Автомобили в стране Советов были привилегией. На них стояла очередь. Правда стоять прямо на них она не могла, потому что хрупкие крыши отечественных машин не выдержали бы такого скопления народа. Да и разрешение на живую очередь остановило бы работу всех фабрик и заводов. А наблюдение за ней мобилизовало бы все силы милиции в государстве. Но родная партия заботилась о спокойствии трудящихся, и чтобы не создавать нездорового ажиотажа, очередь была негласной и только на секретной бумаге со специальными водяными знаками.
Больше всего шансов протиснуться в заветные списки имел триединный гражданин, являющийся одновременно рабочим, крестьянином и коммунистом. Однако такого человека, как и Бога, никто не видел. Очередь была, в основном, из двуединных. А беспартийный инженер Сёма автомобиля, по определению, не заслуживал. Отягащающими обстоятельствами были Сёмина пятая графа и наличие высшего образования. Сёма ругал философа Бэкона, который ввёл его в заблуждение словами: “Знание – сила!”. Согласно Сёме, “Знание – шлагбаум на дороге к автомобилю!”. У него иногда возникало желание уйти в крестьянство и поработать хотя бы на тракторе, который виделся Сёме большим автомобилем.
В стране легковые машины и другие дефицитные продукты выдавались только по талонам. Местные газеты писали, что и в “процветающей” Америке бедные американцы тоже покупают большинство продуктов по талонам. Правда там, они почему-то называются купонами. Сёма искренне сочувствовал инженерам Америки, которые не могли просто зайти в магазин и купить плавленный сырок или кильку в томате.
Сёминому другу, Пете Файнбергу, повезло намного больше. Его родители имели не только машину, но и здоровые продукты питания. Ведь Петина мать, член партии, Марья Ивановна Костыркина, была заведующей продуктового магазина для новобрачных. Вход в этот уникальный магазин был строго по талончикам из загса.
Считалось, что только перед свадьбой жених имел право вдоволь наесться, чтобы достойно выполнить свой супружеский долг. А в дальнейшей жизни талоны ему уже не полагались. Это часто служило причиной развода, поскольку так хорошо у молодого мужа уже не получалось. Бывали случаи, когда ради таких талонов, чтобы сохранить семью, молодые разводились и женились повторно. Тогда в загсе был принят указ, что на четвёртую свадьбу талоны на хорошую еду не выдавать. Петя не раз водил Сёму на экскурсии к маме. У Сёмы текли слюнки, и зрение ухудшалось от напряжения при виде недоступных диковинных колбас.
Хотя сам Петя был холостяк, дефицитные продукты для брачующихся, включая Петровскую водку, всегда имелись у него в холодильнике. Сёма часто ходил к Пете в гости покушать, чтобы всегда быть в форме, если вдруг понадобится не ударить в грязь лицом перед потенциальной невестой. Невесты всё не было, и кушать Сёма продолжал.
Петровской водка называлась не в честь Сёминого друга, а в честь Петра I. Но Петя Файнберг по родственному воспринимал этот напиток и часто его дегустировал. Однако, родители строго следили за увлечениями сына. Поэтому угощая Сёму рюмкой, Петя доливал в бутылку рюмку воды, чтобы никто не заметил расхода напитка. Со временем Сёма заметил, что водка постепенно превратилась в горьковатое белое вино.
Петины родители часто давали сыну ключи от машины, предварительно проверив на глазок уровень Петровки. Добрый Петя иногда учил друга как водить этот агрегат и управлять им с помощью ручной трансмисии. От волнения Сёма никак не мог запомнить куда и насколько двигать рычаг. Машина в его руках рвалась и ревела, как непослушная лошадь под нерадивым ковбоем во время родео. Уроки закончились, когда разогнавшись в гору, Сёма, по ошибке, перевёл сцепление на задний ход. Оба, Петя и автомобиль, задрожали. Послышался скрежет и урчание, но машина не сломалась.
- Наверное её испытывали на прочность для космической промышленности, - подумал Сёма, испытывая гордость за советских машиностроителей.
Первая раз, мысль иммигрировать в Штаты возникла у Сёмы, когда по “Голосу Америки” передали, что автомобили там мог свободно купить любой гражданин, даже не являющийся членом славной местной компартии. В итоге, получив статус беженца на почве притеснений при покупке автомобиля, Сёма прямо с трапа самолёта шагнул на хорошо асфалтированную землю Америки.
Он был очарован новой страной. Первый урок языка Сёма получил бесплатно от американских ворон. Увидев его на улице, две чёрные вороны сели на крышу ближайшего автомобиля и посмотрев на Сёму, сказали без акцента на чистом английском:
- Кар.
Сёма сразу понял, что они имели в виду машину (car). Но поскольку вороны не были уверенны в умственных способностях людей, они решили оставить заметный след на крыше, чтобы Сёма доходчиво понял о чём идёт речь.
Сильной чертой американцев была гордость за свою свободную родину. Здесь даже некоторые дороги тоже называли свободными или фривеями. Впрочем, эта свобода была ограниченной. К своему изумлению Сёма узнал, что на свободных дорогах нельзя парковаться, а на несвободных - можно.
Уже через день пребывания в новой стране, он понял две простые истины: 1. чтобы здесь хорошо жить, нужно работать, 2. а чтобы работать, нужно на работу ездить. Поэтому автомобиль из мечты превращался в предмет крайней необходимости. Из американских машин Сёма слышал только о Форде, и то из песни:
Он возвращался на машине марки Форда
И шил костюмы, элегантные, как у лорда.
Форд ассоциировался у Сёмы с несметным богатством. А вот на слух, ему больше нравилась Мазда. Она напоминала ему Минский автомобильный завод с его МАЗами.
Постепенно Сёма стал получать звонки от работодателей в ответ на посланное резюме. Никому и в голову не могло прийти, что специалист с инженерным образованием может не иметь автомобиля. Звонившие подробно описывали Сёме как добраться к ним в компании и где сделать нужный поворот. Сёма делал вид, что записывает и даже просил всё повторить, отвечая что через день он будет свободен. Этот день был ему нужен, чтобы на перекладных – пяти автобусах и электричке, пройти весь путь до дверей будущей работы.
Нередко водители всех видов транспорта видели, как вдоль свободной дороги идёт молодой бородатый мужчина, издалека похожий на Христа, но только в костюме. Движение замедлялось, и многие водители крестились.
Первое знакомство Сёмы с вожделенным Фордом состоялось, когда у него появилась подруга Сусанна. Машину ей подарила одна из благотворительных организаций. По возрасту, Форд годился Сёме в братья. Это была огромная, обшарпанная, и поцарапанная машина. Организация удачно списала налоги на благородном подарке, оценив его на бумаге, как Феррари. Сёма начал изучение автомобиля с интерьера, а точнее с заднего сиденья. Поскольку оба Сусанна и Сёма снимали комнаты вместе с квартирантами, то единственное место, где влюблённые могли целоваться, и было протёртое, заднее сиденье Форда.
Обычно свидание проходило по следующему сценарию. Они уезжали на укромную стоянку машин на окраине города – прибежище бездомных пар. Через ветровое стекло вдали был виден океан. Соседние автомобили казались пустыми. Однако время от времени там, откуда не возьмись, поднимались чьи-то головы и опять тихо исчезали на задних сиденьях. Сёма назвал это место мысом доброй Надежды. Надей звали отзывчивую подругу Сусанны, которая часто приезжала сюда каждый раз с новым кавалером.
Сусанна очень беспокоилась, что полицейские их заметят и задержат за непристойное поведение. Однажды, когда они довольными возвращались со стоянки, она увидела на стекле под дворниками квитанцию штрафа.
- Вот видишь, они нас застукали, - испуганным голосом прошептала Сусанна, продолжая вести машину.
В отличии от подруги, Сёма был восхищён необыкновенной деликатностью американских полицейских. Получалось, что они на цыпочках подошли к их Форду, тихонько выписали штраф и тактично удалились, чтобы не прерывать важного процесса на заднем сиденьи.
Когда машина остановилась возле Сёминого дома, Сусанна дрожащей рукой выхватила квитанцию. Оказалось, что штраф был выписан два дня назад за просроченную парковку на платной стоянке, и девушка его просто не замечала. Мыс доброй Надежды оказался добрым к молодой паре.
Однажды Сёма прочитал заметку в русской газете “Как правильно купить свой первый автомобиль”. Автор, Костя Иванов, предлагал свои услуги почти бесплатно, всего за сорок пять процентов. Согласно Косте, первая машина уже должна быть достаточно помятой, поскольку начинающий водитель всё равно её помнёт. А так ему не будет жалко и обидно. Поэтому машину нужно покупать только на аукционе подержанных автомобилей, куда Костя имел допуск. Покупатель должен только сказать ему модель и цвет заветной развалюхи. А там – будь спок – Костя в лепёшку расшибётся, но выполнит заказ по самой низкой расценке, правда только если клиент платит наличными.
После долгих колебаний, Сёма выбрал цвет небесной голубизны с солнечным отливом и лунным оттенком.
- Ты что, собрался вознестись на небо уже во время первой поездки? – саркастически заметил Костя, но записал желание заказчика в отрывном блокноте.
Конкретная модель машины для Сёмы значения не имела, но она должна была выглядеть, как женская модель – длинной и с большим задним сиденьем.
В хмурый осенний день Костя повёз Сёму на аукцион. Площадка аукциона напоминала сцену из фильма ужасов. Сёма вспомнил, как в детстве читал книжку писателя Беляева “Остров Погибших Кораблей”.
- Если бы Беляев писал книгу об этом аукционе, то наверняка дал бы ей название “Островок Погибшего Металлолома”, - подумал он.
Пять минут Сёма озирался в развалинах автомобилей, но тут подошёл Костя и тоном, исключающим любые возражения, произнёс:
- Всё купил. Давай деньги. Не машина, а зверь.
“Зверь” оказался покарябанным Ниссаном салатового цвета. Пробег машины выражался семизначным числом, и Сёма гордо почувствовал себя миллионером.
- Она пока не ходит, - бодро сказал Костя. – Но я отвезу её на прицепе знакомому механику. И через неделю твоя персональная тачка будет как новенькой.
Сёма загрустил. Он оставался без денег и без машины, но с перспективой в будущем. Прошёл месяц, и “зверь” вернулся. Он рычал, трясся, как когда-то Петина машина, и иногда немного ехал. Сёма гордо назвал своего первенца Мустангом. Единственное, что в нём полностью удовлетворяло Сёму и Сусанну, было заднее сиденье.
Сразу же с первой поездки, началась новая фаза мучений - сезон автомобильных штрафов. Сёма умудрялся ненароком нарушать каждое правило дорожного движения. Его стали узнавать в суде, куда он ходил снизить суммы наказаний. Судьи сочувствовали тихому русскому автолюбителю, покалеченному ментально социализмом. Однажды Сёма даже стал героем прессы. В местной газете появилась заметка о водителе, который, проехав свой выход на фривее, решил дать задний ход. После этого, Сёма был занесён в книгу рекордов Гиннесса, поскольку никто в мире ещё не проделывал такой трюк.
Через год загнанный Мустанг умер. После него, у Сёмы было ещё несколько полуживых “скакунов”, пока он не стал заправским шофёром. Но тут случилась катастрофа. Самые прогрессивные политики, насмотревшись фантастических фильмов, решили, что автомобиль вреден для среды обитания лягушки ЦеЦе и комара КусКус. А без них человечество ожидает полное вымирание через миллиард лет. Поэтому каждый ответственный гражданин должен перестать водить автомобиль и перейти на самокат. Но чтобы эти рекомендации не так сильно ударили по акциям автомобильной промышленности, предлагалось продавать самокаты по цене легковых машин.
Единственным местом, где можно было купить самокаты по дешёвке, являлся аукцион. Все Сёмины навыки, приобретённые за рулём, пошли на смарку. Сёма заплакал и стал набирать номер телефона Кости Иванова.