Служители церкви сетуют на недостаточность часов
преподавания религиозных основ в государственных школах.
Николай Иванович - дядя солидный. Крупный, с плотным брюшком, сегодня он сердился. У него в гостях был старинный друг. Встречались они не часто, но общались хорошо.
- Представляешь? - хмурил он косматые брови: - Поговорил с внучкой, у них началось преподавание православной культуры. Что она несет! Ужас! Зачем все это детям! У нее все перемешалось в голове! Спрашивает меня: - Деда, а это почему, а это как? Что я ей отвечу? Был у меня случай в детстве! - и он начал рассказывать давнюю историю из далеких шестидесятых годов.
Два мальчика, Коля и Сережа, гостили у своей тетушки. Тетя жила одна, в большой землянке. Толстые стены из самана, плоская, крытая белой глиной крыша и завалинка у стен. На ней хорошо сиделось в жаркий полдень, прислонившись к прохладной стене.
Ребята были двоюродными братьями и встречались редко, так как жили в разных поселках. Они были почти одного возраста, Коле было одиннадцать лет, всего на год старше Сереже. Но в таком возрасте, год означает очень много, и Коля снисходительно поглядывал на "малявку" братца.
В землянке было всего две больших комнаты. Перегородкой служила стена, в которой проходили печные колодцы, обогревавшие в зимние холода обе комнаты. Но в «чистой» комнате, у стены, была устроена лежанка: плоская, высотой по грудь Коли. Сложенная из кирпича и обмазанная глиной. Горячее, сухое тепло, исходящее от нее, зимой было просто превосходным, и ребятня, гостившая у тетки, наперебой спорила за право спать на пахнущем овцами тулупе, раскинутом на ее жесткой, небеленой поверхности.
Но сейчас было лето и печь, конечно, не топилась. Коля спал на большой кровати с никелированными шариками на спинках. Сереже тетушка стелила на лежанке. Встретились мальчики случайно: Коля приехал первым, а через пару дней в гости прибыли Сережины родители и тоже оставили своего сына на недельку – другую.
На третью ночь Коля проснулся от тихого плача. Он прислушался к темноте: хныкание шло со стороны лежанки.
- Ты чего? – шепотом спросил Коля: - Болит что-то?
- Не-е-ет…
- А чего тогда плачешь?
- Спать боюсь…
- Почему? – удивился мальчик: - Чего ты боишься? Тут никого нет: мы и тетя Настя! Не ной, спи…
- Постель не правильная…
- Как это, не правильная?
- Тетя Настя, ее не перекрестила! И она – не правильная, страшная…
- Ну, ты даешь! – изумился Коля: - Ты, наверное, заболел!
- Нет! – упорствовал Сережа: - Она крестила лежанку и меня, вчера, позавчера! А сегодня забыла…
- Ну и что? Мне она кровать не крестит, и ничего – сплю!
- Она говорила: кто с молитвой и крестом ложится, тот крепко спит! А нехристи, их ночью черти защекочут! Я боюсь! – Сережа тихонько заскулил в темноте…
- А дома тебе мама, тоже, кровать крестит?
- Нет! У нас, наверное, не надо! Я сам, один, в комнате сплю… и ничего!А тут...
- Ну вот, видишь? Ничего не будет, спи…
- Не могу! Страшно! Бог меня не защищает, так тетя сказала!
- Что теперь, тетю будить?
- Не зна-а-ю-ю! – Сережа судорожно всхлипывал.
- Ну, ты даешь! Тетя рассердится, если будить! А давай так, ложись на кровать, а я на лежанку!
- Давай! – охотно согласился Сережа.
Мальчики поменялись местами. Коля лег на угретую постель и задремал, но его снова разбудил тихий шепот.
- Коля! А тебе не страшно? Не пришли черти?
- Нет! Спи! – буркнул мальчик, натягивая одеяло на голову. Но сон пропал. Зато, наконец, заснул успокоившийся братец. В соседней комнате похрапывала тетушка, тикали жестяные ходики с кукушкой, в окно светила луна. Коля долго ворочался на жесткой лежанке, думал. Он хотел понять, чего испугался Сережа.
В отличие от Колиной семьи, тетя Настя считалась набожной. Она часто молилась, и сердито отчитывала всех, кто был не похож в этом на нее. В прошлом году она пыталась приучить к молитвам и Колю, но тому это не понравилось, и он обо всем рассказал маме. Мама тогда сильно рассердилась, и сказала своему мужу, Колиному отцу: «Мы, сроду не молились, нас тату не приучал. Но и не ругаем! Скажи Насте, пусть детей не трогает! Вырастут, сами решат, что делать!»
Потом, тетя Настя поругалась с отцом. Она сильно рассердилась на него и даже кричала. Но от детей – с молитвами, отстала! Пробовала иногда, но быстро отступалась: наверное вспоминала строгий голос брата. А вот за Сережу, заступиться было некому. Мальчиком он был худеньким, робким. Коля до темна пропадал на дворе со своими друзьями и подружками, а Сережку – с собой не брал: ребята про себя прозвали его – нытиком, и он почти все время был с тетей. Коля вспомнил, как пару раз видел его стоящим на коленях перед иконостасом в углу комнаты. Рядом с ним была коленопреклонная тетушка.
- Отче наш-ш! – нараспев говорила тетя: - Повторяй за мной, повторяй!
- Отче наш! – тоненько вторил ей послушный Сережа, неумело крестясь тонкой ручонкой.
- Молодец! – одобрительно кивала тетя: - Говори дальше: «Сущий на небесах! Да святится имя твое!»
- Имя твое! – эхом отзывался Сережа.
«Надо мамке рассказать!» - подумал Коля. Он не мог полностью понять причины ночного переполоха, но смутно подозревал, что за эти три дня тетушка сумела напугать Сережку нытика строгим, всевидящим богом. «Он все видит, и всех накажет! Только молитва спасет от гнева его! Просить прощения нужно у Бога!» - часто твердила тетя. «А за что?» - как-то спросил ее Коля. Тетя рассердилась не на шутку: «За грехи, за что ж еще! Все грешны!»
Дальше, Коля расспрашивать не стал, и так тетя сердилась на него весь день. Но мальчик не боялся, ведь за него заступились мама и отец, значит они сильнее сердитого бога. А вот за Сережу, заступиться некому, поэтому он и боится неправильной постели. Подумав об этом, мальчик крепко заснул.
Проснулся он поздно. В комнате, на коленках стояли Сережка и тетя Настя. Тетушка тихонько говорила слова молитвы, кланялась. Сережа повторял за ней.
Коля скользнул с лежанки и убежал на улицу. Было тепло и солнечно. Впереди длинный, хороший день. И не надо ничего, и никого бояться, просить прощения за сломанную ветку на дереве. За поцарапанную коленку, и сказку про попа и Балду, которую очень почему-то очень не любила тетя…
- Вот так, примерно все и было! Суди не суди, а хорошего мало! Я без бога вырос, институт закончил, людьми всю жизнь руковожу. А почему? Потому что жил и живу по совести, без отмашки на религии! Ну нет у меня в них нужды! Нет и все! Я сам за себя отвечу: перед собой и людьми. А Сережку, я видел в последний раз лет тридцать назад. Пьяный, за спиной две ходки в зону... Видать, не помогла ему тетушка, что в детский мозг насильно бога вдалбливала! Все брат, от человека зависит! Твердому человеку подпорки не нужны! Так то... Ну, давай, по капле! Дай Бог, все образумится! Не совсем же мир с ума сходит!
Выпив стопочку он поморщился, закусил.
- Одного не пойму: почему попы не хотят видеть, что в первую очередь, ставят детей в сложное положение? Ведь думающему ребенку придется выбирать - между Библией и наукой! И вряд ли этот выбор будет в пользу церкви. Им что, невмоготу дождаться когда человечек подрастет, и сам определится? Но им не до рассуждений: сейчас у них все похоже на коллективизацию тридцатых годов. Процент, процент, процент! Охват, охват...Точно, жди "головокружения от успехов!"