Начитаешься так всяких фантастических историй, сказок, насмотришься фильмов ужасов и, в определённых обстоятельствах, ожидаешь конкретных вещей, но реальность всегда скучнее и обыденнее. Прежде всего, с утра не было никаких дурных предчувствий, ни одного угрожающего признака. Плиту выключил (специально два раза проверял), краны в ванной и на кухне закрыл, как и форточки, к утюгу не прикасался, все необходимые вещи собрал, дверь закрыл на два замка, ключи убрал в сумку. Небо чистое, солнышко светит, но не слишком жарко, ветра нет вовсе. Вороны и чёрные кошки куда-то спрятались, автомобилисты соблюдали правила. Нужный дом выглядел обыкновенно, просто большое здание, из тех, что сдают в аренду для офисов. На входе остановил охранник, спросил, куда иду, а услышав ответ, пропустил, лишь пожав плечами и неодобрительно покачав головой. Я поднялся на второй этаж, оказался в коридоре, по обеим сторонам которого располагались десятки одинаковых дверей. Ни одного человека. Я вытащил бумажку, нашёл нужный номер, подошёл к створке и постучал.
- Входите, - послышался чей-то голос.
Я послушался, осторожно прикрыл за собой дверь. Хоть здесь всё, как и положено. Стены чёрными и красными тканями завешаны, на полу восточный ковёр, с потолка помимо люстры в виде человеческого черепа, свешивались связки сухих трав на верёвочках, амулеты, человеческие фигуры и скелетики. Посреди помещения находился небольшой столик, на котором стоял хрустальный шар. Подле, на барном стуле сидела женщина неопределённого возраста, брюнетка с равнодушным лицом, вульгарно накрашенная, чёрные веки, ярко алые щёки, фиолетовые губы, одежда яркая цветастая, на плечах цветастый платок, на руках держала просто таки огромного чёрного кота.
- Полагаю, нет смысла уточнять, туда ли попал, – я вежливо улыбнулся, - из всех бесчисленных ведьм, гадалок, ясновидящих и прочих, по отзывам в интернете, у вас самая лучшая репутация, надеюсь, сможете помочь?
- Если читали обо мне, то знаете, что специализируюсь, в основном, на сглазе, - потомственная ведьма вздохнула, - кто вам дорогу перешёл?
- Нет – нет, - я замахал на собеседницу руками, - не хватало ещё брать такой грех на душу. Понимаете ли, у меня проблемы с личной жизнью, точнее, последняя отсутствует, как таковая. А возраст поджимает, почти сорок, ни жены, ни детей и никаких перспектив на будущее. За всё время не влюблялся ни в кого, не ходил на свидания, как-то и не тянуло.
- Значит, приворот? – брови женщины поползли вверх.
- Нет, - я скривился, - знаю, что такие вещи заканчиваются плохо. Не желаю сделать какую-нибудь бедняжку несчастной. Моя проблема сложнее – проклятье.
- Желаете наложить его на счастливого соперника? – поинтересовалась гадалка.
- Ни в коем случае, - я поёжился, - такую ответку получу, устану расплачиваться. Как-то пару раз проклинал людей в ярости, и кара оказалась ужасной, притом, что врагам ничегошеньки не было. Уверен, все беды от родительского проклятья, которое обрушили на моих бабушку и дедушку их родители, когда первые, вопреки воле и желанию родных, поженились.
Моя бабулечка была из известного аристократического еврейского рода Пруттов. Один из них даже являлся прославленным скрипачом, играл в Большом Театре. Дед же, из рода Нейштадт, хоть и еврей, но из простецов, работяга, однако, неглупый человек, образованный, умный, красавиц, правда, несколько полноват. Встретилась парочка в театральном кружке, оба играли на сцене, хотя и как любители. Брак заключили по большой и искренней любви, однако, родственники со стороны новобрачной не приняли мезальянса, рассорились навсегда с непутёвой дочкой и прокляли её. И результаты не замедлили себя ждать. Все её новорождённые сыновья, кроме одного, умерли во младенчестве. Уцелели лишь старшая дочь Александра, сын Эдуард и самая младшенькая Галина. Впрочем, детская смертность в те времена была велика.
Но, столь ужасные потери оказались лишь началом. Гитлеровские армии вторглись в СССР, война перечеркнула многие и многие судьбы. Дедушка пошёл на фронт, водил грузовики. Кое-кто скажет, не так опасно, как на передовой, но по мне, полная чушь. Бомбы так же падают, мины на дорогах грозят гибелью, пули свистят, а оружия при себе считай, что и нет. И, при его национальности, плен равносилен был смерти. Четыре года храбро воевал, вернулся целым и здоровым.
Жена же его, тем временем, в Москве шила шинели и ватники в подвале, дышала ватой, заработала туберкулёз. Нельзя не упомянуть, что семья жила в подвале церкви, в коммуналке, на Никольской улице, дышать особо нечем, сыро, мыться негде, воду вёдрами таскали, грели. Тяжёлый труд не способствовал исцелению. Но и этого року оказалось мало.
Средненький сын Эдуард рос шаловливым ребёнком, хулиганил, не слушался, как-то с другом залез на крышу церкви, начали играть в догонялки, схватился за ограждение, кое не выдержало, и вместе с железякой упал вниз. Самое жуткое, что бабушка, как раз в этот момент, находилась дома, повернулась и видела, как её ребёнок пролетает мимо окна. На земле во дворе лежала какая-то каменюга и именно об неё Эдик, и ударился головой, после чего сразу и умер. Иных повреждений не было.
Представляете горе безутешных родителей? Болезнь бабушки усугубилась, становилось всё хуже и хуже, туберкулёз перешёл в открытую форму. Самое страшное, что у несчастной оказалось очень сильное сердце. Лёгкие полностью сгнили, а «мотор» всё ещё работал, три дня жила исключительно на подушках с воздухом, умерла на руках старшей дочери Александры.
Подобные испытания плохо сказались на психическом состоянии девочки, в том числе, чуть позже, не позволили сделать карьеру - сколько она не пыталась поступить в институт, каждый раз на вступительных экзаменах теряла сознание, в результате, закончила ФЗУ и поступила работать на завод. После потери жены, дедушка старшую дочь отдал своей матери на воспитание, а младшую Галю оставил себе. Увы, оба решения оказались трагическими.
Моя прабабка, беспокоясь за внучку, решила воспитать её в строгости и так запугала, застращала «злыми» мужчинами, которым только одно нужно, что Аля на всю жизнь осталась одинокой девственницей, отсутствующую личную жизнь заменила страстью к театру, не пропускала ни одного спектакля. Деду же родственники нашли новую жену.
Средь родичей имелась некая генеральша, признанный лидер, так вот, она, для воспитания своих собственных детей выписала из провинции некую особу по имени Дора, взяла на работу. А когда маленькие «генералята» выросли, задумалась, куда бы девать бесполезную теперь прислугу? И не придумала ничего лучшего, чем выдать её за дедушку, чем не мать для Галечки? Увы, мачеха оказалась классической, злобным монстром, которая малышку ругала последними матерными словами, плохо кормила, совершенно не заботилась (сильнейшую близорукость, которой малышка страдала от рождения, обнаружила только в школе, в первом классе внимательная учительница), разок даже попыталась ударить веником, но девочка выхватила его из рук злодейки, врезала обидчице (а силёнка имелась немалая) и пообещала убить, коли ещё раз руку поднимет.
Гале в жизни вообще не везло, будучи довольно живым ребёнком, постоянно падала откуда-нибудь, получая многочисленные травмы и раны, дважды попадала под машину (причём, один раз её ножка пострадала столь сильно, что мучает до сих пор). При этом, училась хорошо, хотела даже в институт поступить и имела все шансы, но требовалось хорошо одеваться, отец же денег не дал, после окончания школы отправил работать. А кому нужна была подслеповатая хромая девушка без образования? Хорошо, что кто-то подсказал устроиться воспитательницей в детский сад.
Тем временем, сам дедушка сильно разболелся, будучи заядлым курильщиком, заболел астмой, страдал ею долгие годы и умирал страшно, выкашливая лёгкие. (Его пример спас меня от этого пристрастия, побоялся так же сгинуть).
Александра и Галина съехались, стали жить вместе. Старшая сестра стала настоящей матерью для младшей. Дора так же никуда не делась, но судьба покарала и её за злодеяния, к концу жизни совершенно сошла с ума, спала на стульях в своей комнате, игнорируя кровать, еду держала там же на подоконнике, ела гнилое и заплесневевшее без малейшего вреда для себя, могла схватить рукой горячую сковородку и не обжечься, по ночам мыла полы грязной тряпкой. Там же, на стульях и окочурилась к общему облегчению от сердечного приступа.
Увы, сестрицы рано обрадовались освобождению, проклятье над ними довлело, как прежде. Александре вырезали аппендицит, а после бездарный врач отправил её на прогревание, чего делать нельзя ни в коем случае. «Нагрели» опухоль размером с голову ребёнка. Сделали операцию, но не помогло. Как и все родичи до неё, несчастная умирала долго и страшно. Галина осталась совсем одна. Спасала только любимая работа. Галя была просто гениальным воспитателем, давала детям столько всего, в плане знаний, что им в школе класса до третьего нечем было заниматься, всё знали, всё умели. Начальство вышестоящее предлагало работать и методистом, и даже заведующей детским садом, но бюрократическая работа не пришлась по душе, предпочла трудиться за меньшие деньги, но с любимыми детьми и никогда о своём выборе не пожалела. Женщине, меж тем, исполнилось уже тридцать восемь лет. Здоровье никуда не годилось – сильнейшая аллергия почти на всё, давление высокое.
И собралась родня, решили найти мужа. Галине, в первый раз, в жизни повезло, как казалось. Отыскался вдовец, Михельман Давид Израилевич, замечательный человек, большая умница, инженер, изобретатель, блестящий математик, шахматист, полиглот, поэт, славившийся так же своей добротой. Надо сказать, судьба его, до встречи со второй женой, была практически идеальной. (Сын достойных родителей, отец – прославленный герой гражданской войны, капитан второго ранга, доцент и гениальный изобретатель с целым чемоданом патентов, (прожил почти до девяноста лет, после смерти первой жены, заделался отчаянным ловеласом, «погуливал» изрядно, пока не съехался с внучкой, которая его благополучно и уморила до смерти, чтобы освободить комнату в квартире), мать - домохозяйка.) Приехал в молодости в Москву из Одессы, закончил институт. Поселился у знакомых семьи, у которых имелась дочка на выданье, Эмма. На ней и женился, родилась дочка Евгения. Жена оказалась женщиной сильной, находчивость, работала на хорошей должности, Давид Израилевич при ней как сыр в масле катался и любил искренне. Увы, Эмма забеременела второй раз, но рожать не пожелала, сделала аборт на позднем сроке, по совету глупой подруги, от этого и умерла, оставив мужа вдовцом, а дочь сиротой. Перед вторым браком, Михельман выдал Евгению замуж за человека, казавшимся достойным. К сожалению, оба ошиблись, муженёк оказался не только домашним тираном, но и бездельником, после развала СССР уволился с работы и сел на шею жене, всю жизнь проводил лёжа на диване и смотря в телевизор. Всё, что смог – заделать ей троих сыновей, два и которых выросли замечательными и успешными людьми, средненького же, ещё маленького, убили врачи, замучили, сначала неверно поставили диагноз (ложный круп), после положили в реанимацию, из которой вернули трупик. Евгения, чтобы содержать семью, начала торговать на рынке, круглый год, без отпусков, более чем успешно, остановилась лишь, когда начали отказывать ноги, после чего ушла на покой.
Но, я отвлёкся. Давид Израилевич и Галина оказались прекрасной парой, вскоре родился сын, за два месяца до положенного срока, Александр, ваш покорный слуга, в детстве был необычайно слабым и болезненным, всё время болел отитами, в результате, почти оглох на левое ухо, а Нафтизином сожгли волоски в носу, так что полностью лишился обоняния, а с ним и вкуса. Не унаследовал я ни одного из бесчисленных достоинств и талантов родителей, (умом не блещу, характер отвратительный, руки растут не из того места), кроме могучей силы и писательского таланта (подозреваю, что именно из-за него мне и позволили появиться на свет). Рос нелюдимым мрачным ребёнком, вечно занятым сочинением сказок. Школу и техникум закончил успешно, помогали фотографическая память и усидчивость, оказался успешен в предметах, где требовалось учить наизусть, и ничего не понимал в тех, где надо было считать и решать примеры. Надеялся поступить в институт, но снова вмешался злой рок. Представьте, отец мой в жизни ничем не болел, вообще, даже не чихал, в свои шестьдесят восемь имел здоровое сердце, сильные руки и ноги, (радовал жену изрядно), светлую голову и… увеличенную щитовидку. Заполучил её, когда в детстве школу, в которой учился, разбомбили немецкие Мессершмитты. И вот, в один недобрый день, бедняга споткнулся и неудачно упал, щитовидка сдвинулась, не мог дышать и спать лёжа, пошёл к врачу и натолкнулся на маньяка – убийцу, настоящего. Негодяю всюду мерещились раковые опухоли, которые необходимо было удалить. Отыскал и в этот раз, в средостении. Я не врач, но знаю, что это – довольно труднодоступное место. И никто не догадался проверить ещё раз. И несчастного моего родителя на операционном столе разделали, как тушку животного и не нашли ни-че-го. Ведь удалить нужно было, всего лишь, щитовидку, простая операция, под местным наркозом и родственники больного за подобное не заплатят вовсе, а наши костоправы взятки любят больше даже, чем чиновники и полицейские. Так убили практически полностью здорового человека, который легко мог дожить и до девяноста, и ста лет. Начали немецкие фашисты, закончил русский психопат. Но, самое «весёлое», врача – маньяка, всего лишь, уволили и, то после того, как прикончил ещё двоих больных аналогичным образом. (Полицейские состава преступления не нашли, как и обычно). А после работал консультантом и, вот ирония судьбы, к нему пришла моя мама - вдова убитого провериться. И злодей, разумеется, и у неё отыскал онкологию, опухоли, уже на шее. К счастью, женщине хватило ума перепровериться, не имелось у неё там ни-че-го. Умер этот преступник своей смертью, уверен, угодил в ад. Не в том веке родился, прежде, в древности, врачей живьём хоронили вместе с убитым пациентом.
После техникума я полтора года пытался найти работу, но юноша без опыта, талантов и особых умственных способностей, решительно никому не был нужен. С трудом устроился на загибающийся завод маляром, работал за копейки, надеясь хотя бы на пенсию выйти раньше, на пять лет. Но, увы, сначала прибыла комиссия, коя заявила, мол, красите слишком мало (а мне до окончания стажа по вредности полгода оставалось) и отняли «вредность», а после любимое государство провело пенсионную реформу и украло ещё пять годочков. И ныне тружусь на прежнем месте вот уже девятнадцать лет. Мама моя, всё это время, оплакивала и моего отца, и свою сестру, и прочих умерших родственников, дважды болела раком, выжила чудом, вынуждена была оставить работу, лишилась бюста, (врачи очень старались, пытаясь её убить, но не вышло), сейчас, третий раз, опухоль уже в кишках появилась. Надеюсь, закончиться всё хорошо…
- И зачем вы мне всё это рассказываете? – спросила ведьма.
- Простите, хотелось выговориться, - я потупился, - в общем, главное вы поняли - проклятье убивает мою семью. Я последний в роду Нейштадтов и Михельманов, а хочется оставить после себя что-то, кроме сорока девяти томов сказок. Сможете помочь?
- Родительское проклятье штука опасная, - гадалка поморщилась, - снять просто так не сумею, однако, могу переложить его на другого человека. У вас ведь есть враги, может, родственник, от которого хотелось бы избавиться?
- Нет – нет, - ужаснулся я, - как можно? Одно дело, избавиться от бремени, другое, переложить его на кого-то другого. На подобное пойти не могу принципиально. Простите, зря я пришёл, наверное. Сколько с меня за сеанс?
- Ничего, я ведь не сумела помочь, - собеседница пожала плечами, - может, вам, для разнообразия, попробовать самому что-то сделать. Не знаю, оторваться от компьютера, по-пробовать найти нормальную работу, познакомиться с женщиной? Не все из нас аферистки и стервы!
- Наверное, я так и сделаю, - я направился к двери, - благодарю за всё.