(Продолжение)
Мы стали очень сильными. В погоне за
материальным благополучием можем осушить
болота, мелиорировать низины и перепахать
земли, можем понастроить электрических станций
и повернуть русла рек…
Мы научились гнуть природу.
МАЗАНКА, И КЛЕН АМЕРИКАНСКИЙ
…Сворачиваем в промежуток между Уллой и озером, и открываются погорки, покрытые дикорастущими плодовыми деревьями. Здесь стояли приусадебные постройки. Как свидетельствовала дочь последнего владельца, в Поулье была винокурня (Поульский винный завод №70, по статданным за 1904 год), а на пастбищах паслись стада породистых коров и караковых (темно-гнедых) лошадей. Домовладелец – любитель охоты - выращивал также гончих псов.
Современная фаза жизни – возводимый особняк: частная собственность, отгороженная шлагбаумом. Проезд к озеру перекрыт. Рядом – раритеты - две полуразрушенные стены: одна – из крупных камней, почти валунов, возможно, радзивилловских, а вторая глинобитная, явно селлявская. Это всё, что осталось от былой роскоши.
Василь Хацкевич, известный в научной археологической среде небывалым интересом к изысканиям, уже там. Зовет посмотреть. «Рыжая» стена строилась из глины, пронизанной стеблями растений. Смесь, не уступавшая каменной породе. Ярослав, сын Валерия Тухты, учителя истории, примкнувший к группе, удивляется: первый раз в жизни видит необычное строение.
Это мазанка. Их было много. Интересно, что подобный вид строительства занесен с юга. Учитывая, что один из Селлявов был митрополитом киевским, не исключено, что с его подачи пытались внедрить такой вид сооружений.
Наверное, новатор хотел приобщить крестьян к обустройству жилищ. Не будем забывать, что Лукомская возвышенность славится залежами глины, и не использовать ее преимущества казалось неразумным.
А пошли по другому пути. Стали резать лес и строить хаты – ставить деревянные избы. Так повелось издавна. К тому же, на лесе можно было хорошо заработать. Его пилили и сплавляли не только по Днепру – вниз, соседям, но и наверх, по Двине, в Ригу, и далее в Неметчину.
Селлявы не торопились опустошать окрестности. По данным волостного старшины Скрабневского, на конец XIX столетия почти половину поулльского надела занимал строевой лес – 700 десятин. Берегли дарованный природой гигантский дуб, выросший на территории, век которого исчислялся 500-стами годами. А дом окаймляли каштановые и березовые аллеи.
Сейчас ничего этого нет. Поросль дикорастущих растений на бывшем приусадебном участке. Ботаник Владимир Крицкий, принявший также участие в походе, не преминул рассказать о ясенелистном клене, замеченном на берегу. Растение агрессивное, его еще называют «американским кленом» или «канадским», так как происходит оттуда. Как он оказался на белорусской земле? Всплывает аналогия с борщевиком, на который теперь управы нет.
Природа изменилась. Упала вода в Улле, летом ее исток покрывается зелеными водорослями, а о том, чтобы водить корабли, можно только мечтать. Обмелело все междуречье.
Куда ушла вода... Это ответ природы на необдуманные наши деяния, результат безумного выколачивания ресурсов. В погоне за достатком мы высасываем подземные хранилища (в первую очередь, нефть), и вода уходит туда, их заполняя. Игнорируя последствия, мы подводим окружающее пространство "под монастырь" - навлекаем невосполнимые потери, и они с каждым годом все ощутимее.
(Продолжение следует).
На снимках: обмелевшие реки - Толпянка и Лукомка, и восстановленный радзивилловский замок в Несвиже.
23.11/18