(глава из книги «Ходи по путям сердца твоего...» или
невыдуманные истории нашей юности)
«…Его создало всё то, что его окружало – океан, небо, волны и облака, ветер и альбатросы, восходящее солнце и заходящая луна, бред и воображение, явь и сон, молчание и слово.»
Юрий Коваль «Суер-Выер. Пергамент»
«Молдавия»..., с этим словом у меня ассоциируется никак не государство (или на тот момент это была Молдавская союзная республика), а очередной мой корабль. Хожено на нем было немало морских миль. Пожалуй, он и стал самым мною любимый из всех ОИСов нашей конторы.
Перешёл я туда с повышением, уже на должность инженера импульсно-генераторных устройств, а если попросту, то на систему «Кура». На тот момент она была вообще секретной, между нами говоря. Что очень сильно мешало при пополнении ЗИПа, поверке датчиков и эталонных изотопов. Надеюсь сейчас уже нет никаких секретов, ведь и пароходов этих уже не осталось, да и секретничали, я даже не знаю и зачем.
Ничего особого в системе не было. Ну буксируемые забортные устройства, ну датчики в них, ну шкафы электроники, самописцы…
На сегодняшний день это уже «каменный век». А тогда ещё можно было посекретничать об этом.
Но сначала надо вспомнить о самой «Молдавии». Это было судно проекта 976. Создавалось в Висмаре, на верфях VEB Mathias Thesen Werft (Cудоверфь им. Матиаса Тезена). Вступило в строй 18 декабря 1973 г. «Молдавия» была настолько уютна, доброжелательна и призвана служить людям всеми своими качествами, как только могла бы это делать стальная конструкция, созданная руками ГДРовских судостроителей. Я сразу же в неё влюбился. И было за что. Во-первых, поселился я в «козырной» каюте, в центральной части корабля, с прямоугольным большим иллюминатором, выходящим на прогулочную палубу. Во-вторых, немцы при постройке кораблей пропитывают их такими хитрыми составами, что какой там таракан, а тем более крыса или мышь, комарик боялся залетать в зону действия этого ужаса для всей этой нежелательной живности.
Зона комфорта распространялась на все помещения без исключений. Каждая деталюшечка на ней была выполнена со вкусом и немецким расчетом. Но кроме всего прочего на пароходе была отличная, добротная, деревянная палуба, что превращало его уже в подобие высококлассного лайнера, а не военного корабля с металлической рифлёной палубой как на «Крупском». Металлическая на солнце нагревалась как сковорода, на морозе была как каток, а мокрая от волн скользила так, что и костей можно было не собрать при сильном волнении. По деревянной палубе можно было хоть на голове стоять, но лучше ходить как по дому в тапочках или вообще босиком. Бесподобная вещь!
Командовал кораблём капитан 1-го ранга Александр Багратович Арутюнов. Он пользовался уважением среди старших офицеров, его считали хорошим моряком и
прекрасным человеком. Музыкант в душе и лихой судоводитель-гонщик, не сбавляющий ход даже в проливной зоне. «Пусть они от нас шарахаются» такой у него был девиз прохождения узкостей. Чем и поплатился на моей памяти какой-то неосмотрительный рыбачок такого же тоннажа и размера – мы задели его на полном ходу. Так что можно сказать я был свидетелем аварии. Разошлись по «обоюдке», без претензий друг к другу. Все живы – здоровы, а железо помяли - не страшно, подрихтуем. Но, скорее всего это произошло во время вахты старпома, он ещё у нас специализировался по сносу причала при швартовке в Сантьяго-де-Куба. Как у летчиков говорится – жёсткая посадка. Но отвечать-то всё равно командиру корабля.
У Александра Багратовича были свои слабости - любил иногда тайно выкурить сигару на ходовом мостике. Почему тайно – сигары жутко и специфически воняют. Не каждый сможет вынести такой аромат. Поэтому, чтобы не выводить из строя рулевого матроса и вахтенного штурмана он это делал тайком. Это ведь было чем-то вроде пижонства. Не говоря уже о том, у него была татуировка на плече в виде саксофона.
Вспоминали, что как-то раз при заходе на Кубу "Молдавию" посетили с концертом кубинские артисты. Концерт проводили на вертолетной палубе и командир принимал в нём участие, подыгрывая кубинским музыкантам на своём саксофоне. Всем очень
понравились его импровизации.
Считается, что командир 6-й АОЭ Георгий Владимирович Бочковский и командир нашего корабля были старыми приятелями. Думаю, что так оно и было, потому что в один из походов с нами был Бочковский просто как пассажир или как почетный наставник как кому удобнее думать. И начинали служить они примерно в одно время и оба были гордостью 6-й Атлантической Океанографической Экспедиции.