Первое слово...

               
                Мудрецы говорят, что человека определяет окружение. С раннего детства вокруг  меня присутствовали многие зэки - бывшие и действующие...

                Говорить-то, они меня научили. Родители,  родственники и знакомые  начали, было, переживать,- Мальчику два года, а он не разговаривает...

                Поэтому моё первое слово , конечно, очень обрадовало... Однако...

                Знойным летом пятьдесят седьмого   заключенные, охраняемые автоматчиками и злющими овчарками, начали перекладывать дорогу неподалёку от нашего дома...

                Брусчатка для второстепенной улочки маленького местечка Сокиряны подбиралась сродни той, что на Красной площади... Определялось это скорее не важностью объекта, а банальной близостью крупных каменоломен...

                Увидев толпу ворочающих камни изможденных мужиков, обливающихся потом на яростном июльском солнце,  бабушка Ривка потеряла покой...

                Отмахиваясь от свирепых конвоиров как от назойливых мух, она бесстрашно и неистово ввинчивалась в работающий муравейник...

                Поначалу, она раздавала кружки с холодной колодезной водой и ломти хлеба, которого у нас и дома было совсем немного...

                В ответ на конвоирское,- Не положено!, - начиналась  скоростная раздача супа, наспех приготовленного из того, что Б-г послал,...

                Туда-сюда, я носился от бабушки, стоящей с большой кастрюлей на раздаче, в группку улыбающихся  бритоголовых мужиков и, как маятник, тащил-тащил им бесконечные миски  с едой...

                Под конец запыхавшись, усаживался  поесть за компанию со всеми. Ривка передавала мне персональную тарелочку, и я с удовольствием уписывал все подряд...

                Поле зверского аппетита, ощутимое, казалось, самой кожей, заражало все окружающее... Активно чавкали все - и заключенные, и овчарки, и конвоиры...

                Последних вконец задобрили несколько рюмок вишневой наливки... Поэтому на все последующие десять дней, пока толпа каторжников не передвинулась в соседний квартал,  ни окриков, ни лая овчарок, практически не наблюдалось...

                По вечерам отец долго и нудно выговаривал теще - моей бабушке Ривке... Доставалось ей и за разбазаривание продуктов,  и за подвергание ребёнка  опасности заразиться туберкулезом от такой плохой компании...

                Она горячо возражала,

                - Совсем недавно в гетто, умирая от голода и холода, мы были такими же зэками... И забывать это, никак-никак, не следует...

                Тут , как раз вовремя, и подоспело моё первое слово...
 
                - Блять, блять, блять! .,- радостно затараторил я, выскользнув из группы работающих заключенных...

                - Блять, блять, блять!,- бодро приветствовал всех гостей, приходящих в наш дом...

                - Ну и блять! - , возмущался отец моей бабушкой, взваливая на неё всю ответственность за плохое воспитание внука...

                - Сегодня Ваш внук и мой сын - сын учителя, сказал это страшное слово нашей соседке. А она, ведь, жена Меха - директора украинской школы... Ославили на все Сокиряны...

                - Блять!,- приговаривал сосед дядя Федя, избивая вожжами свою жену - тетю Шуру...

                Будучи начальницей женской тюрьмы строгого режима, она часто брала меня к себе на работу. Там буквально зацеловывали старые зэчки, соскучившиеся по малым детям...

                - Они и могли научить малого этому неприличному слову,- справедливо возмущался могучий дядя Федя..,- Это моя старая блять виновата- не уследила...

                - Добавь ей жару, Федюня!,- кричали болельщики из толпы зевак, сбежавшихся на жестокое деревенское представление...

                - Посажу , ох посажу !,- взвизгивала несчастная тетя Шура в ответ на  хлесткие удары старых, видавших виды вожжей...

                Раскудахтавшись, по двору как угорелые носились перепуганные куры, наперебой лаяли собаки, кричали ребятишки, возбужденно гомонил народ...

                - Мама блять..,- к вечеру в фойе кинотеатра, где работала моя бабушка и собиралось все приличное сокирянское общество, я быстро освоил и второе слово, которое у большинства нормальных людей всегда было первым...

                Наблюдая поощрительный смех окружающих, я громко и внятно все повторял и повторял новое словосочетание, пока отец, сгорая от стыда, не унёс меня восвояси,..

                Удивительный день, когда я впервые произнес первые слова, навечно врезался в память своей особой цветной фестивально-радостной суетой...

                С тех пор, чего греха таить, люблю.., очень люблю поговорить...