Бывает, что нравится человек, потому и всё, что он говорит, кажется привлекательным. Это я об Ольге Александровне Петровой и её уроках латинского. Ведь сама латынь – мёртвый язык, грамматика трудная, взять хотя бы времена глаголов…
Но Ольга Александровна была прелесть. Внешне – уютная полноватая дама бальзаковского возраста, с яркими карими глазами. Богатые тёмные волосы она укладывала в замысловатую причёску, которую некоторые студенты называли «две головы» - высокий валик надо лбом и увесистый узел на затылке. Хотя волос у неё было с избытком, это ни сколько не умаляло её ума.
Интересно, что у такой, довольно крупной, женщины был тонкий, нежный голосок. Опоздавших она этим голоском отправляла гулять дальше. У неё нельзя было опаздывать. А в остальном Ольга Александровна была совсем не строгая, с юмором.
Например, зайдёт в аудиторию, а доска не готова. Возьмёт кусочек мела и спросит: «Дежурные, разве это мел? - поднесёт его к носу и обиженно пропищит:– Такая малявочка и совсем не писучая!». И под общий хохот дежурный отправляется за мелом. На доске написано: anopheles, Витя в тигровой шкуре. Ольга Александровна прочитает вслух. Пожмёт плечами. А это девочки прикалывались над Витей Комаровым. (Анофелес – малярийный комар по-гречески)
Начинаем отвечать домашнее задание, перевод. Увидев, что мы с Ильиной читаем с одного листа, говорит: «А вы вдвоём работаете над одним текстом, как Ильф и Петров?». Такое замечание нам даже лестно, хотя все смеются, и мы тоже.
Рассказывала забавные случаи о других студентусах. Перлы переводов. Дело в том, что в латинских стихах слова располагаются не в правильном порядке, а весьма прихотливо, с «поэтической вольностью». Трудно сразу понять, о чём речь. Особенно если и не стараешься понять. Помню, Ольга Александровна читала нам вариант перевода одной студенткой басни «Волк и ягнёнок». Там всё было неузнаваемо, одна строчка особенно запомнилась. Это где агнус оправдывается перед люпусом, что ещё маленький, всего полгода. Девушка перевела так: «Скрывай правду мужественно до шести месяцев». Сейчас бы это назвали оговоркой по Фрейду. Видно, были у студенточки проблемы.
Ещё веселились мы, когда узнали латинское ругательство, русскими буквами запишу: « И, ад грэкум пи!» - иди на греческую букву Пи! Этак древние римляне посылали соотечественников, подразумевая, что буква Пи похожа на виселицу. Что слышится нам, зависит от нашего менталитета.
От Ольги же Александровны я впервые услышала шутку про англичан. Кто-то прочёл латинское слово неправильно, и объяснил, что по-английски читается так. Она сказала: «У англичан всегда так. Говорят Манчестер, пишут Ливерпуль».
Однажды Лёня Жбанов отвечал наизусть стихотворение. Рисуясь, в позе Цицерона, вдохновенно голосил. Ольга Александровна слушала с довольным видом, покачивая головой в такт. Когда он замолчал, сказала: «Вы абсолютно правильно делаете. Так и надо декламировать латинские стихи – с завыванием! Потому что в латыни гласные звуки были не ударные-безударные, а долгие и краткие».
Ещё вспоминается однокурсница с бурятского отделения, Лыгжима Сампилон. Она тоже любила Ольгу Александровну. Девочка была колоритная. Необычной для своей национальности внешности: высокая, дородная, нос с горбинкой и большие миндалевидные глаза. Стрижка как у Хакамады, а речь русской крестьянки. Как лихо она распевала частушки! Весёлая девчонка!
Она своим низким густым голосом с деревенским произношением пыталась изобразить ангельский колокольчик преподавательницы: «Сампилончик, кысачка, опять вы не выучили! Придётся вам поставить единичку!».
И чего она не хотела учить? Я бы у такого преподавателя и древневавилонский учила с удовольствием, не то что латынь.
И ведь что-то до сих пор помню. («Да помнил, хоть не без греха, из «Энеиды» два стиха»). Когда у меня бессонница и уже не хочется считать баранов, начинаю вспоминать стихи. Латинские стихи не только не усыпляют, наоборот, бодрят своей торжественностью и красотой. Но становится хорошо на душе от того, что я их знаю. Ольга Александровна вложила в мою голову частицу своего классического образования. Открыла страничку мировой культуры.