I
По зимнему городу, как сквозняки в подворотнях, метались слухи: правительство большевиков бежит из Петрограда. То ли боятся близости германского фронта и надеются выжить за высокими стенами Кремля, то ли угроза переворота стала слишком реальной для комиссаров, но в Питере их скоро не будет.
Эти слухи для одних были предзнаменованием конца света, для других – надеждой восстановить обрушенный порядок.
О предстоящем переезде в Москву знали только избранные члены Совнаркома, которые всю ночь с 24 на 25 февраля 1918 года не столько обсуждали сам факт переезда, сколько меры конспирации и способы дезинформации, чтобы, не дай бог, не посеять панику в городе. Точную дату выезда знал только председатель СНК Ленин и инициатор и организатор переезда в новую столицу, Управляющий делами Совнаркома, В.Д. Бонч-Бруевич. Как просочились самые секретные сведения в коммуналки запуганного военным лихолетьем города, сказать вразумительно невозможно. Впрочем, о том, что правительство собирается перебраться в Нижний Новгород, в коридорах власти и не скрывали. Но говорилось об этом как о неблизкой перспективе...
Конечно, "шила в мешке не утаишь". Кроме главного поезда с руководством СНК, членами семьи Владимира Ильича, нужно было отправить ещё четыре состава с работниками ЦИК, правительством, техперсоналом со всеми их входящими-исходящими бумагами, а также архивом.
Госбанк, государственный запас золота тоже погрузили в поезд. Без серьезной охраны обойтись было невозможно.
В воскресенье, 10 марта днем, Ленин провёл последнее перед отъездом заседание Совнаркома. Оно было совершенно секретным, поэтому протоколы не велись. Было объявлено о месте погрузки в вагоны и времени отправления. О пункте прибытия – ни слова. Свет должен был гореть во всех кабинетах даже после окончательного убытия всех сотрудников из здания Смольного.
За Московской заставой, на окраинной платформе «Цветочная», вдали от освещенного огнями Николаевского вокзала, который скоро будет называться Московским, шла тихая, но чрезвычайно быстрая посадка в вагоны. Ранние сумерки быстро растворили в густой темноте очертания таинственного поезда. Некрупный, ленивый снег падал почти отвесно. Ближайшие к платформе обветшалые двух- и трехэтажные дома едва угадывались в пространстве. Там жили рабочие железнодорожных мастерских, сцепщики, стрелочники и прочий люд, без которого железная дорога мертва. Днем возле этих хибар шлялись, заглядывая в помойки, бездомные, в которых вряд ли кто заподозрил бы недремлющих чекистов.
А в это время на Николаевском вокзале с шумом и какой-то лихорадочной весёлостью грузились в вагоны делегаты московского съезда Советов. Возле первых вагонов, где располагались эсеры, возникали скоротечные, шумные и бестолковые митинги. Сквозь толпу важно, демонстративно неспешной походкой, в окружении сотрудников, прошел в первый вагон глава ЦИК Яков Свердлов. Этот факт зафиксировали десятки настороженных, заинтересованных глаз. Как он вышел из последнего вагона и растворился среди случайной публики, не видел никто.
На платформе «Цветочная» к 9 часам вечера погрузка закончилась. Тревожно ожидали Ленина. В половине десятого его машина отошла от Смольного. Оставшийся позади штаб революции был ярко освещен огнями.
Автомобиль бежал по безлюдным улицам окраин. В 10 часов вечера литерный поезд № 4001 бесшумно ушел из колыбели революции. Охрану поезда несли бескомпромиссные латышские стрелки, и когда в пути следования правительственный поезд пытались задержать бесшабашно пьяные анархисты в тельняшках и бескозырках, они молча выкатили пулемёты на площадки тамбуров и взяли толпу дезертиров на прицел. Толпа не только схлынула, но и покорно сложила оружие к ногам Бонч-Бруевича.
II
Петроградский период деятельности большевистской власти завершился. Спустя двести лет российская столица вновь возвращалась в Москву, где из-за "позорного" Брестского мира кипели страсти и назревал бунт среди вчерашних единомышленников. Требовались решительные действия, и Ленин был готов дать бой заклятым друзьям.
О прибытии правительственного поезда № 4001 в Москву столичные товарищи узнали за два часа до этого исторического события. Дезинформация Бонч-Бруевича лучше всего ввела в заблуждение московских товарищей.
Правда, позднее выяснилось, что меры предосторожности были предприняты не напрасно. Боевики непримиримой оппозиции пытались организовать подрыв правительственных поездов, но были сбиты с толку многочисленными вариантами переезда большевистского штаба. Удалось избежать и паники среди населения: переезд правительства объявили временным. Не с тех ли советских времён жива российская мудрость, что нет ничего более постоянного, чем временное?
Переночевав в гостинице "Националь", Ленин вместе с Надеждой Константиновной, Свердловым и Бонч-Бруевичем пошли осматривать Кремль. Помещений пригодных для правительственных учреждений, было мало. После артиллерийского обстрела Кремля в ноябре 1917 года многие здания требовали серьёзного ремонта. Для заседаний ЦИК и СНК определили здание бывшего Сената, там же устроили и квартиру Ленину. Многие помещения Кремля использовать было невозможно из-за их культурного и исторического предназначения. Для ремонта Кремля, главным образом для обустройства будущих правительственных зданий и жилых помещений, Совнарком выделил огромную по тем временам сумму, почти 400 тысяч золотых рублей.
Сразу же началось формирование Автобоевого отряда при ВЦИК. Разместили его на Коммунистической улице, которая до революции называлась Дворцовой, в доме № 9. Гараж отряда расположился на нижнем этаже здания, а над гаражом были жилые помещения так называемого "чугунного коридора". Через несколько дней Автобоевой отряд приступил к круглосуточному дежурству и охране Кремля. Плац и полигон для стрельб оборудовали возле Тайницкого сада.
По распоряжению Ленина над Кремлём поднялось Красное знамя Советской России. Словом, столицу "организовали" буквально за три недели.
III
Новая метла по-новому метёт. С въездом в Кремль "вожди пролетариата" провели полную реорганизацию комендатуры Кремля. Комендантом был назначен бывший комендант Смольного Павел Дмитриевич Мальков. Каждому историческому времени всегда соответствовали и свои герои. В эпоху, когда высшими законодательными принципами были революционная целесообразность и классовое чутьё, Мальков был незаменим.
Из вятских крестьян, член партии большевиков с 1904 года, он в сумасшедшем 1917 году во главе отряда революционных матросов штурмовал Зимний. Мальков всегда напоминал боевое копьё: летел на цель стремительно и поражал наверняка.
Подчинялся он непосредственно Якову Свердлову, и много непрочитанных, темных страниц их сотрудничества осталось в истории страны Советов. Самый жгучий интерес до сих пор вызывают подробности покушения, якобы, эсерки Каплан на вождя мирового пролетариата. Без суда и следствия, через три дня после покушения на Ленина, Мальков получает приказ уничтожить Каплан. Но она главный фигурант покушения, ещё толком ничего неизвестно, прошло всего несколько сумбурных допросов…
Комендант не выразил удивления, он позволил себе лишь уточнить:
– Когда?
В те дни процессуальная волокита была сведена до минимума:
– Сейчас. Немедленно!
Последовал мгновенный, единственно возможный для Малькова ответ:
– Есть!
И поставили полуслепую революционную фанатичку возле Ленинского гаража, включили моторы автомашин, чтобы не слишком привлекать внимание кремлевской челяди резкими, как удары хлыста, выстрелами и – «справедливое» возмездие свершилось.
Оказалось, не до конца. Распахнутое смертью тело затолкали в железную бочку головой вниз, облили бензином и подожгли.
Пресытившийся всеми радостями жизни, в поисках новых острых ощущений, напросился Демьян Бедный на это представление. Павел Мальков не отказал своему звонкоголосому дружку. На днях на рыбалку вместе ходили, гранатами рыбу глушили в подмосковных прудах и озерах.
При запахе горелого человеческого мяса у Демьяна случился обморок.
– Интеллигенция, – усмехнулся Мальков, завершая свою дьявольскую работу служителя ада.
Фанни Каплан стала первой жертвой большого "красного" террора, объявленного по инициативе Свердлова после покушения на Ленина. Через полгода скоропостижно и таинственно умирает и сам глава правительства Советской России Яков Свердлов. Правду о покушении на Ленина возле завода Михельсона закрыли ещё одной крышкой гроба.
Свердлов был "мозгом партии", на память знал тысячи имён большевистских кадров, замещал Ленина во время его болезни. Трудно было восполнить образовавшуюся брешь, пришлось весь аппарат перестроить, создать новые отделы.
Вскоре заменили и исполнительного Малькова, направив его в окопы гражданской войны. После окончания братоубийственной бойни его использовали на хозяйственной работе, и как всех, слишком осведомленных людей, в тридцать седьмом отправили в ГУЛАГ, где Мальков прокантовался в одном из сибирских лагерей полных 17 лет, до смерти Сталина.
В многочисленных публикациях о своей бурной жизни пребывание в лагерях Павел Дмитриевич вниманием не удостоил.
История нашей страны совершенно не предсказуема. Той женщине, которую в 1918 году поспешно расстрелял комендант Мальков, в 2002 году поставили памятник в Москве, на том самом месте, где произошло покушение на Ленина. «Женщина в героических античных одеждах направляет свой пистолет в сторону каменной скульптуры вождя. Склоненная голова фигуры как бы предвосхищает неудачу и мученическую смерть от рук красного коменданта Кремля».
Бронзовая фигура высотой 3,5 метра стоит на высоком гранитном пьедестале. Общая высота памятника – почти восемь метров.
Отношение к этому памятнику далеко не однозначное, а вернее, к двум теперь памятникам, которые стоят напротив друг друга, олицетворяя продолжение гражданской войны. Зачем? Для чего тащить за собой в будущее мрачные тени террора на заре Советской власти?
Уже и Советской власти нет, да и стреляла в Ленина не Каплан. Во всём этом просматривается сиюминутная политическая конъюнктура любителей «жареных» сенсаций. Установка памятника – политическая ошибка, которую опять-таки придётся со временем устранять. «Праведный» гнев на «историческую несправедливость» не будет иметь оснований на долгую жизнь.
Всё, что начато в гневе, кончается стыдом.