(Перевод с англ. Екатерины Снигиревой-Гладких)
Это началось в тот день, когда тетя Хетти была не в настроении, что, надо заметить, случалось нередко. И в лучшие-то времена настроение тети Хетти было отнюдь не радужным, но в этот день оно было просто ужасным. Она проснулась с сознанием того, что ей предстоит тяжелый день, и проснулась поздно, поэтому все пошло не так с самого начала. Металл звенел в ее голосе, когда она приблизилась к комнате Джем и провозгласила:
- Джемайма, вставай сию же минуту!
Джем знала, чего ожидать, когда тетя Хетти начинает день, называя ее Джемаймой. Девочка всегда переживала, что должна носить такое гадкое имя. Ни в одной из книг, которые она прочла, а прочла она очень много, она не встретила героиню, которую бы звали Джемайма, но это имя было именем маминой любимой сестры, и девочке выпало его носить. Правда, мама всегда называла ее «Джем» или «Мими», и даже тетя Хетти приберегала «Джемайму» лишь для очень неприятных случаев.
Для Джем это был ужасный день. Мамы не было дома, ее вызвали неожиданно, и пришлось поручить Джем и ее сестренку Беби заботам тети Хетти, поэтому Джем сразу оказалась очень занятой. Не успевала она закончить одно дело, как тетя Хетти велела ей начинать другое. Девочка вытирала тарелки, собирала фрукты, присматривала за малышкой. Когда же Беби уснула, и все другие дела были закончены, по крайней мере, на время, она уже так устала, что была рада присесть.
Тогда Джем вспомнила о книге, которую читала прошлой ночью – восхитительную историю о девочке по имени Флора. Флора была так счастлива, богата, мила и добра, что Джем нашла ее похожей на тех принцесс, которым в колыбельку каждая фея положила по подарку.
- До обеда я как раз успею дочитать главу, - подумала Джем и уютно устроилась у огромного старого камина. Но не прочитала она и двух страниц, как случилось нечто ужасное. В комнату в ужасной спешке ворвалась тетя Хетти. Она так спешила, что запнулась за ковер и упала, ударив локоть об стул. Это так вывело ее из себя, что, вскочив на ноги, она набросилась на Джем.
- Как, - закричала она, вырывая у девочки книгу, - ты опять читаешь, когда я ищу тебя по всему дому?
И она швырнула чудесный маленький том в голубой обложке прямо в огонь камина!
Джем с криком бросилась спасать книгу, но не могла ее достать: та упала прямо на раскаленные угли, и пламя сразу охватило ее.
- Вы злая женщина! – закричала Джем тете Хетти, не помня себя, - вы очень злая женщина!
Дальше все было еще хуже. Тетя дала ей пощечину, швырнула обратно на скамеечку и вышла из комнаты. Джем спрятала лицо в ладони и зарыдала так, точно у нее разрывалось сердце. Она плакала до тех пор, пока голова ее не отяжелела. Ей ужасно захотелось спать, но когда она подумала об этом, что-то упало вниз по трубе прямо в камин. Это был кусок извести, перепачканный сажей. Девочка вскочила, чтобы посмотреть, откуда он выпал. Это оказалось нетрудно, так как труба была широкой. Джем сразу увидела, откуда выпал кусок известки – там осталось белое пятно.
- Каким белым выглядит оно на черном фоне, - подумала Джем, - как будто среди черных кирпичей оказался один белый. Какое странное место – труба! Наверно, через нее можно увидеть небо.
Тут забавная мысль промелькнула в ее голове. Как много вещей сгорело в камине, исчезло в дыму, поднимающемся вверх по трубе! Куда все они исчезли? Где была теперь Флора – Флора, изображенная на картинке в книге, с чудесными струящимися волосами, с маленькой челкой, спускавшейся на хорошенький лоб, в венке из ромашек, со смеющимися широко открытыми глазами? Где она сейчас? Наверно, огонь ничего не оставил от нее. При этой мысли Джем опять заплакала.
- Как это ужасно, - думала она, - Флора была такая милая и забавная, я так ее полюбила.
В то, что произошло потом, трудно поверить, это было так необыкновенно!
Джем почувствовала, что тихонько поднимается со своей маленькой скамеечки.
- О, - с удивлением воскликнула она, - я становлюсь очень легкой!
Она, действительно, чувствовала себя очень легкой, такой легкой, что без труда могла подняться в воздух.
- О, - снова воскликнула девочка, - я становлюсь еще легче! О, я поднимаюсь вверх по трубе!
Довольно странно, но ей и в голову не пришло позвать на помощь. Джем, как она потом вспоминала, даже не была испугана, а только очень удивлена. Она просто онемела от изумления и крепко зажмурила глаза.
-Я слышала, как тетя Хетти говорила про тягу в каминной трубе, но не думала, что эта тяга такая сильная.
Джем поднималась все выше и выше, безостановочно и бесшумно, без всяких неприятных ощущений. Вдруг она остановилась и почувствовала, что голова ее упирается во что-то твердое. Джем открыла глаза и огляделась: она стояла на маленьком выступе как раз напротив белого кирпича.
- Как это странно, - подумала девочка.
Но дальше произошло что-то еще более странное. Не сознавая, что делает, Джем постучала пальцем в белый кирпич так, как будто это была дверь, и она ожидала, что ее откроют. В следующий момент она услышала шаги, а потом раздался звук, будто кто-то открывал дверную задвижку.
- Это, действительно, дверь, - поразилась Джем, - и кто-то пытается ее открыть.
Белый кирпич пошевелился, посыпались вниз известка и сажа. Кирпич пошевелился сильнее и вдруг скользнул внутрь, оставив в трубе отверстие.
- Там комната, - закричала Джем, - позади кирпича - комната!
Так оно и было. А около отверстия стояла хорошенькая маленькая девочка, с длинными струящимися волосами и смешной челкой. Джем в восторге сжала руки: это была Флора, такая же, как на картинке! Флора улыбалась ей и приветственно кивала.
-Входи, - пригласила она Джем,- я так и думала, что это ты.
- Но как я пройду через такое маленькое отверстие? – удивилась Джем.
- О, это так просто, - успокоила ее Флора, - протяни мне руку.
Джем протянула Флоре руку и не заметила, как легко прошла сквозь отверстие, а белый кирпич встал на свое место.
Джем стояла рядом с Флорой в большой комнате, самой замечательной комнате из тех, какие ей приходилось видеть. Она была высокой и светлой, полной чудесных вещей – книг и цветов, игрушек и картин. В углу помещалась огромная клетка с попугайчиками.
- Разве я все это когда-нибудь видела? – спросила Джем, медленно оглядывая комнату.
- Да, - ответила Флора, - ты видела ее прошлым вечером в своем воображении. Не помнишь?
Джем покачала головой:
- Кажется, будто помню, но…
Флора засмеялась:
- Это моя комната. Ты читала про нее прошлым вечером.
- Да-да, - воскликнула Джем, - но как ты оказалась здесь?
- Я не могу это объяснить, потому что сама не понимаю. Но я здесь, и так же таинственно здесь появилось множество разных вещей.
- Каких вещей? – заинтересовалась Джем. – Сгоревших вещей? Я только недавно думала…
- Не только сгоревших, - сказала Флора. – Пойдем со мной, я что-то тебе покажу.
Она повела Джем по маленькому коридору, по обе стороны которого были двери, и открыла одну из них. За ней оказалась удивительная комната. Пол и стены были выкрашены в розовый цвет, а весь пол покрыт игрушками. Здесь были мячи, погремушки, лошадки, плюшевые собачки и, конечно, куклы. Еще в комнате стояли низкий столик и маленький мягкий стульчик.
- Ты можешь войти, - произнес пронзительный голосок за дверью, - только помни, что нельзя наступать на вещи.
- Какой забавный голосок, - сказала Джем, но не успела она это вымолвить, как в изумлении отскочила назад.
Обладатель голоса, вышедший к ней, оказался никем иным как ее сестренкой Беби.
- Как? - воскликнула испуганно Джем. - Я же оставила тебя спать в твоей кроватке!
- Неужели? – спросила Беби насмешливо. – Вот так всегда у вас, взрослых. Вы думаете, что знаете все, а самим даже не хватает осторожности, чтобы не уколоться булавкой.
- Но ведь я не взрослая, - запинаясь, произнесла Джем, - и потом: когда ты дома, ты не можешь ни ходить, ни говорить. Тебе ведь только шесть месяцев!
- Ну и что же, мисс, - ехидно возразила Беби, - не обязательно укорять меня этим, будто вам никогда не было шесть месяцев от роду.
Джем не могла не засмеяться.
- У тебя даже нет еще зубов, - сказала она.
- Нет? – переспросила Беби и с некоторым высокомерием продемонстрировала два ряда великолепных зубов.
- Когда я здесь, наверху, - добавила она, - я окружена всеми современными удобствами, поэтому никогда не жалуюсь. Разве я когда-нибудь плачу во сне? Когда я засыпаю там, то просыпаюсь здесь.
- Подожди-ка, - сказала Джем, - а сейчас ты спишь?
- С вашей точки зрения я сплю. Только тогда я могу оказаться здесь. Сплю, как же! Неудивительно, что мы всегда начинаем плакать, когда просыпаемся там, внизу.
- Но мы ведь никогда не хотели тебя обидеть, - робко запротестовала Джем.
- Не хотели! – фыркнула Беби. – Тогда не мешало бы вам иногда думать. Как бы вы себя чувствовали, если бы все интересные вещи убирали от вас подальше, запаковывали вас в какое-то тряпье, считали вас несмышленышами? Как бы вам понравилось сидеть и смотреть на вещи, которые хочешь, но не можешь достать? А если и достанешь, то обнаруживаешь, что они выскальзывают из рук и укатываются прочь, а потом тебя же еще и бранят.
- Ну что ж, - расстроено сказала Джем, - надеюсь, что здесь ты счастлива.
- Конечно, - воскликнула Беби. – Здесь все очень удобно. Ничто не стукает меня по голове, на всех вещах есть замечательные останавливатели, не дающие им укатываться далеко; все они мягкие и легкие, их удобно брать в руки.
После этих слов повисла пауза. Беби, казалось, уже успокоилась.
- Ты, наверно, хочешь, чтобы я тебе тут все показала? – спросила она.
- Если ты не возражаешь, - покорно ответила Джем.
- Почему бы и нет, - важно сказала Беби, - В сущности, ты не так плоха, как некоторые, хотя иногда слишком туго пеленаешь меня.
Беби, казалось, была горда своим положением. Было очевидно, что она считала себя здесь хозяйкой. Высоко подняв смешную головку, малышка заковыляла впереди них по коридору. Около следующей двери она остановилась и трижды постучала. Ей пришлось встать на носочки, чтобы дотянуться до дверного молотка.
- Он наверняка дома в это время года, - заметила она, - хотя и очень занят.
-Кто это «он»? – спросила Джем.
Но Флора только смеялась над важным выражением лица мисс Беби.
- С.К., конечно! – последовал ответ, и юная леди указала на дверную табличку, на которой Джем только теперь заметила две большие буквы - С и К.
Дверь отворилась словно сама собой, и они вошли в комнату.
- Боже милостивый! – воскликнула Джем в следующую секунду.
Она была поражена. Казалось, это длинной комнате не было конца, и вся она, от пола до потолка, была заполнена всевозможными игрушками. Шум и суета, царившие вокруг, привели Джем в замешательство. Этот шум и звон производили сотни крошечных человечков, которые работали за маленькими столиками высотой не больше гриба – хорошенькие женщины кроили и шили, маленькие мужички пилили, стучали молоточками, и все при этом весело болтали.
Сначала Джем не заметила главного обитателя комнаты, но вскоре увидела и его: маленький старый джентльмен, с румяным лицом и сияющими глазками, сидел за столом и что-то записывал в книге почти такой же величины, как он сам. Он так увлекся, что сбросил свои белые меховые полушубок и шапку и остался в красном жилете.
- Посмотрите, пожалуйста, - пропищала Беби, - кого я к вам привела.
Когда старичок повернулся, Джем сразу его узнала.
-Эй-эй! – крикнул он Беби. - Что-что? Кто это, Тутсикумс?
Манеры Беби стали сразу ледяными.
- Вот уж не думала услышать от вас такое, мистер Клаус, - заметила она. – Я хочу, чтобы мои права здесь уважали. Ни одна нормальная крестная не дала бы девочке при крещении имя «Тутсикумс», и я никогда не слышала, чтобы кого-либо так называли.
- Ну-ну! – усмехаясь и потирая ручки, сказал ей тот, кого девочка назвала мистером Клаусом, - не будь такой гордячкой, это нехорошо. И не кричи все время о своих правах – это хуже всего, мисс. Иначе говоря: ты неправа, когда кричишь про права!
Внезапно он обернулся к Джем.
- А ты – девочка оттуда, снизу.
- Да, сэр, - ответила Джем. – Я Джем, а это – моя подруга Флора из голубой книжки.
- Счастлив с ней познакомиться, - произнес С.К., - да и с тобой тоже. Ты славная девочка, хотя немного вспыльчивая. Очень рад тебя видеть.
- Я тоже очень рада видеть Вас, сэр, - сказала Джем, - я не была уверена…
Тут она замолчала, чувствуя, что будет невежливым сказать, что в последние годы начала сомневаться в его существовании.
Но С.К. захихикал еще веселее и снова потер ручки.
- Хо-хо! – сказал он. – Ты знаешь, кто я?
Джем минуту поколебалась. Она не знала, как назвать его имя, но потом вспомнила, как обратилась к нему Беби.
- Беби назвала Вас «мистер Клаус», сэр, - ответила она, - я видела вас на открытках.
- Если быть точным, - добавил он, - то С.Клаус, эсквайр, из Трубландии. Как я тебе нравлюсь?
- Очень, - сказала Джем, - правда, очень, сэр.
- Рад-рад! Но ты сказала, что в чем-то не была уверена.
Джем покраснела.
- Я не была уверена, что…что Вы не выдумка, сэр. По крайней мере, последние несколько лет я стала в этом сомневаться.
С.Клаус вздохнул.
- Я надеюсь, что не оскорбила Ваши чувства, сэр, - пролепетала Джем, у которой было доброе чувствительное сердце.
- Нет-нет! – сказал С.Клаус. – Не очень. Это бывает часто, так уж устроен мир. Люди во многое теряют веру, когда становятся старше. Но благодарение Богу, от этого ничто никуда не исчезает, и их вера часто возвращается опять.
- Но что это я? – добавил он живо, - умничаю, а кому это понравится? Полагаю…
- Черные глаза или голубые, сэр? – раздался совсем рядом тоненький голосок.
- Для кого? – спросил С.Клаус.
- Для малышки из красного кирпичного дома на углу, - сказал маленький работник, - ее зовут Берди.
- Извините меня, - обратился мистер Клаус к девочкам, повернулся к большой книге и с деловым видом начал листать страницы.
- А, вот она! – наконец воскликнул он.- Голубые глаза, пожалуйста, Репейник, и золотые волосы. И пусть будет довольно большая. Девочка хорошо заботится о них.
- Да, сэр, - подтвердил Репейник, - я лично знаком с несколькими куклами этой семьи. Я хожу к ним на приемы в кукольный домик, ночью, когда девочка засыпает. Все куклы очень хорошо о ней отзываются. Она так внимательна к ним, когда они болеют.
Репейник бегом вернулся к своей работе, а С.Клаус закончил свое предложение:
- Полагаю, вам надо осмотреть мое предприятие. Идемте со мной.
Просто невозможно описать все удивительные вещи, которые они увидели. У Джем закружилась голова, и даже Беби казалась восхищенной.
- Как много должно быть детей на свете, сэр, - заключила Джем.
- Да-да, их миллионы, благослови их Бог, - подтвердил мистер Клаус, порозовев от удовольствия при этой мысли, - в клиентах нет недостатка, наоборот - всегда большой и разнообразный выбор. Каждый год прибавляются новые, взамен тех, кто уже вырос. Я владею подобными производствами в каждой двенадцатой трубе. Игрушки для мальчиков, игрушки для девочек – я рад, что этому нет конца. Для девочек самая важная вещь – куклы. Просто удивительно, какую радость они им приносят. Ну а мальчикам – лошадки и теннисные ракетки.
Они оказались около стола, где маленькая портниха сделала последний стежок на платье большой восковой куклы, и, к изумлению Джем, осторожно поставила ее на пол у своих ног.
- Большое спасибо, - вежливо произнесла кукла.
Джем так и подскочила.
- Присоединяйся к остальным и знакомься с ними, - сказала портниха кукле.
Та поглядела через плечо на шлейф своего платья.
- Выглядит очень мило, - сказала она, - надеюсь, все сшито по последней моде.
- Мои куклы никогда не разговаривали, - восхищенно произнесла Флора. – Лучшая из них могла только сказать «мама», да и то очень плохо.
- Она была глупа, что вообще разговаривала, - заметила высокомерно кукла, - мы не должны говорить и двигаться в присутствии людей. Мы приберегаем свои достоинства для общения друг с другом. Если кто-нибудь из детей вдруг проснется ночью или неожиданно вбежит в комнату, то может случайно нас услышать – но какой толк разговаривать с ними?
- Ты, верно, считаешь себя очень умной, - резко сказала Беби, которая отличалась вспыльчивым нравом.
- Конечно, ведь я уже СДЕЛАНА, а не начинаю жизнь маленьким глупым ребенком, - презрительно ответила кукла.
- Зато мы совершенствуемся, когда вырастаем, - возразила Беби.
- Надеюсь, что так, - ответила кукла, - здесь столько комнат, где тебя могут усовершенствовать.
С этими словами она гордо удалилась.
С.Клаус посмотрел на Беби и покачал головой:
- Вижу, что ты не очень-то нуждаешься в моей заботе и можешь постоять за себя сама.
- Конечно, - подняла голову Беби.
Мистер Клаус снова покачал головой:
- Не перестарайся, - сказал он, - слишком хорошо заботиться о себе - тоже плохо.
Он показал им остальные чудеса своей мастерской, а потом проводил до дверей и попрощался.
- Мы так признательны Вам, мистер Клаус, - благодарно сказала Джем, - я никогда больше не буду думать, что Вы не существуете.
С.К. ласково похлопал ее по плечу.
- Верь, пока ты можешь, дорогая. До свидания, до кануна Рождества! Я тебя увижу, даже если ты не увидишь меня.
Наверно, Джем понравилась С.К., потому что он долго смотрел на нее, и казалось, что ему не хочется закрывать двери. И даже когда он их закрыл, то сразу приоткрыл снова и окликнул девочку.
- Верь, пока можешь, дорогая, - повторил он.
- Какой он добрый! - в восторге воскликнула Джем.
Беби пожала плечами:
- Вполне в своем стиле: прозаичен и старомоден.
Джем почти испуганно взглянула на нее и промолчала.
Когда девочки подошли к следующей комнате, Беби не проявила к ней никакого интереса.
- Я не люблю это место, - сказала она, резко открывая дверь, - здесь нет ничего, кроме старых вещей. Это Комната-Неизвестно-Где.
Не успела она это сказать, как Джем бросилась вперед и что-то подняла с пола.
- Это же моя старая подушечка для булавок! – закричала она и снова наклонилась, подняв еще несколько вещей. – А это моя старая книжка со сказками! Мой маленький медальон, который я потеряла прошлым летом! Как они сюда попали?
- Они оказались Неизвестно-Где, - ответила Беби, - а это как раз здесь.
- Не могу ли я взять их обратно? – спросила Джем.
- Нет, - сказала Беби, - то, что оказывается Неизвестно-Где, остается здесь навсегда.
- О, - вздохнула Джем, - как жаль!
- Ведь это только старые вещи, - не поняла ее Беби.
- Я люблю свои старые вещи, - проговорила Джем, - я их очень люблю. А это – мамина коробочка для иголок. Может, хотя бы ее я могу взять? Маме подарила эту коробочку ее умершая младшая сестра, и мама так огорчилась, когда потеряла подарок.
- Люди должны лучше следить за своими вещами, - заметила Беби.
Джем хотелось подольше побыть в этой комнате и полюбоваться своими утерянными любимцами, но Беби очень спешила.
- Пойдем-ка лучше отсюда, - сказала она, - а то я проснусь и оставлю тебя здесь в одиночестве.
Следующая комната оказалось самой удивительной из всех.
- Это Комната Желаний, - сказала Беби. – Все желания попадают сюда - и твои, и мамины, и папины, и тети Хетти, и мои. Когда ты пожелала вот это?
Каждое желание находилось под стеклянным колпаком и было снабжено табличкой с именем пожелавшего. Некоторые из них были прекрасны, но вид того колпака, на который кивнула Беби, задавая свой вопрос, заставил Джем почувствовать угрызения совести и раскаяние. Под колпаком находилась тетя Хетти. Ее рот был зашит, поэтому она не могла промолвить ни слова. На табличке чернели большие буквы: «Как бы я хотела, чтобы тете Хетти зашили рот. Джем».
- О ужас!- закричала Джем в расстройстве.- Как ей, наверно, больно! Какая я злая, если могла пожелать такое! Как бы мне хотелось никогда такого не хотеть! Я желаю, чтобы все было, как раньше.
Не успела она это сказать, как ее желание уже исполнилось. Старая табличка исчезла, появилась новая, и Джем увидела невредимую тетю Хетти, которая даже улыбалась.
Джем была ужасно рада, но Беби не разделяла ее радости
- Это бы пошло ей на пользу, - проворчала она.
Но когда девочки, разглядывая желания, дошли до другого конца комнаты, настал и ее черед. В уголке стоял колпак, под которым они увидели Беби, выглядевшую таким милым и воспитанным ребенком, какого только можно было вообразить. «Мне так хочется быть хорошей, мама» - было написано на табличке.
Беби стала красной от смущения и злости.
- Здесь его не было в прошлый раз, - сказала она, - и вообще, я пожелала это понарошку, только для того, чтобы мама не сердилась.
Это было уже слишком.
- Да как на тебя можно не сердиться? – закричала Джем. – Ты ужасно капризный ребенок – все так говорят!
Беби покраснела еще сильнее.
- Не лезь в мои дела! - завопила она. – Это было понарошку; да и не может это маленькое бестолковое создание быть лучше, чем я! Не вижу в ней ничего хорошего.
Тут Беби задрала вверх свой носик, и так вздернутый от природы.
Все оставшееся время, которое девочки провели в комнате Желаний, Беби не удостоила их больше ни словом, а когда они отправились дальше по коридору и подошли к последней двери, она нахмурилась.
- Не знаю, открою ли я эту дверь, - сказала она.
- Почему нет? – спросила Флора, - Я думаю, ты справишься.
- Это Комната Пропавших Булавок, - ответила Беби, - а я ненавижу булавки.
Она со стуком распахнула дверь и сердито погрозила маленьким кулачком. Комната была полна булавок! Их были сотни, нет - миллионы!
- Как я рада, что они все потерялись, - проворчала Беби – я хотела бы, чтобы их было тут еще больше.
- Я и не знала, что на свете столько булавок, - сказала Джем.
- Ха! – сказала Беби, - Это только те, что потеряла наша семья!
После этого девочки вернулись в комнату Флоры, сели на диван, и Флора рассказала Джем конец своей истории.
- О, - вздохнула Джем, когда история кончилась, - как здесь замечательно! Смогу ли я еще когда-нибудь попасть сюда?
- Сможешь, - сказала Флора. – Когда захочешь придти, просто сядь и сиди так тихо, как можешь, и сильно-сильно думай об этом. Ты увидишь все, что видела сегодня, надо только постараться.
- Я обязательно постараюсь, - ответила Джем. Она хотела задать еще какой-то вопрос, но ее прервала Беби.
- Я просыпаюсь, - капризно захныкала она и начала тереть глазки, - я опять просыпаюсь.
И тут Джем охватило странное чувство. Флора и ее хорошенькая комнатка исчезли, а она необъяснимым образом обнаружила себя сидящей на своей скамеечке. На коленях у нее лежала замечательная, алая с золотом книга, а рядом стояла мама и смеялась, глядя на растерянное лицо девочки. Мисс Беби изо всех сил вопила в своей колыбельке.
- Мамочка! – закричала Джем, - ты правда уже дома? А как я спустилась вниз?
- Не гляди на меня так, будто я ненастоящая, - засмеялась мама, целуя ее. – Мой подарок уж точно настоящий. И я не знаю, как ты спустилась вниз. Где ты была?
Джем таинственно покачала головой. Она видела, что мама уверена – дочка просто уснула, сидя на скамеечке. Но Джем-то знала…
- Ты не поверишь, мамочка, если я скажу тебе, что была в комнате за белым кирпичом, - тихо сказала она.