22.06.1941.4 часа утра. Село Чеканиха
На утренней зорьке Петро вышел искупаться.
Земля уже дышала прохладой. На небе трепетали последние неясные звезды. Не было ни ветерка.
Петр разделся; осторожно ступая, пошел в воду.
Где-то далеко, видимо у колхозной конторы, послышались девичьи голоса и смех. Показалось, или в самом деле, он различил голос Галины.
А на «Товарочке» рвали каблуки, выбивали пыль из клеклой, нагретой за день земли. Кто помоложе – воробьиными стайками, порхали с места на место, гнездились на бревнах, на жердях, лущили семечки, присматриваясь к будущей взрослой жизни.
Маня сидела возле своего суженого – гармониста Троши, поглядывала как он рьяно перебирает басы, завистливо смотрела на танцующие пары.
Но только кто-нибудь приглашал Маню на танец, и она, не удержавшись от соблазна, выходила в круг, как Троша тут же лениво стягивал с плечей ремни гармошки, доставал, щуря глаза, из кармана кисет, сворачивал цигарку.
- Троша! Христа ради. Ну, хоть раз еще! – упрашивали девчата.
- Можете к Митьке идти, - ронял Трофим,- он добрый, он всяких принимает.
Маня вертелась юлой под умоляющими взглядами подруг; словно пришитая, сидела возле своего Трофима.
Кое-кто, на самом деле, обмахиваясь ветками, отправлялся на вторую половину села, к «гармонисту Митьке»; другие сидели, ожидая конца размолвки между двумя сужеными.
А над остывающей низиной заливных лугов, орошая алой дымкой низкорослые поросли, поднималась огромная, зыбкая, красная луна.