Категория «бытия» в Христианской Философской Онтологии.
7). Две «сверхзадачи» Философского Онтологического познания и их решение в Христианской Философской Онтологии.
Наметив пути выхода из «тупика философии» Христианская Философская Онтология предлагает нам новый взгляд и на «сверхзадачу» философии, которая остаётся нерешённой ею и до нынешнего дня: - «Как произошло «реальное бытие?»
Но Христианская Философия не останавливается на этом. Она сразу же, ставит и другую, не менее важную, «сверхзадачу»: - «В чём смысл существования «реального бытия» и какова его цель?»
Решая поставленные задачи, Христианская Философская Онтология выстраивает непротиворечивое и творчески продуктивное основание для Христианской Философской Антропологии. Это основание целиком и полностью согласуется с догматическим осмыслением Евангелия в Предании Церкви и основывается на учении святых отцов церкви о человеке.
«Реальное бытие» есть результат волевого творческого акта исходящего из «нетварного бытия». Это «нетварное бытие» есть «бытие простое», «бытие самосозерцающее» и созерцается тем божественным «сознанием», которое и является источником волевого творческого акта.
Являясь «бытием» произволяющим и творческим, оно вызвало «тварное бытие» к общению из пустоты «небытия». И, поскольку оно является «бытием общения», оно находится в тесном единении с «тварным бытием». Ибо является «бытием любви» и «соборным бытием». Это и составило окружающую нас Реальность. Будучи «бытием в другом сознании», божественное «сознание» сотворило человека по своему «образу и подобию».
Для чего?
Для «осуществления другого в общении с собой»!
И «приобщения» этого «другого» к вечному «нетварному бытию».
Таково решение первой «сверхзадачи» философии о происхождении «реального бытия».
Попутно решается проблема отождествление категории «бытия» со своей противоположностью - «небытием»!
Критерии логической формализации допускали возможность понимания «реального бытия» и как структуры упорядоченной, и как образования хаотичного и неопределённого. То есть одни и те же модусы «бытия» несли в себе и признаки структуры, и признаки, которые указывали на принципиальную невозможность существования структуры. В понимании же Христианской Философии в многосложном «реальном бытии», среди его многочисленных модусов присутствует и «небытие». Оно имеет эту возможность в силу произволения «тварного сознания», которое, будучи сотворено по «образу» Творца, имеет свободу и творческую силу принять или не принять данное и дарованное ему «бытие». Но «небытие» присутствует в «реальном бытии» как возможность произволения, как онтологический казус или иллюзия, не смешиваясь и не сообщаясь с модусами «тварного бытия» и тем более с «нетварным бытием».
Между двумя этими категориями проходит непреодолимая онтологическая граница, которая и не позволяет им сообщаться между собой ни при каких условиях. «Небытие» имеет своим источником не «тварное бытие», а «тварное сознание». «Тварное сознание» для воздействия на «бытие» нуждается в помощи более высокой Реальности. Если же «тварное сознание» отказывается воздействовать на «бытие», то есть конкретизировать модус того «бытия», которое оно созерцает, то «бытие» становится неопределённым. Эта неопределённость, отсутствие качественных характеристик, в первую очередь – нравственных, и является тем, что называется «небытием». Категория «небытия» не может быть конкретизирована. Она есть отрицание всех тех критериев конкретизации, которые могут быть применимы для конкретизации «реального бытия». Поэтому у «небытия» не может быть онтологической сущности. Оно – несущественно или бессущностно.
Невозможность конкретизировать «небытие» можно было бы посчитать признаком его простоты, что указало бы на некое сообщение «небытия» с «нетварным бытием», ибо «нетварное бытие» - просто, и есть полнота всех качеств, сливающихся в высшей определённости и утрачивающих частную определимость. Но здесь мы имеем неопределимости двух различных онтологий. «Небытие»: безнравственное, не творящее, не созерцающее, не творческое. В то время как «нетварное бытие» - это благо. А «благобытие»: сверхтворящее, сверхсозерцающее и сверхтворческое. Оно есть сверхгармонический синтез и сверхполнота, а не полное отсутствие их. И, наконец, «небытие» не сопряжено онтологии чески с каким-либо «сознанием», что и определяет ту онтологическую пропасть между ним и каким-либо «бытием» вообще. То есть мы, здесь имеем дело с реальной онтологией и онтологией иллюзорной, которая лишь представляется реальной тому «сознанию», которое потеряло нравственные онтологические ориентиры.
Но «тварное сознание» свободно не только в желании созерцать или не созерцать. Оно свободно и в том, как созерцать и чему именно уподоблять своё «бытие». Оно может дать место «небытию» в «бытии». И оно же может захотеть усладить себя тем, что можно назвать «антибытием». Для подобного антитворения «тварное сознание» не нуждается в помощи высшей Реальности.
Уже в самом решении первой «сверхзадачи» философии, Христианская Философская Онтология указывает на то, что «реальное бытие» есть направленно движущееся «бытие», с самого момента своего возникновения. «Бытие» - стремящееся во вполне определённом направлении и ко вполне определённой цели. То есть, «реальное бытие» существует для того, чтобы «тварное бытие», которое является сложным и непростым «бытием», двигалось к простоте «нетварного бытия»: – «Сложность стремится к простоте и уподобляется ей». Онтологически «реальное бытие» есть - «бытие» движения. Движения нравственно упорядоченного и нравственно узаконенного. Движения «сотворенной реальности» к «реальности нетварной». Тогда как «антибытие» это «бытие» нравственно неупорядоченного, беззаконного и негармонического движения. Движения – противоречащего самому себе. Поэтому «антибытие» нельзя называть «небытием». «Небытие» есть – «ничто или нечто, подвластное творчеству». А «антибытие» это – «хаос, противодействующий творческим усилиям».
Таково решение второй «сверхзадачи» философии, которое предлагает нам Христианская Философская Онтология.
***
На этом мы завершаем предпринятое исследование взаимоотношений Философской Онтологии и Христианско-Философской Онтологии, на примере понимания философской категории «бытия».
Но, перед тем как проститься с вами, хотелось бы ещё раз напомнить об интересной особенности эволюции диалектического философского сознания, которое, по нашему мнению, наиболее близко подошло если не к решению, то к самой постановке второй «сверхзадачи» философии.
С одной стороны «диалектический материализм» остаётся на вполне материалистических позициях: - «сознание» это объективная реальность (материя), данная нам в ощущениях». Но с другой, он утверждает, что «сознание» это – «особая форма движения материи». Здесь явно просматривается попытка придать категории «сознания» большее онтологическое значение, чем в статическом «классическом материализме», не входя, впрочем, в противоречие с основными его постулатами. Как уже отмечалось в своём месте нашего разговора, это происходит за счёт введение в онтологическое поле категории «бытия» категории «движения». Движение объявляется изначально присущим материи, которая содержит в себе бесконечное многообразие форм этого движения. Диалектический переход «количества в качество» приводит к – «бесконечному усложнению форм движения материи» и зарождению, наконец, особо сложной его формы – «сознания». В глубинах этой бесконечной сложности достаточно легко прячутся признаки такой неудобной для «материализма» - «нравственной онтологической независимости сознания от материи» и «возможности нравственного онтологического воздействия сознания на материю». Легко можно утверждать, что это сама «материя» воздействует на самоё себя.
Но погружение в бесконечность это есть признак отказа от рационализма созерцания и от «рационального познания как такового». Ибо рационально философствующее «сознание» пасует перед бесконечностью. Ослеплённое бесконечной сложностью, философствующее «сознание» не желает замечать того, что «особая форма движения материи» приобретает признаки произволяющего «бытия», то есть обретает свободу «воли». И продолжает прятаться от реальности этой свободы, обуславливая желания «сознания» только социально-экономическими и социально-политическими условиями его «бытия».
Так же философствующее «сознание» не замечает того, что сама «материя» приобретает признаки «созерцаемого бытия». И что человечество, то есть «сознание» уже вышло за рамки Земли: понимаемой и как планета, и как вещество. И проникло в «небеса». А значит подошло к самой границе соприкосновения «Тварного» с «Нетварным», не только физические и психологические, но и пневматологические. «Сознание» утвердилось в той точке своего «бытия», где ему надлежит сделать выбор: - Чего ему хотеть дальше: «бытия» или «антибытия»?!