Ему было уже двадцать восемь. Карьера пажа оказалась бесперспективной на пути поисков славы. Щеголь и любитель женщин, в 1517 году Игнатий Лойола отказался от нее и стал офицером. Между Испанией и Францией опять назревал конфликт. Он надеялся, что война наконец предоставит ему случай прославиться. Он хотел, чтобы от Лимы до Толедо говорили о нем, как о выдающемся воине. Может быть, тогда недоступная красавица из древнего рода испанских грандов донья Грасия де-Авила наконец обратит на него внимание. Потому, что пока, как он не забегал ей все дороги, она не удостоила его даже взгляда, который можно было бы трактовать хотя бы как намек на возникновение интереса.
В 1519 году шел уже шестой год как на Святом престоле находился Джованни Медичи (1475-1521) – сын правителя Флоренции Лоренцо Великолепного. Он удостоился бурной «подвижнической» карьеры: кардинал с 1489 (это на пятнадцатом-то году жизни ), в 1511 году – легат в Болонье, а уже меньше, чем через два года папа под именем Лев Х. Став кормчим католического корабля, Джованни осуществил 20-летней давности предсказание Луки Горико.
Неизвестно, действительно ли последний уже в семнадцать лет обладал столь развитыми необыкновенными способностями или располагал никому недоступными достоверными сведениями или это было удачным случайным попаданием. Тем не менее, событие состоялось в указанные сроки…. На своем посту Медичи был столь расточителен в своем стремлении упрочить влияние семьи, что это привело святой престол к финансовому краху. Исправить эту ситуацию Лев Х попытался с помощью широкой продажи индульгенций. Столь беспардонная распродажа вызвала особое недовольство в Германии, которая и так была «пороховой бочкой». Это и спровоцировало выступление Мартина Лютера (*) со своими тезисами.
_________________
(*)Лютер Мартин (1483-1546)- основоположник Реформации в Германии, основатель лютеранства. В основу последнего легли 95 тезисов против продажи индульгенций (1517г.). Эти тезисы положилиначало движению, напрвленному против католической церкви. Этот монах, снявший с себя духовный сан, обладал бойким пероми незаурядными знаниями, позволившими ему перевести на немецкий язык библию. Этим переводом немцы пользуются до сих пор.
__________________
Но прежде, чем раскрыть суть тезисов, несколько слов о самом «отце» Реформации и истоках его революционности.
Реальный Мартин вовсе не был такой постной личностью, какой пытаются представить его в учебниках истории. Это был разгульный и дерзкий человек - настоящий народный трибун, не стесняющийся в выражениях. Он любил женщин, хорошее вино, песни, а его полные юмора речи пестрили сочными, порой весьма грубыми и даже непристойными выражениями, от которых народ приходил в восторг. Это был этакий «немецкий Рабле», несколько опередивший во времени свой французский прототип.
Например, своему ниспровергателю из доминиканских монахов, служащего в инквизиции и предложившего ему традиционное испытание огнем и водой в качестве решающего аргумента против реформ, то есть против того, что церковь считала ересью, он ответствовал своим бойким и веселым пером красочно и миролюбиво.
- Вопли твои мне смешны, как резкие крики осла.
Для снятия сухости в горле я советую тебе вместо воды
пользовать виноградный сок, а намеком на костер будет
приятный дымок жаренного гуся. Приезжай в Виттенберг,
если тебе это по нраву и желудку….
- Я, доктор Мартин Лютер, сообщаю через тебя всем
инквизиторам веры, всем любителям раскаленного железа,
всем злобным ханжам, если они еще что-нибудь способны
воспринимать, кроме пыток и псевдобоговерного
бормотания, что они найдут здесь доброе гостеприимство
и открытую дверь, обильный стол и хорошее обхождение,
благодаря нашему государю, курфюрсту Саксонскому.
Народ вообще-то не очень интересовался богословскими вопросами, из-за которых и был весь сыр-бор между церковниками. Главным для масс было выяснить - будет ли духовенство и впредь нарушать обет целомудрия со своими прихожанками.
Мартин считал, что надо дать священникам жен,чтобы заставить их расстаться с сожительницами; а монахам надо дать сожительниц с тем, чтобы они перестали быть мужьями всех жен и женами всех мужей. Эта тема так тревожила обывателя не потому, что многие священники не жили в целомудрии в соответствии с установлениями V Латеранского собора (18 Вселенский), созванного 1512 году во времена Юлиана II, уже упоминавшегося в тексте.
Служители «божьи» могли сколько угодно долго и много иметь довольно смелое поведение, которое вызывало только смех у обывателя, за исключением, быть может, разве что старых дев, осуждающих и призывающих все муки ада на головы этих любителей плотских наслаждений. Но это было смешно до некоторого предела.
Именно этот рубеж был нарушен. Не ограничиваясь содержанием у себя наложниц и приглашениями в кельи и спальни девиц легкого поведения, отличавшихся опытом непринужденного общения, служители культа стали между двумя часословами наносить приятные оскорбления своим прихожанкам.
Тут-то обыватель, раньше посмеивавшийся и подмигивавший с пониманием божьим слугам, рассвирепел, тем более, что их достойные супруги часто возвращались от господина кюре не без «забавных» подарков. Тут-то честный человек, у которого и в мыслях не было обсуждать догматы, литургию, а уж тем более пресуществление, девственность Марии, или проблемы богослужения на латыни, потребовал реформ, хотя и не очень представлял, в чем они собственно должны были состоять. Однако одно он знал четко, - лучше разрешить священникам удовлетворять свой пыл законно, совершив святое таинство брака, чем они будут незаконно и скрыто «творить» свои «молитвы» с чужими женами.
Добавил жару к этим требованиям некий секретный документ, неожиданно обнародованный несколькими клириками, давно добивавшихся этих приятных реформ. Этот документ был «Книгой налогов Римской курии». Здесь сообщались весьма любопытные подробности о торговле индульгенциями. Понтифик, прекрасно понимая, какие масштабы имеет тяга к плотским наслаждениям в пределах Святой церкви, нашел целесообразным вместо борьбы с этим грехом, лучше использовать «жар» святых отцов для пополнения бюджета курии. Поэтому он позволил служителям церкви совершать сколь угодно много «молитв греховного естества», заплатив скромную сумму….
Каждый честный христианин был совершенно ошеломлен цинизмом и откровенным торгашеством этого документа, в котором без ложной стыдливости все называлось своими словами:
«Отпущение и прощение всех актов распутства, совершенных священнослужителем каким бы то ни было способом, будь то с монахиней внутри или вне ограды монастыря,с родственницами, или свойственницами, или крестницей или с какой бы то ни было другой женщиной, дается простому клирику и его распутницам с разрешением принять духовный сан и получать церковные бенефиции за плату в сумме
36 турских ливров и 9 дукатов….
Если же сверх этого необходимо отпущение извращений и греха против природы, например с животными, то для получения отпущения и указанного разрешения нужно заплатить 90 турских ливров, 12 дукатов и 6 карлино. За простое же отпущение грехов в случае извращения или греха против природы с животными нужно заплатить 36 турских ливров и 9 дукатов. Монахиня,неоднократно распутничавшая внутри и вне ограды своего монастыря, получит отпущение и право занимать любые посты в своем ордене вплоть до поста аббатисы, заплатив 36 турских ливров и 9 дукатов.
Отпущение того, кто имел на содержании у себя в доме сожительницу, включая разрешение принять духовный сан и получать церковные бенефиции, стоит 21 турский ливр, 5 дукатов, 6 карлино».
Этот документ, относящийся к правлению папы Юлиана II, был опубликован в 1514 году уже при Льве Х. Потом протестанты не раз переиздавали эту бумагу под названием «Налог с причинных мест».
Насколько все это стало поводом возникновения учения Лютера и так ли серьезно его раздражали нравы Святой церкви при его образе жизни теперь можно лишь строить догадки. Однако удар, нанесенный им, стал разящим. В кратком виде его учение сложено из двух составляющих:
1) человека спасают от дьявола не обряды, а вера;
2) в основе религии и церкви должно лежать не Священное Предание, а Священное Писание.
В конкретной обстановке XVI эти довольно абстрактные положения получили глубокий социальный смысл. Первое, отрицая обряды и признавая лишь веру в бога, отрицало католическую церковь как идеологию, поскольку она почти вся состояла из обрядов. Второе уничтожало католическую церковь как организацию в силу того, что Евангелие не знает ни пап, ни епископов, ни аппарата церкви, ни индульгенций и остального, что составляет ее организацию, не говоря уж об экономике. Эти положения в совокупности со всей ясностью демонстрировали порочность католической церкви и автоматически приводили верующих к мысли об отказе от нее и замене более простой и естественной – евангелической церковью.
Очевидно, что выступление Мартина Лютера вызвало в Германии эффект взрыва. Простота и доходчивость этих положений в течение нескольких дней сделали его самым популярным человеком в стране и самым страшным врагом церкви в глазах папы и клира.
Самого Мартина такая популярность напугала. Он не ожидал подобного эффекта и даже стал потихоньку адаптировать свои принципы с помощью уточнений и отказа от «крайностей», сближаясь с той церковью,которую начисто отверг. Но «джин реформации» уже вырвался из «бутылки». 1519 год стал переломным для начала бескомпромиссной борьбы Лютера за реформацию. Не помогло и последующее отлучение Мартина от церкви. Все это напоминало попытки тушить костер, забрасывая его сухим хворостом.
Однако светским властям пока было не до жарких богословских споров, разгоревшихся в Лейпциге. Нужно было выбирать преемника императора Священной Римской Империи. Рейхстаг, на котором курфюрсты должны были избрать императора, собрался во Франкфурте. На трон покойного императора Максимилиана претендовало сразу несколько кандидатов.
Первым из них был рожденный в Генте ровесник века Карл Габсбургский, внук Максимилиана Австрийского и правнук бургундского герцога Карла Смелого. Именно его – внука короля Испании Карла I покойный император хотел видеть своим преемником. По праву наследования он стал сначала владыкой Нидерландов, а потом Испании.
Видимо, поэтому в Германии немцы, упоминая его, говорили не Дон Карлос, а Карл фон Габсбург. И, действительно, даже там у себя за Пиренеями к возмущению испанцев он назначил на все ответственные должности фламандцев, тем самым доказывая, что немецкого в нем гораздо больше, чем испанского. Ко всему прочему он был сувереном Неаполитанского королевства, которое представляло постоянную угрозу Святому престолу.
Имелся выдвиженец и среди немецких курфюрстов – Фридрих Саксонский – покровитель Лютера.
Наконец, сразу после смерти Максимилиана объявился и еще один претендент на наследство императора – король Англии Генрих VIII, 28-летний «гуманист» и женолюб, женатый на Екатерине Арагонской, младшей сестре Иоанны Безумной и
тетке Карла Испанского.
Но главным соперником Карла Испанского был король Франции Франциск I - 25-летний король-рыцарь, - один из богатейших европейских монархов.
История того, как наследный принц Франциск взошел на трон, став Франциском I не менее занятна, чем анекдот прихода к власти самого Людовика XII.
9 января 1514 года скончалась жена Людовика - Анна Бретонская, чье здоровье было весьма расшатано частыми родами. В ее моче обнаружили песок. Тогда такую болезнь лечить не умели, и королева скончалась в страшных муках в шесть часов утра в одной из верхних комнат замка Блуа. Безутешный король устроил любимой супруге пышные похороны. Королева упокоилась на кладбище Сен-Дени лишь 16 февраля.
Но короли не властны над собой. Глубоко скорбящий король не мог позволить себе роскоши долго оставаться вдовцом. Политика и трон требовали от пятидесятилетнего короля продолжения попыток обзавестись наследником.
Год спустя он женится на Марии Йоркской, дочери английского короля Генриха VII. Стареющий лев должен был соответствовать шестнадцатилетней девчонке, которая вовлекла его в вихрь турниров и праздников с бессонными ночами.
Если бы родился наследник, то он мог бы совершенно законно оставить без короны Франциска Ангулемского, но судьба распорядилась иначе. 1 января 1515 года Людовик XII скончался от «переутомления»….
Уже прошло четыре года, как Франциск взошел на трон. Так осуществилось уже упоминавшееся предсказание старца Франциска Паолийского.
Чрезвычайная набожность, соседствующая с суеверностью, часто способствует проявлению чувства признательности даже у великих мира сего. В 1507 году, когда старец упокоился навеки в простой могиле, куда скромник завещал его похоронить, благодарная Луиза Савойская приказала извлечь его тело, и, облобызав его руки, велела совершить новое погребение в мавзолее, достойном вестника королей. Более того, она выплатила Риму сумму, необходимую для канонизации старца. Святой престол, на котором восседал уже известный нам Лев Х, имевший обязательства перед французским троном и весьма стесненный в средствах, не заставил себя ждать, и 2 апреля 1519 года Франциск Паолийский был причислен к лику святых.
Для последовательности дальнейшего повествования придется несколько вернуться во времени назад.
В 1504 году Людовик XII так разболелся, что, казалось, был при смерти. Его жена Анна Бретонская решила бежать с дочерью Клод в Нант. Она приказала принадлежащие ей драгоценности, мебель, ковры и другие ценности погрузить на корабль, чтобы переправить их по Луаре с тем, чтобы у дочери было приданое.
Она собиралась выдать ее за сына Филиппа Красивого.
Однако маршал де Гие - воспитатель наследника престола - Франциска Ангулемского воспрепятствовал вывозу ценностей из замка Амбуаз. Он не хотел, чтобы исчезли прекрасные вещи, предназначавшиеся его воспитаннику в случае его женитьбы на Клод. Как только король выздоровел, королева попыталась отомстить маршалу, обвинив его в оскорблении Ее Величества.
Все ее усилия по наказанию маршала свелись только к его ссылке в собственный прекрасный замок дю Верже. Король же поспешил с осуществлением своей давней задумки, тем более, что договор, заключенный в Блуа с Австрийским домом к 1506 году при поддержке Генеральных Штатов, собравшихся в Туре, был им расторгнут.
В итоге 21 мая 1506 года в Плеси состоялась помолвка двенадцатилетнего Франциска Ангулемского и семилетней Клод Французской, смыслом которой было удержать Бретань за Францией. Королева Анна Бретонская - противница этого брака с досады собралась ехать в свое герцогство, но король ей этого
не позволил.
Именно во время обручения и состоялась встреча г-жи д,Ангулем с Шарлем де Монпансье. Красавец герцог Бурбонский, по словам матери наследного принца, был моложе ее на «двенадцать» лет. Ему было тогда шестнадцать и он был неотразим в доспехах. Она сразу в него влюбилась. При этом у нее возникла мечта выти за него замуж вторым браком.
У Луизы всегда было плохо с счетом, когда касалось прожитых лет. Во всяком случае, каждый, кто не поленится вспомнить год ее рождения, может сам сосчитать, сколько лет было этой кокетке на момент их знакомства. Хотя г-же д,Ангулем тогда уже было несколько больше, чем озвучивалось, она была все еще весьма недурна лицом и весьма аппетитна своими зрелыми формами: круглые ягодицы, высокая грудь, красивые ноги.
Юный Шарль был не глуп и честолюбив. Когда к концу торжественного ужина он услышал от Луизы, что наследник обожает мать и всегда прислушивается к ее мнению, и что когда-нибудь будет королем, и она, конечно, не забудет своих друзей, а коннетабли (*) бывают порой весьма молоды, то юноша быстро сообразил, что от него требуется. Тем более, что его догадливость была подогрета выпуклостью форм, которые приятно контрастировали с болезненной невыразительностью очертаний его юной супруги.
___________________
(*)Коннетабль во Франции с XII века - военный советник короля, командир королевских рыцарей, с XIV века - главнокомандующий французской армией.
С 1627 году должность коннетабля была упразднена.
___________________
Об их романе скоро догадался весь двор. Причем Луиза сама позаботилась об этом. У нее была манера так трепетать ноздрями и томно вздыхать своей сдобной грудью, вызывая ее довольно продолжительные колыхания при виде любовника, что все становилось ясно даже тем, которые вообще ничего не хотели замечать.
Осторожные придворные прикрывали свою догадливость «деликатной» иносказательностью.
- Как вы думаете, где г-н Бурбон проводит время? – спрашивал кто-нибудь, делая наивное лицо.
- Представляется, что г-жа д,Ангулем опять угощает его своими сдобами, - отвечал другой , потупив глаза со скромной улыбкой.
Когда в 1515 Франциск взошел на трон, то первым решением нового короля по подсказке матери было вручение Шарлю Бурбонскому шпаги коннетабля. Последний, впрочем, считал, что ему это положено, коли уже девять лет, как он самозабвенно трудится на этом высоком поле, часто забывая обрабатывать семейное. Однако признательность заставляла его продолжать потеть на этой ниве, часто даже в ущерб служебным обязанностям. Своей добросовестностью он ввел Луизу в заблуждение. Она вообразила, что с его стороны – это искренняя любовь молодости, чем была весьма польщена.
Почему-то увядающая прелестница решила, что она обязательно выйдет за Шарля вторым браком. Еще красивая, темпераментная и чувственная, она уже давно покончила со всеми своими прежними галантными похождениями, ибо глубоко полюбила. Она была уверена, что хилая и болезненная жена герцога – Сюзанна де Бурбон, долго не протянет и скоро освободит место для нее. Она ждала от него со дня на день слов: «я - вдовец».
В надежде на такой поворот событий королева осыпала молодого коннетабля знаками внимания. Перстень, апельсиновое дерево, шпага, усыпанная драгоценными камнями, - далеко не полный перечень ее подарков предмету своего вожделения. Вроде бы и он не был равнодушен. Любовные игры продолжались, казалось, с неослабевающим взаимным интересом…
Франциск был вполне достоин своей матери. По словам его сестры Маргариты Ангулемской он уже в пятнадцать лет отличался завидной предприимчивостью в любовных приключениях.
Например, однажды для того, чтобы естественным образом попасть к предмету своих интересов, он упал с лошади в грязь у дверей красавицы. Она была вынуждена приютить его до тех пор…, пока ему не принесли из замка чистую одежду, а замок принца был довольно далеко... Конечно, это было не единственное приключение.
Франциск Ангулемский был симпатичный юноша высокого роста, закаленный физическими упражнениями, улыбчивый, с крепкими зубами, с черными волосами и белой кожей. Были и некоторые недостатки: длинноватый нос, тонковатые ноги. Но кто будет замечать изъяны у наследного принца, а затем короля. Очевидно, что он пользовался популярностью у дам.
Одной из них была его собственная жена – Клод Французская, с которой они сочетались браком 18 мая 1514 года чуть больше, чем за год до его восшествия на престол. Четырнадцатилетняя жена была в восторге от своего мужа-красавца. Сама небольшого роста, невзрачная, прихрамывающая, но всегда приветливая и уважительная со всеми, она не переставала восхищаться своим мужем. Дочь короля сама, став королевой, она продолжала теряться и робеть в присутствии свекрови.
Клод знала, что ее обязанность – производить на свет наследников и старалась наилучшим образом справиться с этой задачей. За восемь лет замужества она подарила королю семерых детей, после чего тихо скончалась от истощения. Ей двигала только любовь к мужу.
Она передала ему управление всеми своими многочисленными имениями, полученными в приданое от отца Людовика XII, оставив себе лишь графство Блуа с замком, где прошло ее детство, и который она очень любила. Благодаря своей покладистости, учтивости и такту королева прекрасно ладила с матерью короля - Луизой Савойской и его образованной и остроумной сестрой – Маргаритой.
Неудивительно, что дамы были без ума от молодого короля. Он обладал хорошим вкусом и соответственно прекрасно одевался. В этом все могли убедиться.
Черное с белым украшали его 12 января (1515г.) во время похорон предшественника, которого положили рядом с королевой Анной в некрополе Сен-Дени. И уже совершенно в другом виде – весь в золоте, он предстал перед народом 18 января в Реймсе, принимая миропомазание и корону. А уже 15 февраля Франциск в темно-красном при большом стечении ликующего народа въезжал в Париж.
Кроме того, что король был такой душка, его отличал еще не только мужественный вид, но и натуральная храбрость, которую ему удалось продемонстрировать всему двору.
26 июня 1515 года в Амбуазе отмечались сразу два события.
Первое – передача королю королевой Клод в присутствии нотариуса всех прав на герцогство Миланское, являющееся ее собственностью, поскольку оно принадлежало Орлеанскому дому. Поэтому король собирался «отъехать» в Италию и назначал свою мать – Луизу Савойскую, регентшей на время его отсутствия. Второе – брак Антуана Лотарингского с Рене де Бурбон-Монпансье, сестрой новоиспеченного коннетабля Франции - Шарля Бурбонского.
Сначала все собрались в коллегиальной церкви Сент-Флорентен, а потом перешли в тронный зал на пиршество. Его окончание король решил украсить показом «охоты на кабана».
После угощения придворная публика расположилась на верхних и нижних галереях обители Семи Добродетелей, где все выходы были перекрыты тяжелыми деревянными сундуками. Сам двор замка обнесли частоколом. Получилась площадка для боя. На этом ристалище король хотел сразиться с кабаном один на один.
Необычно крупного зверя егерям удалось отловить в Амбуазском лесу. Его доставили во двор замка в сундуке из толстенных дубовых досок, обшитых железом. Кабан грозно сопел, и сундук содрогался под мощными ударами его клыков.
Жена и мать при виде разъяренного кабана стали умолять короля отказаться от этой опасной затеи. Король внял их мольбам, но чтобы совсем не разочаровать зрителей, он приказал посреди площадки привязать чучело и выпустить кабана... Тот сразу же набросился на куклу и с помощью огромных клыков стал рвать ее на части.
Зрители, находившиеся на нижних галереях, стали дразнить кабана. Зверь пытался до них добраться, но ему мешали массивные сундуки, загораживавшие вход на пологий пандус, ведущий на второй этаж. Однако под мощными ударами клыков два сундука немного сдвинулись. Для зверя этого оказалось достаточно, чтобы протиснуться. Одним махом он оказался на галерее против короля.
Часть придворных бросилась врассыпную. Королева и Госпожа Регентша в ужасе прикрыли глаза руками. Но были храбрецы, которые попытались встать между зверем и королем. Однако он спокойно отстранил их и,выхватив большой прямой меч, который неизменно висел у него на боку, нанес смертельный удар бросившемуся на него кабану. Кабан с мечом в груди еще умудрился сбежать с галереи по другому спуску и, сделав несколько шагов во дворе, упал замертво…
Вообще королю вначале везло. С трудом найдя денег, он смог к лету собрать армию из десяти тысяч всадников и тридцати тысяч пехотинцев. С ней он 15 августа, буквально через три дня после «охоты на кабана», перешел через Альпы. А уже 14 сентября в битве при Мариньяно он разбил швейцарцев, защищавших Миланское герцогство. Справедливости ради надо сказать, что истинным автором победы был молодой коннетабль, но король, конечно, был «выше» его. Благодаря столь скорой победе итальянские князья признали права Франции.
К радости военной победы казалось бы добавилась радость появления первого ребенка в королевской семье. 19 августа родилась Луиза, но скоро она умерла. Эту потерю супругам удалось компенсировать только 22 октября 1516 года. В Амбуазе родилась маленькая Шарлота. Затем 28 февраля 1518 года здесь же появился на свет дофин, которого назвали в честь отца и в благодарность старцу Франциску Паолийскому, которому приносили молитвы о рождении мальчика, - Франциском.
Последнее событие было прекрасным поводом для празднества и для укрепления родственных и династических связей. Крестными для маленького принца избрали самых знаменитых людей того времени. Естественно, что первым был папа Лев Х, которого представлял племянник Лоренцо Медичи – герцог Урбинский, внучатый племянник Лоренцо Великолепного; вторым – герцог Антуан Лотарингский. Крестной матерью стала Маргарита, герцогиня Алансонская, горячо любимая сестра монарха. К крещению стремились обновить замок Амбуаз. Для этого регентша не жалела денег и сил. Работы велись форсированными темпами.
Крещение дофина состоялось 25 апреля в уже обновленном замке. Герцог Урбинский опаздывал, он еще находился в пути и отчаянно спешил. Сразу после крестин должна была состояться его свадьба с французской принцессой Мадлен дела Тур д,Овернь, весьма богатой родственницей королевской семьи. Этот союз был согласованным семейным пактом между папой Львом Х (Медичи) и Франциском I, укреплявшим позиции французского короля в Италии. Младенца показали послам в отсутствии герцога. Однако на сами крестины он все же успел.
Церемония длилась более трех часов. В начале ребенок лежал в комнате королевы в парадной колыбели с занавесками из золотой и серебряной ткани, украшенными изображением дельфина. За этим изображением крылась игра слов, где дельфин (dauphin) пишется так же, как и дофин. Вошли герцоги Бурбонский и Алансонский во главе целой процессии. Обнажив головы, они поклонились колыбели и приподняли золотое покрывало. Сестра короля, герцогиня Алансонская взяла новорожденного и передала его герцогу Урбинскому. Во главе с герцогом кортеж вышел из покоев и проследовал в церковь Сент-Флорентэн.
Там уже помимо разодетой публики присутствовала и вся королевская семья. Ребёнка положили под раскошно балдахин. Кормилица раздела малыша. Крестили его три кардинала. Тот же порядок соблюдался и на обратной дороге.
Несколько разбавил эту чопорность сам младенец. Он окропил своей отнюдь не святой водой герцога Урбинского, которому пришлось из-за этого переодеваться перед пиром, что последовал за самой процедурой.
Вообще королевский двор не мог пожаловаться на отсутствие развлечений. Быт монарха создавал множество поводов для церемоний и празднеств. То посвящение дворян в рыцари, то встречи, свадьбы, спектакли, балеты, - вот далеко не полный перечень того, что устраивалось по тем или иным поводам.
Таким образом, гулянья в честь крещения дофина плавно перетекли в свадьбу герцога Урбинского. Король наградил его цепью ордена Архангела Михаила и пенсией в 10 тысяч экю с графства Лаворского. Празднества продолжались десять дней.
Венчание проходило 2 мая. Коннетабль Бурбонский, как брат невесты, был удостоен чести вести ее к алтарю. Вечером на большом дворе замка под шатром начался пир. В течение трех часов при свете факелов и звуки фанфар подавались самые изысканные яства. Жених сидел за королевским столом вместе с кардиналами и первыми лицами королевства. Невеста наслаждалась обществом королевы, регентши и сестры короля.
Потом были танцы, продолжавшиеся до двух часов ночи.Наконец королева объявила об их окончании и повела юную герцогиню Урбинскую на брачное ложе.
Герцог во время церемонии и на пиру выглядел болезненным. Злые языки тут же предположили, что он болен венерической болезнью. Однако это были последствия недавней раны, полученной при осаде Урбина. Тем не менее, герцог в брачную ночь показал себя молодцом, да и в дальнейшем не пренебрегал своими обязанностями. Герцогиня скоро забеременела. Об этом сразу же сообщили папе. Поэтому 13 апреля следующего 1519 года во Флоренции родилась Екатерина Медичи, будущая королева Франции.
Вообще свадьба удалась на славу. 3 мая королем был открыт турнир в честь свадьбы. Сломали целый лес копий. Бились и на мечах. Сражались столь горячо, что многие получили серьезные ранения. В их числе оказался и сенешаль Нормандии, Луи де Брезе, супруг одной из самых красивых молодых дам при дворе, Дианы де Пуатье.
Однако этим военные игры не ограничились. Был организован штурм специально построенной в поле деревянной крепости с настоящими рвами. Ее гарнизон насчитывал шестьсот человек и четыре деревянные пушки, стрелявшие с ужасным грохотом огромными баллонами, наполненными воздухом. Обороной крепости командовал король и герцог Алансонский. Коннетабль Бурбонский, по мнению современников, - лучший полководец Франции на то время, и герцог Вандомский с числом солдат, равным гарнизону, начали штурм крепости. Бой закончился победой штурмующих.
В этом был некий символический намек на то, кто одержит верх в случае действительного военного противостояния коннетабля и короля. Однако тогда никто не осознал этого символа. Даже для мадам регентши, имевшей самое непосредственное отношение к судьбам этих весьма близких ей людей, знак прошел совершенно незамеченным. Что до астрологов, которых хватало при всех европейских дворах, то они просто не обратили на эту игру внимания. А напрасно….
Это показали дальнейшие события. Пока же король и двор обсуждали ход потешного
сражения и сожалели, что несколько человек погибли от серьезных ран, полученных в результате стрельбы из деревянных пушек.
На этом фоне потерялась смерть Леонардо да Винчи (*). Он умер 2 мая 1519 года в Кло-Люссе, где жил. Король привез его сюда из Италии в январе 1516 года. Он назначил ему приличное годовое содержание в 700 экю. Эта сумма позволяла маэстро жить здесь с его другом и помощником Франческо Мельци, учеником Салаи, и двумя слугами: Жан Батист из Вилаписа и служанка из Тура. Дом был соединен с замком Амбуаз подземым ходом, который позволял королю вне своей резиденции в непринужденной обстановке общаться с одним из величайших гениев эпохи. Король заказал маэстро картины с изображением святой Анны и святого Иоанна Крестителя.
____________________
(*) Леонардо да Винчи (1452-1519) - итальянский живописец, скульптор, архитектор, учёный, инженер. Ему принадлежат многочисленные открытия, проекты, исследования в виде частично зашифрованных записей в количестве 7000 листов. Он превосхитил в своих проектах появление танков, самолётов, вертолётов, подводных лодок и другой техники. В Кло-Лоссе сохранилась обстановка, в которой он жил, а также коллекция макетов его машин. Леонардо похоронен на территории замка Амбуаз в костёле Сен-Юбер.
_____________________
Монарх рассчитывал,что Леонардо создаст и проекты оригинальных грандиозных
сооружений, достойных его гения. Однако маэстро успел сделать лишь наброски. Леонардо приехал во Францию умирать….
В Европе, тем более, никто не обратил внимание на казнь некого Пердрариаса в Америке на берегу Тихого океана, именовавшегося тогда Южным морем. Смерть настигла мерзавца 15 августа 1519 года, оговорившего и обрекшего на смерть Васко Нуньеса де Бальбоа, который за шесть лет до этого на этом же самом месте при свидетелях, объявил Тихий океан владением испанской короны.
В точке, лежащей на девять градусов и пять минут северной широты и на семьдесят девять градусов и тридцать пять минут западной долготы де Бальбоа зашел по пояс в море и прокричал приготовленные слова, которые скорее угадывались, чем были слышны в шуме прибоя. Тем самым была создана империя, в которой никогда не заходило солнце.
В Испании в это время правил ровесник века Карл Габсбургский (1500-1558), внук Максимилиана Австрийского и правнук бургундского герцога Карла Смелого. Он родился в Генте. По праву наследования он сначала стал владыкой Нидерландов, а только потом - королем Испании. Затем он должен был баллотироваться в императоры.
Но всякие выборы, как бы они ни были заранее организованы, всегда имеют шанс неопределенности. Обычно в этом случае у главного претендента возникают конкуренты. Они были и у короля Испании Карла I….
Одним из них был король Англии Генрих VIII, 28-летний женолюб с «гуманистическими наклонностями», женатый, на Екатерине Арагонской, которая была теткой уже упомянутого короля Карла Испанского. Имелся свой фаворит и среди немецких курфюрстов, которые должны были своим голосованием решить судьбу вакансии на императорское место. Им был Фридрих Саксонский. Что касается последнего, то среди остальных претендентов, он выглядел довольно легковесно. Английский король был далеко. Поэтому основными соперниками на трон становились Карл Испанский и Франциск Французский.
По отбытию герцога и герцогини Урбинских из Франции Франциск I непосредственно включился в предвыборную гонку соискателей престола императора Священной Римской Империи, который с 12 января 1519 года по причине кончины Максимилиана Австрийского был вакантен.
Кроме дипломатических шагов, король употребил всю свою энергию,а также значительную сумму денег в размере 400 тысяч золотых экю, чтобы его претензии стали наиболее предпочтительными. Тем не менее, банкиры Фуггеры так подняли ставки, что 28 июня семь курфюрстов Империи избрали Карла Испанского, внука Максимилиана императором под именем Карл V. Так появился правитель,превосходящий своим могуществом Карла Великого, Александра Македонского, Цезаря.
Ему предстояло стать защитником христианства, сокрушить турков и еретиков, утвердить католическую веру в Новом Свете, завоевание которого еще было далеко не завершено. Он выбрал себе девиз: «Еще дальше, вперед». И впоследствии любил повторять:
«В моей империи никогда не заходит солнце».
Франциск весьма огорчился таким итогом и, сшив себе костюм из зеленого сукна, весь ушел в охоту…
За всеми этими хлопотами как-то совсем незаметно и буднично появился на свет 31 марта 1519 года в Сен-Жермене брат дофина – Генрих. Будущий король Франции. Но об этом тогда никто не знал... Он был тотчас перевезен в Блуа – любимый замок королевы.
Рассказ об увлечении короля охотой от огорчения - отдельная история. Благодаря все той же охоте в сентябре 1519 года он чуть не лишился глаза, наткнувшись во время погони за оленем на низкую ветку. Кто бы мог подумать тогда, что этот случай указывал на то, что глаза у королей династии Валуа вообще довольно слабое место и надо обратить особое внимание на их защиту от древесины.
Именно в это время король обрел титул «отца псовой охоты». Действительно, эта забава позволяла создать множество «рабочих» мест и занять видимостью важного дела дворянских отпрысков знатных фамилий. Кроме любимого ловчего короля Пьера де Рутиса из Берна, в охотничью команду входили: его заместитель, двенадцать конных ловчих, шесть слуг с ищейками, шесть псарей с шестью гончими и сто пеших лучников, в обязанности которых входили еще установка сетей на оленей и сборка шатров. К этому надо добавить целый обоз из пятидесяти повозок по шесть лошадей каждая, перевозивший ткань, ковры и деревянную арматуру для шатров.
А помимо псовой охоты, обходившейся казне в 18 тысяч ливров в год, существовал еще соколиный двор во главе с главным сокольничим Рене де Косе. Ему подчинялось 50 дворян. Соколиная охота обходилась уже 36 тысяч ливров в год.
Обе этих разновидности охоты позволяли королю беспрерывно охотиться в любое время года и «прятаться» хоть на время от государственных дел и жизни все расширяющегося двора. Помимо спорта, охота была еще и увеселительной прогулкой и местом приятных застолий и пикантных встреч на природе.
Все же охота не сняла полностью горечь нереализованных
надежд. Этот «сухой остаток» был одной из причин дальнейшего постоянного соперничества между Франциском I и Карлом V….
В Провансе еврейскому мальчику по имени Мишель Нострадамус уже исполнилось шестнадцать. Прошло два года как его дед по отцовской линии посчитал его достаточно подготовленным, чтобы получать дальнейшее общее образование вне дома. Его отправили изучать гуманитарные науки в Авиньон, папское владение в Провансе.
Здесь священники преподавали ему философию, грамматику и риторику. Свое свободное время юный студент посвящал чтению оккультных и астрологических книг в знаменитой папской библиотеке Авиньона. Юности свойственна открытость. Прошло уже пять лет как Николай Коперник выдвинул первую гелиоцентрическую модель вселенной – то есть поместил Солнце в центр мироздания. Мишель без стеснения объявил себя горячим сторонником Коперника и демонстрировал свою приверженность к «небесной науке» в то время, как его сверстники больше интересовались вином и женским полом.
За это и за попытки применять полученные знания на практике его товарищи-студенты прозвали его «маленьким астрологом».
Когда родные Мишеля узнали о его склонности, то они пришли в ужас. Они боялись, что излишняя откровенность и его еврейское происхождение могут привлечь к нему нежелательное внимание протестантов или католиков, между которыми в это время росло напряжение на религиозной почве, не говоря уж об инквизиции.
Оказавшись на каникулах в Сен-Реми, студент получил от родственников строгие инструкции держать язык за зубами и попробовать совместить свое увлечение астрологией с получением медицинских знаний. Родные знали,что к астрологам, совмещавшим свою деятельность с медицинской практикой, относились достаточно лояльно.
А пока Мишель отправился завершать свое уже довольно изрядное образование обратно в Авиньон. В самом деле, еще в отрочестве он ежедневно под руководством своих дедушек – людей, обладавших обширнейшими знаниями, изучал множество книг, охватывавших классическую литературу, историю, медицину, астрологию и народную медицину, использовавшую целебные травы.
Внушение родных пошло юному студенту на пользу. Оно помогло ему избежать серьезных неприятностей. Во всяком случае, все разговоры студентов о юном астрологе постепенно сошли на нет.
Сколь серьезным астрологом был юный Мишель остается только предполагать. Однако не будем забывать, что Луке Горико было всего семнадцать, когда он сформулировал свое первое знаменитое предсказание. Во всяком случае, помимо последнего, юный астролог знал не одного удачливого предшественника на избранном им пути, чьи впечатляющие примеры будоражили его воображение. Он вел подробнейший дневник о всех событиях, имевших на его взгляд существенное значение. Очевидно, что, хотя бы часть изложенного выше, входила в его записи. К сожалению, сам дневник не сохранился.
Вообще это было время, когда развитие астрологической эпидемии не могла остановить даже церковь, которая рассматривала веру в науку звезд как конкурента, подрывающего основы истинной веры. При этом вера в астрологию получила весьма широкое распространение, как среди невежественных народных масс, так и среди образованных людей. Астрологию стали изучать в университетах.
Профессор астрономии в Вене Иоганн Мюллер на рубеже 15-16 столетий перевел «Альмагест» Птолемея. Сподвижник Лютера, немецкий протестантский богослов и педагог Меланхтон (1497-1560),почти ровесник Мишеля, в юные годы, изрядно понабравшись астрологических познаний, затем делился ими со студентами
в Виттенбергском университете в виде лекций. В Болонье, Падуе, Париже существовали особые кафедры астрологии. Астрологии отдавали свои симпатии и католики, и протестанты. Так что на этом пути Мишель был не одинок.
Повальному увлечению астрологией способствовали уникальные совпадения, которые подхлестывали воображение людей, заставляя их верить в предсказания звезд.
Таким «совпадением» стал в 1519 году отказ от участия в экспедиции Фернана Магеллана (1480-1521) его друга Родриго Фалейра. Тот был известным астрологом, учившим мореплавателя вычислению долготы. Он «прочитал» в звездах, что сначала в пути погибнет сопровождающий экспедицию астролог, а затем ее руководитель. Действительно, человек, заменивший Родриго, был убит на острове Зеба.
Удивительно то, что астролог с такой же неумолимостью предсказал смерть
и самого Магеллана, который, обогнув Южную Америку и открыв пролив названный его именем, выйдя в Тихий океан, и достигнув Филиппинских островов, был убит при аналогичных обстоятельствах в схватке с местными жителями, оставив незавершенным свой великий поход. Его завершил уже Х.С. Элькано – капитан «Виктории», последнего способного продолжать плавание корабля, обогнув с Юга Африку.
Знание этих фактов и историй, с ними связанных, юным Нострадамусом очевидно, тем более, что слухи, как тогда, так и теперь обладают, как известно, удивительной скоростью распространения. Так это или иначе, но Мишель неуклонно и теперь уже осторожно продвигался по избранному пути…
http://www.proza.ru/2018/12/02/911