В начале девяностых, когда к власти в стране пришел Ельцин, он сам, а также его ближайшие соратники, бывшие коммунисты, начали заигрывать с церковью и неистово креститься. Глядя на них, признали религию и местные руководители, от главы администрации края до районных и сельских глав. Они начали посещать храмы, участвовать во всеношных, дружить с епископами. Что это было? С одной стороны подражание высокому начальству, а с другой, понимание, что духовенство можно использовать как для завоевания власти, так и для ее сохранения.
Перед выборами главы края в тысяча девятьсот девяносто шестом году мне позвонили из краевой администрации. Вышестоящий чиновник сообщил, что в поездках по краю с целью поддержки действующего руководителя принимает участие епископ Барнаульский и Алтайский Антоний. Его необходимо встретить, сопровождать по возможности и проводить как дорогого гостя.
- Да, я, вроде, как не верующий, да и в районе особенно не наблюдается увеличение числа прихожан.
- Это не важно, что ты атеист, главное, чтобы не был особенно воинствующим. Язык придерживай за зубами. А насчет прихода ты ошибаешься, просто люди не могут до сих пор освободиться от страха, что их будут преследовать за веру. Вот они и не обозначаются, как ты говоришь. Зато голосовать они пойдут за того, за кого им скажет епископ. Понял?
- Как не понять, вам сверху виднее.
- А ты не иронизируй. Мы отсюда действительно лучше знаем ситуацию в крае. – И через секунду добавил, - да и в районах тоже.
- Конечно, конечно, - вынужден был согласиться я. - Вы бы нам ликбез прочитали о пользе религии и ее влиянии на улучшении экономической ситуации, особенно на урожайность зерновых.
- Ну-ну, все ерничаешь! Делай, что тебе сказано. Только имей ввиду, что вопрос находится на контроле у главы.
- Не беспокойтесь, все будет нормально.
Что поделаешь, встречать, так встречать. Отдал команду, чтобы пригласили местного батюшку. Мне его только недавно представили. До этого, а я работал в качестве главы района лишь несколько месяцев, сменилось уже два церковных руководителя. Однако, я успел усвоить, что поговорка «Какой поп, такой и приход», не всегда соответствует действительности. Прихожане, а это, в основном, бабушки-старушки, оставались, а вот попы менялись. Один приехал, не отслужив и двух месяцев, пропал в неизвестном направлении, увезя с собой одну из малочисленных прихожанок молодого возраста. Все бы ничего, но вместе с ним исчезла и церковная касса.
Следующего мне привели для знакомства через несколько дней. Представившись, он заявил, что ему поручено начать в Ключах строительство церкви.
- Дело благое, - заявил я, назвал себя и протянул ему руку для знакомства.
В ответ на это он спрятал свою руку за спину.
- Я инок, мне не позволяет вера подавать руку светскому человеку.
«Бред какой-то», - подумал я и спросил:
- А как же вы собираетесь возводить церковь? Вам будет необходимо строить отношения с руководителями: директорами, фермерами, предпринимателями. Они могут, а я думаю, и будут оказывать посильную помощь. Но у нас не поймут, когда при приветствии не подают руку для пожатия.
- А мы не будем принимать их помощь.
- Это как? Вам епархия выделит необходимые средства на постройку храма? В таком случае, все-равно понадобится техника, людские ресурсы и вам придется обращаться к землякам.
- Мы будем строиться за счет пожертвований прихожан.
- Хорошо, - только и смог вымолвить я.- Что, же, успехов!
Он убыл через месяц, даже не установив нормальных отношений с паствой.
И вот недавно появился третий при моем коротком по срокам управлении районом батюшка. Я почему-то так себе всю жизнь и представлял попа. Он был рыжим до невозможности, с маленькими бегающими глазками и большим, если не огромным животом, как у Пушкина в сказке «О попе и его работнике Балде». Разговаривал витиевато, но правильно, как оказалось, он по специальности был филологом. Немного поработал в школе, затем - армия, где он и остался на сверхсрочную. Правильно! Прапорщиком. Жизненное кредо им было принято давно, и, как в известном анекдоте, смысл его заключался в том, что все-равно работать он не будет. Но как бы то ни было, отец Алексей, а именно так его звали, вызывал у меня симпатию.
Батюшка, вскоре явившись ко мне, был невероятно взволнован. Еще бы, сам епископ приезжает, здесь нужно показать себя.
- Отец Алексей, прошу вас, просветите меня, как правильно обращаться к епископу, расскажите о нюансах церковного этикета и посоветуйте, какие блюда ставить для угощения.
- Не волнуйтесь, я вам сейчас все подробно расскажу.
- Только не слишком долго и самую суть, пожалуйста.
Усвоив, выданное батюшкой, я поинтересовался о деталях встречи епископа Антония.
- Я же вам говорю, не беспокойтесь, - напутствовал меня отец Алексей, - он выйдет из машины, я его встречу, поинтересуюсь его здоровьем, отвечу на его вопросы, а затем познакомлю с вами.
Что-то мне в этом не понравилось, но я отогнал от себя мысль. «Может быть, у них так принято: сначала приветствовать своих, а затем уже светских. На месте видно будет».
Встречали епископа на границе с Кулундинским районом. Приехали мы минут за десять до предполагаемой встречи. Вскоре показался кортеж из нескольких автомобилей: впереди машина госавтоинспекции, за ней три черных Волги и завершал колонну еще один автомобиль ГАИ, как впоследствии оказалось, из Кулундинского ОВД.
Кортеж остановился и из первой Волги вышел крупный человек, естественно, с бородой. Это был епископ Антоний. К нему тотчас подбежал, как и планировал, отец Алексей с протянутой для приветствия рукой. Епископ гневно взглянул на него и что-то отрывисто бросил, чего я не расслышал, и жестом показал, чтобы убрал протянутую руку.
- Добрый день, Сергей Анатольевич!- он подошел ко мне и обнял. – Спасибо, что нашли время встретить меня, спасибо за то, что помогаете пастве, мне об этом рассказывают. Согласитесь ли дальше следовать в моей машине? Я вас приглашаю.
Почему я так подробно рассказываю об этом эпизоде в моей жизни? Да потому, что в лице Антония передо мною предстал с высочайшим интеллектом человек, тактичный, глубоко порядочный, интересующийся жизнью. Эта встреча оставила у меня самые лучшие воспоминания об этой незаурядной личности. Забегая вперед, я хочу сказать, что в дальнейшем мы еще не раз встречались, как в районе, так и у него в епархии и я каждый раз убеждался в его неординарности. Он с гордостью рассказывал мне, что поступил в университет для того, чтобы изучать политологию. Кстати, в этом же университете он одновременно и преподавал.
Антоний был интересным собеседником и неплохим психологом. Как-то провожали его за трапезой. Глава села, выпив пару рюмок, расчувствовался и доверительно, совсем по свойски обратился к Антонию.
- Слушай, Антонио, можно вопрос задать?
- Конечно, можно.
- Антонио, а где у тебя баба работает?
Первым желанием у меня после этого было его прибить. Однако, владыка только улыбнулся и доходчиво и терпеливо объяснял захмелевшему любопытствующему о невозможности епископу жить в браке.
- Проблема у нас с кадрами, - сетовал он как-то. Чтобы пришли к людям грамотные настоящие богослужители, нужно время. А сейчас, бывает, направляем в районы людей непроверенных, подчас не умеющих устоять перед искушением. Есть у меня на примете земляк со Львовщины: может быть, дать ему приход?
- А как же отец Алексей?
- Вы же видите, церковь он у вас не построит. Согласны?
- Согласен.
Через полгода, когда я ему поведал, что прихожане жалуются, что вновь прибывший отец Андрей устроил в церкви караоке-зал и подобие притона, Антоний не на шутку расстроился. А через неделю священник был снят с должности.
Через несколько дней епископ попросил заехать к нему в Барнауле. В епархии он познакомил меня с батюшкой Сергием, бывшим воином – афганцем, впоследствии принявшем веру. Отец Сергий пришелся ко двору. Паства его уважала, а он даже с помощью администрации начал строить церковь. А владыка через некоторое время ушел в мир иной, в сорок лет, через несколько дней после того, как получил диплом политолога в университете.
В Википедии о нем написано, что миссионерскому служению церкви и православному просвещению он уделял большое внимание. Епископ Антоний вел большую работу с представителями местной власти и общественности, лично участвовал в научных конференциях и круглых столах, преподавал курс церковного права на теологическом отделении государственного университета.
При нем также была возобновлена деятельность Барнаульского духовного училища, закрытого в первые годы советской власти.
Многими добрыми делами жива память о нем.