Требования царя, как и положено, были невыполнимы.
Надо было выпить ящик водки, удовлетворить, то ли девицу, то ли царицу, да ещё отрубить три головы чудища заморского.
Нет! Сергеев никогда не был привередой. Все контрольные, курсовые и зачеты сдавал в срок. В практических занятиях был силен, слыл лучшим.
Однако испытание для великого Отбора, о котором так мечтали лучшие студенты все пять лет неустанной работы , было не только очень простым. Оно чересчур, к сожалению, слишком , отдавало банальностью.
Никто из студенческой братии, конечно, не забывал славных легенд, передававшихся из уст в уста.
По всему факультету единожды в году даже ИвАнов день отмечали.
В незапамятные времена , одному из выпускников досталось такое же в точности испытание. После выпитого ящика водки, Иванушка умудрился всю последовательность действий перепутать.
- Бегал, понимаешь, с волшебным мечом за испуганной второкурсницей, чтобы отрубить ей головы
А в вольере, тем временем, билось о решетку опасное гигантское трехголовое Чудо-Юдо, изнасилованное, истерзанное и униженное пьяным в стельку выпускником.
Прошло время. И приключения легендарного Ивана подернулись дымкой забвения. А многое из того, что считалось вершиной чародейского волшебства, проходили в начальных классах.
Теперь, Сергеев с лёгкостью мог создавать и рушить дворцы, погружаться в глубины морские, гоняться за лешими, русалками и прочей нечистью.
- И, надо же?- Терзался юноша,- Такой примитивный билет вытащить! Да ещё на самом важном, распоследнем, решающем выпускном экзамене
- Как ? Каким - таким образом, доказать теперь, что ты не верблюд? Что ты - именно ты, достоин великого Отбора?
Давным-давно, как в фигурном катании , здесь учитывались, и коэффициенты сложности, и пределы невозможности, и зашкаленность надежности.
Исполнишь все в точности - выше двадцатого места не видать , не поднимешься. Ни в жисть. А вожделенная Первая позиция - она, всего-то, одна, единственная. Сияет далеко и высоко, как Звезда на Небосводе
Сергеев грустно взглянул на таймер. Время подготовки к испытанию заканчивалось. В голове, как назло, хоть шаром покати - хоть помелом намети. Ничего-ничегошеньки. Пустота полнейшая.
Вспомнилось детство. Один раз, такая же пустота наличествовала.
Только вынырнул из-за поворота к родникам Шипота, как дорожку преградили два пса. Усевшись поперёк тропинки, они оскалились и грозно заворчали-зарычали.
Перекатываясь по камням вниз и гремя на всю Ивановскую, исчез в пропасти любимый чайник, выпавший из дрогнувших рук.
Прощальным звоном отразился его последний жалобный удар. Драгоценный сосуд с лету врезался в потемневший от времени крест, установленный на могиле какого-то бедняги. Много лет назад, видимо поскользнувшись, тот сверзнулся со смертельной высоты и разбился о грозные влажные камни.
Куда теперь наливать и переносить бабушкам хрустальную родниковую воду, бившую из соседней скалы ледяными шумными струями?
Сейчас, туда не пройти. Собаки, удобно устроившись поперёк, уходить с дорожки явно не собирались.
С трудом развернувшись на узкой тропинке, Сергеев почувствовал, вдруг, как сандалики предательски сдвинулись, медленно заскользив вниз по песчинкам .
С одной стороны, возвышалась вертикальная скала, с другой - дышала свежей сыростью опасная бездна. Тропинка, как назло, была слегка наклонена в сторону пропасти.
Что за чертовщина ?!,- противоположный конец дорожки перегородила ещё одна, не менее грозная собаченция, зарычавшая , сразу же, как только мальчишка решил возвернуться в обратном направлении
В голове, вдруг, зазвенела пустота - та самая.
Подойдя к испытательному порталу, Сергеев подцепил из бочки огурец и сочно хрустнул, закусывая первую порцию горячительного. Принимать нейтрализующую алкоголь химию он не стал. Уровень сложности, итак, был минимальным.
Как он, тогда в детстве, собачку-то одолел?
Увидев вокруг ее головы необычное тёмное облачко, Сергеев, просто, посмотрел. Нет, непросто. Он поглядел, как-то по-особому. Представил, что на чёрный ореол, зиявший вокруг оскаленной собачьей морды, налетели, вдруг, стрелки золотых лучиков, сиявших как солнце
- О чудо!,- злобную животину, казалось, по уши накачанную темным колдовством, сдуло как ветром. Исчезла, сначала, темнота, затем и сама ужасная собаченция
Скользящие сандалики пришлось снять и потопать домой босиком. Быстро семенить незащищенными ступнями по каменистой дорожке, коловшейся на каждом шагу, было неудобно. Мог надеть обувь, пройдя опасный участок, но забыл. Пребывал в какой-то особой прострации.
Жалко только, что чайник пропал. Добротный такой, удобный. Вкус воды из него был свежим-пресвежим.
В далеком детстве, Сергеева приметил Седой. Со слов старика, даже не он, а лошадь, которую мальчуган с любовью поил из небольшого удобного ведерка.
Целыми днями, мальчишка торчал тогда у первой, и пока единственной в городке, водоразборной колонки, установленной у самого входа в его родной детский садик.
Для того, чтобы полилась вода, надо было ещё подпрыгнуть изо всех сил и, навалившись, повиснуть на здоровенной ручке.
Тогда, и только тогда, увесистый рычаг нехотя опускался, и тугая пенистая струя прозрачной холодной воды вылетала, с шумом ударяясь о днище. Небольшое ведерко подвешивалось на специальный металлический зуб, торчавший вверх на самом кончике выходной металлической трубки
Напившись вкусной воды , лошадь окатила Сергеева тёплым благодарным взглядом и довольно фыркнула, повернувшись в сторону Седого.
Уловив ее эмоцию, старик медленно подошел и ласково погладил смешной чубчик пацана, выгоревший на летнем солнышке. От рук шло ровное доброе тепло, от которого сразу стало радостно и уютно.
Дальше, до самого универа, они глаз с него не спускали. Ни Старик, ни Лошадь.
Нельзя-нельзя, никак нельзя сейчас оскандалиться.
Вдруг, все сложности исчезли и все стало ясным.
- Сначала, вырубить водкой весь свой эгоизм и мозги, обслуживавшие этого жадного дракона-фараона,- все действия Сергеева стали точными и , казалось, автоматическими
- Затем, добиваем остатки Эго,- Сергеев мгновенно запрыгнул в котёл с кипящим молоком, сотворенный им в долю секунды
- Так... Высокая температура быстро усмирила животное тело. Обжигающее молоко быстро заменило примитивные желания Получать удовольствия на важнейшее свойство Отдачи и альтруизма
- Как же больно, однако !,- прохрипел юноша. На щеках ходили желваки. В глазах, замутнённых тяжким испытанием, выступили слезы
Сергеев, никогда не придававший значения внешности, выскочил из котла писанным красавцем. Как оказалось, красавцем-богатырем, и снаружи, и изнутри. На всех стал смотреть влюблёнными глазами и улыбаться. Поначалу, это выглядело даже немного глупо.
Рядом, буквально держась за живот от смеха, танцевала и хохотала красавица Несмеяна,- Вот, удружил ! Вот, развеселил! А красавчик? Красавчик какой?
По ней, своей ненаглядной, Сергеев давно и безнадёжно сох с самого девятого класса. За Несмеяной поехал на учебу в Академию Чародейства и Волшебства. Теперь, обалдел совершенно, блаженно ощутив ласковые нежные поцелуи и объятия своей давней-давней Возлюбленной.
- Ты, все-таки, смог! Смог!,- счастливо прошептала она, гладя его по щеке и утирая скупые слезы с краешков сияющих глаз...