Во времена перестройки, я был вынужден, оставить профессию инженера-конструктора, и вновь после 14-и летнего перерыва вернуться к токарному станку. Опыта станочной работы у меня хватало, к нему добавились ещё и инженерные знания, которые оказались совсем не лишними. Техника, всегда остаётся техникой, за станком она даже ближе, чем за кульманом, на компьютерах тогда ещё никто не чертил, потому, что их просто не было.
Все рабочие, смотрели на меня как на диковинку, некоторые пытались мне помочь, но получалось наоборот, они многого не знали, а кое-что просто не могли понять. Несмотря на мой многолетний опыт в рабочей профессии и достаточную грамотность, всё равно, мои пролетарские коллеги считали меня новичком в своей среде, или проще сказать чужаком. Интересно, среда инженерно-технических работников тоже не принимала меня как своего, я всегда был чужим в любом коллективе.
Такое положение, со временем воспитало во мне глобальную индивидуальность, которая только усиливалась с годами. Я перестал удивляться тому, что меня не понимают мои товарищи, в связи с этим, сразу возникает вопрос: «А понимаю ли я своих товарищей?». Не затягивая ответ во времени и не оставляя вопрос без ответа вообще, хочется ответить сразу, - понимал. Я понимаю, многое, из того, что понять другим, просто не дано, но этим своим свойством гордиться не приходится, потому что оно расходится по мелочам.
Нет, чтобы воспользоваться своими способностями, в нужном месте, ещё важнее, в нужное время, наверное, этому надо учиться, но я никогда не задумывался об этом. Если бы задумался, то стал бы учиться у самого себя, идя на поводу у своих способностей, стал бы их рабом, и не натворил в своей жизни милых и безобидных глупостей, которые до сих пор нравятся мне. Относиться к людям надо проще, и к себе тоже, никогда не забывая, что ты тоже простой человек.
Сначала я поработал токарем, в одной мастерской по изготовлению технологической оснастки для производства отечественной электроники. Это производство, не смотря на хорошую оснащённость оборудованием, доживала последние годы, вместе с отечественной электроникой. Ждать его окончательной гибели я не стал, без постоянной зарплаты это было невозможно. В другом месте требовался только слесарь, такая запись в трудовой книжке у меня тоже была. Я целый год проработал слесарем, весьма успешно, но мне не понравился, технический уровень выполняемых работ, уровень моих товарищей тоже оставлял желать лучшего.
Задержался я и надолго в соседней строительной организации, там начальником отдела работал мой друг. Он был ни за, ни против того, чтобы мы работали вместе, но и там с недоверием относились ко мне. Об уже работающем токаре, мой друг отзывался очень хорошо, я бы даже сказал через-чур хорошо, только потому, что он не знал, на что способен я. Кроме достоинств у этого токаря были и недостатки, да ещё какие?!
Анатолий, - так звали моего новоявленного товарища, был человеком странным, прожившим на десять лет больше меня, а повидавшим на свете в десять раз больше. Родился он, где-то в деревне на Урале, говорил, как и все из тех мест, вятским говорком. Окончил он ПТУ с отличием, и был направлен в Челябинск, на атомный объект, под названием, - «Маяк». Работал бы он себе и работал, до самой старости, горя бы не знал, и всё бы у него было, - семья, квартира, любимая работа, но помешал спорт.
С молодых лет Анатолий увлекался футболом и хоккеем, то есть спортом мог заниматься круглый год, почти без перерыва. Спорт это такое странное увлечение, с одной стороны он укрепляет здоровье, а с другой разрушает личность. Каждый спортсмен считает себя почти олимпийцем, и сильно радуется победам в соревнованиях. Не знаю, как древние олимпийцы, отмечали свои победы, наверное, лавровые листья жевали, а наши спортсмены отмечают выпивкой, иногда даже без застолья. Потом, выпивают с горя при поражении в соревнованиях.
Под действием алкоголя личность всегда начинает разлагаться, особенно, если нет защитных свойств у организма. У спортсменов, этих защитных свойств нет, они всё отдали ради победы на соревнованиях. Не все спортсмены спиваются до алкоголизма, не все, но очень многие, и причиной тому, очень позднее привыкание к употреблению спиртных напитков. Так и хочется обобщить свои наблюдения: «Только из абсолютных трезвенников, получаются абсолютные алкоголики».
У моего товарища Анатолия Николаевича скорей всего была абсолютно трезвая юность, кроме того у него была ещё какая-то врождённая, психологическая патология. Употребив даже маленькую дозу спиртного, он начинал заговариваться, то есть начинал говорить такие предложения, смысл которых никто не мог понять. Многие считали, что у него начиналась, - «Белая горячка», я не психиатр и утверждать, что это правильный диагноз, не буду. Кроме не понятных разговоров, он ещё мог совершить необъяснимые действия, иной раз очень агрессивные.
Например, одному человеку, временно исполняющему обязанности мастера, он ударил в лоб резцом, хорошо ещё не заострённым концом, а то на одного временно исполняющего стало бы меньше. Откровенно говоря, стучать резцом было за что, этот в.р.и.о. мастера пил водку с Анатолием из одной бутылки, а потом предложил ему уйти домой. Я так думаю, что мой коллега хотел достучаться до его совести, короче домой пришлось уйти самому мастеру, с перевязанной головой. Это был выбор судьбы, или кого-то, кто выше всех начальников на планете Земля.
Моего друга начальника отдела, он чуть не задушил, напав на него сзади, спасибо рабочие навалились на Анатолия и предотвратили удушение. Причиной опять же была попытка удалить его с рабочего места, из-за не трезвого состояния. Его часто самого избивали в случайных компаниях и злачных местах, в которых он искал общения, а его никто не понимал.
С его пьянством долго боролись в Челябинске, но выгонять человека с работы и из общежития не стали, а решили подложить свинью Томскому атомному центру, взяли и перевели его в Сибирь. Так часто поступали и раньше, поэтому в Сибири полно людей с очень резкими характерами. Валандаться с Анатолием никто не стал, так он оказался за пределами атомного объекта, с этой стороны колючей проволоки, в нашем городе.
Немного поработал на Сибэлектромоторе, играя в футбол за лучшую команду в городе, один раз обыгравшую даже киевское «Динамо», а потом оказался совсем на улице. Излюбленное место томских бомжей это территория, окружавшая ГРЭС-2 (тепловая и электрическая станция). Несчастным людям всегда не хватало тепла, а в распределительных подземных коллекторах, они находили его в избытке.
Рядом с ГРЭС-2 находился незаконно построенный посёлок, из маленьких домов с насыпными стенами и печным отоплением. Бездомные люди мирно существовали с жителями этого посёлка, а может и сами когда то были такими же бомжами. Быть бомжом это целая наука, кто-то не в состоянии даже освоить её, а другие возвращаются к нормальной жизни, как бы не пыталась судьба их задержать в этом состоянии.
Анатолий не умел быть стопроцентным бомжом, его в прошлом деревенского жителя, прямо тянуло к людям этого посёлка. Он иногда помогал наколоть дров, вскопать огород, или даже поправить крышу. Особенно тем людям, которые сами не могли справиться с такой работой, в качестве расплаты, благодарные люди, могли накормить его, или дать еды с собой, иногда рассчитывались самогонкой или дешёвым вином.
Одна старушка, очень долго, присматривалась к нему, а потом истопила баньку, в которой Анатолий помылся, да и остался у неё жить. Ни о каком сожительстве, в понимании наших современников, не могло идти и речи. Петровне, так звали хозяйку, перевалило уже за 80 лет, но точный её возраст никто не знал, потому, что определить его навскидку никто не мог. Она была шустра не по годам, а тяжёлая её жизнь с молодых лет, закалила её для существования в любых условиях.
Сам Анатолий, поработавший на двух атомных производствах, на одном из которых произошла крупная авария, равная трагедии в Чернобыле, как раз в период его пребывания, потерял всякий интерес к отношению полов. Лучше было бы, если бы он потерял интерес к употреблению спиртного, но как говорят многие люди облучённые радиацией, это помогало им переносить последствия её воздействия. Верится, конечно, с трудом, но лично я слышал это, ни от одного человека участвующего в ликвидации последствий чернобыльских событий.
В конце концов, Анатолий восстановил свой статус оседлого жителя посёлка, выправил документы, и устроился на работу рядом с местом жительства. Стоило только перейти две дороги, одну железную, другую автомобильную, как он оказывался у проходной организации обеспечивающей технологию строительства в нашем городе, - «Оргтехстрой».
Токарь он был действительно не плохой, выполнял работу любой требуемой сложности, в большом количестве в любое время, но пристрастие к спиртному иногда сводило на нет все его заслуги. Он мог получить квартиру, зарабатывать приличные деньги, даже подрабатывать выполнением посторонних заказов, но вместо этого употреблял спиртное, совершал прогулы, срывал выполнение плана. За что, его постоянно приходилось наказывать, вплоть до увольнения.
Спасало Анатолия только одно, кого бы ни брали вместо него, никто не справлялся с его работой, ни с объёмом, ни со сложностью. Его снова принимали обратно, иногда даже не оформив официально трудоустройство, просто сбегали в посёлок и пригласили на работу. Бегала обычно одна работница, у которой мать жила в том же посёлке, что и незаменимый токарь, то есть начальству даже не надо было напрягаться, на этот счёт.
Такое положение вещей нравилось всем, и особенно Анатолию, он на самом деле стал считать себя незаменимым работником, пережив полдюжины своих напарников. Я, наверное, стал уже седьмым его товарищем по профессии токарь-универсал. В этом ему, конечно, не повезло, я и работу делал в таком же объёме, только качеством лучше, несмотря на то, что станок у меня был мощностью в три раза меньше, и органы управления далеки от совершенства. Анатолию так хотелось оставаться не заменимым, что стал вредить моей работе, творя неисправности станку на котором работал я.
В отличие от него, я хорошо разбирался в оборудовании и быстро устранял эти неисправности, а Анатолия предупредил, что ему будет только хуже от такого вредительства. Отношения всё равно налаживались, но для меня было странным его пристрастие к употреблению спиртного и особенно поведение после этого. Я решил провести эксперимент, предложив ему пример культурного поведения, с употреблением дорогого крепкого спиртного напитка.
После работы, каждый из нас двоих, выпил по рюмке дорогущего коньяка, закусив нарезанным лимоном с сахаром. После чего, я закрыл, почти целую бутылку в его тумбочку, а ключи забрал с собой, уходя домой. Это культурное мероприятие происходило в пятницу, потом бедняга Анатолий, два дня прорывался на работу, под предлогом поиска ключей от дома. Прорвавшись, он сломал закрытую тумбочку, не отходя от неё, осушил всё содержимое бутылки. Вот так неудачно закончился мой первый эксперимент над живым человеком.
Несмотря на то, что я больше никогда не выпивал с ним, я один в цехе понимал его несвязанную речь, даже переводил его слова на понятный людям язык. Со стороны это выглядело забавно, но одному мне не нравилось этим заниматься, грешно смеяться над больным человеком. Я предложил Анатолию, вместо непонятных слов, петь песню, он предложил мне выбрать любую из знакомого мне репертуара.
В то самое время, была очень популярной группа, - «Ногу свело», с песней, - «Хару Мамбуру». По признанию лидера группы, Максима Покровского, текст этой песни был получен в результате эксперимента и не является имитацией иностранного языка. На стенке большого металлического шкафа, стоящего, перед Анатолием, я написал мелом на русском языке слова, этой песни, как они слышались мне.
Привередливый Анатолий Николаевич, потребовал перевести смысл этой русской транскрипции, якобы английских слов. Это было самой трудной задачей для меня, но я справился с ней. Уже через пару дней, мой коллега стал напевать слова этой песни, с выражением, которому позавидовал бы сам Максим Покровский. Наши товарищи, которые раньше возмущались непонятным лексиконом, моего токарного коллеги, были восхищены его пением, даже не спрашивали, о чём он поёт.
Этот песенный эксперимент, тоже продлился не долго, мой коллега посмотрел передачу с участием Максима Покровского, который разоткровенничался и выдал мой секрет всем телезрителям страны, в том числе и Анатолию. Чернея, тучи явился на работу мой товарищ с большой претензией ко мне, я ещё раз сделал перевод с английского языка, объясняя ему каждое слово. «Да», - соглашался я: «Особого смысла в этих словах нет, но я считаю, что это у них язык такой, - бестолковый». Кое-как успокоился мой напарник, публичных вокальных выступлений, больше не делал, но иногда трезвым и в хорошем настроении, возьмёт и затянет, первый куплет этой песни.
Потом, Анатолий Николаевич, ушёл, на заслуженный отдых, стал выпивать ещё чаще, ругаться с Петровной из-за паспорта, она его прятала, или даже сжигала в печке, чтобы он не мог получить пенсию. Глупая женщина пожаловалась участковому милиционеру, тот сдал её в дом престарелых людей, а Анатолия он пинал ногами, до смерти, его нашли мёртвого под кроватью. От наших внутренних органов, под кроватью не спрячешься, особенно если документы, на дом и участок уже переписаны на представителя закона.
Всю собственность Петровны и Анатолия, милиционер продал приезжим азербайджанцам, а сам перестал служить закону и уехал в неизвестном направлении. Посёлок к тому времени, уже давно узаконили, и на совершенно законных основаниях, дома в нем стали переходить в собственность, лиц азербайджанской национальности. Они часто приходили ко мне с разными просьбами, сделать кое-что из металла, то закрутку пробок на коньячных бутылках, то какие-нибудь запчасти, к угнанному автомобилю.
В стране начиналось поголовное воровство и мошеннические продажи, не обошли они и нашу организацию, её тоже продал наш директор, прямо на корню. Мы успели только оборудование вывести и перебазироваться в другое место. Со временем и на новом месте, наша организация, перестала существовать. Я об этом не жалею, потому, что в ней остались работать только те люди которые, просто ждали зарплаты.