Когда я, приехав к себе в посёлок, который ещё называю деревней, вышел из автобуса, шёл проливной дождь. Это хорошо, что у меня был зонт, который я люблю таскать с собой, если в сумке есть место. Я раскрыл его, повесил сумку на плечо и направился в сторону дома, где жил мой дедушка, на День рождения которого я и приехал. У меня было великолепное настроение, я шёл, напевал себе под нос что-то типа "Главней всего – обед в дурдоме, а остальное та-та-та..." и перепрыгивал лужи, как пацан лет пяти-семи. Перед одной из огромных луж я поднял взгляд, чтобы прикинуть, как её получше обойти и увидел, что на другом конце этой лужи так же, как и я, стоит и думает одна моя знакомая, которую я не видел с прошлого моего приезда, а это как минимум год. Вот, думаю, и спутница мне нашлась. Немного поговорив с Ириной, я предложил ей пойти со мной, составить мне компанию и навестить моего старика, тем более, что ему сегодня исполнялось семьдесят лет, а он жуть как любил гостей. Да и сама Ирина тоже очень любила ходить в гости, поэтому долго её уговаривать не пришлось.
Дверь нам открыл незнакомый мне человек в казахском национальном костюме: в шубе из верблюжьей шерсти с шелковой вышивкой и в обшитой мехом бобра тюбетейке. Мы с Ириной разулись в прихожей, поставили сохнуть свои зонты на лоджии и прошли в комнату, где юбилей деда был в полном разгаре.
За столом сидели мои тётя, бабушка, сам именинник и ещё какие-то, как потом выяснилось, родственники с Байконура, которых я не то, чтобы никогда не видел, а даже и не слышал о существовании таковых. В одном углу комнаты пританцовывал какой-то преклонного вида мужчина, одетый в шаманский костюм на голое тело с бубном в руках, а в другом углу, высотой где-то мне по плечо, была навалена какая-то бесформенная куча, к которой если хорошо приглядеться, можно было понять, что это подарки. Поздравив дедушку с юбилеем хорошим грузинским тостом, услышанном мною когда-то в поезде Москва-Батуми, я вручил ему свой подарок, который незамедлительно отправился в подарочный угол.
Сидя за столом и слушая рассказы о том, каким я был чудным ребёнком, когда был маленьким, я вдруг, неожиданно для самого себя, разглядел в этой куче в углу что-то очень похожее на велосипед. Как потом выяснилось, это было не что иное, как обычный велотренажёр на воздушной подушке, чтобы можно было крутить педали, плывя по реке, или, сидя на нём в центре какого-нибудь озера или пруда, просто дышать воздухом и любоваться природой. Оказывается, у них там, на Байконуре, так принято: на юбилей дарить такой велотренажёр, причём количество спиц на одном колесе должно строго соответствовать возрасту именинника, а на другом – возрасту его супруги.
От шаманских напевов и запахов непонятных благовоний у Ирины с непривычки разболелась голова, и мы с ней решили пойти прогуляться, а если быть точнее, то она предложила мне пойти к её подругам, которые жили на другом краю деревни за рекой. Сама Ирина уже давно у них не была, потому что идти одной далеко и скучно, а из друзей у неё только они и были.
Сказав присутствующим, что прогуляемся, мы взяли свои зонты, обулись и вышли на улицу. Дождь даже и не думал заканчиваться и мы, пожалев, что не попросили у моего деда пару пар резиновых сапог пошли на другой конец посёлка.
Дверь нам открыла одна из этих двух подруг, Аня, с мокрой половой тряпкой в руках. Так вышло, что у них уже второй раз за это лето отключили воду. Только в отличие от прошлого, в этот раз отключили и горячую, и холодную. И не на три дня, как в прошлый раз, а на две недели, и дом буквально весь зарос грязью. Спасло то, что дождь шёл с прошлого вечера, и крыша в доме начала протекать, и с потолка начала даже не капать, а чуть струиться спасительная вода. Вот они со своей подругой Олей решили воспользоваться этим, и навести в доме порядок: протереть везде пыль, как следует вымыть посуду и заодно помыть полы.
Мы с Ириной сначала сидели и смотрели, как они смешно бегают и суетятся с тряпками, но потом мы и сами так вовлеклись во весь этот процесс, что решили им помочь. Правда, полы сначала приходилось скоблить шпателем, чтобы собрать слой скопившейся грязи. Хорошо капающая с потолка вода настолько размочила её до жижи, что никаких особых усилий прилагать не приходилось, чтобы отскоблить её.
Я, Ирина, Аня и Оля только и успевали выносить грязь в пакетах на помойку. Надо было всё делать как можно быстрее: неизвестно, сколько ещё будет идти дождь, а уборку желательно было бы закончить, не оставлять же всё в таком виде.
Когда мы уже заканчивали уборку, я предложил девчонкам раздеться догола и пойти на улицу прополоскать свою грязную одежду под дождём. Они охотно согласились, сказав, что неплохо было бы заодно и помыться, захватив с собой какие-то шампуни и мочалки.
Мы, как малые дети, голыми прыгали по лужам под дождём, смеялись и кидались друг в друга кусками грязи. Было так весело и смешно, что я даже обоссался от смеха. Хорошо, что дождь был настолько сильным, что никто этого не заметил. Потом девчонки помылись первый раз за две недели, и мы пошли в дом.
Как только мы зашли, дождь, как по заказу, сразу же закончился, и девчонки на радостях, то ли потому что вымылись, то ли потому что навели порядок, предложили пойти в гости к чьему-то (я так и не понял) то ли дяде, то ли дяде дяди, живущему на отшибе деревни. Они так визжали от радости, что я не разобрал к кому именно мы в итоге пошли в гости.
Дома этого дяди не оказалось и девчонки предположили, что он мог пойти в магазин, раз дождь кончился, и скоро вернётся. И они сели его ждать на лавочку перед домом. А я пошёл осмотреть окрестности: когда ещё окажешься в этой глуши.
Пройдя несколько домов, в одном из огородов я увидел огромные кусты обсыпного крыжовника. Но почему-то большинство ягод на кусте были гнилыми. Я посмотрел по сторонам, никого не было поблизости, и я решил поесть этот крыжовник. Среди гнилых я находил вполне нормальные ягоды, хотел даже набрать с собой, но тут заметил, что с соседнего куста ягоды крыжовника ест кот. Я бы, может быть, и не очень удивился этому факту, если бы не увидел, что рядом с котом крыжовник ели свиньи, козы и гуси. Потом в огороде появилась какая-то бабушка с ведром пшена, высыпала его в бочку с водой и ушла обратно в дом. А я решил покинуть этот неблагоприятный огород и пошёл дальше.
Пройдя ещё немного, я увидел огромные заросли дикого винограда и решил, что было бы неплохо набрать его с собой и подарить девчонкам, тем более у меня совершенно случайно в кармане оказалось два больших полиэтиленовых пакета. Встав на изгородь, я подтянул к себе ветку и начал собирать виноград в пакет. Гроздья были настолько крупными, что пакет я собрал довольно-таки быстро. З-Положив его на землю, я достал из кармана второй пакет, решив и его собрать: наверняка будем вечером вино какое-нибудь пить, да и виноград я давно не ел.
Поднявшись опять на изгородь, но чуть правее, я принялся набирать второй пакет, который собрал так же быстро. Когда я спускался вниз, то увидел, что к моему первому собранному пакету, который лежал чуть подальше, пристроились и ели виноград три маленькие коровы, по размеру очень похожие на месячных щенят собаки, только с рогами. Я бы, может, и не придал бы вовсе этому значения, но вспомнил про кота, свиней и гусей и буркнул на коров, что-то типа: "Фу!!!"
Коровы испугались, побежали и спрятались в траве и ещё долго из-за неё выглядывали, пока я ел пару гроздей этого винограда. Насытившись, я взял свои пакеты, которые поставил у изгороди, и пошёл обратно к девчонкам.
Оказалось, что я настолько увлёкся прогулкой, что ушёл довольно-таки далеко от дома этого дяди и, взяв по пакету винограда в каждую руку, я пошёл по дороге назад, насвистывая какую-то знакомую песенку из репертуара Влада Сташевского.
Вскоре сзади меня послышался звук приближавшейся какой-то грузовой машины. Я отошёл с дороги чуть правее и продолжал, насвистывая следующую композицию, идти дальше.
Через некоторое время около меня остановился «КамаЗ», в котором сидели пьяные немцы, я это понял по их пивным песням и звукам губной гармошки. Один из них, увидев торчащий из моего пакета виноград, вылез из машины, стал размахивать перед лицом деньгами и просить на ломаном русском продать ему виноград. Я вежливо отказал ему, сказав, что это подарок. Тогда он залез обратно в «КамаЗ» и вылез уже оттуда, держа в руках пятилитровую бутыль настоящего немецкого шнапса.
Немного поломавшись для вида, я обменял бутыль на один пакет винограда, с которым мой «деловой партнёр» довольный залез обратно в автомобиль.
«КамаЗ» рванул с места, и хохот пьяных немцев и их пение под губную гармошку стали медленно удаляться. А я довольный пошёл дальше, думая о том, какой же незабываемый вечер меня ждёт: я, три девчонки, бутыль шнапса и чей-то то ли дядя, то ли дядя дяди.