6

Он проснулся резко, будто над ухом кто-то выстрелил.
В палате было темно. Владимир некстати подумал, что, наверное, снаружи по-прежнему идет дождь, только его не слышно в подвале. Аретейни лежала неподвижно и внимательно разглядывала капитана. Девушка слегка улыбнулась ему, заметив его пробуждение.
— Не надо на меня смотреть, – отчего-то смутился Дэннер. – Надо меня будить.
Девушка не ответила. Владимир поднялся и потянулся. – Как ты?
Она скорчила гримасу и отвернулась.
— Можно тебя отвязывать?
Аретейни смотрела в потолок. Дэннер, протянув руку, принялся отстегивать ремень на ее правой руке. Ремень был затянут туго, и с трудом поддавался. Аретейни снова поглядела на его лицо, с таким видом, будто ей показывают интересное кино. Наконец, капитану удалось освободить ее руку, и девушка немедленно занялась второй. Она села на кровати, растирая запястья. Владимир налил воды в стакан и протянул ей.
— Может, скажешь хоть словечко?
— Спасибо, – с заметным усилием выговорила Аретейни, принимая стакан. И прибавила, увереннее: – Я в порядке, не переживай за меня.
— Скажи это когда примешь душ, – порекомендовал Владимир. – Тебе надо смыть кровь.
Повисла пауза. Дэннеру сделалось как-то неуютно.
— У тебя есть дети? – неожиданно спросила Аретейни.
Он вздрогнул, почувствовал, как против воли сокращаются мышцы – интересно, она примерно то же испытывает во время приступов?..
— Нет, – спокойно улыбнулся капитан. – У меня нет детей.
Аретейни прищурилась.
— А у меня есть, – коротко сказала она.
— И тебя держат в психушке?
— Я сама сюда пришла. – Она снова отвернулась. – Тебе пора. Отдохни как следует. Если спишь не на полу – кошмаров меньше.
Чувство некоего необъяснимого, глубинного родства, возникшее накануне, рассеялось, померкло – теперь она держалась подчеркнуто отчужденно.
— Хорошо, – согласился Дэннер, гадая, что же его так расстроило – боль ощущалась почти физически.
— Владимир, – окликнула девушка, когда он уже открывал дверь.
— Да? – Он обернулся – Аретейни по-прежнему смотрела в стену.
— Не приходи сюда больше.
— Почему?
— Забудь! Я ничем не могу помочь расследованию. – Голос ее зазвучал резко и грубо. – Ты теряешь время.
— Ты просила меня остаться.
— Да. Вчера. Вчера уже прошло, не так ли? – И Аретейни усмехнулась, наконец, обернувшись.
— Пожалуйста, – неожиданно для самого себя разозлился Владимир. – Не стоит благодарности, это было нетрудно.
— Прощай.
Аккуратно прикрыв за собой дверь, Дэннер вышел в пустой коридор и, пройдя несколько шагов, остановился. Хотелось вернуться и поговорить с Аретейни, снова увидеть ее улыбку – дурацкие мысли упорно лезли в голову, вытесняя такой привычный, бесстрастный настрой профессионала. Или расследование действительно зашло в тупик, или разгадка на том самом маяке, если только подсказка не окажется очередным бредом расстроенной психики. В любом случае, стоять на месте было бессмысленно, и Владимир, поразмыслив, направился к Дане.
— Мне нужен напарник, – объявил он с порога сонной медсестре, и та, посторонившись, пропустила его в комнату.
— Интересно, – сказала она, борясь с зевотой. – А мне показалось, вы работаете в одиночку.
— Обычно да, – согласился Владимир. Дана запустила пятерню в растрепанные волосы и плотнее запахнула халат.
— И чем я могу вам помочь? – осведомилась она, уселась на разобранную кровать и похлопала по ней ладонью в приглашающем жесте.
Дэннер, проигнорировав ее жест, подошел к окну. Дождь, похоже, и не думал заканчиваться.
— Расскажите мне о маяке, – попросил капитан. Дана пожала плечами.
— Что конкретно вас интересует?
— Все.
Девушка встала, подошла к столу и налила две чашки кофе.
— Угощайтесь, капитан. Вы так и не спали этой ночью?
— У меня это входит в привычку. Так, что там на маяке?
— Пыль и запустение. Он заброшен еще в прошлом веке. Думаете найти там убийцу? – Дана улыбнулась и осторожно отхлебнула горячую жидкость.
— Нет. Я рискую пополнить ряды пациентов?
— Вообще-то, рискуете. Зачем вам лазить по развалинам?
— А я люблю развалины, – заявил Дэннер, подыскивая убедительные аргументы. В самом деле, не рассказывать же ей про странные сны и маньяков с плетями.
— Зато я их не люблю. И советую найти более подходящего экскурсовода по здешним историческим местам. Не имею ни малейшего желания мокнуть под дождем.
— Жалко, – искренне сказал капитан. – А мне и попросить больше некого.
— И только я похожа на мать Терезу. – Дану легко было понять, но и сдаваться Владимир не собирался.
— Ну, вы показались мне поспортивнее Френсиса и Марты, – пустил он в ход первый козырь.
— И поглупее, да? – Девушка засмеялась.
— Подобрее, – спокойно возразил Дэннер.
— Единственный акт доброты может заключаться только в дозе седативного препарата, с которым я вас препровожу в постель, – проворчала девушка.
— А я не уйду, – заявил Дэннер и, для пущей убедительности, скрестил руки на груди. Дана печально вздохнула.
— Капитан, – мягко проговорила она. – Вы ищете преступника в нашей больнице, и я охотно помогу вам – при условии, что в ваших действиях будет хоть крупица смысла.
— Смысл есть. Проводите меня – и я от вас тотчас же отстану. Может, существуют какие-нибудь записи об этом маяке? К примеру, преступнику ведь необязательно находиться в самой больнице? Что, если он где-то на острове?
— Мерзнет и страдает от голода, – фыркнула медсестра. – Вы Купера начитались? Слушайте, капитан, давайте сделаем так: вы пойдете в свою комнату, выспитесь, и начнете мыслить логически. А я окажу вам любую помощь, какая вам только потребуется.
— Обещаете? – прищурился Дэннер, и Дана торжественно кивнула.
— Обещаю.
— Хорошо, – неожиданно улыбнулся Дэннер. – Я вернусь завтра утром. И благодарю за кофе.
— Не за что. – Дана открыла дверь. – А сейчас я хочу спать. Я только что со смены.
— Простите, – спохватился Дэннер. И как он только не подумал о более подходящем для визита времени.


 

Повалявшись для острастки на неразобранной кровати и пересчитав все трещины на потолке, Владимир снова взялся за карандаши. Ему так легче думалось. Он принялся мысленно перечислять уже знакомых ему обитателей острова, прикидывая, кто из них способен оказаться искомым убийцей. Выходило, что никто не способен. Френсис законченный интеллигент, с виду и мухи не обидит. В довершение ко всему, доктор даже предпочитал растительную пищу, невзирая на медицинское образование. Он создавал впечатление человека, всей душой любящего свою работу – зачем ему убивать пациента? Мотив отсутствовал и у Аретейни – кажется, они с Эриком были друзьями, но нельзя исключать и ее патологию. На счету у девушки несколько трупов и психическая травма, однако, те убийства имели, все же, вескую причину. А если Эрик каким-то образом спровоцировал ее?.. Начал приставать, вызвал ассоциации?..
Дэннер не следил за собственной рукой – а быстрые штрихи тем временем складывались в уже знакомый портрет. Марта… вот она и будет его следующим собеседником.
С этой мыслью он все-таки уснул – прямо за столом. И в этот раз никаких снов не увидел.
Внезапно раздавшийся стук в дверь заставил его подскочить. Владимир рефлекторно дернул рукой, отчего блокнот и карандаш полетели на пол, следом приземлилась чашка с кофе, залив листы коричневой жидкостью. За дверью помедлили пару секунд, затем забарабанили снова – с удвоенной силой.
 
— Что-то с Аретейни?! – выдохнул он прежде, чем окончательно проснуться. За дверью стояла Дана, кутаясь в халат. Она окинула капитана насмешливым взглядом и присвистнула.
— Вы на удивление сильно о ней переживаете, капитан, – засмеялась медсестра, и Дэннер прикусил язык. Посторонился, пропуская девушку в комнату.
— Прошу. Да, переживаю. – Владимир не знал, отчего его вдруг охватила злость. Захотелось прибить Дану, и себя тоже прибить. За компанию. – Потому что ей плохо.
— Это больница, здесь всем плохо, – холодно напомнила Дана, все же, проходя внутрь и усаживаясь за стол. – Хотя, меня предупреждали, что русские немного психи.
— А я – не «немного», – огрызнулся Дэннер, который злился все сильнее и сильнее. – Вы, помнится, не очень стремились со мной сотрудничать.
Дана хмыкнула.
— Вы разочаровали меня. Признаю. – Лицо медсестры оставалось бесстрастным, но синие глаза улыбались. Снова этой болезненной, неживой улыбкой. Точно такой же, как и у Хэнникейла.
— Кофе, чай, бурбон, водка? – проигнорировал презрительный тон Дэннер. Он терпеливо ждал нужной информации. Привычно.
— Слыхала, водка у вас неплохая, – Дана чуть улыбнулась уголками губ.
— Вас дезинформировали. – Дэннер извлек из дорожной сумки бутылку и два стакана. – Эта из США.
— Если у вас прошла потребность ночевать на полу в чужих палатах и прыгать по скалам, то я искренне надеюсь вернуть свое уважение к вам и вашей профессии, Дэннер.
— Да ну. – Владимир вернул улыбку и устроился на краешке стола. – И что мне за польза от вашего уважения? Неужто, вы соизволите оказать помощь следствию? Вот, счастье-то какое.
Дана отсалютовала ему стаканом и сделала крупный глоток. Потом, задумавшись, уставилась в пространство. Когда она подняла взгляд, в нем сквозило беспокойство.
— Я была слишком резка с вами?
Дэннер пожал плечами.
— Возможно. Не знаю. Я двадцать лет работаю в Константе, и постоянно имею дело с преступниками – а они народ не самый любезный. Я бы и себя, честно говоря, в дипломаты не взял. – Он усмехнулся. – Жалко что командование не учитывает мое мнение на этот счет.
Дана опрокинула стакан, дожидаясь, пока скатятся последние капли. Когда они докатились, девушка быстро облизнула краешек и без лишних слов протянула Дэннеру опустевший стакан. Капитан на сей раз наполнил его до краев. Дана пила водку маленькими глотками, спокойно и неторопливо, ни разу не скривилась, будто ее угощали простой водой. И, как показалось Дэннеру, умела держать себя в руках.
— Простите, капитан. Я не собиралась учить вас выполнять вашу работу.
— Чудесно. Тогда зачем вы здесь?
Медсестра склонила голову набок и прищурилась как кошка.
— Вы ничего не слышали сегодня ночью?
— Нет. – Дэннер, насторожившись, отставил стакан. Дана облизнула пухлые губы.
— Неважно. Вы любите ездить верхом, капитан? Дождь прекратился – самое время для конной прогулки.
— С удовольствием, – улыбнулся Дэннер. – Если вы приглашаете.
— Через час вас устроит? Моя смена начинается в восемь, успеем прокатиться. Я покажу вам окрестности. Вы же хотели экскурсию, не так ли?
— До встречи, – сказал Владимир, размышляя, почему все приватные беседы на острове происходят вне здания больницы.
Когда он, приведя себя в порядок, направился в сторону конюшни, дождь заморосил снова. Да и в целом – Дана выбрала не самый удачный предлог, учитывая, что дороги развезло в жидкую грязь, скалы сделались скользкими, а ветер ухитрялся продувать даже летную косоворотку. Владимир вспомнил слова мужика с трубкой, с которым они вместе ехали на остров – «здесь вечная осень» – и невольно усмехнулся. Вот уж точно, вечная осень. И ласточки попрятались.
В саду сладко пахло яблоками и листвой. Птицы примолкли, и тишину нарушал только шелест дождя по листьям, отчего Владимир неожиданно ощутил, как чувство реальности снова куда-то уплывает. Зеленый полумрак, скрип веток, тихий шелест дождя, да изредка раздающийся стук осыпающихся яблок – и ни единой живой души.
Хрустнула ветка. Дэннер порывисто обернулся.
На скамейке под большой грушей, забравшись с ногами, сидела юная девушка. Сломанная ветка вместе с тремя крупными плодами упала ей на колени, но девушка и ухом не повела. Она сидела неподвижно, опустив голову и обхватив себя за пояс, и будто бы не замечала окружающего мира вовсе. Владимир зачем-то подошел ближе, и вблизи услышал шуршание музыки из наушников. При виде него девушка подняла голову и сняла их, повесив на тонкую шею. У нее были мокрые светлые волосы до плеч и большие зелено-голубые глаза.
— Не холодно? – зачем-то спросил капитан.
— Там холоднее. – Говорила девушка тихо, словно боялась, что ее услышит… кто?.. Владимир невольно обернулся, но в саду они, похоже, были одни.
— Где – там? В больнице?
— Не притворяйся. Ты знаешь.
— Ты о чем?
— Ты там был. Ты тоже там был.
Владимир решил не спорить.
— Как тебя зовут?
— Мы знакомы. – Большие глаза смотрели будто сквозь него. – Ты меня не помнишь? Я Надя.
— Что ж… Надя. Ты извини, у меня важная встреча. – А ты лучше ступай в помещение, заболеешь…
— Ты любишь Rolling stones?
— Ну… да, – удивился Владимир, а Надя выключила проигрыватель и вытащила из него потертую кассету, явно записанную собственноручно.
— Возьми. Это тебе. – Девушка аккуратно положила кассету на скамейку и поднялась, явно намереваясь уйти.
— У меня кассетника нет, – окликнул ее Владимир. Девушка не обернулась.
— Там он есть.
Пожав плечами, капитан поднял кассету, стряхнул ладонью дождевые капли. Когда он обернулся, Нади рядом не было.
Наверное, я начинаю привыкать к здешним странностям, подумал Владимир и сунул кассету в карман.