IV
Вчера в категории «Убогих» прибыло. Двигая, словно по тонкому льду, торчащими из под короткого халата тощими ногами, на терренкур выплыл бледный, как смерть инженер Огарин, прозванный здесь Гиперболоидом.
Его только накануне привезли из реанимации, где он пробыл подозрительно долго, и поместили у двери самой шумной палаты.
Дефилируя мимо, я сразу узнал выдающийся нос. Приподняв со лба его влажное полотенце за краешек, я вздрогнул от немигающего взгляда остекленевшего ока и машинально потянулся к кнопке вызова дежурной, но тут из под простыни, вдруг медленно поднялся сжатый кулак: «Но пасаран».
А на следующий день он уже вышел. Вот что значит воля к жизни!
Мы познакомились с ним за неделю до операции.
- Виктор О’Гарин, инженер, - представился он и поднял кулак, вместо рукопожатия, которое, не приветствуется в больницах из соображений гигиены. Стало понятно, что прозвищем своим он обязан не только длинным ногам-опорам, маленькой голове-процессору на вершине и длинному, словно навигатор, носу.
С той минуты мы неизменно приветствовали друг друга жестом Че Гевары: он на полном серьёзе, а я в подражание.
Ему было 65. И он уже в пятый раз угодил сюда с одной и той же проблемой или с её осложнениями.
- А что вас удивляет? Разве не заметили, что для большинства здешних обитателей, больница, как дом родной?
- Избави Бог от такого родства.
- Вот уж от чего не зарекаются. Не в пример суме и тюрьме.
К такой перспективе я не был готов ни морально, ни физически.
- Тогда стоит ли оно того? – Задумался я.
Он внимательно посмотрел мне в глаза, словно читая мои мысли и перефразировал Гамлета:
- А что мне теперь, удавиться?
И вот теперь, встретив его на тропе жизни, я удивлённо покачал головой:
- Не рано ли на променад?
- Я не могу там. Орут, спорят, врубают попсу, каждый на свой вкус и одновременно.
Так вот она, ахиллесова пята железного человека: попса, смертельное оружие.
Ноги ИГ подкосились и я едва успел удержать тело от падения.
- Чертова анестезия. До сих пор ног не чувствую.
- Пойдемте, Вам нужно лечь.
- Лучше б они мне голову так отключили.
- Я принесу вам беруши.
На следующий день я снова увидел его в коридоре. Опершись о пластиковый подоконник, он смотрел вдаль, за коробки многоэтажек.
- С началом зимы, - сказал я и встал рядом у окна, за которым крупными хлопьями валил первый снег.
ИГ совсем не радостно взглянул на меня и показал на уши, в которые были вставлены наушники от смартфона.
- Нет так нет, - пожал я плечами, не очень-то обидевшись, и пошел своей дорогой.
В столовой он подсел ко мне и начал оправдываться:
- Вы извините. В Торонто была премьера Пиковой дамы. Мой сын должен был исполнять партию Томского.
- Поздравляю. И на Россию транслировали?
- Может быть, не знаю. Костя обещал передать постановку по скайпу, в он-лайн режиме. Не вышло. Видимо, какой-то сбой технический произошел. Или я со временем напутал. У нас ведь 11 часов разница?
- С Нью-Йорком 12. Но если он на гастролях, то ещё будет возможность. Кстати, с каким театром?
- Как вам сказать… Он там живет, почти год уже. Скоро грин-карту оформит.
- А, так он нашёл работу? Да ещё по специальности? Редкая удача. Значит, О’Гарин его сценический псевдоним? Красиво. Хотя, что-то не припоминаю его в труппе нашего Оперного театра.
- Н-нет, он в ГорДК, в студии оперного пения занимался. Почти два года.
- А-а-а! – Интерес мой от этого только усилился. – И там его талант нашел признание? Ради этого стоило уехать!
- Всё это пока неопределенно, - поводил он ложкой в воздухе. – Это временный коллектив. Он в Интернете узнал про кастинг, прослушался и сразу прошел.
Ситуация для меня начала проясняться.
- А кто у них антрепенер? Какой-нибудь Ося или Изя?
- Нет, Засланский Михаил Львович.
- А! Ну да, ну да!
- Вы его знаете?
- Не этого, так других. Типичный случай.
- Он занимается популяризацией русской классической музыки за границей..
- А она в том нуждается?
- Всегда. Вспомните Дягилева. Наследники идей, можно сказать, продолжатели.
- Да уж, подражатели. Кстати, как называется их балаган, простите, театр?
- «Геликон - оперА».
- Где то я уже это слышал.
- Это из греческой мифологии. Классический репертуар в современном исполнении.
- Вы же не любите попсу.
- Ну что вы?! Это совсем другое! Новые интерпретации, новые, эти, как их,… Да посмотрите сами, - принялся он совать мне под нос свой смартфон с фотографиями сцен из спектаклей и рекламных банеров.
- 100 баксов, - вытер я губы салфеткой.
- Что 100 баксов?
- За пять таких плакатов, выполненных на широкоформатном принтере. Да-да! Интерпретации – профанации, баунти-***гунти,…
- Что, простите?
- Да так, песенку одну вспомнил. Когда не можешь ничего создать, лучше всего прилепиться к классике и глумиться над ней. Ладно, простите. Я вовсе не хочу задеть ваши чувства. Скажите лучше, как прошла премьера?
Гиперболоид не донес до рта вилку с куском котлеты.
- Я не знаю подробностей, но…
- Цветы, овации! Поклонницы в гримерке?!...
- …сын говорит, что по техническим причинам представление пришлось прервать. Музыканты после первого акта потребовали обещанный аванс, а узнав, что касса пуста, отказались играть. Актеры пытались петь без музыкального сопровождения, но суфлер тоже сбежал. А куда без него? Представляете, ситуация?
- А что там в Канаде многие знают русский?
- Да там на четверть наш народ! Ностальгируют, понимаете?
- Ну, теперь это у них пройдет.
- Быстрей, чем вы думаете. Все повскакивали с мест, стали свистеть, кричать, требовать денег взад. Но кассир и антрепенер куда-то исчезли…
- Вот в этом их главная ошибка. Надо было выйти к публике и объяснить, что им предлагается современное прочтение классического произведения с этими самыми, интерпретациями, реновациями, трендами и пр. пр. И все было бы в шоколаде. Кто посмеет выставить себя тупым ретроградом? Все сидели бы на месте и ещё браво кричали. А он, этот ваш Засранский, взял и сбежал. И чем все кончилось?
- Вызвали полицию. Это последнее, что сообщил Костя по Воцапу.
- Ну, да, у них в полиции тоже сотовые отбирают.
- Вы думаете, его забрали?!
- Сотовый?
- Костю!
- А как вы думаете?
- И что ему могут предъявить?
- Как минимум, мошенничество, вымогательство денег.
- Но Костя просто артист!
Я чуть не поперхнулся пирожком с картошкой:
- Но кто-то же должен ответить за организаторов? Это не Россия, безнаказанность не прокатит.
- Не может быть! Михаил Львович заслуженный деятель искусств, я в викопедии про него читал.
- Сейчас ваш деятель расклеивает свою рекламу где-нибудь на Аляске или в Мексике. Кстати, и нарушение авторских прав ему могут пришить. В своей рекламе он беззастенчиво использует символику Мариинки. В Северной Америке это считается серьезным преступлением. А пока пусть кастинги проводит.