Ты укусишь меня?
Быть может, ты высосешь мою душу?
Покормишься моей плотью?
Я моргаю. Вижу. Камни. Море. Тебя. Взъерошенные ветром изумрудные кудри. Ты улыбаешься. Голос в голове:
«Иди сюда, сюда».
Чуть ниже пояса у тебя хвост, покрытый ярко светящимися разноцветными чешуйками. Грациозная гурия. Ты русалка?
«Иди сюда…»
Я моргаю. Темно. Моря уже нет. Вижу клуб и толпу. А в ней тебя. Тебя… На тебе обычная одежда: джинсы, футболка, а самое главное, нет хвоста. Встречаемся взглядами. Снова улыбаешься, манишь пальчиком и растворяешься в толпе. Вхожу в толпу и удивляюсь. Обегаю толпу кругами раз двадцать. Исчезла! Исчезла! Исчезла! Нужно моргнуть. Тогда я тебя не потеряю. Я пытаюсь закрыть глаза, но они не поддаются, опускаю со всей силы веко так, что оно начинает зудеть и болеть, но не поддаётся.
Безрезультатные попытки.
Бегу в туалет, смотрю на себя, а зрачкам нет предела, нет границ, везде они, беспредельное пространство, в каждом зеркале мои глаза, в каждом лице мои глаза, и даже страной управляет президент с моими глазами. Я брежу, я непременно брежу. Сумасшествие, что это, если не сумасшествие? Что делать-то? Как моргнуть? Может, я забыл, как моргать? Хочу назад к морю. Чувствую всепоглощающее одиночество, а больше ничего.
Удалённость от тебя измеряю в секундах. Может, из окна выброситься?
Если не моргну, так хоть что-то изменится. Выхожу из туалета. Дискотека в самом разгаре.
Разгоряченные тела все еще трясутся в центре зала. Мне так душно. Иду к темному, потрепанному временем окну, даже и открывать его не нужно, кажется, что прикоснешься к нему, и старая рама сама вылетит, выпуская меня наружу. Слышу: бьется мое сердце. Мгновение застывает, и всё словно покрывается тонкой ледяной коркой. Оборачиваюсь: люди застыли. У некоторых открыты рты. Сейчас я прыгну, жертвы ради цели всегда оправданны.
1, 2, 3, 4
Прыгаю.
5, 6, 7, 8
Темно. Вспышка. Горячие тела.
Я опять в зале, ничего не произошло. В толпе тебя нет, это как, я обратно, что ли? Что я опять не так сделал? И почему я вообще тебя ищу? То место, где ты стояла, такое светлое, словно сияет изнутри и шепчет:
«Иди сюда, иди…»
Делаю шаг. Моргаю. Море. Ты снова сидишь и смотришь на меня.
«Не бойся воды», — говоришь ты, — это просто освобождение».
Я колеблюсь пару минут, и начинаю идти тихо, осторожно, всё уже давно не имеет значения. Мне нечего терять. Да и как возражать тебе, не допускающей отговорок?
Безмолвное согласие.
Излиться в море и…
25 августа 2000 года, ровно в полдень, я понял, что освобождение выглядит как чугун с куском горелого мяса внутри, что проплывает по затопленной квартире, оставляя за собой терпко-сладкий след.
Мари Вольфрам