, - кто сможет полюбить таких ущербных, как мы? Если из тебя ещё выйдет хорошая жена, для достаточно обеспеченного мужа, слугами сумеешь руководить, и гостей принимать, обнимать крепко, и детей рожать, то от меня толку вовсе никакого. Коли кому и понадобится носильщик, не способный ничего самостоятельно поднять, то проще купить ослика или мула. Это сколь слепой или безумной надо быть, чтобы польститься на подобного уродца? Разве какая распутница, коей всё обычное приелось, ради шутки призовёт на одну или две ночи. Пойдём, в который уж раз, постигло разочарование.
- Ах, как жаль, - спутница вздохнула, - я чувствую, что совершаем самую страшную ошибку в этой жизни, упускаем нечто.
- Ну, у тебя есть выбор, стоять тут и гадать, о какой любви говорило неведомое светлое нечто или пойти и закончить нашу работу, - я поморщился, - как обретём руки и ноги, тогда, став полноценными, и любовь познаем. Отыщем тебе доблестного рыцаря, сколько их, благородных и бедных странствует, мне какую-нибудь крестьяночку или горожанку и заживём счастливо, забыв о мрачном прошлом.
- Подожди, - Бока выскользнула из корзины, упала на землю, поползла к источнику и… преодолела стену, миг и растворилась в воздухе.
Цветок вздрогнул, приподнял бутон, в воздухе, буквально на миг, распространился неповторимый аромат, но сразу же и пропал. А следом вытолкнуло наружу и мою напарницу.
- Надолго твоей любви не хватило? – поинтересовался я и опустился на колени.
- О чём ты? – воительница уставилась на меня, - да мы не меньше часа беседовали, с кем-то, меня подвигли на некое важное решение, единственное, вспомнить ничего не могу о содержании разговора, но, не с пустыми руками выпроводили.
Девушка раздала пальцы, и я увидел на её ладони бутон, совсем такой, как у волшебного цветка, единственно, был он красным, как кровь.
Теперь и вправду больше нечего было делать у светоча добра, пора вспомнить о том, зачем пришли. Побрели прочь, а после общение с цветком нам лишь всё хуже и хуже становилось, чувствовали себя, как утопающий, глотнувший, в последний раз, воздуха и медленно погружающийся на самое дно зловонного болота. Изрядно похолодало, и был то не обычный зимний бодрящий морозец, но изначальный хлад, вымораживавший душу, солнце спряталось за тучи, не смея выглядывать. Да ещё вдали и завыл кто-то тоскливо, оплакивая две гибнущие души. Молитва могла бы спасти, но языки не подчинялись, отказывались произносить священные слова в подобном месте. Всё чаще попадались проплешины, оставшиеся от сгинувших деревьев, да и стволы становились всё ниже, кривее, будто корчились в агонии. Вот, в полумраке вспыхнули парочка знакомых глаз.
- Вполне ли вы уверены в том, что хотите найти и забрать проклятый артефакт? – послышался голос обжоры.
- Мы «уверены», что делать этого не следует, - возразила моя спутница, - однако, выбора просто нет. От наших желаний абсолютно ничего не зависит.
- Выбор есть всегда, - не согласился собеседник, - однако, отговаривать и удерживать не стану. Приготовьтесь к самой трудной и опасной битве в вашей жизни, которая вполне может стать последней.
- Фраза банальная, однако, полагаю, прозвучит уместно, - я откашлялся, - будем считать, что шли к этому сражению всю свою жизнь, ради него тренировались. Умереть, сражаюсь со злом – долг прямой любого охотника за нечистью.
И вновь впереди мелькнула тень, ещё разок, уже справа, вот и позади. Или недруг необычайно быстр, или собирается целая армия кровожадных и мерзких чудовищ. Спутница поспешно вытащила из корзины два наплечника, к которым крепились длинные цепи с огромными шипами на конце, приладила мне на плечи, кряхтя, вытолкнула шарики, весившие немало. В обычном лесу подобное оружие ничем не помогло, оттого и не надели заранее, только запуталось в ветвях, или намоталось на стволы, но здесь всё такое хрупкое, можно использовать стволы для атаки и как прикрытия прах, в который превращались. Тишину разорвал злобный рёв и вот воздух впереди потемнел, начал сгущаться и явилась некая жуткая бесформенная масса, сгусток мрака. Принялась она менять форму, впереди образовало что-то вроде головы с огромной пастью, ринулось в атаку. Борка немедленно всадила первый болт с антимагическим наконечником в рот чудовища. Как же несчастное порождение мрака завопило! Я крутанулся на месте, отправив шары в полёт. Как и надеялся, деревца не способны были даже затормозить движения, сразу рассыпались. Из-за праха ничего вокруг не видели. Благо, истинный воин полагается на свои инстинкты, а не на зрение. И началось. Враг кружил вокруг нас, пытался достать, то сбоку, то сзади, то сверху. Пустое. Наши ответные удары заставляли монстра орать, стонать и хрипеть от бессильной ярости и боли. Ничегошеньки поделать не мог. Хуже другое, трудно определить, сколь серьёзно пострадал недруг, коли ни ран не видно, ни крови. Вполне возможно, что не столько калечили тварь, сколько злили её изрядно, а это значит, что когда выдохнемся, станем жертвами неуязвимого зла. Имелось у нас кое-что, подаренное добрым цветком, но как использовать? Ошибёшься и потеряешь сокровище, как и шансы на спасение. Был бы кинжалом или секирой, понятно, что делать, а тут можно и метнуть в тварь, и съесть самому, и прицепить на одежду, в зависимости от назначения.
- Попробуй вспомнить, что тебе говорили? – крикнул я спутнице, - не могли же дать вещицу, даже не намекнув, чем является!
- Не получается, - воительница скрипнула зубами, - однако, изначально, речь шла о любви, вдруг, это и есть ключ?
- В такой ситуации стоит испробовать всё, - я откашлялся, - благо, вы, женщины, по части чувств намного превосходите нас, грубых мужланов. Начти с любви к Единому, после помяни родителей, вспомни нашего пушистого друга из изменчивого мира, не забудь о себе, об одежде, еде, всё, что вызывало хоть какие-то эмоции!
- Как жаль, что не влюблялась никогда, - девушка вздохнула, - нет ничего сильнее любви истинной. Но и ты не отлынивай, помогай, что я одна должна стараться?!
Мысль о любви именно к женщине заставила задуматься. Не то, чтобы не было у меня определённых желаний и потребностей, просто стеснялся всегда своей ущербности. К тому же, работа охотника требует праведной и аскетичной жизни, многочисленных тренировок. А разврат не только разрушает души и отнимает полезное время, мешая совершенствоваться, но и делает слабым и уязвимым. Подобное просто недопустимо, мягко говоря. Немало соратников закончили свою жизнь, уступив соблазну. Единственная представительница слабого пола, которая могла бы увидеть во мне мужчину, не отринула с презрением, это напарница, однако между нами пропасть социального положения. Кто она и кто я? Проще пробудить чувства у ангела небесного, чем у чванливой аристократки. Можно, конечно, ради победы, взрастить в своём сердце напрасную надежду, поддаться, благо в такую красавицу влюбиться необычайно просто, но после придётся страдать. Особенно, когда Борка получит ноги, а с ними и совершенную красу. Встану ли на дороге, решусь ли помешать обрести счастье, которого заслуживает? Уверен, у соратницы подобных мыслей возникнуть не может в принципе.
- Кажется, я поняла, хотя и не уверена, - произнесла спутница, - глупо надеяться, но вдруг. Любовь, она ведь исходит из сердца, а значит…
Девушка коснулась бутоном своей груди, и цветок немедленно погрузился в плоть. И вот засветилась моя напарница, как солнышко, взмыла она в воздух. Я вскрикнул, зажмурился, но ещё громче взвыл враг мерзкий. Обрядилось тело воительницы в латы, состоявшие из энергии, в руках появились сабли изогнутые. Атаковала отважная охотница нежить, принялась рубить её обретённым оружием. Мне оставалось лишь любоваться схваткой и завидовать. О подобном и мечтать не приходилось. В полной мере, «отомстила» Борка за мой бой с рыцарями. С другой стороны, отдохну немного, кто знает, с чем ещё придётся столкнуться? Увы, всё заканчивается однажды. Чёрный кошмар развернулся (а осталось от его некогда огромного тела не так и много) и понёсся прочь. Моя спутница вытянула руки, из сабель ударили два луча, рассекли беглеца (или беглянку), превратили в дым, коий после испарился без следа. Погасли и сказочные доспехи. Соратница медленно опустилась на землю. Я поспешил к ней, встал на колени, чтобы забралась в корзину.
- Ты была хороша, как никогда, - произнёс я с улыбкой.
- Я вообще совершенство, неужели забыл? – фыркнула победительница.
Могли мы продолжить путь. Увы, легче не становилось, чувствовали себя всё хуже и хуже, в душе зародилось раздражение лёгкое. Почему бродим здесь, рискуя жизнью и душой, а наниматель сидит себе в тёплом и безопасном жилище и мечтает о будущем могуществе? Коли такой сильный волшебник, вот пусть бы и трудился. Тем паче, награда обещана такая маленькая и незначительная, другой и золотом осыпал с ног до головы, предложил служить ближайшими помощниками! Не стоит ли уйти из этого ада, вернуться к обманщику и оторвать голову, разделаться, чтобы другим урок был? А после себе забрать артефакт и сделать с ним всё, что захотим. Отомстить всем тем, кто издевался над нами, увечными, презирали и гнали от себя, после захватить власть, сокровища…
- Проклятье, - я потряс головой, - что с нами творится?
- Тёмный предмет пытается совратить, - соратница скрипнула зубами, - спасибо, что сказал что-то, вырвал из пут мрака, почти поддалась. Молю, не смолкай, лишь слова разгоняют чары!
Я начал громко молиться, тьма пыталась помешать, голова разболелась так, казалось, разорвёт на кусочки, но не останавливался. К страданиям давно привык, бывало и страшнее.