Прежде всего, отвели меня к яме, заменявшей тюрьму, столкнули в неё, хорошо приземлился на ноги, привычно, сверху узилище накрыли решёткой. Я присел, оперевшись на стену и расслабился. Человек, привыкший к опасности, приучает себя волноваться лишь в действительно безвыходных ситуациях и, исключительно, за других. Видимо, меня избрали первым, больше жертв пока не имелось, к счастью. Не знаю, сколько времени прошло, но вот и без того тусклый свет померк. Я поднял лицо и увидел вверху несколько человеческих фигур.
- Ты и вправду уверен, что этот увечный продержится хотя бы несколько минут? - послышался чей-то надтреснутый голос.
- Поверьте моему опыту, - сержант постучал кончиком кнута по решётке, - рыцарям придётся очень постараться, чтобы просто коснуться этого парня, видел, как он двигается. Притворяется скромным бродягой, однако, суровый и прямой взгляд, стать, умение держаться, стоило посмотреть, как ходит, двигается. Я бы не стал с таким сражаться, даже в полном вооружении и с отрядом воинов сзади. Даже, с учётом, что у него нет рук. Разумеется, поймаю для вас ещё с десяток «участников», но зрителей они не порадуют.
«Надо будет поработать над взглядом и вообще, поведением, - подумал я, - сколько не стараюсь, никого на свой счёт обмануть не удается. Всегда думал, что дело в размерах, ан нет, плохой из меня актёр, оказывается».
- А как насчёт благородных рыцарей, они не пострадают? – заволновался незнакомец, - в прошлый раз двое были ранены, пришлось с злодеев содрать кожу с живых.
- Я знаю, как сделать, чтобы наша жертвочка вела себя правильно, есть у него девица, которую очень ценит, не пожелает потерять, не станет и сражаться с благородными господами, - хмыкнул воин, - поверьте, проблем не будет.
- Эй, мы так не договаривались, - рыкнул я, - только попробуй тронуть мою спутницу, и пожалеешь, что на свет белый родился, найду и с обоих кожу сдеру, зубами!
- Молчать смерд, - возмутился неизвестный мне аристократ, - как смеешь открывать рот в присутствии благородных господ? Станешь огрызаться, велю сжечь живьём прямо в яме или водой зальём, посмотришь, как плавать станешь без рук!
Можно было, конечно, выбраться и устроить бойню, но, во-первых, я не был уверен, что сержант и вправду станет угрожать Борке, скорее, просто притворяется, что полностью держит ситуацию в своих руках, повышает свою значимость в глазах вышестоящего, во-вторых, девушка умела за себя постоять, сама кому угодно способна глотку перерезать, в-третьих, вступив в схватку, рискую потерять вторую часть артефакта. Терпение и хитрость, лучшие союзники охотника на волшебников. Пусть думают враги, что смогут, в любой момент, разделаться со своей жертвой, придётся их изрядно удивить.
Кормить меня, конечно же, никто не собирался, даже воды не спустили. Зачем, тратиться на покойника? Ещё и большую часть праздника пропустил, до меня даже музыка не доносилась. Не то, чтобы я был большим поклонником подобных увеселений, однако, в жизни так мало развлечений, любая малость способна отвлечь и порадовать. Но, вот, решётку отодвинули, спустили верёвку с петлёй, накинули на плечи, начали поднимать потихоньку, непростое занятие, вешу ведь немало и помогать не собирался, притворялся испуганным и слабым. Не забыл и глаза зажмурить, чтобы привыкли к свету. Меня облили водой из ведра, дабы привести в чувство, вскрикнул, забился, якобы, не мог встать. Подняли, поставили на ноги. Повели куда-то, подталкивая древками копий.
Теперь-то поле выглядело совсем иначе, толпы ярко и празднично одетых людей. Поближе – аристократы, вдали толпы простого народа. Испытание должно было проходить там же где поединки рыцарей, преграда на своём месте, замечательно, пригодится. Хлестнули пару раз кнутом, заставили поклониться. Герольд с флагом в руках и гербом на спине, вышел, объявил имя своего хозяина, первого из воинов. Перед схваткой я всегда стараюсь сосредоточиться, пропускаю мимо ушей второстепенное, включая и то, с кем сражаться придётся. Имена значения не имеют, родственники сами после разберутся, что на могильной плите писать. Хотя, в этот раз, убивать нельзя, к сожалению, как бы не заслуживали этого любители нападать на безоружных.
А вот и рыцарь, в полном доспехе, копьё боевое, щит на солнце поблескивает. Начертан на нём герб маркизов Аккернаков. И не стесняются ведь ни капли! Ладно бы ещё бастардом являлся или представителем младшей ветви, нет, наследник знаменитого рода. Ну, ничего, сейчас пожалеет, что на свет белый родился. Умелый боец от обычного тем и отличается, что победить, способен, не трогая врага вовсе. А уж охотники за колдунами обязаны быть лучшими из лучших. Пока же, попытаемся играть свою роль. Заставил свои ноги дрожать, слезу пустил. Когда конь сорвался с места, я пискнул испуганно, замер, как вкопанный, но, на самом деле, лишь ждал подходящего момента. Оставалось совсем немного, ещё миг и сталь вопьётся в плоть, да только я подпрыгнул вдруг, сделал сальто и перемахнул через преграду, обычно отделявшую двух всадников. Никто не ожидает от существа таких размеров, как у меня, скорости и ловкости и платят за свою ошибку. Воитель пронёсся мимо, не удержался от гневного восклицания, народ завопил. Я же вернулся обратно, и снова встал, поджидая храбреца. Противник коня развернул и снова устремился в атаку. Шпоры вонзались в бока животного, заставляя его нестись во весь опор. Человеку просто не под силу увернуться, однако, я опять ускользнул, в другую сторону. Скорость сыграла с недругом злую шутку. Третий заход, а коняга-то уже притомилась слегка, попробуй бегать с таким грузом на спине, вояка в латах, сам в латах, любой вспотеет. Бежала чуть медленнее, и тут я отходить не стал, рыкнул по медвежьи (не зря же прозвище соответствующее ношу), да так похоже, что лошадушка с испугу, на задние ноги поднялась, маркиза из седла как ветром сдуло. Тут же оруженосцы побежали поднимать господина, стражи местные меня окружили, арбалеты навели. Только я вёл себя вполне мирно, не рвался в драку, даже улыбался глуповато.
- Ты чего вытворяешь, – прошипел сержант, - на виселицу захотел?
- А что такое, добрый господин, – мои брови поплыли вверх, - разве людям не весело? Да и доблестного дворянина я пальцем не тронул, даже и не приблизился к нему. Так ветры пустил с испугу, а конь оказался дурно воспитан, испугался.
- Конь, – мой собеседник глазами сверкнул гневно, - да я сам чуть не обмарался, когда ты зарычал. Вообще, с человеком ли дело имеем?
- Обычный смертный бродяга, - я вздохнул, - однако, даже последняя букашка жить хочет, а уж человек и подавно. Да и рыцарям вашим дополнительный шанс доказать, чего стоят. Сильная жертва интереснее слабака. Даже кабан и тот не позволяет себя без схватки убить, рвёт собак и охотников на куски клыками, деревянный человек вращающийся, когда его по щиту бью, норовит мечом по голове приложить обидчика. А я чем хуже? Если бы на дороге где встретил дворянина с дубиной в руках, да напал, то – грех великий. Здесь же – поединок. Вот пусть и стараются. А не смогут одолеть, знать война не их ремесло, пусть дома сидят по своим башням, и капусту в огородах сажают, да крестьянок щупают.
- Да я и сам понимаю, что не по христиански это, простецов на копьё насаживать, хотя, тренировка хорошая, - вздохнул сержант, - однако, коли ты продолжишь, в таком же духе, оба пострадаем изрядно.
- Или станем любимцами публики, - возразил я, - народ любит, когда зверь оказывается ловчее охотников. Предлагаю, рискнуть.
Организаторы, пока что, наказывать не спешили, думаю, самим интересно будет, что же дальше? Не каждый день рыцаря так жестоко унижает какой-то жалкий бродяга. Тем временем, маркиза, который изрядно отшиб себе всё при падении, унесли, приготовился следующий противник. Этот и мельче был, и изящнее, и герба на щите нет, закрашен чёрным. Посмотрим, чем порадует. Лошадь легко понеслась вперёд, ей-то чуточку полегче, чем предшественнице. Я прижался спиной к преграде, задрожал весь, голову в плечи вжал, будто готовясь к смерти. Но, в нужный момент, прыгнул вперёд, сделав сальто, а остриё копья вонзилось в дерево и оружие просто вырвало из руки поединщика, едва не переломилось. Тот выругался, меч обнажил, поспешил на второй круг. Не уверен, что правила подобное разрешали, однако. Поспешил рыцарь ко мне, принялся своим оружием размахивать. Пустое занятие, клинок-то тяжёлый, двуручный, попробуй взмахнуть достаточно быстро, чтобы попасть в лёгкого врага. Доигрался злодей, что всадил мечишко в деревянную преграду, в которой лезвие благополучно и застряло. Дёргал, дёргал, пустое. Я тихонечко в сторонке ждал, даже зевнул широко, аристократы завопили от гнева, кулаками замахали. Вот два оруженосца выбежали, принялись помогать. Ещё один, с дубиной, атаковал меня, зачем-то. Не знаю, на что рассчитывал? Я легко уклонился, пропустил мимо себя, да ещё и пинка дал под зад. После наступил на дубинку, переломив пополам. Противник вскочил, выхватил кинжал, накинулся. Какой же медлительный! Решил я показать ещё один мой любимый фокус, дождался момента, когда верхняя конечность обидчика пролетала мимо лица, и цапнул её зубами. Как же бедненький заверещал! Челюсти у меня довольно мощные, привык ими отсутствующие руки заменить по необходимости, мало жертвочке не покажется.
Кинжальчик из пальцев ослабевших выпал, я крутанулся, так что пленник оторвался на миг от земли и понёсся следом и лишь после этого разжал захват, выплюнул кровь врага. Оруженосец катался по земле, держась за рану и выл. Второй кинулся на выручку к товарищу, только я разбежался, подпрыгнул и ударил его обеими ногами в грудь, отбросив назад, несчастный врезался в лошадь рыцаря. Конь такого обращения не понял, отпрянул, врезался в перегородку, прижав ногу всаднику. Я же изогнулся на земле и вскочил в прыжке. Раненый противник, позабыв о своей руке, снова кинулся в бой, сжав кулаки, но зря подобное затеял, я легко уклонялся от его ударов, а после, подгадав момент, боднул лбом, отправив «спать».
Ещё несколько слуг, тем временем, сняли рыцаря с лошади, пострадавший стонал и держался за ногу, не удивлюсь, если и сломал. А дворяне, как я и надеялся, меж тем, в раж вошли. Теперь прикончить меня для них, было буквально делом чести. Тем более, убедились, в этот раз, им попался вовсе не беззащитный олень или трусливый зайчишка, а самый настоящий медведь, способный огрызаться. И, конечно же, средь воителей нашёлся один, достаточно благородный или сообразительный, чтобы понять, в чём его преимущество. Очередной поединщик вышел пешим, лишь в белой рубахе, коротких штанах до колен и в сапогах. В руках копьё держал охотничье, на перевязях парочка коротких мечей.
- Приветствую вас, благородный господин, - я поклонился низко, - никак перепутали что, здесь, вроде, рыцарский турнир.
- Слова любезны, но взгляд дерзок, - рыцарь сощурился недобро, - я сразу понял, что ты не из обычных простецов, не разбойник или грабитель, каких обычно подсовывают и на мятежника не похож.
- Просто странствующий ремесленник, - я улыбнулся, - но, увечные, вроде меня, должны уметь за себя постоять, чтобы не погибнуть. Мир так жесток, опасен и полон несправедливости. Скажем, те, кто должны олицетворять собой благородство и отвагу, совершать подвиги во имя прекрасных дам, защищать невинных и убогих, развлекаются тем, что убивают беззащитных, даже не язычников или мусульман, но людей той же национальности и цвета кожи на глазах у зрителей, а после ещё и похваляются своими достижениями.
- Для таких, как ты честью должно быть, что позволяют пасть в бою, а не умереть от верёвки палача, - рыкнул воитель.
- Простите, перспектива подобная как-то не прельщает, - я передёрнул плечами, - и вообще, желаете, чтобы походило на бой, а не на убийство, так разрешите сопротивляться, дайте в руки оружие, а то выглядит всё, как трусость и подлость. Кичитесь своим происхождением, но, спешу напомнить, что самые первые представители ваших родов так же являлись простецами и меч получили за подвиги, свершённые в битвах. Так в чём наше отличие, не повезло родиться в определённой семье?
- Ошибся я в отношении тебя, ты – настоящий мятежник, - прошипел рыцарь и попробовал пронзить меня копьём.
Пустое занятие, я легко уклонялся, не делая лишних движений, танцевал с соперником, ждал, пока утомится и вот, недруг притормозил, тяжело дыша. Всадники всё же не пехотинцы, не привычны долго сражаться пешими. Притормозил, на древко опёрся. Зубами скрипит.
- Ты ведь мог убить меня в любой момент? – прохрипел воитель.
- Если и так, - я вздохнул, - понятно любому, трону и умру сразу, а просто выживу, глядишь и помилуют, отпустят. За радость, что доставил публике.
- Не позволю подобному случится, - рыцарь покачал головой, - не бывать такому, чтобы простец позорил благородных воинов и побеждал их. Чтобы другие ничтожные поверили, что подобное им по силам и возможно в принципе!
- Дерзайте, - кивнул я, - самому любопытно, что сумеете показать. Пока, мне немного скучно. Латы, конечно, уберегают от ран, но лишь в схватке с такими же или слабейшими противниками, но стоит стащить на землю и неуязвимая стальная махина становится беззащитной жертвой. И меня, вы, добрый господин, перепутали с животным, однако, звери полагаются исключительно на силу, не боятся стали и гибнут, истекая кровью. Добавить мышцам разум и получите необоримого врага.
Воитель, пытаясь пронзить меня, сам споткнулся и полетел на землю.
- Простите, достопочтенный, - я кашлянул, - помог бы встать обязательно, но нет руки, чтобы подать её.
- Не нуждаюсь, - противник встал на четвереньки, опёрся на копьё, попробовал встать, но соскользнул обратно, застонал, вновь попытался, но ноги не держали, слишком устал.
- Может, вам передохнуть и уступить очередь другим храбрецам? – уточнил я, - непривычный способ ведения боя любого утомит.
Соперник быстро выхватил кинжал из-за пояса сзади и метнул в меня, лишь чуточку уклонился, снаряд пронёсся мимо, даже не зацепив.
- Отличная попытка, - я снова зевнул, - однако, слабовато. Надо бы вам потренироваться, прежде чем так атаковать. А то может случиться нечто вроде этого.
Я подошёл к кинжалу, одной ногой подвинул его на ступню второй, подбросил резко и поймал рукоять зубами, махнул головой, отправив оружие в полёт, и вонзилось оно у ног врага. Несчастный отпрянул, вскрикнул и завалился на спину. Снова встал на четвереньки.
- Да что ты за существо такое, – пролепетал дворянин, - бывший солдат, опозоренный рыцарь, лишённый звания и герба, монстр под человеческой личиной?
- Ни то, ни другое, и не третье, - я поморщился, - однако, вы, достопочтенный, на правильном пути, ещё немного и догадаетесь, пока же, вновь предлагаю отдохнуть и придти в себя, не позорьтесь, умоляю. Не позволяйте гордыне погубить душу.
Меж тем, вновь спешили к нам оруженосцы и слуги, рыцаря подняли, меня окружили, копья к груди и спине приставили, арбалеты заряженные навели, будто я собирался нападать на беззащитного или причинять ему вред. Я опасался, что кто-нибудь из них потихоньку кинжал в спину сунет, или сухожилия на ногах перережет, но пока устроители турнира решили не опускаться до подобного. Сколько противник не сопротивлялся и не протестовал, увели его силой. Вывели нового бойца в доспехах, и на коне и оказалось, что это, «мой» сержант, не повезло бедному. И, главное, жертва прекрасно понимает, что её ждёт, копьё заметно дрожит, лошадь, чувствуя состояние всадника, ржёт нервно. Но, отказаться воин не мог, при всём желании, позором покроет свой род и лишится должности, кто наймёт труса? Всё, что могу – постараться обходиться с ним мягко. И вот поединщик понёсся вперёд, я вспрыгнул на перегородку, побежал по ней к недругу, успел пригнуться, копьё пронеслось над головой, развернулся и… запрыгнул на лошадь сзади, сжал её бока ногами. Сержант попытался избавиться от лишнего седока, куда там. Конь, испуганный случившимся, присел, от неожиданности и завалился. Я стряхнул с себя обоих, вскочил, отбежал в сторону, лошадка так же поднялась, хоть и не сразу, а вот недруг не смог. В который уж раз помощники набежали. Меня повели к устроителям, которые сидели в первом ряду, лица суровые, брови нахмуренные, поглаживают рукоятки кинжалов, явно крови жаждут. Я поспешил поклониться низко.