Люди слышат то, что хотят слышать.
Эту дорогу он выучил наизусть. Столько по ней езжено-переезжено, что любой бугорок с ямкой намертво въелись в сознание. Наверное, смог бы проехать даже с закрытыми глазами.
Туда шестьдесят километров и столько же обратно. Точнее шестьдесят пять и триста двадцать метров согласно спидометру. Так почти каждое воскресенье. Бывает, что и среди недели. Ему уже откровенно тошнит от поездок. А у неё какая-то маниакальная страсть – вези и всё тут.
Вот и сейчас он давит на газ, в надежде быстрее покончить с её очередным бзиком. Она сидит рядом. Тревожно вглядывается в дорогу, словно хочет что-то увидеть. А что там необычного? В который раз та же трасса, те же посёлки, тот же пейзаж, меняющий окрас в зависимости от времени года. Сейчас осень, и придорожная посадка сплошь золотисто-рыжего оттенка с бескрайними серыми полями за ней.
А тогда была зима. По области объявили сильнейший гололёд, просили не выезжать без надобности. Город замер в катаклизме. Даже общественный транспорт не ходил. За рулём единицы – отчаянные или дураки. Она затребовала: «Вези!». То ли от отчаяния, то ли от дурости. Ей, видите ли, срочно нужно. Отговаривать бесполезно, потому что тогда «ты меня не любишь» и «тебе плевать на меня и здоровье моих детей», и пошло-поехало. Только почему её детей? Он ведь их отец, и они тоже его дети. Но она собственница до мозга костей. На первом месте она и дети, после вся её родня, а уж где-то в конце он – добытчик и исполнитель её желаний. Ах, да – он ещё и муж.
Его мучило предчувствие, что добром поездка не закончится. Мобилок ещё не было, и ехали наобум: повезёт - не повезёт. Не повезло дважды. Первый раз на выезде из города. Пустая трасса, всего две машины: его «ласточка» и старая-престарая «Волга». Он обгонял еле ползущую колымагу. Мгновение, и её почему-то кидает на них, словно кто-то свыше пытался остановить эту безумную поездку. Удар был не сильным. Он удержал «ласточку» на дороге, а «Волга» оказалась в кювете по крышу в снегу.
Вмятина на двери с её стороны, у неё бледное от страха лицо. Казалось бы чего ещё, чтобы опомниться и отказаться от поездки. Это если по уму. Но с каждой поездкой разум отступает перед зашкаливающими эмоциями. Гололёд такой, что ноги разъезжаются, а остановившаяся машина сразу начинает сползать с дороги. Всё равно – вези! Вот хоть убейся, но вези. Понятно, что вместо обычных сорока минут на дорогу ушло около трёх часов.
И тут не повезло во второй раз – хозяйки не оказалось дома. Ушла куда-то по делам. Может к своим детям на соседнюю улицу, может в магазин. Да мало ли куда. Разве нормальный человек припрётся к ней в такую непогоду? Они, как ненормальные, припёрлись. Подёргали закрытую калитку, постояли, пождали. А что ждать? Неизвестно, где она, когда вернётся, да и вернётся ли. Поехали обратно. В итоге впустую потраченное время, спаленный бензин, расшатанные нервы, эмоциональное напряжение, неоправданный риск.
Была бы веская причина, а то ей, видите ли, показалось, что её сглазили. То в спинке у неё закололо, то головушка заболела. Значит, сглазили. В который раз уже. Наверное, та тётка, что вчера внимательно рассматривала её в супермаркете, когда она покупала балык и красную икру. Она ведь красавица и дочки у неё красивые, и в семье у неё порядок. Вот и глазят кому не лень. У неё маниакальный страх перед сглазами и прочими чародействами. И это уже длится годами. Годами они катаются по разным дедкам-бабкам. У кого только не были: гадалки, экстрасенсы, колдуньи, провидицы и прочий сброд нетрадиционной медицины. И после каждого посещения её здоровье почему-то не улучшается, а отношения между ними всё хуже и хуже.
Какая-то из вещунов ляпнула, что ей завидует тёмненькая подружка. По возвращении она тут же прекратила всякие общения со всеми тёмненькими подругами и просто знакомыми. Чуть позже в немилость попали все светленькие. Ну, а дальше, как снежный ком: его друзья и коллеги, его сестра, его родители, его бывшая жена. Всех под одну гребёнку – все они плохие и завидуют. И может даже делают всякие пакости ей и дочкам.
У кого-то они были только раз, у кого-то несколько. А эта ей понравилась больше всех. Теперь чуть что – вези!
Вот и сейчас он давит на газ, а она пристально всматривается в дорогу.
– Послушай, может, хватит? – начал он осторожно, зная её вспыльчивый характер.
– Что хватит? – она даже не посмотрела в его сторону.
– Скоро год, как катаемся туда-сюда. Надоело. Да и самой Люсе мы уже, наверное, в печёнках. Смотреть на нас не хочет.
– Что мне прикажешь делать?! – её слова сквозят раздражением. – Скажи спасибо своей бывшей. Это из-за неё нам приходится мучиться. А Люсе что?! У неё работа такая, она за это деньги получает.
– Особенно, когда за каждый сеанс ты платишь в несколько раз больше, чем она просит.
– Ага – тебе уже жалко денег! А моего здоровья не жалко?!
– Бред какой-то…., – тихо подытожил он.
– Бред?! – взорвалась она. – Скажи еще, что твоя бывшая не виновата!
– Да не верю я в это. Откровенная глупость.
– Глупость?! – она с тревогой посмотрела на него. – Ты что её защищаешь?! Может ты хочешь к ней вернуться? Давай! Хоть сегодня! Говорила моя мама, не выходи за него. Нет же, угораздило дурочку! Теперь мучаюсь!
– Ты, правда, в это веришь?
– А как не верить?! Мне уже не одна гадалка говорит, что она нам разные пакости делает. Спасибо, муж, за подарок! Вот же повезло!
– И Люся то же самое говорит?
– Люся не гадалка. Она к твоему сведению убирает сглазы. Если бы не она, не знаю, чтобы я делала, как бы я жила без неё.
– Но ведь как-то раньше мы жили. И не плохо, – еле слышно ответил он.
Он запутался и откровенно устал от всех этих бабок. Кто из них чем занимается ему наплевать. Лишь бы ей стало легче, и она, наконец, бросила заниматься этой хренью. После каждого сеанса ей становилось легче, но через какое-то время опять - двадцать пять: «Вези!», «Опять меня кто-то сглазил», «Опять твоя бывшая наколдовала». В общем, засосало красавицу жену конкретно. Ну, и она по ходу всех за собой в этот омут. Как говорится, на всякий случай проверить маму, папу, двух дочерей, одинокую молчунью сестру. Его тоже водила. Он особой нужды не имел. Его почему-то никто не глазил, но «тебя обязательно нужно показать Люсе, пускай проверит на всякий случай».
Люся – ничем не приметная сельская женщина лет пятидесяти с хвостиком. Садит клиента перед собой на стульчик, зажигает свечу и водит руками по воздуху вверх, вниз, в стороны. Под суровые взгляды святых с образов и замысловатые манипуляции она чего-то там видит и устраняет. Иногда кладёт клиента прямо на пыльную половую дорожку и давит по спине локтями или даже ногами, что-то попутно нашёптывая. Судя по обрывкам фраз, это какие-то заклинания. А иногда, махая руками, откровенничает про свои семейные неурядицы. И мужа у неё нет, и единственный сын оказался по глупости в тюрьме, и невестка с маленьким ребёнком сидит у неё на шее.
Нельзя сказать, что после сеансов ему становилось как-то лучше. Особых изменений он не чувствовал, а она чего-то там ощущала и всегда восхищалась Люсиными умениями снимать с неё очередную порчу.
Сегодня с погодой повезло. Солнечно. Осень играет всеми красками бабьего лета. Трасса пустая. В зеркале заднего вида опавшая на дорогу листва взлетает причудливыми завихрениями от пролетающего авто. В воскресную рань все нормальные люди ещё спят, а они уже на полпути к Люсиному домику.
– Эх, сейчас бы в лес или хотя бы в ботанический сад! Погода – сказка. Я уже не помню, когда мы семьёй были на природе, – с сожалением выдохнул он. – Ещё чуточку тепло продержится и всё. Потом закружит, заметёт, и жди до весны.
– Делать больше нечего – лазить по всяким там кустарникам, клещей собирать. Вон – любуйся из окна и достаточно, – буркнула она.
– Да я только и делаю каждое воскресенье, что из окна любуюсь. Кроме Люси ничего не вижу. Ты без неё скоро жить не сможешь. Слышишь, а давай её к себе перевезём. Пускай у нас живёт и, чуть что, сразу своё дело делает. А что? Это идея. Всё же экономнее будет, чем каждую неделю к ней за столько километров ездить. А ещё экономнее и безопаснее в лесу поселиться. Тогда и Люся не нужна – глазить некому будет. Одни деревья вокруг.
– Дурак, и шутки твои дурацкие!
– Да ты пойми, дорогая! Это ж не жизнь, а мука какая-то – каждый раз боятся очередного сглаза. Так ты скоро и на улицу выходить перестанешь. Живём как на болоте. Шагу лишнего ступить боимся. А дальше что?
– Опять я виновата? Да? – вскипела она. – Ты бы лучше перестал к своей бывшей ходить! Я всё знаю, всё! Мне гадалки рассказали!
– Да не хожу я никуда. Живу с тобой седьмой год, а ты всё сомневаешься во мне.
– Не ходишь говоришь! Да?! Мне даже дети во дворе рассказывают, какие ты Катьке подарки даришь и деньги даёшь. Скажешь, не было такого?
– Да! Было! – тут уже он начал закипать. – Дарил и давал, потому что она мой ребёнок! И ты прекрасно об этом знала, когда за меня выходила. Мне что теперь отвернуться от неё? В квартиру к своей бывшей я не хожу. Нет у меня желания ходить туда, откуда однажды прогнали. И люблю я тебя одну – ты это прекрасно знаешь. А с Катюшкой я на улице общаюсь. По праздникам и в день её рождения.
– Смотри о моих детях не забудь! А Катюха, как ты говоришь, твоя, ещё неизвестно от кого! У неё даже походка чужая, и на тебя она совсем не похожа! Ещё та стервочка растёт, вся в твою бывшую. И не смотри так на меня. Лучше за дорогой следи!
Вот сейчас ему стало больно, даже очень. Ударила не то, что под дых, а в самое сердце. Как это не его? И причём тут походка? Глаза, губы, борода – всё его, родное! Он же знает на все сто – это его дочь. Даже незнакомым людям это видно. Зачем она так? Захотела обидеть? Унизить? Растоптать? Зачем? Ей нравиться делать ему больно. Гадалки наплели всякий бред, теперь она изгаляется над ним. В последнее время это уже вошло в привычку. Больно, как больно…..
Он промолчал, сжав до боли руль, и заметно прибавил в скорости с единственным желанием поскорее покончить с этим «дурдомом». Остаток пути прошёл в абсолютном молчании.
Вот и нужный посёлок городского типа. Первый съезд справа. Он глянул на спидометр. Так и ест – шестьдесят пять километров. Теперь триста двадцать пять метров по узкой улочке, и они у цели.
Знакомый до боли низенький деревянный заборчик, выкрашенный в голубой цвет, каменная тропинка, ведущая к маленькому одноэтажному домику, с цветочными клумбами по сторонам. Там пара комнат, в одной из них принимает Люся. Судя по распахнутой калитке, хозяйка на месте. Очереди из страждущих нет, лавочка у окна пустая. Значит, сегодня они будут первыми.
– Подожди в машине, – приказала она, прихватила с собой сумку, хлопнула дверью и направилась к домику.
В пятисотый раз лицезреть Люсю и выслушивать очередной бред он желанием не горел, но и торчать в машине целый час не хотелось. После её горьких слов салон любимой «ласточки» показался душным и тесным. Решил подышать среди вон тех засыхающих осенних цветов на клумбе. Присел на лавочке. Из слегка приоткрытого низенького окошка послышался возмущённый голос хозяйки:
– Чего ты ко мне приехала?
– Как чего? – красавица жена явно не ожидала такого приёма. – Я вот вещи его привезла, чтобы вы посмотрели. Может чего сделаете, что бы он….
– Не катайся больше сюда, не катайся! – Люся распалялась не на шутку. – Я тебе уже всё сказала: муж у тебя хороший, трудолюбивый, работает на двух работах, деньги к нему идут, сглазы на него не действуют. Висят, как репей на собаке, но внутрь не проникают – сильное у него поле. Понимаешь? Сильное! И любит он тебя, и нет у него никого на стороне, и дочки твои здоровые. Чего тебе ещё нужно, девка?! Я уже не знаю, что тебе говорить! Не знаю! Ехай, девка, домой, радуйся и живи своей жизнью, а сюда больше не приходи! И деньги твои мне не нужны!
Такой запальной речью всегда приветливая Люся на себя была не похожа. Хотя в этот раз она впервые ему понравилась. Может потому, что сказала правду. Он даже слегка улыбнулся, ненароком услышав её спич. «Ай да Люся, ай да ворожка!».
Дверь резко распахнулась. В дверном проёме перекошенное, пылающее злостью лицо жены.
– Ты чего тут торчишь? Я же сказала ждать меня в машине!
– Да вышел полюбоваться тёплым осенним деньком, пока есть возможность. Подожди! Куда ты?
– Дома будешь любоваться! Поехали! – она, не оглядываясь, чуть ли не побежала к машине с откровенным желанием скорее покинуть это место.
Он поспешил за ней.
– Так ты уже всё? А чего так быстро? И что сказала Люся?
– Ничего не сказала. Выдохлась твоя Люся, потеряла квалификацию. – И уже в машине добавила: – Не видит она ничего. Не видит.
На обратном пути они молчали. Её застывшая поза и стеклянный взгляд в никуда подтверждали полную растерянность.
– Слышишь, – попытался он заговорить. – Я тут недавно в Библии прочитал, что обращаться к гадалкам и всяким там колдунам грех, и за это будет наказание….
– Та! – перебила она его, махнув рукой как на пустое. – Не знаю, кто и чего там пишет, и с каким смыслом. Читаешь всякую ерунду, от которой можно с ума сойти.
Немного помолчала и задумчиво добавила:
– Нужно другую ворожку искать, посильнее Люси.
В душе он радовался – наконец-то прекратились эти безумные поездки и наивно надеялся, что других может быть не будет. Но не знал, что новая ворожка, найденная стараниями её родителей, нагадает красавице жене второй счастливый брак. Ему пришьют ярлык тех, от которых ей становится плохо, объявят изгоем, и скоро придёт то самое наказание – их счастливая с виду семья распадётся окончательно.
21 ноября 2018 г.